VII

Darel

Изящность линий силуэта,
сиянье глаз во тьме ночной.
 AHAXPOHuK

Светлые глаза её смеялись.
Невысокая эльфийка, изящная и гибкая, как молодая рысь. Рыжеволосое создание, одетое в голубое платье.
Если и есть на свете воплощение жизни, силы, невинности и света, то моя сестра и есть такое воплощение…
                ***
- Дарэл!
Я успел только обернуться, на голос, подобный журчанию ручья, как очутился в объятьях своей сестры.
- Я рад тебя видеть Эмилиэль, - я обнял её в ответ.
Она же не спешила отстраняться и всё ещё обнимала меня.
Я был безумно рад, что Баэль разрешил сестре навестить меня. Обычно… Господа не принимают родственников слуг, но этот раз был исключением. Потому что… Потому что был.
Воздух был неописуемо сладок от лёгко аромата вездесущих роз, и какой-то весенней свежести, и я никогда не видел его настолько прозрачным. Никогда.
Солнечные лучи приятно согревали кожу, играли в её волосах и на розовых кустах. Тысячи ярких бликов.
Эмилиэль всё же отстранилась, но взяла меня за руку и потянула вглубь сада. Мне оставалось только подчиниться и следовать за ней.
- Ну как ты? – она повернулась ко мне, светлые глаза её были похожи на листву, в которой играют солнечные блики.


- Как тебе сказать? – я улыбнулся, - всё… хорошо в той или иной степени. Я жив и сейчас рядом с тобой, как видишь.
- Ты писал, что влюбился.
- Это так, - я смотрел на розовые кусты и голубое талассийское небо.
- И… Кто он? Ну, расскажи же, - она сильнее сжала мою руку и внимательно посмотрела на меня.
Я облизнул губы и всё же перевёл глаза свою сестру.
- Господин Дел’Риваль, хозяин этого поместья.
Эмилиэль резко остановилась.
- Он? – эльфийка не пыталась скрыть удивления, - он же такой…
- Да. Он обладает «своеобразной внешностью», хотя на мой взгляд, его лицо выглядит… приятно, если не считать шрам, конечно.
- А он тебя любит?
Ветер играл её голубым платьем.
- Я не знаю, - соврал я.
Несколько минут мы шли в молчании, слушая шелест кустов и пение птиц.
Я сорвал белый цветок с какого-то цветущего дерева и протянул его сестре. Она улыбнулась и взяла его.
- Хорошо быть высоким, правда? ...и красиво.
- Я не высокий, а долговязый, что, на мой взгляд, не слишком красиво, - я улыбнулся в ответ, а мы пошли дальше.
- Дар, - обратилась она ко мне, теребя цветок в руках и, сокращая моё и без того короткое имя, - можно я задам тебе… ну один вопрос… странный такой?
- Конечно, а что это может быть за вопрос… странный такой? – улыбнулся я.
- А почему ты, - Эмилиэль подняла на меня глаза, - ну… почему ты не…
Я остановился и отбросил прядь с лица. «Хвост» снова растрепался. Что за невезучесть?
- Задавай уже.
- Ну… Он очень такой…
- Эмилиэль!
Она прикусила губу и зажмурилась, будто собирая все силы. Её пальцы сжимали белый цветок.
- Почему ты… Ты не… Встречаешься с девушками? – выпалила она и взглянула на меня.
У меня получилось только расхохотаться.
- Это… всё, что ты хотела спросить? – проговорил я отсмеявшись.
Она кивнула.
- Понимаешь, - я прислонился спиной к оградке, подставив лицо ветру, - просто… На мой взгляд, мужчины интереснее женщин и… привлекательнее в определённых аспектах.
- А, - эльфийка кивнула.
- Ну есть ещё ряд других причин… Потом, как-нибудь расскажу. А зачем ты спросила?
- Просто… Если бы ты… ну не влюбился в своего господина, может всё было бы куда лучше? Ну…
- Эмилиэль, я рад, что ты за меня беспокоишься, - я закрыл глаза, - но это излишне. Я взрослый уже, как бы это не прискорбно звучало, и я сам во всем разберусь.
Возможно, это прозвучало резче, чем я хотел, но голоса сестры я не услышал.
Она прижалась к моей руке и замолчала.
                ***
Я стал слишком часто видеть сны. Не сказать, что бы я их любил, да, конечно, я люблю мечтать, как любит это каждый молодой эльф и, не побоюсь этого слова, поэт… А сны, сны же были для меня ничем иным, как квинтэссенцией мечты.
Но в поместье… Да, я снова грешу на стены, но в поместье Дел’Ривалей что-то неуловимое, но тёмное, какая-то тень преследовала меня. Залезая в мои мысли, мою душу и сны…
                ***
Я видел море, тёмно-синее и безмятежное и песчаный берег, показавшийся мне россыпью серебристых кристаллов.
И яблоня… Изящное дерево в цвету, покрытое нежными белыми цветами. Яблоня, растущая прямо из песка. Она горела. Огонь лизал её ствол, в одно мгновенье сжигал листья и убивал цветы. Бушующее оранжевое пламя, касающееся девственно-белых цветов. Оно играло с ними, касалось лепестков, оставляя чёрные края. Пародия на цветы.
Тонкое дерево должно было вспыхнуть в один миг, но… оно страдало и сопротивлялось, насколько могло. Но оно было не в силах погасит пламя. И горело, вечно страдая и оно ничего не могло сделать.
Огонь уничтожал её белые цветы. Ничего в жизни мне не было так жалко, как эти цветы… Но сорвав один, разве я спасу дерево?
Я стоял в тени горящей яблони не в силах пошевелиться.
И просыпаясь в холодной постели, я призирал себя, лишь иногда я мог проваливаться в беспокойный сон.

