Жизнь

 

- Я предложил твою кандидатуру для вступления в наш клуб. Ты доволен? – Михаил улыбался.
- Пока не знаю. Честно говоря, кроме немалых членских взносов, я не вижу ничего особенного. – Ответил Сергей.
- Это ты пока не видишь. А потом, перед тобой откроются все возможные и невозможные двери. Ты будешь запросто говорить хоть с мэром, хоть с губернатором.

- Так я с ними и сейчас так говорю.
- Эх, друг ты мой сердечный, так да не так. И потом, все закрытые клубы, о которых ты не мог даже мечтать, откроют перед тобою свои двери. А какие девушки будут к твоим услугам? Эх! Не хрена ты не понимаешь в колбасных обрезках! И заметь, полнейшая конфиденциальность. – Михаил многозначительно выдержал паузу.

- А как же вы смотрите в лицо друг другу?
- А лиц никто и не видит. Только маски. Скажи здорово! – Воскликнул он.
- Это какой-то приорат Сиона, только, правда, на русский манер.
- Какой на хрен приорат, это полный отпад! Я тебе скажу по секрету, там есть одна особа, к ней очередь на пол года вперед стоит. Она такое вытворяет! Шахерезада по сравнению с ней, двоечница.
- Не знал, что ты спал с Шахерезадой. - Парировал Сергей
- Зря хохмишь, она никогда не соглашается встретиться на нейтральной территории. Я предлагал ей такие деньги, за которые можно было бы пол города скупить – нет! Что только ей не предлагал. Ни в какую. Ты ее увидишь, и покой потеряешь, обещаю!
- Я к женщинам равнодушен. Самая лучшая женщина – это моя жена. Она меня вполне удовлетворяет.
- Конечно, с твоей красавицей женой трудно поспорить, но эта женщина просто сумасшествие какое-то. Есть только одно но. Она ни за что не открывает свое лицо.
- В смысле? - Не понял Сергей.
- В прямом, дружище. Все девушки в этих клубах носят маски и никогда не снимают их. Ну, сам понимаешь, это чисто формально, все зависит от суммы предложенного, и тогда и маски снимают, и делают все, что угодно. Короче, я предложил ей один миллион долларов только за то, чтобы она показала мне свое лицо.
- Не малая сумма.
- Только не для нее.
- Что, неужели отказалась? - Не поверил Сергей.
- Наотрез. После этого, я месяц пытался вернуть ее расположение. Что ты поделаешь, она просто чумовая женщина. Их у меня было не мало, но такой не было никогда. Я предлагал ей стать моей постоянной подругой, объяснив, что из этого для нее лично вытекает, но она улыбнулась и знаешь, что ответила?

- Боюсь даже предположить.
- И правильно боишься. Мне не нужны ваши крохи, сказала она. Это мое состояние она называет крохами. А богаче меня в этой местности пожалуй только ты. Если бы ты видел, что она вытворяет с шестом! Да, пятница это святой день! - Мечтательно проговорил Михаил.

- А что такого в пятницу?
- Этого дня я жду всю неделю! Это день оргии! Она сама выбирает себе четырех партнеров и вытворяет с ними такое, что у всех глаза из орбит вылазят. Она из них просто высасывает всю жизненную силу. Что она творит! Именно после нее я и развелся с женой.
- Неужели настолько хороша эта незнакомка? Ведь твоя бывшая была очень красивой женщиной.
- Это потому, что ты не видел эту. Знаешь как ее имя?
- Настоящее?
- Нет, конечно, там ни у кого нет настоящих имен. Ее имя Ева. Первая женщина вселенной. Она и есть первая женщина во вселенной.

- Ты меня заинтриговал.
- Я этого и добиваюсь. Ну что, согласен стать членом тайного общества?
- У меня к тебе просьба.
- Любой каприз. - Воскликнул Михаил.
- Могу я попасть на ее выступление?
- Не будучи членом нашего общества - нет.
- Не поверю, что в данной ситуации даже ты бессилен. - Поддел Сергей.
- Ну, не совсем бессилен, но это очень сложно. А самая главная сложность состоит в том, что Ева выступает не каждый день, а только один раз в неделю, как я уже говорил в пятницу. Только в этот день.
- Почему?
- Потому что она сама так решила. Только ей позволено все, в том числе и выбирать дни своих выступлений.
- Скажи, неужели в вашей организации никто не видел ее лица? - Удивился Сергей.

