День Правды Главы 13, 14

                Глава тринадцатая
                (Антонина Петровна)


         Надины слова будто обухом ударили меня по голове. Конечно, я не только подозревала, но и знала, что Тася далеко не монашка. Но чтобы до такой степени! Любопытная, болтливая, охочая до сплетен, она не очень любила распространяться о себе. Однако я была в курсе того, что у нее в Питере есть постоянный любовник, с которым она встречается в выходные дни. О замужестве речи не шло, уж не знаю почему. Возможно, она боялась потерять работу. Мне нужно, чтобы горничная жила в моем доме и всегда была под рукой. И  о ее летних похождениях я узнала только сейчас, похоже, у них тут круговая порука. Но Денис! Он работал в моем доме с зимы, и я познакомилась с ним совсем недавно. Это крепкий сорокашестилетний мужчина, давно в разводе, детей нет. Он работал на маленькой фабрике в своем поселке, но в прошлом году его сократили, и он перебивался случайными заработками, пока на зимней рыбалке не встретился со Славой. Слава знал, что в усадьбу нужен истопник, и познакомил Дениса со своей женой. Посоветовавшись со мной по телефону, Надя приняла его на работу. Никаких нареканий на него не было.  Насколько я знаю, он очень замкнутый и почти ни с кем не общался. Но Тася, видимо, нашла к нему подход. Ох, Тася, Тася…

         За ужином все разместились так же, как и за обедом. Мальчишек опять накормили заранее и спровадили в гостиную смотреть телевизор, хотя им пора было спать. Все были встревожены,  но и голодны, поэтому я предложила отложить обсуждения до десерта. Никто возражать не стал, и все дружно застучали вилками и ножами. Несмотря на тяжелую обстановку, моим поварихам ужин удался на славу, люблю мясо по-испански. Помня Катины наставления, старалась напитки не употреблять, разве что глоток-другой. Вера с жалостью смотрела на меня, обильно запивая мясо сухим вином.
Когда подали чай, Копосов взял слово. Впрочем, почти ничего нового мы от него не услышали. Пропал истопник, женщины видели, как Тася выходила из котельной и первого, и второго мая. Истопник был очень замкнутым, общался только со Славой, да и то лишь потому, что ездил с ним на рыбалку, однако и с ним на личные темы не беседовал. Иногда заводил разговоры о буддизме, о погружении в себя, но Славу это не интересовало, и Денис умолкал. Утром третьего мая Кузьмин беседовал с ним. Он держался спокойно, уверял, что вечером второго мая Тасю не видел, вообще на улицу не выходил, читал книгу в своей каморке.

         В моем доме благоустроенный подвал. В правой его части располагается игровой зал, сауна и тренажеры. Туда можно спуститься по лесенке из холла, но в целях пожарной безопасности есть и двери, ведущие на улицу. Правда, они обычно закрыты. В левой части подвала находятся кладовые и котельная, туда можно войти только с улицы, причем, двери у них раздельные и располагаются рядом с боковым входом в дом. По всему периметру подвала небольшие окошки, чтобы обеспечивать естественное проветривание и не давать развиться клаустрофобии. Я давно не была в котельной, так что не знала, что у истопника есть там каморка, в которой он иногда ночевал. Но сегодня котельная на замке, и никто Дениса не видел.

         Копосов поделился своими ближайшими планами. Завтра с утра прибудет бригада, чтобы осмотреть все помещения. Если Тасю убили в доме, то эксперты обязательно это обнаружат, как бы тщательно преступник ни заметал, а вернее, не замывал следы. Если Денис до утра не появится, то его объявят в розыск. Убийство горничной и исчезновение истопника, по мнению следователя, связаны между собой. Я почувствовала облегчение. Если уж в моем доме завелся убийца, то пусть им будет мало знакомый истопник, а не кто-либо другой.

         Следующая информация всех воодушевила. Никаких подписок следователь брать не собирался, правда, попросил проинформировать его, если кому-то понадобится покинуть город, мало ли какие вопросы появятся. После этого объявил, что больше никого здесь не удерживает. Все облегченно перевели дух, надеясь, что именно истопник виноват во всех бедах. Я тоже на это надеялась. Взглянув на Катю, я увидела на ее лице скептическое выражение, но, возможно, от того, что Эдик что-то шептал ей на ухо. Бедная девочка! Как же ей, такой красавице, нелегко живется! Но ничего, я никому не дам ее в обиду, а если получится так, как я задумала, она будет счастлива, да и я тоже.

         Когда все стали подниматься из-за стола, я поинтересовалась, у кого какие планы на завтра, чтобы дать соответствующие распоряжения насчет завтрака и обеда. Виктор, Андрей и Володя с утра собирались на рыбалку, а уехать только к вечеру, остальные намеревались покинуть усадьбу сразу после завтрака. Праздничная эпопея подходила к концу.

         Мы с Катей выходили из столовой, когда нас догнал Арнольд со своим семейством.

         - Тетя Тоня, спасибо за гостеприимство. Мы решили уехать сейчас. Лера совсем расклеилась, а этот оболтус, - он кивнул на сына, - только сейчас сообщил, что у него завтра зачет.

        Вадик нацепил на лицо виноватое выражение, а Лере ничего изображать из себя не было нужды – глаза слезились, а от носа она не отнимала платок.

        - Лерочка, где же тебя угораздило так простудиться? – заботливо спросила я.

        - Ноги промочила и результат налицо, - ответил за нее Арнольд. – Ничего, дома быстро поправится.

