III

Darel

Пророк, с душой восторженной поэта,
Чуждавшейся малейшей тени зла,
Один, в ночной тиши, вдали от света,
Молился он, - и Тень к нему пришла.
Константин Бальмонт «Данте»

С детства меня завораживал вид собственной крови. Звучит дико, я понимаю. Но… Вы задумывались, насколько это завораживает?
Один лёгкий надрез на ладони и сразу он становится сияющей алой полоской… Будто закат. Капли скользят по пальцам, срываясь вниз, и превращаются в багровые пятна. Солнце плещется в них, делая кровь похожей на не огранённый рубин… 
Вид собственной крови помогает мне думать. Звучит странно, но это так.
 - Кто я?
Госпожа Дел’Риваль ответила на этот вопрос.
Я слуга.
Возможно, мне суждено прожить так всю жизнь… Это коробит меня. Я навсегда останусь «живой вещью» в доме тех, кому буду служить. Слишком сомнительно, что те, кто выше меня по социальному статусу, посмотрят на меня, как на нечто большее…
Я ничего не могу поделать.
Капля крови сорвалась с одного из моих пальцев.
Творчество…
Для кого это всё? Только лишь для себя? Для узкого круга любителей? Зачем? Зачем кому-то слушать голос моей души? Есть ли у вещей душа?
Капля крови сорвалась с одного из моих пальцев.
Господин Дел’Риваль… Баэль…
То, что сейчас происходит между нами, странно…
Наверное, всё-таки возраст имеет значение…
Возможно, это что-то похожее на влечение к более старшему?
Я прекрасно научился обманывать себя. Как же тяжело понимать, что мир – не героическое сказание и не баллада о любви. Похоже, что моя мать была права в том, что я не умею жить в реальном мире и создаю себе реальность, сотканную из мечтаний, поэзии и роз.
И закрываю глаза на некоторые стороны бытия.
Я понимаю, что хочет от меня Баэль, и мне больно и грустно от этого осознания. Для него я такая же вещь, как и для всех остальных аристократов, а интерес к моим стихам лишь для того, чтобы привлечь моё внимание…
До чего же огромна сила похоти!
Я не могу уйти сейчас. Это убьёт меня… Просто потому, что моё сердце разорвётся.
Кровь скользит по моему запястью.
Интересно… Может, это просто Скверна сделала его таким, какой он сейчас? Что-то есть в нём такое, что заставляет слушать его голос, следить за тем, как сиюминутным движением он убирает прядь рыжих волос, колющих ему глаза, отряхиваёт чёрную мантию.
Улыбается или смеётся…
Как тёмный огонь пляшет на его ладони, как искрится смех в ярко-зелёных глазах...
В мою жизнь вошла Тень.
И я влюбился.
На ладони снова заалела кровавая полоска.

Bael

Вы снова близко, реющие тени.
Мой смутный взор уже вас видел раз.
Хочу ль теперь безумья сновидений?
Запечатлеть попробую ли вас?
Иоганн Вольфганг Гёте «Посвящение к Фаусту»