- Нет. Она даже устраиваться пришла в маске. Я несколько раз безрезультатно посылал за ней частных сыщиков, чтобы разведать кто такая. Но она всегда терялась на парковке твоего торгового центра.
- Это правда, там можно спрятать танковый корпус, но все равно не думаю, что она могла исчезнуть просто так.

- Исчезает не только она, но и ее машина. У тебя четыре выезда, сколько раз я выставлял всюду своих людей, но ничего, она словно волшебница, исчезает в один миг.
- Оттуда невозможно исчезнут, да еще и вместе с машиной. Это я тебе говорю определенно. - Уверенно сказал Сергей.
- Но она исчезает. Уж поверь мне.
- Я заинтригован. Да, как там на счет моей просьбы? Тем более, что сегодня пятница.
- Не знаю, что и сказать.
- Не ломайся. Можешь организовать организуй, не можешь так и скажи, я найду другого проводника. Ты же знаешь, я всегда достигаю поставленной цели.
- Ладно, Бог с тобой. Только так, ты должен быть в маске, хотя у меня маска запасная есть, и в тунике. - Михаил улыбнулся.

- В чем?
- Туника, это одежда такая.
- Вообще-то я в курсе. Только почему туника?
- А чтоб снимать было легче. – Михаил засмеялся. – А ты думал для чего?
- Лихо! Ну, в тунике, значит в тунике.
- Раз так, то встречаемся в восемнадцать ноль-ноль. Сделаем проще, в половине шестого я заеду за тобой только скажи куда, дамой или в офис.
- В офис, жена в этот день все равно у массажиста, потом у нее бассейн и вернется только около десяти, так что я буду на работе.
- Что ж, на работу, значит на работу. Все до вечера.

Огромное, хорошо охраняемое здание находилось в пятидесяти километрах от города, в сосновом лесу. В здании у каждого был своеобразный кабинет,  у них это называлось раздевалка. Это было средняя комната, очень фешенебельно обставлена, тут имелась и ванная комната, и даже камин.
- Очень не плохо для раздевалки!
- А ты думал! У нас все по высшему разряду. Кстати, если хочешь вон там ванная.
- Спасибо, я принял душ перед твоим приездом.
- А тунику где приобрел? - Выжидающе спросил Михаил.
- Да где ее приобретешь? Заехал к Левону он мне за пол часа сшил. И знаешь, что интересно, он как-то странно на меня посмотрел.
- Ха, странно! Да, почти все члены клуба заказывали свои туники у Левона. Правда он не знает для чего, но сшил всем именно он.
- Теперь понятно. Да Бог с ним. Ну что дальше?
- Ё-маё! Ты тунику надел поверх трусов?
- А что тут такого?
- Это конечно твое дело, но трусы лучше снять, потому что, когда наступит внештатная ситуация, это отнимет массу времени.
- Никакой внештатной ситуации не будет, это я тебе обещаю. - Твердо сказал Сергей.
- Ну-ну, зарекалась бабка! Что ж, если ты готов, пошли, уже пора.

Огромный круглый зал был освещен легким тусклым, размывающий очертания, светом. Вокруг стояли примерно сорок мужчин и столько же женщин и отличались они друг от друга только цветом своих масок. Женщины носили красные маски с разноцветными каменьями, а мужчины золотые. Пожалуй это и было единственным отличием. По середине зала была небольшая сцена диаметром, примерно, три метра, которая была полностью погружена во мрак.

Сергей оглядывался по сторонам, но кроме масок ничего не видел.
В это время в зале начала звучать музыка. Скорее всего, это был струнный ансамбль. Музыка больше напоминала восточную. Он стал ждать, и странное напряжение потихоньку стало охватывать его. Не понятно почему, но он поймал себя на мысли, что волнуется. Причем волнуется совершенно беспричинно.