        Лера смущенно улыбнулась, уцепившись за руку мужа, и я ощутила прилив расположения к ней и их семье в целом  и сказала:

        - У вас ведь теперь нет дачи,  – в прошлом году они продали ее, когда потребовались деньги на поддержание бизнеса, - так что Антониновка всегда к вашим услугам. Приезжайте в любое время, здесь вам рады. Только предупредите заранее, чтобы ваши комнаты подготовили.

        Арнольд выглядел растроганным, такое нечасто увидишь. Я вспомнила, что именно он был любимым племянником моего Вадика, и обратилась к нему:

        - После праздников позвони Виктору насчет ссуды. Я его предупрежу.

        Теперь всё семейство удивленно уставилось на меня. Первым пришел в себя Арнольд:

        - Тетя Тоня, сегодня же не Рождество и не Новый год, а вы ведете себя, как Снегурочка!

        Я рассмеялась:

        - У Снегурочек не должно быть выходных.

        На прощание мы обнялись. Лера попыталась увернуться от объятий, боясь меня заразить, но я была бесстрашна и великодушна. Вспомнила Катины слова «Антонина Петровна! Какая вы счастливая! В ваших силах помочь людям!» Поднимаясь по лестнице, я упивалась своим благородством. Да, в моих силах помочь! Иначе, зачем нужны деньги? Однако, подойдя к двери в свою комнату, я немного остыла. Если разбрасываться деньгами направо и налево, то скоро самой можно оказаться в роли просительницы. Нет, этого я не допущу. Нужно посоветоваться  с Виктором о наших возможностях и оказать посильную помощь, но не более того. Бизнес Арнольда, как и прочих родственников, напоминает черную дыру, в которой бесследно исчезают любые суммы. Пожалуй, со ссудой следует быть поосторожнее, может быть, потребовать залог.

       - Антонина Петровна, мне показалось, что вы к Арнольду и его семье не слишком расположены, - сказала Катя, когда мы вошли в мою комнату.

       - Все эти годы я была к ним несправедлива, - пробурчала я, - теперь пытаюсь это исправить.

        И тут моя девочка обрушила на меня поток восторгов. Какая я щедрая и благородная и, хоть она не имеет на это никаких прав, гордится мной. Я устыдилась своих недавних мыслей и, в конце концов, решила оказать Арнольду максимально возможную помощь. Но это в последний раз. Пусть так и зарубит на своем благородном носу.

        Не сговариваясь, мы с Катей не стали ничего обсуждать, просто сил не осталось. Она устроилась на моем диване с книгой, а я просто лежала и думала. Сон не шел. Опять вспомнила об Арнольде. Маленьким он был не только симпатичным, но и очень забавным. Вадик в нем души не чаял, любил с ним играть и часто делал подарки.

       Наш брак почти десять лет был бесплодным. Я расплачивалась за ошибку молодости. Теперь никому не посоветую делать аборт, а тогда это не казалось чем-то из ряда вон выходящим. Замуж за отца ребенка я не собиралась, а становиться матерью-одиночкой тем более. Потом наступили долгие десять лет расплаты. Мы с Вадиком очень любили друг друга, но с детьми никак не получалось. Я долго лечилась, прежде чем мне вынесли окончательный приговор. Какое-то время мы делали вид, что это не имеет значения, потом стали проскальзывать разговоры об усыновлении. Впрочем, никто из нас такую возможность стать родителями всерьез не рассматривал.

       Постепенно мы стали отдаляться друг от друга, вернее, он стал отдаляться от меня, даже несколько охладел. Возможно, в тот период у него кто-то появился. До тех пор у меня не было подозрений в его неверности, и сама ему никогда не изменяла. Любила пофлиртовать, чтобы получить немного адреналина, но до серьезного не доходило. Тогда же я просто изнывала от ревности и дурных предчувствий. По работе он часто разъезжал по области и, если раньше старался к ночи вернуться домой, то теперь задерживался в командировках по несколько дней.

         Дошло до того, что я, жена инструктора обкома партии, стала ездить по монастырям и молить бога о великой милости стать матерью. Не знаю, возможно, мои молитвы помогли, но я забеременела. Долго не могла поверить в свое счастье, боялась идти к врачу и Вадику ничего не говорила. Наконец, решилась, и мне поставили срок шесть недель. Вне себя от счастья  я поджидала мужа с работы. Он вернулся поздно, мрачный и недовольный.

        - Тоня, нам надо поговорить, - прямо с порога заявил он.

        Я почувствовала тревогу, но радость так переполняла меня, что я бросилась ему на шею:

        - Вадик! У нас будет ребенок!

        Он отстранился и посмотрел мне в глаза, а у самого губы тряслись.

        - Это правда?! Ты не врешь?!

        - Шесть недель!

        - Ну, почему ты раньше ничего не сказала? – простонал он.

        - Боялась, что ошибаюсь, только сегодня сходила к врачу.

        Он подхватил меня на руки и закружил по комнате.

        - Тошка, я так счастлив! – повторял он. – Так счастлив!

        Только утром я спросила у него, о чем он хотел со мной поговорить.

        - Теперь это не имеет значения, - ответил он и накрыл мой рот поцелуем.