Bael

Жизнь и сновидения — страницы одной и той же книги.
Артур Шопенгауэр

Я, молча сел на край его кровати и слегка коснулся его лица, искренне надеясь на то, что я его не разбужу.
К сожалению, я не кот, который мог бы отогнать плохие сны. Я провёл пальцем по его щеке. Я мог позволить и большее, но не хотел я просто встал и вышел из комнаты. Голубоглазая кошка, сидевшая на его столе, закрыла глаза, притворяясь спящей.
                ***
Я не кот, способный отгонять плохие сны. Поэтому мне они и снятся, мучая мой разум и душу. Зачем? Признаюсь, но мне бывает чертовски страшно засыпать. И это не страх, что я могу не проснуться, скорее страх того, что проснусь уже не я.
                ***
Сад. Да, тот самый сад с цветущей сиренью. Весь бело-фиолетовый и невыносимо-сладко пахнущий… Причудливо изогнутые стволы деревьев. Он действительно был прекрасен.
Я вырубил его весь.
Как же я ненавидел этот тошнотворный запах.
Я снова услышал её смех, такой резкий, как вскрик раненой птицы. А я уже думал, что позабыл, как она смеётся… Ветер играл ветвями сирени и доносил её смех, казалось, что он повсюду.
Стук лошадиных копыт.
Он всё ближе и… её смех.
Несколько мгновений, несколько небольших вечностей… И вот она, собственной персоной, появляется из-за сирени. Син’дорай, верхом на демонической лошади, чьи огненные  копыта примяли зелёную траву, женщина с красивыми, но искаженными какой-то дьявольской улыбкой, чертами лица,  огненно-рыжими волосами, растрепавшимся от быстрой скачки, и ядовито-зелёными глазами, где бушевало неугасимое колдовское пламя.
Конь шумно выдохнул воздух, из его ноздрей шёл пар, а женщина спрыгнула с седла. Она была боса и одета в тёмного цвета платье с длинными разрезами, открывающими ноги, почти до бедер.
Она улыбнулась, обнажив ряды ровных белых зубов.
- Здравствуй Баэль, - проговорила она и сделала шаг. Браслеты на её ногах негромко звякнули.
- Здравствуй, - я с трудом посмотрел ей в глаза, - мама.
Её взгляд скользил по мне, а с губ не сходила эта улыбка.
- Хм… Плечи узковаты, да и фигура в целом очень уж изящная. Хотя… Мужчины Дел’Ривалей никогда не могли похвастаться особой мужественностью. Ты совсем не похож на своего отца, во всяком случае внешне… Что не может не радовать меня.
- Я приму это, как комплимент? – я нашёл в себе силы усмехнуться.
- …но я всё равно хотела дочь, - проговорила она, не замечая моих слов и подошла ближе ко мне, - мужчины во многих планах слабее женщин. Хуже переносят боль к примеру, менее проницательны, более эгоистичны, в их живёт «искра разрушения», если ты понимаешь, о чём я…
Я продолжал улыбаться непонятно чему.
- Хотя, ты не так уж плох для мужчины, - она усмехнулась, - вот сейчас был комплимент, можешь принимать его на свой счёт.
- Как поживает Королева Шипов?
- С моей женой всё хорошо, если ты об этом, - я решил уже ничему не удивляться.
- Умная и коварная женщина, она ещё преподнесёт сюрпризы, - Алданиэль почему-то грустно вздохнула, - у вас до сих пор нет детей?
Меня передёрнуло.
- У нас есть сын.
- Хм, что ж хорошо. Я-то думала, что Иарелия так и не сможет произвести на свет живого ребёнка.
