Соломия. Начало

5,4,3,2,1…Всё. Всё. Вдох-выдох. Конец.


Соломия – значит «Только моя». Это имя как бы предопределяет судьбу своего владельца. Если тебя зовут Соломия, то ты обязательно должна кому-то принадлежать, иначе никак. И не обязательно, чтобы этот кто-то другой хотел этого. Просто такая судьба – быть чьей-то и не принадлежать себе. Никогда.

Сегодня холодно, на улице -5, всё устлано снегом, выходить на улицу совсем не хочется, да это и не обязательно… Соломия сидела в своей маленькой уютной квартирке на четвертом этаже, пила черный чай и лениво писала заказанную статью. Времени у нее было достаточно, потому слова как-то не клеились одно к другому. Обычно, когда дедлайн стоял уже на пороге, у Соли вдруг появлялось огромное вдохновение и она строчила-строчила-строчила… получалось обычно неплохо, ну может немного кривовато. У нее не было постоянного заказчика на статьи, потому она не могла знать на сто процентов, какое отношение у того или иного редактора к дедлайну, потому приходилось писать быстро, чтобы успеть вовремя.
Сегодня статья ей давалась как-то особенно сложно. Да и тема была неинтересная – строительство. Соля абсолютно ничего не знала о строительстве, кроме того как в глубоком детстве, когда они с родителями переехали в новый дом, она помогала папе клеить обои. Но это не считается. А сейчас ей нужно было буквально выдавить из себя 2000 слов на эту тему. Конечно, намного приятнее было сидеть в мягком кресле, пить теплый черный чай и ни о чем не думать. Если с первыми двумя пунктами девушка справлялась легко, то с третьим оказалось все очень непросто. Ведь думать ей было о чем.
Соля снимала эту квартиру уже 3 года. По большому счету ей было все равно, какую из них выбрать. А были разные – на 1,2,3,4 и даже 5 комнат. Она выбрала 1-комнатную в центре. Решение она приняла легко – чем больше пространства вокруг, тем больше пустоты. 5 комнат – в 5 раз больше пустоты, одна комната – пустоты меньше в 5 раз… Окна ее 4-го этажа выходили на оживленную старинную улицу. Если вытянуться с балкона хотя бы наполовину, то можно представить, что ты живешь с бегущими по улице занятыми, счастливыми людьми одной жизнью. Ты – часть их. И ненадолго становится хорошо.
На первый взгляд Соломия была самой обычной девушкой. Разве что очень красивой. Тоненькая фигурка, большая грудь, осиная талия, длинные кучерявые черные волосы, острый маленький носик и огромные голубые глазищи. Соля любила одеваться в легкие длинные сарафаны. Она носила много колец и украшений, похожих на амулеты. Еще она иногда для дополнения образа загадочной девушки из прошлого перевязывала волосы тоненькой кожаной веревочкой, как это делали древние индианки, получалось очень эффектно и привлекательно. В общем, на вид – это была красивая, молодая женщина с большим и светлым будущим. У Соли был и любимый человек. Он ей и снимал квартиру. Он был дантистом с безукоризненной улыбкой. Недурен собой, начитанный и всегда подчеркнуто воспитанный и деликатный. К Соле относился как к маленькой девочке, часто баловал ее сладостями, приносил мягкие игрушки, которыми был завален весь огромный подоконник на балконе ее квартиры. Он ее боготворил, лелеял, приезжал почти каждый день в гости, забирал из уютной квартиры (Соля каждый раз ждала этого момента с легким трепетом, хотя их роман длился более трех лет), затем они ехали на метро одну остановку, выходили в большом зеленом парке, он покупал ей леденцы, держал за руку, гладил по лицу и они оба светились от счастья. Одним словом, идиллия. Единственное, что было непонятно Соле – почему он до сих пор исправно платит за ее квартиру, когда они давно могли съехаться и проводить друг с другом абсолютно все время да еще и денег прилично сэкономить. Соля старалась не думать об этом часто, и иногда ей даже удавалось напрочь об этом забыть и быть идеально счастливой, однако бывало и так, что эти мысли не давали ей уснуть по ночам. В то же время девушка настолько боготворила своего любимого, настолько ему верила, что за три года так и не осмелилась завести разговор на эту тему. А он и не настаивал. Она успокаивала себя мыслями о том, что для мужчины пустить женщину в своё гнездышко -  значит возложить на себя серьезную огромную ответственность. А, как известно, даже самые сильные мира сего страшатся как смертной казни большой ответственности. Тем более у него пока не было твердой земли под ногами, он только недавно стал практикующим врачом, зарабатывал совсем немного, и просто боялся того, что не сможет дать полноценной заботы и достатка Соле. А вдруг она забеременеет? Ведь не секрет, что когда пара живет вместе, у них случается миллион поводов к сексу. Вот она, молодая и полуобнаженная, пошла в ванную комнату закрыть кран, чтобы не перелилась вода в ванной… и вот он уже стоит в проеме дверей, возбужденный и голый… Или же он в выходной день что-то усердно чинит в коридоре, она видит его, такого мужественного и сосредоточенного, смотрит, как напрягаются его стальные мышцы (а у Него были именно такие) и она уже готова отдать все, что у нее есть, лишь бы эти сильные мужские руки легко подхватили ее и унесли в спальню, и не выпускали оттуда часами, а может и до утра…
Соля легонько тряхнула головой, чтобы избавиться от накатывающих неприличных мыслей. И снова в голову пришла мысль о том, что они живут раздельно.