        Больше я его об этом никогда не спрашивала, но, подозреваю, что тогда он хотел заявить о нашем разрыве. Мне было около тридцати пяти, ему тридцать семь, и бездетный брак перестал его устраивать. Я знала, что он очень хотел детей, и всегда с ревностью следила, как он играет с Арнольдом. Да, очень хотел, иначе не решился бы поставить крест на карьере, разведясь со мной. Появление Маргошки не только спасло семью, но и внесло в наши отношения новые краски. Вскоре после рождения дочери и карьера Вадика пошла в гору, он стал начальником отдела, а дальше и того выше.

        Не знаю, почему именно сейчас вспомнила этот судьбоносный эпизод из своей жизни. Неужели он как-то связан с сегодняшним днем? Подчас наш мозг делает такие зигзаги, находя тайные связи между казалось бы несвязанными событиями, что просто диву даешься. Я надолго задумалась, и эта невидимая связь всё же обнаружилась.  Я вернулась к событиям почти сорокалетней давности. Что было бы, если бы Вадик первым сообщил мне свою новость? Сумела бы я простить его, выносить и родить Маргошку? Вряд ли.  И так пришлось почти пять месяцев провести на больничной койке. «Не будите спящую собаку». Иногда правда хуже и вреднее полуправды или даже откровенной лжи. Пусть идет так, как идет, авось всё каким-то образом уладится. Не дай бог потянуть не за ту ниточку – и тогда всё развалится, семья, уважение – всё пойдет прахом. Нет, нужно быть очень осторожной и дозировать столь опасную правду.

         Катя отложила книгу и вздохнула.

         - Ну, как? – поинтересовалась я.

         - Двояко. Понравилось, конечно, здорово написано, но некоторые герои меня подчас раздражали.

         Ах, девочка, плохой из тебя читатель. Ты всё примеряешь на себя, но ведь люди бывают разные, надо и их понять. У нас завязалась дискуссия, которая забрала у меня последние силы. Было уже за полночь, и я решила, что попытаюсь уснуть, а Катя отправилась в библиотеку за новой книгой.




                Глава четырнадцатая
                (Катя)


           Антонина Петровна выключила бра возле своей кровати, а я потихоньку вышла из комнаты. Вряд ли сегодня удастся уснуть, внутри всё так и бурлит. Мысли постоянно возвращаются к убийству, и помимо воли я непрерывно ищу, вернее, вычисляю, убийцу. Информация об исчезнувшем истопнике меня не слишком успокоила. Ну, не верю я, что Тася вызвала в ком-то столь сильные чувства! Прости, Тася, но не верю! А Антонина Петровна обрадовалась этой версии, как ребенок, не хочет замечать очевидного. Ладно, пусть потешится немного, думаю, завтра Денис обнаружится, и эта версия развалится.

          У меня после долгих раздумий осталось два кандидата на роль убийцы и отравителя, а я считаю, что это одно и то же лицо,  это  Виктор и Эдик. У Виктора наиболее веские мотивы, а Эдика я оставила в списке из-за взрывного характера. Сегодня он чувствует себя победителем, поэтому в ладу с миром. За обедом шептал любезности и предлагал встречаться, чтобы получше друг друга узнать, а уж потом делать выводы. Я ответила, что нелюбознательна, что его не обескуражило, видимо, помнил, какими глазами я на него смотрела, когда он принимал поздравления по случаю победы в турнире. Наверное, решил, что я себе просто цену набиваю. Да, он очень хорош, когда на коне, но если что-то идет не так, как ему хочется, становится просто страшен. Бр-р!

          Я решила найти какой-нибудь детектив или любовный романчик, чтобы полностью отключиться от неприятных мыслей, может, тогда удастся уснуть. Открыв дверь в библиотеку, я протянула руку к выключателю, когда услышала голоса. Кто-то оставил приоткрытым окно, выходящее на террасу. В другое время я ретировалась бы или постаралась себя обнаружить, но сейчас было не до церемоний. Разговаривали Виктор с Тамарой, вышедшие перед сном покурить. Из их комнаты был выход прямо на террасу. Я осторожно подошла к окну и села на стул.

         - Не надоело тебе перед ней пресмыкаться? – агрессивно спросила Тамара.

         - Не понимаю, о чем ты говоришь, - с деланным равнодушием ответил Виктор.

         - Хоть бы передо мной не притворялся! – повысила голос Тамара. – Все это замечают. Наша Веруня правильно сказала: ты у нее в холуях. Веруня, как Жириновский, кажется неадекватной, а зрит в корень.

         - Мне надоели эти разговоры, - устало сказал он. – Ни ты, ни твоя Веруня ничего не понимаете. Мы с Антониной Петровной ближе кровных родственников.

         - Ах, конечно, как же я забыла! Она ведь мать незабвенной Маргошки! Зачем ты на мне женился?

         - Слушая тебя сейчас, думаю, что погорячился. Чего тебе не хватает? У меня большая зарплата, внушительный счет в банке, да и ты не бедствуешь. Мы живем на всем готовом, ты, наверное, забыла, что такое готовить еду  и убирать в доме. Захотела теннисный корт – будет тебе корт! Ах, она отказалась построить бассейн! Но пойми, наконец, что даже миллионерам не всё по карману. Тебе прекрасно известно, что сейчас дела идут не лучшим образом. – Наступила пауза, после которой Виктор спросил: - Так чего ты все-таки хочешь?

         И Тамара разразилась бурным ответом, видимо, говорила о наболевшем.

         - Ты не должен вечно находиться в подвешенном состоянии. Попроси, чтобы она выделила тебе твою долю сейчас. Тогда ТЫ будешь хозяином!

         - А ты хозяйкой, - задумчиво сказал он. – Нет, я никогда этого не сделаю.