 - И танцуют странный танец лёгкие-лёгкие тени…
Они, и правда, танцуют. Зловеще и прекрасно. Огонь в камине отбрасывает тени на стены. Красиво. Правда, красиво…
- И танцуют странный… - тихо напеваю я.
- Баэль, вы здесь? – прозвучал голос Дарэла откуда-то со стороны двери в кабинет.
- Да.
- Я хотел поговорить.
Юноша заходит в кабинет и тихо затворяет за собой дверь. Он не поднимает на меня глаз и не улыбается…
Началось.
- Говори, - я подхожу к шкафу и снимаю с верхней полки зачехлённый нож. Зачем? Просто мне неожиданно захотелось подержать его в руках.
Дарэл прислонился к столу и, опустив голову, тихо произнёс:
- Я люблю вас.
- Любишь? Что ж… Этого вполне стоило бы ожидать… - я обнажил часть ножа и взглянул на своё отражение в его лезвии, - и тебя не пугает ни мой шрам, ни, что важнее, моё безумие? – я мерзко-мерзко усмехнулся, хорошо, что он этого не видит.
- Нет. Это… - он не договорил, - а… вы?
- Что я?
- Испытываете ко мне что-нибудь?
- Интерес и лёгкую симпатию, - я окончательно вытащил нож. Как же завораживающе свет играет на его гладком стальном лезвии… Ах, какое острое! Я даже порезался…
- Я так и думал… - он вздохнул и впился пальцами в угол стола, так что они побелели, - мне лучше… уйти? – он так и не поднял головы.
Хм. Почему-то мне сейчас хочется… Хочется поиграть.
С ножом…
Я резко развернулся к садовнику.
- Я такого не говорил, заметь. Подойди сюда, - я поманил его пальцем.
- Зачем? – он всё же подошёл.
- Просто так, - мне отчаянно захотелось смеяться,  - у тебя красивые волосы, - я одним движением перерезал верёвочку, которой он стянул волосы. Они рассыпались по плечами.
- Что вы… - он шарахнулся от меня, будто я болен чем-то заразным.
Я же легко остановил его, взяв за плечо.
- Не пугает мое безумие?
- Вы не безумны, - почти выдохнул он, видимо сам не веря в свои слова.
- Разве?
Я мельком взглянул на лезвие, в котором плясали тени и свет, и отражение моих глаз… Лезвие слегка коснулось щеки юноши. Проступила кровь, а он и не думал вырываться, кажется, сам не понимал, что происходит.
- И глаза у тебя красивые… Очень ясные, - я улыбнулся.
- У вас тоже… - он мелко-мелко дрожал. Видимо, инстинкт самосохранения стал у него потихоньку отказывать. Я держу не сильно. Вполне можно вырваться. Он просто не хочет.
- Спасибо, - я полоснул по ключице, разрезав тонкую ткань рубашки.
Он не шелохнулся.
Я облизнул губы.
- Хм… - я приставил нож к его горлу.
- Не безумен?
- Нет… - его голос дрожал.
- Уверен?
До чего же красивы тени, танцующие на лезвии…
- Да… Уберите нож, п-пожалуйтста, - он уже начал заикаться, - вы делаете мне больно.
Я опомнился.
- Прости, - я убрал нож, - нашло. Со мной часто такое бывает. Сильно напугал?
- Да.
- Не хочешь уйти?
- Нет. Сейчас я хочу быть рядом с вами…
Мне снова хочется смеяться.
- Хорошо. Но я не ручаюсь за свою адекватность.
- За это вы мне и нравитесь.
Я всё-таки рассмеялся.
Он улыбнулся в ответ.
А что если… Продолжить?
- Руку дай, - получилось чуть более повелительно, чем мне хотелось.
Дарэл молча, протянул руку. Хм. Красивые руки, да. Почти аристократичные.
Я резко полоснул по его ладони ножом. Проступила кровь.
Он скривился от боли, но поднял на меня глаза.
Пару секунд я просто смотрел на него, а потом сделал такой же надрез на своей руке. Я взял его за руку. Наша кровь перемешалась.
Тёплые руки…
Я чуть сильнее сжал его руку. Он ответил тем же, не сводя с меня глаз, в которых котёнком играл страх.
- Хочешь я тебя поцелую? – боли я не чувствовал.
- Да. Хочу.
Ему больно и страшно. А я… Я - это просто я.
Усмехнувшись, я поцеловал его.
Он ответил.
А по нашим сцеплённым рукам текла кровь. Его и моя.
Тёмная капля сорвалась с наших рук.
Мир Дарэла пошатнулся.

Iarelia

Его профиль на фоне ночного неба был поистине прекрасен. Лунный свет придавал всему его облику какую-то таинственность и романтичность, а его волосы, обычно огненно-рыжие, сейчас казались почти седыми.
Тело приятно ныло после его ретивой любви.
Он облизнул губы, сейчас кажущиеся бледными и бескровными.
Баэль был красив. Действительно красив. По крайней мере, в данный момент. Сейчас он выглядел не старше Дарэла.
Волосы, глаза, лицо, тело…
- Баэль, - я всё же обращаюсь к нему, подвигаясь ближе и слегка приобнимая его за плечи. Ветерок касается кожи. Это прекрасно.
- Да…
- Ты чего-то задумался, - я прошептала ему на ухо.
Он повернул ко мне голову и чуть улыбнулся.
- Не обращай внимания.
- Почему? Думаешь о том мальчике?
Мне очень захотелось его поцеловать, но я ограничилась тем, что коснулась его щеки.
- И о нём тоже.
- Хм. Скажи конкретнее.
- То, как я с ним поступаю.
- Тебя замучила совесть? На тебя не похоже.
- Нет. Не замучила. Просто… Чем это обернётся для него?
Он развернулся ко мне лицом. Я положила руки ему на плечи.
Где-то вскрикнула ночная птица.
- Ничем. Он молод. Может, пострадает некоторое время, но потом будет жить дальше. И с каких это пор тебя заботит душевное состояние «вещей»?
Его глаза холодно сверкнули.
- С сегодняшнего дня.
- Один поцелуй ничего не значит, - я прижалась к нему, а его плоть сразу отозвалась на это.
- Для него значит.
Он поцеловал меня, а я легко скользнула рукой по его шраму.
Я откинулась на подушки.
- Думаю, что всё встанет на свои места, - прошептал он.
И вошёл в меня.