Как-то раз во время привычной прогулки по парку они сидели на скамейке и болтали ни о чем. Соля дурачилась, изображая то маленькую девочку, посасывающую большой палец и заглядывающую на постороннего дяденьку с большим интересом, то вдруг становилась неприступной царицей, мечущей молнии в своих рабов. Соле отлично удавались обе роли, она легко перевоплощалась, чем очень веселила своего спутника. И тут она сделала большую ошибку. Следующий образ, который выбрала Соля, был образ многодетной женщины, попрекающей своего мужа за слишком активное участие в создании их восьмерых детей. Соля сгорбилась, насупилась и начала, поддразнивая, изображать мегеру и отпускать колкости в адрес своего «мужа»… Его лицо, бывшее столь радостным от всей этой пантомимы, вдруг стало серьезным и Соле показалось даже, что немного злым. Он попросил ее остановиться. И затем сказал:
- Милая, к чему весь этот цирк? Ты пытаешься мне что-то сказать этим? - его лицо оставалось очень серьезным. Соле еще никогда не приходилось видеть его таким.
Девушка чуть не расплакалась от удивления. Она не понимала, чем так обидела своего Бога.
Он сидел, молча уставившись на нее. С лица сошла злость, и оно осталось каким-то безжизненным, не выражающим никаких эмоций. Но, казалось, он еще ждал от нее какого-то ответа. Она начала лепетать, заикаясь, чувствуя подступающие слезы.
-Любимый, ты о чем? Тебе не понравилось, как я играю? Я тебя обидела чем-то? - голос Соли подрагивал. Никогда за все три года их романа она не видела его таким… странным. Они ни разу за все это время не поругались, у них никогда не было никаких разногласий, упреков или таких серьезных разговоров. Так что же она такого сделала? Ну, подумаешь, превратилась на 5 секунд в старую каргу ради шутки. Разве это преступление?
Он помолчал минут 5, затем произнес:
- Мои родители жили очень плохо. У них не было денег, зато было 8 детей и кучи ругани…
Соля открыла рот от удивления. Она была в легком шоке. Ведь за три года их знакомства он ни разу не упоминал о своей семье. Только раз сказал, что родители давно умерли и он не очень любит об этом говорить. И Соля больше его не донимала расспросами. В конце концов ей было плевать, кто его родители, она всецело была поглощена им. Немного наивно и эгоистично, но что можно требовать от двадцатилетней девчонки, коей была она на тот момент.
- Прости, любимый… - голос опять дрожал, ей стало горько за свою глупую комедию, она поняла, что задела неприятные детские воспоминания. - Но ты…
Она не успела договорить.
- Да, знаю-знаю, я никогда тебе не рассказывал о своей семье. Прости и ты меня. Это моя ошибка, ты ни в чем не виновата, детка. – Он притянул ее к себе, начал быстро целовать ее волосы, лоб, шею. – Я давно должен был тебе рассказать об этой темной стороне моей жизни, а вместо этого как ребенок утаивал все в себе. Это было неправильно, милая.
