Вечером

...И оказалось,что говорить стало не о чем.И они замолчали.Он,сидя на табурете у самого окна,напряжённо закинув ногу на ногу и как-то чрезмерно распрямившись кверху,словно окаменев,она,в широком вольтеровском кресле,зябко и трогательно поджав к себе ноги в разноцветных лосинах и белых пушистых носках,неудобно обхватив колени руками в матово-бледной,почти прозрачной коже...Настороженно смотрели куда придётся,ни на чём не задерживаясь,стараясь предугадать взгляды друг друга и в нужный момент отдёрнуть свой,чтобы не отразиться в постороннем... 
...Всюду смеркалось и умирало в прошлое:и этот бестолковый,нелепый октябрьский день,и все эти призрачные,кажущиеся вещи,живущие в этом доме какою-то своей,собственной,таинственной жизнью,и случайные,ни к чему не обязывающие мысли и чувства,которые,спустя некоторое время станут объяснимыми и понятными и от этого перестанут быть, собственно, самими собою,-всё отходило в сумрак надвигающейся ночи.Лишь мелко и обеспокоенно тикал будильник на трельяже,да какие-то расхлябанные треньканья трамвайного колокольчика приглушённо доносились с улицы.И от всего этого тишина становилась ещё глубже и неодолимей.