Трезвость

Пятый день не пью.
Впечатление такое, что лобовое стекло машины, забрызганное грязью, промыли дочиста – все видно, все четко видно, и, что характерно, детали заметны.

Баба идет навстречу – не просто баба, а женщина в брюках, куртке и с макияжем на лице.

Машины едут как-то ровно, в ряд и заметно отличаются друг от друга.

В дом свой, блин, с первого раза  попадать стал, а то все в соседний заходить норовил, потому что они как два брата-близнеца. Чуть-чуть задумался да еще если в темноте - и опять в чужом подъезде оказался.

В кухню зашел: муравьи по столу бегают, в сахарницу залезают. А сама сахарница аж черная от грязи и отпечатков пальцев, хоть дактилоскопию по ней изучай. Сахар вывалил в кружку, давай сахарницу драить. Продраил – не узнал: моя ли это? Сверкает, как зеркало, и кто бы мог подумать – с цветочками.

Ворох газет в прихожей собрал, в пакеты рассовал, все в мусорку выбросил. Сразу легче дышать стало.

В углу у кошки разгреб, десять блюдец отмыл, одно оставил, пожрать положил, молочка налил, и котяра наконец-то замолчала.

К раковине на кухне долго подходить боялся: больно гора велика. Мыл-мыл, все перемыл, все разложил, все расставил. Как в магазине.

Теперь – пылесосить. Но для этого его вытряхнуть надо, что ужасно неприятно. Сделал над собой нечеловеческое усилие, надел старую куртку, сходил вытряхнул все в мусорку. Пропылесосил. Пол - понимаете или нет? – подтер! Это уже из области подвигов.

Все с себя снял, в машину засунул, стирать запустил, а сам под душ.

Вышел – как огурчик, посмотреть приятно: трезвый, чистый, выбритый, в белой рубашке. Но устал, как собака. Как это бабы каждый день все это проделывают? Ну, хотя бы половину, и то сдохнуть можно.

Короче, со зверского такого устатку не грех и выпить! На-ли-вай!