- Любимый, милый мой мальчик, ты же знаешь, что можешь рассказать мне все-все-все и я тебя всегда пойму. Подумаешь, родители ругались… - Соля запнулась, как бы не наболтать по глупости ничего лишнего опять. – Все родители ругаются. Ты думал, что если мои родители не ругаются, то я не знаю, что это такое? Знаю! Еще и как! Вокруг столько ненависти. Но это не означает, что я тебя разлюблю или буду считать недостойным… Да если бы ты даже был серийным маньяком, я бы простила тебя и пошла с тобой на убийство…
Он аж подскочил от такой откровенности:
- Соля, милая, это уж слишком. Надеюсь, ты никогда не смогла бы совершить убийства. Человеческая жизнь, какая бы она ни была, может быть отобрана только естественной смертью. И никто не имеет права лишать жизни кого-то своими руками. – его лицо сделалось поучительным и в то же время по-родительски теплым. Он понимал, что Соле всего 23 года, и что ее юношеский максимализм не прошел вместе с прыщами и перепадами настроения. Он давно понял, что Соля совсем ребенок и ему многому придется ее научить. Ведь он старше на 11 лет. 
В тот вечер они больше не затрагивали тему вечного. Просто гуляли, болтали опять о том о сем и, казалось, маленький инцидент был исчерпан.
И все же к нему вновь пришлось вернуться.
Когда Он провожал Соломию домой, около дверей внезапно запнулся и остановился. Она достала ключи, но он ее остановил.
- Подожди, мне нужно тебе кое-что сказать. – Он стоял в полумраке коридора. Одна из трех лампочек снова перегорела, а хозяйка дома не спешила ее менять.
Но Соле сейчас было не до лампочек и неугомонной Люси. Она вкрадчиво смотрела в глаза любимого и ждала, когда он начнет говорить снова. Его лицо казалось каким-то мрачным в коридоре, однако когда он начал говорить, оно обрело прежние краски и очертания.
- Я не рассказывал тебе о родителях потому, что мне нечего рассказать. У меня было ужасное детство, я почти не помню его и стараюсь никогда к нему не возвращаться. Мне не хочется вспоминать мать и отца, моего брата.. – Он запнулся. Видно было, как он старается взять себя в руки, чтобы продолжить. - Не спрашивай меня ничего больше. Я сам все расскажу, когда придет время.
Она молча обняла его. Девушка не знала, что можно было ответить, и просто крепко вжималась в своего любимого, ей было его горячо жалко, так хотелось хоть чем-то утешить. Вдруг на ее милом, почти детском, личике появилась нотка стервозности. Соля мягко высвободилась из его объятий, чуть отстранилась, потом смело глянула жгучим взглядом в его глаза и прильнула к пухлым губам любимого. Она жарко целовала Его, сначала по-французски, потом, лизнув кончиком языка его нижнюю губу, стала опускаться ниже, покрывая поцелуями его сильную шею. Он стоял неподвижно. Потом вдруг отстранил ее.
- Тебе не нравится? – с мягкой улыбкой спросила девушка.
- Детка, ты божественно сексуальна, нежна и женственна, но…  не сегодня. Я так смертельно устал, хочу придти и уснуть в своей кровати. Если хочешь, можем поехать ко мне, но у меня нет никакой еды, да и я ремонт в ванной затеял…
Соля слегка смутилась из-за Его отговорок, поняв, что он совсем не хочет, чтобы она ехала к нему. Хотя она бы и с радостью, ведь секса у них не было уже хороших полторы недели. Но, взвесив все, Соля решила не настаивать.
- Ты и правда бледный какой-то. Может грипп? Или еще что? – она потрогала его лоб, но он был не горячий, а даже слегка прохладный. Неужели мой поцелуй совсем его не возбудил? Соля быстро отогнала эту мысль. – Поезжай домой, отдохни немного и набери меня сразу же. Ладно?
- Ты лучшая! До связи, любимая! – он чмокнул ее в лоб и быстро зашагал к лифту.