Сергей не отрываясь смотрел на сцену, боясь пропустить хоть что-то. Но сцена все так же была погружена во мрак. Через несколько минут в зале воцарилась полная тишина, музыка незаметно исчезла, не слышно было ни шороха. Все с томительным ожиданием уставились на сцену. Тишина продолжалась примерно минуту. Потом внезапно раздался вой, напоминающий аварийную сирену на атомном предприятии. От неожиданности он вздрогнул. Через несколько секунд вновь воцарилась полная тишина, и еще через миг он уловил в воздухе еле заметный шелест моросящего дождя. Странно, но Сергей поймал себя на мысли, что не может отвернуться от сцены. Какая-то неведомая власть держала его внимание с невероятной силой. Он ждал.

Вдруг, легкий, еле заметный свет возник высоко в потолке, чуть осветив сцену. Было еще темно, но он уловил под светом силуэт. Человек на сцене стоял, приподняв воротник, защищая шею от дождя, и смотрел перед собой. Это была женщина. Свет чуть ярче осветил ее, вырисовывая легкие очертания. Она стояла, широко расставив ноги, будто собиралась отбивать нападение. Из выреза плаща боязливо выглядывала стройная нога, обутая в туфли на высоком каблуке.  Шум дождя усилился. Он прищурился пытаясь разглядеть лицо незнакомки, но и лицо, и вся ее внешность были в тени, свет, падая сверху, надежно прятал ее. Потом из звуков дождя стала слышна музыка. Сначала даже не понятно было что это, то ли музыка, толи чей-то шепот. Потом музыка стала громче, и звук дождя стал громче.

Он ждал. Потом все смолкло. И через миг тишину взорвал яркий сноп света. На одно короткое мгновение он увидел ее фигуру, и вновь все померкло в сплошной темени. Но в этой непроглядной темноте он все еще продолжал видеть ее фигуру, с гордо поднятой головой, и потрясающей гривой ярко-рыжих волос. Свет стал медленно и неохотно освещать сцену, ревниво отдавая ее на суд зрителей. Она стояла на сцене гордая, и с легким пренебрежением глядела на собравшихся. Она ждала. Сергей почувствовал, как сердце учащенно забилось. И что-то животное медленно просыпалось в его сознании.

Наконец свет полностью осветил ее.  Михаил был совершенно прав. Она была более чем красива. Высокая, статная, с идеальной фигурой, которая проглядывалась даже сквозь плащ и с протрясающими рыжими волосами. Все замерло вокруг. Она ждала. Сергей не знал чего именно, но продолжал неотрывно смотреть на нее.  Она обвела всех собравшихся взглядом  и медленно стала развязывать пояс плаща. Сергею показалось, что он перестал даже дышать. Потом она повелительно указала пальцем куда-то, вверх и тут же началось что-то невообразимое. Все кто стоял внизу и женщины и мужчины стали поднимать руки вверх и кричать. Она не обращала на их крики никакого внимания, медленно обводя всех взглядом.

Сергей стоял совершенно сбитый столку не смея даже пошевелиться. Кричали, поднимая руки вверх, все, кроме него. Он стоял словно громом пораженный, и неотрывно смотрел на эту повелительницу толпы. И чем больше толпа перед ней распалялась, тем пренебрежительней становился ее взгляд, сквозь узкие прорези маски. Она надменно обвела всех взглядом, потом посмотрела на него, заинтригованная его спокойствием и словно приговор, выкинула указательный палец в его сторону. По залу пробежал шепот, все пытались взглянуть на счастливца, которого выбрала рыжая бестия.

Но Сергей отрицательно покачал головой. Тут произошло то, чего он и добивался, она заинтересовалась, это было видно по ее глазам, насмешливым и прекрасным. Палец все еще указывал на него, но прежней уверенности не было. Михаил принялся подталкивать его в спину, чтобы шел, но Сергей был неумолим. И тут она расхохоталась, открыв ровные белоснежные зубы. Он все так же стоял у сцены, с легкой улыбкой на губах, и с трудом сдерживался, чтобы не бросится к ее ногам. Товарищ все подталкивал его, пока не дотолкал к самой кромки сцены. Но он был непоколебим.