         - Разве ты не видишь, что она впадает в маразм? Зачем она вызывала нотариуса, ты спросил?

         - Нет, и не собираюсь. Она вправе распоряжаться своим состоянием, как ей заблагорассудится. Я никаких прав на него не имею, ты – тем более.

         - Я так не думаю, - прошипела Тамара, но потом взяла себя в руки: – Но она же в маразме! Иначе, зачем приблизила к себе эту девчонку? Надя говорит, что та даже спит в ее комнате.

         - Просто Антонине Петровне нездоровится, и Катя следит за ее самочувствием.

         - Ах, даже так? Катя…

         - Не делай вид, что ты не запомнила ее имени. В общем, мне надоел этот разговор, но я рад, что дал тебе высказаться. На то, что думает обо мне Веруня и прочие, мне ровным счетом наплевать, но то, что ты, моя жена, меня не понимаешь, очень печально.

         Послышался стук закрывающейся двери, видимо, Виктор удалился в комнату. Тамара некоторое время еще находилась на террасе, а потом тоже ушла. Хотя всё это время я пребывала почти в полной неподвижности, мое сердце бешено колотилось. Выждав несколько минут, я выскользнула из библиотеки, решив не обнаруживать своего присутствия. Вот значит как! Возможно, и не Виктор вовсе замышляет зло против Антонины Петровны, а его жена. Эта версия мне нравилась больше предыдущей и, почувствовав некоторое облегчение, я быстро уснула.

        Мне показалось, что прошло всего одно мгновение, и наступило утро. Выглянув в окно, я улыбнулась новому дню, надеясь, что он не принесет новых неприятностей. Небо было почти ясным, но деревья на противоположном берегу склонялись под порывами ветра, и вода в реке казалась неспокойной, тут и там возникали маленькие бурунчики. И всё равно день выглядел ярким и оптимистичным.

        Быстро управившись с утренним туалетом, мы спустились в столовую. Присутствующие заняли свои прежние места, отчего за столом возникли бреши. Особенно пострадала наша половина стола. Виктор, Андрей и Володя рано утром отправились на рыбалку, а Арнольд с семейством уехал накануне. Я мечтала, чтобы все поскорее разъехались, но сейчас вид полупустого стола вызывал у меня уныние. Мальчишки, будто желая заполнить образовавшуюся пустоту, шумели и шалили больше обычного, получая замечания то от матери, то от бабушки, то от Антонины Петровны. Но им всё было нипочем.

         - Я тебе позвоню, - тихо сказал Эдик.

         - Звони, если хочешь, - равнодушно ответила я, - но помни, я тебе ничего не обещала.

         Он усмехнулся:

         - С этим позднее разберемся.

         - Эдик, подбросишь меня до дома? – перебила его Тамара. – Не хочу ждать возвращения Виктора.

         - Само собой, - откликнулся он. – Сначала родителей доставлю, а потом и тебя.

         Она довольно улыбнулась и, бросив на меня мимолетный взгляд, уткнулась в тарелку.

         Поскольку Володя был на рыбалке, нам в нагрузку досталась его жена. Втроем мы вышли провожать гостей и, помахав им на прощание, отправились показывать Лене карстовые пещеры. Помня предыдущее путешествие и учитывая недавние проливные дожди, мы надели резиновые сапоги. Лене доводилось бывать в городской квартире Антонины Петровны, но в поместье она приехала впервые, и Антонина Петровна как радушная хозяйка начала рассказывать о пещерах. Увидев, что гостью это не особо интересует, она быстро свернула лекцию, переведя разговор в бытовое русло. Довольно бестактно, на мой взгляд, поинтересовалась, не мешает ли супругам большая разница в возрасте.

         - Пока не мешает, - рассмеялась Лена, - а что будет дальше, никто не знает.

         - Детей заводить не собираетесь? – не отставала Антонина Петровна.

         - Что вы! – испуганно воскликнула Лена. – У Володи есть двое отпрысков, такие оболтусы! А мне это ни к чему, хочется пожить для себя.

         Антонина Петровна поджала губы и пробурчала, что без детей семья не может быть полноценной. Лена с ней не согласилась, считая, что «на Земле и так слишком много людей развелось». Полная ересь!

         - Но вы хоть общаетесь с сыновьями Володи?

         - Они меня терпеть не могут. Считают, что я увела отца из семьи. Никто его не уводил! Он сам так решил.

         Чем ближе я узнавала Лену, тем меньше она мне нравилась. Пустая и корыстная девица, и вряд ли по-настоящему любит мужа. Она работала Володиной секретаршей в его фирме и, заполучив его в мужья, надеялась стать богатой дамой. Однако роскошную квартиру и дачу Володя оставил первой жене и сыновьям.

        - А мы живем в обычной трешке! – возмущалась Лена. – И пока не можем себе позволить дачу – кризис и всё такое. Просто возмутительно! У него был прекрасный загородный дом, который был куплен на ЕГО деньги! Почему же все досталось ЕЙ?

        Благополучно преодолев огромную лужу, мы добрались до пещер. Лена сделала несколько снимков, потом попросила сфотографировать ее. Она улыбалась в объектив и выглядела милой и очаровательной, именно такой она и показалась мне в первые дни знакомства. Но теперь я знала, что это не так. На обратном пути меня уже подташнивало от ее откровений. Антонина Петровна, видимо всё для себя выяснив, больше вопросов не задавала, так что разговор постепенно угас, и мы в полном молчании подошли к усадьбе. Ворота распахнулись, и Коля выскочил нам навстречу.

