Итальянские красавицы

Вечером гуляем по Реджо Эмилии. Люди идут не спеша, словно наслаждаясь ходьбой. В Италии вообще быстро не ходят . Здесь спортивный шаг на  тротуарах вызывает у прохожих  недоумение. Известный итальянский актер Витторио Гассман в одном из интервью   так объясняет причину нелюбви к нему части публики: « Я слишком  высок для страны коротышек,  обладаю атлетическим сложением и хожу быстро и прямо,  что  воспринимается как  дерзкий вызов …» Центральная улица – давшая название всему региону Эмилиева дорога - уходит вперед,  к воспетой Стендалем Пармской обители, чтобы, минуя ее, пройти сквозь Пьяченцу, где в 218 году до н.э. нумидийская конница Ганнибала искромсала 30000 легионеров римского консула Сципиона; и затем, слившись с другими дорогами,- преодолеть селение  с распространенным в Италии названием -Сан Донато, которое  так понравилось загулявшему по Европе сыну Демидова, что он окрестил этим  именем поселок в Сибири,- и  исчезнуть в отрогах Альп. Позади- в 500 километрах- остается Рим.
•А где же все итальянские красавицы? - В голосе моего товарища Гоши слышно разочарование. - Бабы-то у них - так себе!
•Все на телевидении и в кино, да и там грызутся между собой как собаки…,- отвечаю я, вспоминая, что из тех  многочисленных  путешественнников прошлого, которые  отмечали  отсутствие красоты в итальянках, яснее других по этому поводу выразился немецкий писатель  Герман Гессе, заметив, что  красивый женский  взгляд в Италии только у Мадонны . 
•Да, это верно,- вступает в разговор помощн6ик мэра и , прибегая к  местному фольклору, резюмирует: - А так они  - то задом по асфальту,то- между ног у них кабель с метлой в зубах…
“ В древнем Риме,-пишет журналист Индро Монтанелли,- особенностью женской обуви, делавшейся  из мягкой легкой кожи, был высокий коблук. Он позволял маскировать дефект сложения римлянок, которым отличаются и современные итальянки: низкозадость.”    Итальянки ухожены. Но холеность их очевидно деланная. Хотя все усилия старателей моды и косметики в Италии направлены в первую очередь на то , чтобы привлечь к женщине внимание,  желания распустить, подобно жеребцу, ноздри и призывно заржать у представителей народов, для которых красота – наивысшая степень природной целесообразности, в большинстве своем  итальянки  не вызывают. Они милы и неестественны, как с любовью сделанный манекен. Кожа их, несмотря  на все косметические мудрствования, остается подобной странице средневекового фолианта.  Словом,  судьба и природа, увы, распорядились так, что сегодня итальянки вынуждены прибегать к приемам, которые  критиковал   Бальдассаре Кастильоне , и являть собой полную  противоположность тому женскому образу, который виделся им как идеальный, когда , в XVI веке,  в своем «Придворном», остающимся до сих пор незыблемым сводом изящных прикрас для ловушек человеческой хитрости, он писал : «… всегда крайне неприятное впечатление вызывает губительная для всего аффектация; и наоборот необыкновенной привлекательностью (grazia) наделяются простота и непринужденность (sprezzatura). В похвалу этим качествам и в осуждение аффектации можно было бы сказать еще многое, но я хочу добавить лишь одно соображение, и не более. Женщины всегда испытывают великое желание быть, а когда это невозможно, то по крайней мере выглядеть красивыми; если же от природы им для этого чего – то недостает, они обращаются к помощи искусства.Разве вы не замечаете, насколько больше грации в даме, которая , даже если и прихорашивает себя, то очень немного и осторожно, так что всякому, кто видит ее трудно решить, приурасила она себя или нет; нежели в другой, размалеванной так, что кажется, будто у нее на лице маска, из опасения  повредить которую она не позволяет себе смеяться; и цвет лица у нее совсем не меняется, разве только утром во время туалета, после чего она весь оставшийся день , словно деревянное изваяние, пребывает неподвижной, являя себя только при свете факелов, подобно лукавым купцам, показывающим свой суконный товар в местах потемнее? Опять, насколько больше  других нравится дама, - я говорю не о дурнушке, - если отчетливо видно, что на ее лицо ничего не нанесено (хотя оно не должно быть ни  очень белым и  ни очень красным, но по своей естественной окраске бледноватым, подчас покрывающимся из стыдливости  или по какой другой причине нежным румянцем), что волосы ее не украшены и не уложены искусно, движения  - просты и свободны и не обнаруживают стремления или старания быть красивой. Это и есть небрежная простота, весьма приятная для глаз людских и душ, всегда опасающихся быть обманутыми искусством.» Для внимательного наблюдателя внешность итальянок может стать своего рода ключем к пониманию образа жизни Италии: ведь, как заметил в том же XVI веке итальянский писатель Джанбаттиста  Джелли, «если бы природа создавала все совершенным, то не было бы нужды в искусстве, а если бы искусство само могло создать прекрасное, не было нужды в природе.»      
•Смотри, сколько одинаковых! – восклицает Гоша, вглядываясь в прохожих.
Действительно, в толпе довольно часто попадаются однотипные лица -  сказывается замкнутость крови - и это делает вечернюю сутолку на виа Эмилия похожей на скопище оживших персонажей комедии дель Арте.
-Что поделаешь,-вздыхает мэр,-мы - пенсионеры Европы…
•А знаете, почему итальянские вещи  самые красивые  в мире?-спрашивает его помощник.
•Почему?
•Да потому что сами мы - страшные и нуждаемся в красоте!