Она продолжала смотреть на него с легкой иронией, потом грациозно похлопала несколько раз и обратила свой взор в зал. Она вновь подняла палец вверх, и вновь в зале началось что-то невообразимое. Но Сергей ничего не слышал. Он видел только ее и чувствовал силу, исходящую от нее. Она посмотрела на него, как бы спрашивая, не передумал ли он? Но Сергей улыбнулся и покачал головой. Тогда она вызвала из зала трех мужчин и одну женщину. Они мигом поднялись на сцену, а один так торопился, что растянулся у самых ее ног и неуклюже поднялся.

"Я взрослый мужчина. У меня до моей жены было немало женщин, но то, что вытворяла эта рыжая бестия с этими людьми на сцене, не укладывалось даже в моей фантазии! Это была такая оргия, что невозможно себе даже представить. Я и подумать не мог, что такое вообще возможно! Ей удалось меня удивить! Хоть это было и нелегко" - Так думал Сергей, не отрываясь от сцены. Глядя на то, что вытворяет эта молодая женщина, он стал замечать странные движения, еле заметные для глаз, но уловимые, если задаться целью, раскрыть человека в маске.

Сергей стал усиленно вспоминать, где видел такие же движения? Мысли путались, не имея сил выстроиться в строгую, логическую цепочку. Чему виной было это ошеломляющее зрелище. Но он силился вспомнить эти легкие, незабываемые движения. В одном он был уверен точно, он знал эту женщину. Но рыжие волосы и странная татуировка в виде небольшого черного квадрата на бицепсе сбивали с толку. С волосами более или менее было понятно, их просто-напросто можно перекрасить, но татуировка? Это уже никак не спрячешь. Даже сейчас, когда медицина вытворяет чудеса, ее трудно убрать, не оставив следа. И еще, его удивило месторасположение этой татуировки - бицепс.

Он никогда не видел никаких тату на этом месте. Казалось более нелепого месторасположения невозможно даже представить себе. Пока он вспоминал, она закончила выступление и на сцену вышли два молодых человека, один иссиня белый, словно альбинос, другой скорее всего африканец. Они вывели на сцену трех женщин и стали медленно раздевать, но  это уже было неинтересно, мысли были заняты совершенно другим, его заинтересовала девушка с рыжими волосами. Сергей был совершенно уверен, что знает ее. И эта внутренняя уверенность заставляла вновь и вновь пытаться вспомнить, кому принадлежат эти легкие, величественные движения. И еще он понял одну очень важную деталь, она это делала не ради денег. То, что и как она вытворяла, было похоже на сногсшибательный экспромт. Было видно, как она, прежде всего, заводит сама себя. И эта необузданная страсть разжигала всех собравшихся, делая их похожими на глину, в ловких руках скульптора.

И еще, он поймал себя на мысли, что, пожалуй, не за что на свете не хотел бы с ней переспать. Он не понимал своего товарища, так безумно мечтавшего о ней. Сергей, конечно, восхищался ею, но в то же время, у него возникло чувство брезгливости от одной мысли, что он окажется с ней в одной постели. Нет. Смотреть на то, что она вытворяет с мужчинами и женщинами это одно, заниматься же с ней любовью это совсем другое. Страстное желание возникшее в первые мгновения как он увидел ее, улетучились, не оставив следа, лишь горькое сожаление. Он прошел в раздевалку, переоделся и уехал, не попрощавшись со своим товарищем.

У Сергея была одна очень странная привычка, если он что-то пытался вспомнить, он думал над этим до тех пор, пака не вспоминал. И не было случая, чтобы память подводила его. Правда, сроки всегда были разными. Иногда на то чтобы вспомнить требовалось очень много времени, но чем дольше он вспоминал, тем упорнее продолжал это делать. Пока в один прекрасный миг, память, словно насладившись его мучениями, не приоткрывала завесу, и он с легким возгласом вспоминал, не понимая, почему на это ушло столько времени.