        - Антонина Петровна, Дениса нашли!

        Только тут я увидела милицейский пикапчик.

        - И где же он был? – недовольно поинтересовалась она.

        - В котельной.

        - Как?!

        - Он мертвый, - бухнул Коля, и я едва успела подхватить свою подопечную, которая чуть не потеряла сознание.

        - Его убили? – спросила я.

        - Не знаю. Вроде нет.

        Нам навстречу уже спешила Надя.

        - Антонина Петровна, я вам звонила, а вы не отзывались.

        Антонина Петровна похлопала по карманам, обнаружив, что оставила телефон в комнате.

        - Да говори же, не тяни, - поторопила она, уже придя в себя.

        Оказывается, вскоре после нашего ухода прибыла бригада экспертов для осмотра помещений. Они начали с сараев и коттеджа, потом добрались до котельной. Дверь в нее была закрыта, и Надя дала им запасной ключ. В каморке они обнаружили Дениса. Он сидел на стуле, а на столе стояла полупустая бутылка водки и стакан, никакой закуски не было. На стене углем крупными буквами было выведено: «Шлюха!»
Неужели все-таки любовный мотив? Ну, не верю я! Не верю!

        Надя позвонила мужу, который вместе с Виктором и гостями был на рыбалке, так что вскоре рыболовы должны вернуться. Уже вызвали машину, чтобы забрать труп.

        В холле мы столкнулись с Виталием Кузьминым, он осматривал помещения вместе с экспертами. Несмотря на новые обстоятельства, эту работу решили не прекращать, так как место Тасиного убийства пока обнаружить не удалось. Антонина Петровна попросила оперативника побыстрее  окончить осмотр дома, особенно жилых комнат. Он кивнул и сообщил, что вскоре прибудет следователь с медэкспертом. Смерть истопника, на первый взгляд, выглядит естественной, но кто его знает. На вид мужчина крепкий, никаких повреждений незаметно, но всё станет окончательно ясно только после вскрытия. Опять ждать!

        - Начните с моей комнаты, - то ли попросила, то ли приказала Антонина Петровна. – Я хочу отдохнуть.

        Кузьмин смущенно сказал, что ее комнату можно оставить без осмотра, ее никто ни в чем не подозревает.

         - Нет уж, делайте, как полагается.

         Мы прошли в гостиную. Лена сразу направилась к бару и налила себе коньяку, потом и нам предложила налить, но мы отказались.

         - Говорила же Володе, давай уедем после завтрака! - взволнованно говорила она. – Так нет, ему, видите ли, хотелось порыбачить и пообщаться с другом! В первый раз услышала, что его интересует рыбалка! А теперь опять начнут всех допрашивать, будто нам есть дело до какого-то истопника!

         - Вам, милочка, по-моему, ни до кого нет дела, - хмуро сказала Антонина Петровна.

         Лена вспыхнула:

         - Зря вы так! Мы ведь действительно его не знали, да и видели только мельком.

         - Тогда вам не о чем беспокоиться.

         В присутствии Лены мне не хотелось делиться с Антониной Петровной своими соображениями насчет смерти Дениса. Выведенное на стене слово – это как-то слишком для простого мужика. Впрочем, оно могло быть уместным в том случае, если бы он покончил с собой. Но с каких это пор полбутылки водки стали смертоносными для россиянина? У меня в голове ничего не складывалось, и это мучило и раздражало. Мы обменивались ничего не значащими фразами, чтобы скоротать время, а оно текло удивительно медленно, еле-еле, а ведь раньше мне всегда его не хватало.

        Наконец, в гостиной появились мужчины, досрочно вернувшиеся с рыбалки, и сразу потянулись к бару. Они уже успели переодеться и поговорить с Кузьминым, а Виктор и со следователем созвонился. Тот уже был на полпути к усадьбе и велел до его приезда ничего в котельной не трогать. Скоропостижная смерть истопника вскоре после убийства горничной казалась ему весьма подозрительной.

        Володя с бокалом в руке подошел к жене, чмокнул ее в щеку и спросил:

        - Ну, как ты?

        На ее лице появилась гримаска, мол, отстань, надоел.

        - Ничего хорошего, - капризно сказала она, - говорила ведь, что нужно уехать сразу после завтрака, а теперь опять начнется всякое занудство. Мы же сегодня приглашены к Гусевым! Мне еще нужно успеть в парикмахерскую.

        - Успеешь, - буркнул Володя.

        Похоже, идти к Гусевым ему совсем не хотелось, но чего ни сделаешь ради молодой любимой жены.

         Тем временем мои мысли метались из стороны в сторону, генерируя новые версии. Почему-то я была уверена, что Дениса убили. Но тут Виктор мою уверенность поколебал. Слава, узнав о смерти приятеля, кое-что о нем рассказал. Оказывается, Денис был алкоголиком, но около года назад «завязал» - здоровье стало пошаливать, да и с работы турнули. Случайное знакомство с апологетом буддизма толкнуло его на религиозный путь. Он читал специальную литературу, учился погружаться в себя, не раз пытался и Славу в это вовлечь, но не удалось, Славе и так нравилась его жизнь. Надин муж высказал еще одно весьма ценное замечание. Как он понял, общаясь с Денисом, одним из последствий алкоголизма была импотенция, поэтому он не верил, что приятеля связывали с Тасей интимные отношения. Неужели ей удалось его вылечить? Но ведь они были знакомы всего два или три дня! Опять ничего не ясно.

