ПереРождение

Капля с крана падает одновременно с щелчком чайника. Горячий пар, словно комья слизи в воде, поднимается в холодном воздухе. В нос бьет запах приправ. Я натягиваю оранжевую футболку. Оранжевый. Такой позитивный, аж противно. На спине огромное грязное пятно – следы стирки с черными спортивками. Кружка горячего чая с медом и лимоном. Воды в чайнике всего наполовину, и она уже почти остыла. Чай пресный словно солома. Два ночи. На улице снег. Котов нет уже больше двух недель. А я по привычке жду, когда их холодные лапки пройдутся по моим ногам. Стоит начать что-то новое… Стоит начать.

Оранжевый. Апельсин. Апельсин, нарезанный кружочками. Дай почищу так. «Нет. У него шкура не отдирается». Ты просто не умеешь. «Лучше так». У меня есть апельсин. Он один, и я одна. Сладкий, прозрачный, оранжевый. Позитивный. «Эти ваши оранжевые не очень-то позитивны сейчас». Я не интересуюсь политикой. «Оставь челку, ты с ней похожа на собаку». Какая гадость. «Почему? Смотри, какие они милые!». Лучше я буду похожа на хомячка. Уходя от него, оставляю там, среди кожурок апельсина, чувство реальности.

Мне уже нечего терять. Все что осталось – кажется призрачным. Кружка кофе. Горький, словно дубовая кора. Желтеющие зубы. «Брось курить?». Дурак, я бросила. «Брось еще раз. Начинать не надо, а бросить-то можно». Обида словно чувство тошноты. На правду не обижаются. Ее забивают насмерть и прячут в дальний угол. Желтые зубы. «Чтобы ты замолчала, я готов использовать радикальные меры». Следи за словами. «Ты же не следишь?». Смеется. Я не могу обижаться. Мне не хватает смелости.

Пластиковый стаканчик в руках. Дешевый пластиковый стаканчик. Пальцам холодно, горло жжет. Сливовица греет пищевод. Улыбки и смех. Фальшивки. Снова вспоминаю про зубы. Обида ворочается как разбуженный хищник. Давлю ее, заливая сверху сливовицей. Улыбки и смех. Давлю и чувство любви к нему. Давлю все чувства. Пустота заползает в освободившееся пространство. Мне так хорошо, как никогда не было. Вру, конечно. Было. Сливовица тут ни причем. Легкость от пустоты. Пустота от отсутствия чувств. Мне кажется, что мне вскрывают грудную клетку и вытаскивают сердце. Приятное чувство. Хочу обнять весь мир. Хочу погрузить весь мир в свое окровавленное нутро.

Выковыриваю из пачки «Капитана Блэка» сигаретку. Вообще-то они сигариллы. Но мне нравится слово «сигаретка». Так и не научилась доставать их красиво. Закуриваю от синего «крикета». Красный потерялся. Прикуривать красиво тоже не умею. Руки дрожат, словно первый раз втихаря тайком. «Ты же бросила?». Угу. А еще бросила спать с кем попало. И пить с кем попало. Но с тобой же сплю. «Ну… мы же другие». Ага. Ты не кто попало. Но с тобой тоже надо бросать. И с ним. Пойдем пить? Или трахаться? Мне скучно. «Извини». Да ладно, я шучу, забудь. Смеюсь, запрокинув голову. Сигаретка зажата в пальцах словно карандаш, будто я вот-вот начну писать. Вот скажи, где здесь вишневый наполнитель? «Хм... А по-моему вполне-таки вишня». ***шня. Но целоваться вкусно.

Кружка каркаде. 0,5 литра, три ложечки сахара. «Задница не слипнеца?». Неа. Иначе не вкусно. Я рисую. Акварель. Кисточки. Самая-самая тонкая. Которая? Так сложно выбрать. Хочу опять оставить в карандаше. Но сильнее хочется размазывать краску по листу. И поэтому я рисую. Усталость. Отчаянье. Я пытаюсь вылить это все на бумагу. Включаю что-то депрессивное. И снова пытаюсь. Лью и лью краски. Одну за одной. Мне не нравится результат. И нравится. Красиво. Но грязно. Да, отчаянье во всей красе. Во всех красках.

Нравится. Не нравится. Я привыкла к своему альтер-эго. Я-он и я-она. Мы живем в одном теле не так давно, но вполне неплохо. Мы - два сообщающихся сосуда. Мы одно и то же. Мы – это я. Главное – соблюдать пропорции. Взболтать и смешать.

Он такой горячий. Лежит рядом, обнимая за плечи. Я верю телу, а не словам. Но тело слабо. Мне хочется верить, что он чувствует то, что чувствую я. Но это наивно. Я не могу остановить эту карусель. Осталось только ждать, когда меня выбросит с нее. «Уважай себя». Но если не я, то кто? «Себя пожалей». Но он ведь… Хороший в душе. «Если он так ведет себя, значит нет». Сжимаю его пальцы в руке. «Уважай себя». Мне не хватает решимости уйти. Но иначе – нельзя. Я стала куклой.

Но куклы не умеют чувствовать. А я умею. Лежа в его объятьях, я думаю о другом. Пока что меня наполнила усталость. Но скоро она кончится, и снова придет отчаянье. Я решилась. Чувство, словно мне вскрыли грудную клетку. Снова. И тошнота у самого горла. Чуть-чуть не хватает для слез. Наверное, пора. Но сначала надо снова стать целой. Этим я и займусь для начала. Чувствую, как оно рвется сквозь грудную клетку. Оно хочет существовать. И мне немного его жаль. Но я выбираю себя. И хватаю его за глотку… Чувствую, как перехватывает дыхание.