Так и сейчас. Он усиленно теребил память, пытаясь проникнуть в самые отдаленные уголки. Но безрезультатно. Он вновь и вновь прокручивал в памяти движения ее рук, одно особенно не давало покоя, а именно, как она выставляла указательный палец. Он был уверен, что знает, кому принадлежит это движение, это невозможно было ни с чем спутать! Но лицо, которому принадлежал этот жест был надежно спрятан пластами памяти, которая не желала так просто раскрывать свои секреты.

И еще одна деталь, о которой он думал, пробираясь сквозь городскую пробку, это странный, черный квадрат на самом бицепсе этой женщины. Здесь было две странности, это сам квадрат – черный и совершенно не красивый, словно грязное пятно, и место ее расположение. Как правило, тату в таких местах не делали, и этот вопрос не давал ему покоя. Он чувствовал, что здесь что-то не то. Здесь таилась загадка, которую предстояло разгадать.

Сергей не заметил, как подъехал к дому. Ворота медленно разъехались в стороны, пропуская во двор. Он не стал ставить машину в гараж и, погладив по голове подбежавших кавказских овчарок, прошел в дом. Но мысль, странная и потаенная не давала покоя. Он никак не мог отделаться от ощущения, что разгадка вертится в голове. Он не заметил, как прошел в спальню и, переодевшись, уселся перед немым телевизором, забыв включить его.

Снова и снова перед мысленным взором вставал ее указательный палец. До боли знакомый жест, и именно это ощущение того, что жест до боли знаком и не давало ему покоя, и потому он не мог отбросить от себя желание вспомнить, кому принадлежит это движение. Словно ищейка, поймав след, он не намеревался его терять, пока, разумеется, не найдет в дебрях своей памяти ответ, на мучивший вопрос. В его памяти со странной  настойчивостью вставала одна и та же картина, как они с женой ходили выбирать ей машину, но он упорно отбрасывал это воспоминание прочь и вновь мучился над поставленным перед собой вопросом.

Но картина вновь вставала перед ним, прося уделить ей немного внимания, а Сергей был слишком занят своими мыслями, чтобы прислушаться к себе. Он бегло взглянул на часы, отметив, что половина десятого вечера, жена должна была скоро приехать, и до ее приезда он принялся истязать свою память.

Прошло довольно долгое время, пока совершенно случайно, на ум не пришел один случай. Жена, как обычно пришла около десяти вечера со своего массажа, это было в пятницу, ночью, когда они легли в постель, Сергей заметил странное пятнышко на ее лбу, в это время во дворе залаяли собаки, оторвав его от воспоминаний.

Он встал, и вышел во двор, там никого не было, собаки стояли у ворот, продолжая отчаянно лаять. Он прикрикнул на них, и они подбежали, махая пушистыми хвостами. Сергей присел в беседке, пытаясь вспомнить прерванное воспоминание, но тщетно. Он потерял мысль. "Со мной сегодня явно что-то происходит, я не могу вспомнить даже то, о чем секунду назад думал!" - Подумал он. Такое было впервые, но он упорно продолжал заставлять себя вспоминать и вспоминать.

И тут произошло нечто странное, сердце, словно сжатое калеными клешнями застыло от боли, не давая дышать. Он на миг замер, и грешным делом подумал, что, наверное, пришел его срок на этой земле, и стало неуютно оттого, что сердце сейчас остановиться и он умрет. Сергей покрылся холодным потом, но не от страха, а от той боли, которая схватила сердце, и на миг стало жалко себя. Умереть вот так вот, одному в огромном доме, и нет ни одного родного человека рядом. Боль нарастала все сильнее и сильнее, и он увидел лицо жены. Она печально смотрела на него, и странная улыбка блуждала на ее губах. "Прощай" - неслышно прошептала она. Сергей замер. Он не хотел, чтобы она уходила. Он так любил ее, что не мыслил ни одного дня без нее. Вся его жизнь была только она. Он готов был отдать жизнь ради нее. Она пристально смотрела на него и чуть слышно прошептала «Прости» Он не мог понять, за что она просит прощения. Она не сделала ничего такого, за что надо было просить прощения, и тут вновь перед ним встала картина, когда они выбирали ей машину, но на этот раз сердце было сжато болью и у него не было сил отбросить это воспоминание, и он вспомнил следующее.