         В это время в гостиную заглянул Кузьмин и сообщил, что комнаты второго этажа осмотрены – следов крови не обнаружено. Мы с Антониной Петровной сразу же направились к себе.

         - Даже не хочу ничего обсуждать, - устало сказала она, войдя в комнату. – Надо отдохнуть.

        Мне же на месте не сиделось. Сегодняшний день мои надежды не оправдал – неприятности случились и даже не неприятности, а настоящая беда. Опять неожиданная смерть, просто эпидемия. А Антонина Петровна всё скрытничает, боится скандала. Уж лучше скандал, чем еще какое-нибудь преступление. Насчет Дениса многое пока неясно, нужно подождать. Зато остальное не ждет. Первого мая Антонину Петровну отравили, третьего пытались ночью проникнуть в ее комнату. Своей цели преступник не достиг. Связаны ли гибель Таси и смерть Дениса с этими деяниями, пока не ясно, но вряд ли преступник остановится. Если лужица возле двери во время ночного визита не инсценировка, то злоумышленник жил не в доме, а в коттедже, значит, он из семьи Веры Ивановны. Все они уже уехали, может, можно расслабиться?

        Я вышла на террасу, но, то и дело налетавшие порывы ветра заставили меня уйти. Вчера вечером было тихо, но пасмурно; сегодня ясно, но ветрено. Нет в мире совершенства! Я зашла в библиотеку, но и там меня ничто не заинтересовало, не до книг. Меня терзали неясные воспоминания, будто я что-то упустила в своих наблюдениях и размышлениях. Я изо всех сил старалась сосредоточиться, но так ничего и не вспомнила. Может быть, когда все уедут, мне это удастся, а то в эти дни очень суетно.
Мои раздумья прервал телефонный звонок. Звонила Таня – моя запольская подружка, медсестра с хирургического отделения.

         - Катька, привет! – бодро начала она. – Звоню тебе по делу. Тут в коридоре стоит Михаил Лагутин. Помнишь такого?

         Кровь бросилась мне в лицо. Я не только помнила, но и часто думала о нем, пытаясь понять, что он за человек.

         - Что он делает в больнице? – задыхаясь, спросила я. – С ним что-то случилось?

         - Нет, жив, здоров и весьма неплохо выглядит. Интересуется тобой. Я сказала, что ты в Питере. Просит дать ему номер твоего телефона.

        - А ты сказала, что давала мне его адрес?

        - Нет, да я забыла об этом. Сказать?

        - Ни в коем случае.

        Я сделала паузу, не зная, как быть. Я хотела с ним поговорить, но не по телефону. Мне нужно видеть его, когда он станет отвечать на мои вопросы. А их у меня два. Первый: почему моя мама умерла сразу после его визита к ней? Второй: Зачем он дал липовый адрес?

        - Дай ему номер, - наконец выдавила я, - но скажи, чтобы позвонил не сейчас, а когда вернется в Питер.

         Мне нужно было время, чтобы настроиться на разговор и договориться с Антониной Петровной о выходном дне. Но звонок раздался почти сразу, застав меня врасплох.

         - Катя, здравствуйте! Это Михаил Лагутин. Вы меня еще помните?

         - Да, - односложно ответила я.

         - Как я выяснил, вы уже давно в Питере. Почему мне не позвонили?

         - Я потеряла номер вашего телефона.

         После небольшой паузы он воскликнул:

         - Как обидно! Впрочем, всё совсем неплохо. Я думал, что вы обо мне забыли. Сегодня был по делам в вашем леспромхозе и решил заглянуть в больницу, чтобы в этом убедиться. Но всё оказалось гораздо лучше, вы просто потеряли номер моего телефона. Через несколько часов я буду в Питере. Давайте встретимся вечером и где-нибудь поужинаем.

         Меня била дрожь – сначала мелкая, потом крупная. Казалось, еще немного, и начнется припадок. Вот уж никогда не думала, что такая нервная и возбудимая.

         - Нет, сегодня не могу, работа, - стуча зубами, сказала я. – Позвоните в другой день. – И повесила трубку, даже не попрощавшись.

         Дело не в том, что я такая невоспитанная, просто не могла говорить. Этот нежданный звонок всколыхнул меня до таких глубин, о которых я и не подозревала. Кое-как добравшись до комнаты Антонины Петровны, я выпила успокоительного, потом взяла графин и отправилась на кухню за свежей водой, лишь бы чем-то себя занять. Там я застала Анну и двух местных помощниц. Они что-то обсуждали между собой, но при моем появлении замолчали. Я будто очнулась и обратилась к ним:

         - Девочки, - лучшего обращения я не придумала, ведь двое из них годились мне в матери, - неужели у Таси был роман с Денисом?

         - А нам почем знать? – буркнула самая старшая.

         - Да брось ты, Лиза, она ведь здесь не чужая, - перебила ее та, что помоложе. – Насчет романа мы ничего не знаем, но Таська наведывалась в котельную, это точно.

         - Может, по делу?

         Все трое дружно хмыкнули.

         - Какое там дело? У нее одно было на уме – мужики, и чем больше, тем лучше.

         Я решила проверить информацию Славы.

         - А Денис как себя вел – ходок?

         По этому поводу они ничего не могли сказать, так как зимой здесь не работали и заступили на вахту, когда Антонина Петровна перебралась в усадьбу. За это время ничего такого за ним не замечали. Пока Тася не появилась. Я присела на стул, желая завязать более тесное знакомство, и представилась. Оказывается, они уже знали мое имя, а теперь и я узнала их имена: Лиза и Люда, с Анной я познакомилась раньше. Мы еще немного посудачили, после чего Люда спросила:

         - Почему ты так интересуешься этим делом?

