Любовь

Она любила его очень. Она очень любила его. Она называла его «мой миленький», «мой сладенький», «мой ласковый», «мой нежный» и порой целовала его так, как мать целует свое дитя.

По вечерам, после работы, они включали большую настольную лампу с оранжевым абажуром, которая отражалась в  висящем напротив стола зеркале и делала комнату сказочно-загадочной. Потом включали медленную, тихую музыку. Открывали бутылку хорошего легкого вина, наливали полные хрустальные бокалы и не спеша, глоток за глотком, пили  его, растягивая это удовольствие,  закусывая фруктами и шоколадом.

Иногда он тихо-тихо играл на гитаре и напевал ей свои новые песни, а она молча слушала его, не смея и слово вставить: ведь он был ее кумиром и ее если не богом, то полубогом, ее непреходящей радостью. Вначале он робко дотрагивался  до ее щеки, нежно целовал  волосы, касался невинным поцелуем губ, гладил плечо и грудь. Она робко отвечала ему, любя его лишь так, как она умела.

Каждый день, рано-рано на утре за окном начинала щебетать какая-то птица. «Зимой?» - удивлялась она спросонок. «Это синица»,  -  отвечал он ей, и они снова погружались в сладкий утренний сон, наполненный новыми ласками.

- А ты знаешь, что все конечно? – однажды спросил он у нее. - Все кончается. Ведь и наша любовь, наверное, когда-то кончится…

- Как? Когда? Зачем? Не хочу! Не надо! – и она заплакала в подушку тихими женскими слезами, поняв, что раз он так сказал, так оно и будет.

С той поры она жила в ожидании конца любви. Он ей мерещился во всем: в долгом отсутствии телефонных звонков, в его неожиданных отлучках, во внезапных ссорах, в раздражительности его и невнимании, которых она, как ей казалось, не заслужила.

И вот это - все? Неужели так мало человеку дается счастья? И кто этим распоряжается, решая, кому – сколько? Не отпущу его! Не отдам! Он – мой, мой, и только мой!

Но не удержишь птицу в клетке, она рвется в небеса, и ничего с этим не поделаешь. Я не могу приковать его цепями, я не могу пришпилить его к своей юбке, я не могу запретить ему быть свободным и любить тех, кого он хочет. А хочет он – много. Ему мало меня одной! Да, собственно, кто я? Букашка-таракашка. Хорошенького понемногу. Спасибо тебе, ангел мой, за то, что ты любил меня. И пусть это было только мгновение…