Их встретил главный менеджер салона «Порш» и пригласил посмотреть модели автомобилей выставленных в автоцентре. Они долго рассматривали машины, переходя от одной модели к другой, пока жена не остановилась у низкого двухместного кабриолета. Она с улыбкой на губах глядела на машину, потом посмотрела на него и сказала: «Это машина как будто создана для меня!» и выставила вперед руку с указательным пальцем.

Сергей замер. Да! Это она! Это точно она! Только она могла выставлять указательный палец именно так, вся кисть как бы прогибалась, а кончик указательного пальца, будто снизу смотрел вперед, при этом большой палец чуть опускался вниз, получалось смешно и красиво. И тут же на смену этому воспоминанию пришло другое, которое тоже сегодня приходило на ум.

Она пришла со своего массажа, на который она ходила каждую пятницу. Ночью они легли в постель и, лаская ее, Сергей заметил на ее лбу, у самых корней волос, светло желтое пятнышко. Он тихонечко дотронулся до него пальцем и спросил, не больно ли ей. Она улыбнулась и сказала, что не больно. Приглядевшись, он увидел, что к пятнышку прилип длинный рыжий волос. Сергей аккуратно снял пленочку, она была тонкой и прозрачной. Он, прикинувшись страшным ревнивцем, сказал, что пленка пустяки, но откуда у нее такой длинный, рыжий волос? На что жена засмеялась и сказала, что это, скорее всего, волос девушки, которая делала питательную маску и, скорее всего, он просто прилип, а она не придала этому значения. Он поверил. Он всегда ей верил!

Сергей взял телефон, набрал номер и когда на том конце ответили, задав несколько вопросов, обреченно отключил телефон. Теперь, вспомнив эти два эпизода, и сложив ответы с солона красоты, которую, как оказалось, жена никогда не посещала, Сергей понял, кто та незнакомка.

У него не было ни малейшего сомнения в том, что эта рыжая бестия и есть его любимая жена. Он знал, что это так, но не хотел в это верить. Он не мог в это поверить! Он в жизни видел и прошел через многое, но к такому повороту не был готов. Он не был готов к предательству с её стороны. Ему казалось, что весь мир может отвернуться, но только не она. И странное месторасположение черного квадрата было теперь понятно, у нее именно на этом месте было родимое пятно - идеальный круг. Она просто его прятала. И теперь понятно, почему ей удавалось исчезать с парковки торгового центра, она никуда не уезжала, она просто ставила машину в свой личный гараж, все было очень просто. Появилось ощущение, что таким образом она прятала свое истинное лицо от него.

Он тяжело выдохнул, и не мог понять одного, зачем ей это было нужно? Чего ей не хватало? В это самое мгновение он понял, что потерял в жизни все! У него, по-хорошему никого и не было кроме нее, не родных, не близких, он детдомовский, а теперь оказалось, что у него не было и ее. Она была всегда рядом, но его не было в ее сердце. Если его не было в ее сердце, не было никакого смысла и быть.

Он отрешенно смотрел в одну точку, потом тяжело поднялся, прошел в кабинет, сел за стол, взял чистый лист бумаги, написал несколько строк и прошел в спальню. Через несколько секунд из спальни раздался выстрел, и в тот же миг зазвонил телефон, вскоре из автоответчика раздался веселый голос жены. «Дома никого нет, но если у вас есть что сказать, начинайте после звукового сигнала», раздался сигнал:
- Алло, Сережа, это я Михаил, прости, что мне приходиться тебе это говорить, но твоя жена попала в аварию. – В трубке повисла пауза. – Сереж, она погибла.