В тот вечер Солин телефон так и не зазвонил. Она не хотела ему сама звонить. Девушка была немного сконфужена. За весь день поведение ее любимого успело удивить ее по крайней мере три раза. Во-первых, эта сценка в парке, которая ненадолго превратила ее Бога в кусок холодного гранита. Во-вторых, она так и не поняла, от чего же так сильно он устал, ведь они весь день предавались божественному ничегонеделанью. И в-третьих, он впервые за долгие три года заговорил о своих родителях. Это и правда откровение, хотя и вполне объяснимое. Ему просто не хотелось посвящать ее в свое темное прошлое, в свое несчастливое детство. Хотя он знал о ее прошлом все… Ах, да. Было еще и в-четвертых. Он не остался. Такого тоже почти никогда не случалось, а тем более когда у них долго не было секса…

2
Из глубокой задумчивости Солю вывел звук пришедшего письма на мыло. Она уже часа два сидела на кухне, смотрела в окно и курила. Было уже за полночь. На круглом обеденном столе стоял лэптоп с открытым и как снег чистым вордовским файлом. Звук пришедшего письма привлек ее внимание. Кто может так поздно что-то писать? Она тут же открыла письмо. Сначала Соле показалось, что это спам. Но взгляд зацепился за слово «писательский» и она начала читать дальше. Письмо было коротким: Привет. Рад, что моё письмо не попало в спам и ты его сейчас читаешь (Соля невольно нахмурила тонкие бровки. «Странно, - подумала она, - мои мысли совпали с мыслями чужого человека из сети»). Приглашаю тебя в свой писательский клуб «Уинстон Черчилль»! Если ты любишь и умеешь писать, приходи. Не пожалеешь! М.
Соля, не зная еще, что ни раз будет сожалеть о том, что вообще прочитала это письмо, тут же заинтересовалась им. Она действительно любила и умела писать. И даже зарабатывала этим на жизнь. Конечно, разбогатеть на этом она бы не смогла, но на одежду и косметику хватало, за остальное все равно платил Он. Соля то там, то тут печатала заказные статьи на самые неинтереснейшие темы. Видимо, так ее и нашел этот таинственный М. Однако все эти рабочие писульки приносили ей мало удовольствия, если не сказать, что не приносили его вообще. Истинной Солиной любовью была ее недописанная книга, над которой она трудилась с 17 лет. Она ей давалась очень трудно, бывало, девушка по несколько часов выводила один абзац. Ей было очень сложно описывать события. Ведь она писала о себе. Точнее, о той себе, которая жила в Стране. Однако сейчас, читатель, еще не время узнать всей правды о Соломии, ты еще не готов. Поэтому вернемся снова в тот судьбоносный сентябрьский вечер, в теплую квартиру на 4-ом этаже, окна которой выходят на юг.
Соля никогда раньше не думала о том, чтобы делиться с кем-нибудь своим творчеством. Более того, ни одна живая душа на этом свете не знала, что у девушки есть секрет. Даже Он. Она была почему-то уверена, что Он сочтет ее творение, которое она так любила, детской причудой, а девушке очень бы хотелось, чтобы ее восприняли всерьез. Это было очень важно. Жизненно важно. Поэтому пока она не решалась, а лишь сплетала слова в предложения, а предложения в главы.
Кроме самого приглашения, в письме был еще и адрес клуба. Он находился близко – всего в 7 кварталах от Солиного дома. И она решила сходить туда завтра. Конечно, она ничего не собиралась рассказывать о своей книге, но пообщаться с людьми, любящими писать, ей было как минимум интересно. Соле не хватало общения. Он полностью вытеснил собой – своей красотой, умом и ангельским характером – всех, кого она знала раньше. Или не по этой причине она вычеркнула из жизни всех своих друзей и прежних знакомых? Да какая сейчас уже разница. Их все равно ведь не осталось в ее жизни, потому стоит об этом просто забыть. Люди приходят – люди уходят. Соля к этому привыкла, и потому мало обращала внимание на окружающих. По-настоящему ее интересовал только один человек. Ее любимый. Ее бог. Ее любовь. Она полностью растворилась в этом сущем ангеле, который однажды спас ее от гибели, и теперь охранял ее как зеницу ока. Может, и к лучшему то, что в ее жизни больше нет людей, которым она доверяет, которых любит, о которых думает – ведь чем меньше таких людей, тем меньше страданий потом. Ведь страдания все равно рано или поздно тебя настигают. Соле это было слишком хорошо известно, чтобы хоть раз усомниться в правдивости сего. Были еще, конечно, родители. Но о них позже.