         - А как же иначе? – ответила я вопросом. – Я ведь живу в этом доме, и мне небезразлично, что здесь происходит.

         Больше ничего интересного узнать не удалось. Садовники упоминали, что как-то зимним днем зашли в котельную, чтобы погреться, а может, и по стаканчику пропустить, но Денис их предложение не поддержал, вообще, к общению не стремился. На самом деле садовники не только садовники, они выполняют много разных работ по дому – где починить, где подкрасить, так что работают круглый год. У истопника тоже дел хватает. Паровое отопление только в центральном здании, а в коттедже и в сторожке нужно топить печи, следовательно, и дрова заготавливать. Несмотря на то, что хозяева зимой здесь не живут, лишь иногда наведываются, протапливают регулярно, чтобы мебель и книги не отсырели.

          Итак, Денис не пил, женщинами не интересовался, но появилась Тася – и всё изменилось. Странно, очень странно. Хотя, откуда мне знать, что творится в душе бывшего алкоголика?

          За обедом нам составили компанию Копосов с Кузьминым. Эксперты, никаких следов крови не обнаружив, отбыли восвояси, труп увезли, а следователь с оперативником задержались, чтобы побеседовать со всеми, находящимися на территории поместья, так, на всякий случай. Пока предполагалось, что смерть истопника наступила от естественных причин, и произошло это во второй половине дня накануне. Более точно всё станет известно после вскрытия, но вряд ли его успеют сделать сегодня.

         - Может, водка была «паленой»? – предположил Виктор.

         Бутылку с остатками алкоголя взяли на анализ, но следователь усомнился в том, что водка поддельная. Его вообще удивило, что истопник мог потратить такие деньги на выпивку – водка, судя по бутылке, была фирменной и дорогой.

         - Уж не из наших ли погребов? - спросила Антонина Петровна.

         Копосов уже это уточнил, и выяснилось, что водка такой марки в доме имелась, но установить, откуда взял бутылку Денис, не удалось, так как никто точного учета не вел. Можно проверить в ближайших магазинах, была ли у них такая водка в продаже. Впрочем, этим займутся лишь в том случае, если смерть истопника вызовет подозрения.

         Слово «Шлюха!», выведенное углем на стене, указывало на связь Дениса с Тасей. Возможно, он ее и убил, потом с расстройства и от угрызений совести напился, а сердце и не выдержало. Когда следователь озвучивал эту версию, с его лица не сходило скептическое выражение. Тут я с ним была полностью солидарна.

         - А вы уверены, что на стене написал именно Денис? – решилась я задать вопрос.

         Все удивленно уставились на меня.

         - Во всяком случае следов постороннего в каморке не обнаружено, - задумчиво произнес Копосов. – Дверь была закрыта на ключ, его нашли в котельной, он валялся на полу. Запасной ключ хранится у экономки, но его давно никто не брал.

         Похоже, мой вопрос направил мысли следователя в новое русло. Он сказал, что назначит графологическую экспертизу, хотя трудно рассчитывать на надежные и однозначные результаты. Надпись углем на стене, да еще в возбужденном состоянии, совсем не то же самое, что рукопись на бумаге, и образца почерка нет, придется напрячься, чтобы его найти. В общем, опять сплошные неясности.

         После обеда Антонина Петровна довольно долго беседовала с Виктором в своей комнате, потом мы с ней отправились провожать гостей. Ветер немного стих, и в мире наметилось какое-никакое совершенство. Несмотря на недавние печальные события, никто печальным не выглядел. Действительно, зачем печалиться, если мы пока живы? Пока. Ключевое слово. Андрей всучил мне номер своего телефона, чтобы я позвонила ему, если надумаю посетить выставку, что вышло у него очень мило. Мы тепло распрощались, помахали всем на прощание и направились к дому.

         Я облегченно перевела дух. Теперь уж точно можно расслабиться, а потом поговорить с Антониной Петровной о выходном дне. При мысли об этом сердце замерло. Почему-то предстоящая встреча с Михаилом не просто тревожила меня, но и пугала. «Собранье зол его стихия…», мамина внезапная смерть и фальшивый адрес… И всё равно я хотела встретиться с ним. В нашей короткой истории была недосказанность, которая не давала его забыть, пора с этим покончить. Взглянув на свою подопечную, я решила отложить разговор до ужина, она выглядела слишком усталой и отрешенной.
Впервые за последние пять дней я отдыхала в своей комнате, причем, делала это с размахом, проигнорировав узкую кушетку и развалившись на широкой кровати поверх покрывала. В голове была полная каша – убийство Таси, смерть истопника, Виктор, Эдик и… Михаил. Несмотря ни на что, расслабиться всё же удалось, и я задремала. К ужину мы вышли отдохнувшими, не скрывая радости и облегчения.

         - Ну, девочка, думаю мы с тобой заслужили небольшую вечеринку, - заговорщицким тономпроизнесла Антонина Петровна.

        Встав из-за стола, она направилась к бару и вскоре водрузила на стол бутылку Гранд Марнье.

        - Ты обязательно должна попробовать мой любимый напиток.

        Я не стала спорить, и ликер (если это ликер) неожиданно мне понравился, правда, он был довольно крепким, отчего у меня в голове начались неконтролируемые явления. Зато оказалось легче начать разговор о выходном дне.