Я промолчал.
- Что ж… - эльфийка начала обходить меня слева, заставляя поворачиваться вслед за ней,-  а тот мальчик? Садовник, который фактически сделал розовый сад, на месте моего сиреневого. Я не знала, что Ия любит розы…
- Их люблю я.
- Как и молодых красивых садовников?
- Не твоё дело, - огрызнулся я.
В глазах матери светились озорные искорки, видимо ей понравилось, что она задела меня за живое.
- Ага… Значит не просто очередной любовник?
- Не твоё дело, - снова повторил я, - не лезь ко мне.
- Хм, что ж… Значит ты ещё не разучился любить. Это радует.
- Отчего же?
- Значит, ты сходишь с ума не так быстро, как я думала, - рассмеялась она, - приятно было увидеть тебя, сын, и… приято знать, что ты, - на провела рукой по шраму на моём лице, - всё ещё носишь мой «подарок», хотя, как погляжу, ты не стал менее любвеобилен после того, как я…
- Заехала мне хлыстом по лицу, - закончил я её мысль.
- Да… - демоническая улыбка снова расцвела  на её лице, а на пальцах заплясали язычки зелёного пламени, казалось, что моя мать сосредоточена только на них, -  ты доплачиваешь ему, что бы он спал с тобой и не говорил, как шрам на твоём лице уродлив.
- Да замолчи же ты! – в моём голосе была неподдельная злость. Кажется, я хочу убить свою мёртвую мать. Забавно.
- Знаю, что вы не спите, вообще знаю всё то, что знаешь ты, - она погладила рукой бок коня, - мне нужно отправляться, было приятно поговорить с тобой, Баэль… Перед тем, как я уйду, я хочу сказать тебе одну вещь. Котёнку лучше играть в тени расцветающей вербы, а не медленно сгорающей яблони. А теперь просыпайся! – она подняла руки вверх, будто читая заклинание, - ну же!
И всё растаяло в белом тумане. Сад, конь и моя мать.
Я проснулся, кажется, самим собой.
Iarelia
И я снова одна… Как же я хотела этого раньше, как же я хотела остаться одной раньше, до того, как полюбила его.
Нет, наш брак не был династическим, хотя многие говорили иначе. Просто Алданиэль хотела подобрать своему сыну подходящую партию и… выбор пал на меня, к сожалению, как мне казалось в то время. Я лишком трепетно относилась к своей свободе, ненавидя тех, кто каким-либо образом ограничивал её. Моего согласия не спрашивали, как впрочем, и его.
Я видела его всего раз или два и, честно говоря, долговязый и тонкокостный юноша не произвёл на меня особого впечатления…  А лицо его произвело более чем отталкивающие впечатление. Он и сам понимал это, поэтому всё свадебное торжество его глаза оставались грустными, а сам Баэль молчал. Огромное количество эльфов, желающих нам счастья, которое так никогда и не наступило, белоснежная скатерть и талласийское солнце, бьющее сквозь витражное окно, и, играющее на стенке моего бокала…
«Я должна быть сильной. Должна смириться и научится жить. Я не должна плакать. Не должна!»
Слёзы катились по моим щекам, а он сочувственно посмотрел на меня и слегка тронул меня за руку. Я благодарно улыбнулась ему, но легче мне не стало.
                ***
Мы сидели на большой двуспальной кровати, каждый с своей стороны. Мы молчали. Я слишком хорошо помню ту ночь, нашу первую. Лёгкие прозрачные занавески серебристо-белого цвета, белые с синеватым отливом простыни и резная спинка с позолотой, и косой лунный луч…