Итак, писательский клуб. Вряд ли она найдет там людей, к которым привяжется, да  и вообще – там наверняка сплошные старики, пишущие заунывные мемуары да никчемные домохозяйки с их тошнотворными любовными романами, похожи как один друг на друга и еще на помойку. Ну а с другой стороны, это же к лучшему! Она точно не проникнется симпатией к таким людям и уж точно не привяжется. С этими мыслями Соля захлопнула крышку ноута, сбросила с себя всю одежду и пошла в душ. Одежда так и осталась валяться прямо на кухне. Хоть какой-то плюс в том, что ты живешь одна, дорогая. Хоть какой-то…
Ночью Соле снился секс. Много секса - развращенного, откровенного, пошлого, сводящего челюсти от напряжения и буйных оргазмов. Ей снился такой секс, которого у нее не было с Ним никогда. Он был ангелом во всем. Солю это немного огорчало. До него у нее был всего один партнер, с ним она кончала по 8 раз за ночь, он был сумасшедшим любовником. И еще он был наркоманом и умер у Соли на руках. Соля не любила его, но очень любила то, как он ее трахает. Они могли неделями прогуливать пары, не вылезая из постели. Он имел ее в таких позах, которые она видела только в самом откровенном порно. Они и свое видео снимали, потом пересматривали его, заводились и снова трахались. Когда вся эта суматоха закончилась, когда этот период ее жизни, который девушка боится вспоминать, закончился, он пошла на озеро, расположенное недалеко от родительского дома, и сожгла все 16 кассет с их сексом. Так она пыталась забыть ту жизнь. Однако в нынешней жизни ей не хватало того секса, ведь испытав один раз оргазмы такой силы и фееричности, просто невозможно их забыть и перестать хотеть снова испытать. Первый же секс с Ним показался ей поцелуем девственницы. Они тогда уже были знакомы целых полгода, и Соля уже начинала подозревать, что с ее любимым что-то не так, уж слишком долго они ходили по парку за ручки и мило целовались. В губы. Но этот момент все же настал. С самого утра день показался ей не таким, как все остальные. Утренний черный чай показался каким-то вкусно крепким, одежда сидела на ней просто изумительно, волосы были распущены и слегка спутаны. Соля ощущала себя крайне сексуальной, и такой она и была. Полгода без секса, а только распаляющих ласк и поцелуев сделали свое. У нее даже поменялось выражение лица, девушка чувствовала острую необходимость почувствовать внутри себя плоть другого человека. Мужчины. Ее любимого мужчины. Она пока слабо представляла, на что будет похож их секс. Она часто, когда они были у нее или у него (очень редко) дома, и смотрели телек, пыталась забраться ему в штаны и хотя бы пощупать его член. Но Он всегда легонько отстранялся и не подпускал Солю близко. Она обиженно надувала губки, а он лишь говорил: «Детка, потерпи немного, все еще будет». Соля не понимала, зачем ждать и тем более зачем ждать так долго, но не перечила ему. Но в тот день она проснулась с мыслью «Сегодня я его возьму. Или нет. Сделаю так, что он возьмет меня изо всех сил и так отделает, что я буду самой счастливой отделанной барышней на всем белом свете!». От этих мыслей Соле с самого утра было очень приятно и все время хотелось улыбаться. Она не считала себя какой-то озабоченной, просто ей изо всех сил хотелось сделать это со своим любимым Богом. Она взяла телефон и написала ему смс: «Жду-недождусь вечера. ТВОЯ Соля». Она специально выделила большими буквами «Твоя». Он тут же перезвонил.
- Доброе утро, любимая! У меня для тебя сюрприз. Надень что-нибудь красивое и открытое, я приеду за тобой в 6. – На фоне его голоса послышались шаги и голос какого-то мужчины. Видимо, пациента, подумалось Соле. – Ох, Соля, мне пора бежать, тут старый клиент пришел, буду его мучить сейчас. Ты меня любишь, правда?
- Конечно. Целую. Жду вечера.
Она отключила телефон и бросила его на диван. Голова кружилась от предстоящей встречи. Что же одеть?? Ммм… У нее было короткое обтягивающее коктейльное платье красного цвета. Она надевала его лишь раз, когда была приглашена на помолвку своей кузины. С тех пор оно висело нетронутым в шкафу, и ждало сегодняшнего дня. Обычно Соля любила надевать длинные юбки с расписным орнаментом и всяческие легкие туники, в них она выглядела как хиппи и очень любила этот образ. Но сегодня ей хотелось выглядеть как-то по-особенному. Красное короткое платье было то что нужно. Из белья она выбрала кружевные красные трусики, сидевшие на ней просто прекрасно, лифчик она решила вообще на надевать, ее довольно большая грудь всегда смотрелась очень эффектно и без лифчиков. К арсеналу добавились черные чулки и классические красные лодочки. На шею она надела подаренный когда-то давно мамой серебряный кулон в виде ласточки. Точнее, она его и не снимала. Соля верила, что он принесет ей удачу, потому что в маленьком серебряном клюве ласточка держала клевер. Тоже серебряный. Волосы Соля решила распустить. Длинные и как смоль черные, они эффектно завершали ее соблазнительный образ. В 5 вечера Он позвонил.