        - Хочешь от меня отдохнуть или какие-то планы? – в лоб спросила Антонина Петровна.

        - Планы. Мне надо встретиться с одним человеком.

        Она нахмурилась:

        - Что это за человек и насколько он важен для тебя?

        - Насколько важен, пока не знаю, но я приехала в Петербург отчасти из-за него.

        Антонина Петровна была очень настырна в расспросах, и кое-что пришлось рассказать: это бывший пациент запольской больницы, сказала я, сорокадвухлетний мужчина, больше ничего о нем не знаю. Я потеряла номер его телефона, а своего мобильника у меня тогда не было, так что созвониться и встретиться нам не удалось. Сегодня, побывав в больнице, он выяснил номер моего телефона и позвонил. Несмотря на то, что слегка опьянела, о фальшивом адресе и загадочной смерти мамы я не проболталась. Антонина Петровна была не склонна к авантюрам, так что стала меня всячески предостерегать от встреч с малознакомыми людьми, мол, полно всяких маньяков. Я и сама это знала, но была уверена в своих силах, к тому же, собиралась встретиться с ним в людном месте.

          Мои планы на выходной день Антонине Петровне явно не нравились. Неужели она настолько ревнива? Но не думает же она, что я ни с кем кроме нее не буду общаться? Я уже поняла, что моя подопечная очень эгоистична, но не до такой же степени!  Ей, конечно, пришлось смириться с моим решением, но последнее слово она все-таки оставила за собой:

         - Пошлю с тобой Ивана. У него сейчас совсем мало работы, пусть проветрится.

         Я не стала возражать, так как дорога до Питера неблизкая и ехать пришлось бы на перекладных. Антонину Петровну мое согласие обрадовало, и она завела разговор на сердечные темы. Спросила, не пугает ли меня большая разница в возрасте с моим избранником, намекая на Михаила. Цифры значения не имеют, заверила я, но Михаил пока никакой не избранник, а просто случайный знакомый, короткое знакомство с которым оставило во мне заметный след. Мы еще долго беседовали на личные темы, не забывая уделять внимание Гранд Марнье.

         Веселье было в самом разгаре, когда к нам заглянула Надя. За ней заехал муж, чтобы отвезти домой. Последние пять дней она ночевала в усадьбе. Теперь наступило долгожданное затишье, и капитан решился покинуть корабль. Все слуги разошлись по домам, Иван повез Анну в город и отпросился до утра.

         - Поезжай, Надя, ни о чем не беспокойся, - доброжелательно напутствовала ее Антонина Петровна. – Мы с Катюшей еще здесь посидим.

         Нашу задушевную беседу прервал звонок моего телефона. Кровь тут же ударила мне в голову. Наверное, Михаил! Как он нетерпелив, ведь я еще не успела договориться о том, на какую дату назначить выходной день. Но это, к моему удивлению, оказалась Лера. Она сказала, что хотела бы завтра утром подъехать, так как кое-что оставила в коттедже.

         - Но вы же больны! – воскликнула я. – Может, прислать то, что вы забыли, с Иваном?

         - Нет, нет, это очень личное.

         Я пересказала наш разговор Антонине Петровне, и та любезно откликнулась:

         - Скажи, пусть приезжает, будем рады.

         - А как у вас дела? – робко осведомилась Лера.

         - У нас все отлично! – бодро ответила я,

         Мне показалось, что Лера с облегчением перевела дух. Все-таки странная она женщина.

         Мы остались одни.  Было непривычно тихо и спокойно.

         - Ну, девочка, давай выпьем за нас! – с молодым задором предложила Антонина Петровна. – Мы с тобой молодцы! Всё выдержали и не поддались врагу!

         Я хихикнула и протянула свой бокал, куда Антонина Петровна щедрой рукой плеснула своего любимого напитка, похоже, и я его полюбила.

         - До дна! – приказала моя подопечная.

         - До дна! – откликнулась я.

         Последний тост исчерпал все наши возможности. Поддерживая друг друга, мы поднялись по лестнице. Голова кружилась, ноги подкашивались. У своей двери Антонина Петровна остановилась:

         - Иди к себе. Я сама справлюсь.

         Язык у нее заплетался, но и я была не в лучшей форме, так что, кивнув ей, распахнула свою дверь. Хорошее настроение как-то быстро улетучилось, я почувствовала ужасную слабость и присела на кровать. Вдруг сердце подпрыгнуло в груди, а потом будто остановилось, затем затрепыхалось еле-еле. Мне стало страшно. Надо же так напиться! Никогда больше в рот не возьму спиртного! На подгибающихся ногах прошла в ванную, сунула в рот два пальца, пытаясь вызвать рвоту, но ничего не получилось. Не знаю, сколько я так мучилась, мне показалось – целую вечность, когда зазвонил телефон.

         - Пошли к черту! Мне не до вас! – мысленно сказала я, но всё же дотащилась до комнаты и взглянула на экран мобильника – звонила Антонина Петровна. Трясущимися руками я поднесла трубку к уху.

         - Катя, мне плохо, - раздался слабый голос. – Я умираю.

         Эти слова вызвали у меня прилив сил, и я сумела дойти до ее комнаты. Она уже была без сознания. Каким-то чудом мне удалось найти нужную ампулу и сделать ей укол. Силы уже совсем меня покидали, когда я позвонила Наде:

         - Надя, мы отравились. Вызывай скорую, - прохрипела я и отключилась.


         Продолжение следует...    5.11.2011