Я обернулась и увидела его обнажённую спину с распущенными рыжими волосами, кажется, он смотрел куда-то в сторону. Ровно через секунду он обернулся, и наши глаза встретились. В полутьме шрам его был почти не заметен, но глаза его отчего-то были грустны и как-то странно сияли в темноте.
- Если вам неприятно – не смотрите, - чуть слышно произнёс он.
- Если вы про своё лицо, то почти не видно, - пробормотала я  и прикусила язык.
Он только хмыкнул.
- Я и сам этого не хочу, – спустя некоторое время отозвался он, - это просто неправильно… Просто неправильно. И… Я не стану прикасаться к вам, если вы… не хотите, конечно, - в его голосе послышался лёгкий смешок.
Я улыбнулась. Облегчённо. Всё-таки, о не так плох, как мне говорили.
- Но спать нам всё равно придётся вместе… - продолжил он.
Я встала и, обойдя вокруг кровати, я подошла к нему и поцеловала в щёку, в знак благодарности.
- Я не достоин вас, миледи, ибо вы сказочно прекрасны, -  он грустно улыбнулся мне в ответ.
Мне было нечего ответить ему, поэтому я промолчала.
                ***
Яблочный сад. Бессчетное множество молодых деревьев, расцветших девственно-белыми цветами.
И… Я, стоящая в лёгком белом платье. Босиком на зелёной траве.
Этот сад вырубили. Весь. Баэль слишком сильно не любил свою мать, что бы сохранить хоть что-то о ней. Сохранить то, что ей было дорого. Множество цветущих деревьев и их едва уловимый сладкий запах.
Солнечные лучи замирают в цветах, окрашивая их в ярко-жёлтый.
Детский смех…
Дети? Откуда здесь дети?
Они держались за руки и шли навстречу мне, по дороге, освещённой солнцем. Они разговаривали чём-то и смеялись.
Прошлое, которое я предпочла забыть, потому что мне так было легче. У меня никогда не было других детей, кроме Амэглейла!
Никогда!
Нет!
Прекратите!
Девчачий смех и две изящные фигурки, идущие ко мне на встречу, были ответом на мой, замерший внутри, крик.
- Мама! – она из девочек подняла на меня зелёные глаза и улыбнулась, - мама, я и сёстрёнка так рады видеть тебя! Знаешь, как мы долго искали тебя? Мама, почему ты не вспоминаешь о нас? Мы так скучаем… - она опустила голову и сильнее сжала руку сестры. В её глазах были слёзы, - мы были хорошими…
Белые лепестки под маленькой туфелькой…
- А ты убила нас, - подала голос её сестра, - почему ты не сказала папе, что налила нам вина. Такого кисло-кислого,  после которого мы уснули и больше не проснулись. А папе ты сказала, что мы болели. Зачем, мама?
Слёзы душили меня, а в волосах искрилось солнце.
- Я не хотела ничего плохого… Никогда не хотела, - я опустилась на колени и обняла их. На волосах девочек лежали белые лепестки, -  я никогда не желала вам зла. Но… - леди Дел’Риваль не должна плакать, но… почему тогда слёзы льются из моих глаз?
- Мама не желала вам зла. Никогда… Мама всегда хотела что вы были счастливы. Всегда, - мой голос срывался, - но… вы… вы мои девочки… Были от него, от этого сумасшедшего колдуна, а я… Я слишком любила вас и… лучше умереть, чем жить, как он.
На мои плечи падали белые лепестки…