- Ты готова? – с лаской в голосе спросил Он.
- Ну почти. Мне еще нужно припудрить носик. У меня же еще есть немного времени, правда? – Соля улыбалась в трубку и игриво накручивала на палец локон волос.
- Конечно! Буду через час. Надеюсь, тебе хватит этого времени, потому что нам нельзя опаздывать. – заговорщицки произнес он.
- Думаю, да. До встречи.
- Целую. – и он повесил трубку.
На самом деле Соля была готова еще с часу дня. Но очень уж хотелось поговорить с  ним подольше.
3

Он приехал ровно в 6, и повез ее в ресторан. Там они заказали бутылку шампанского Блан-де-Блан и королевские креветки. Заказ делал он. Соля не очень любила креветки, но в тот вечер ей хотелось быть настолько хорошей и любящей, что она с видимым удовольствием их ела. А еще она заметила, что он очень нервничает. Его движения были резковато-неуверенными, шутки не удавались, и у девушки сложилось впечатление, будто она на первом свидании с 18-летним мальчиком. Они быстро справились с шампанским и креветками, расплатились и вышли на улицу.
- Спасибо, милый, было очень вкусно и … пикантно. – Соля подарила Ему долгий и нежный поцелуй, а в конце чуть прикусила Его нижнюю губу, как бы намекая на то, что она не прочь продолжить в том же темпе их свидание.
- Тебе нравится? – в Его голосе звучала нотка сомнения и неопределенности.
Соле это начало слегка надоедать. В конце концов, сексуальное желание у женщины вызывают уверенные в себе мужчины. Таким она его и считала, но только не в этот вечер. Он был каким-то неуклюжим и неловким, даже после полбутылки шампанского. Девушка решила подтолкнуть Его к действиям. Она прижалась к его шее, поцеловала ее, затем подобралась к уху и нежно, чуть с хрипотцой, прошептала:
- Да. Мне нравится. И я очень напряжена. И мне понравится еще больше, если ты поможешь мне снять это напряжение.
Они без слов поехали к нему.
4
Он готовился. Соля это поняла сразу как только вошла в квартиру. Посторонний бы человек ничего не заметил необычного, но Соле в глаза сразу бросилось зеркало, стоявшее на трюмо в коридоре. Оно буквально сверкало. И еще куча разного хлама на комоде. Его не было. Ей очень понравилось то, что Он так старался. Соля, не снимая лодочек, прошла сразу в спальню, увлекая Его за собой. В ту ночь девушка сделала для себя сразу несколько открытий. Первое – у ее любимого был просто огромный и хорошо стоящий член, красивые яйца, выбритые начисто. Головка была большой, широкой и круглой, и когда он первый раз туго вошел в нее, она кончила. Видимо, сказалось длительное отсутствие сексуального удовлетворения. Но каким бы хорошим не казалось начало, это был первый и последний оргазм за ночь… и за все остальное время. И это было открытием №2. Он не умел трахаться. Да, у него был огромный член, но он не способен был довести ее до оргазма. У него крепко и долго стоял. В итоге ночь превратилась в ерзание туда-сюда в позе миссионеров, не видевших в своей жизни ни одной собачьей пары. Соля не любила эту позу. Она ей казалась какой-то скучной. К тому же как-то на глаза ей попалась брошюра, которая рассказывала, как побыстрее зачать ребенка. В ней описывались всякие диеты и рекомендации, а еще предлагалось заниматься сексом только в 5 вечера и только в миссионерской позе. Соле тогда показалось, что это полная чушь, но миссионерская поза как-то сама собой отошла на задний план. И перестала ей нравится вовсе. Еще одним открытием стало то, что она не могла сосать. То есть она-то могла и хотела, но вот Он так и не подпустил ее к своему другу. И вообще вел себя очень скромно и даже зажато. Они занимались сексом при выключенном свете и только на кровати. Вот так. Три открытия за ночь. Одно хорошее и два плохих. Но, как ни печально, одно хорошее открытие полностью перечеркивалось двумя другими плохими.