Самая волшебная сказка о котах, философская сказка

   Эта сказка началась сразу же после того, как девочка Даша сорвала на остановке объявление о продаже котенка.
   - Мамочка, это мой котик! Я знаю, это точно он! Я его так давно ищу! – Девочка Даша вбежала в квартиру с улицы словно  ураган, не разуваясь, не раздеваясь, и даже ни с кем не здороваясь.
   Мама, быстро успокоив необузданную стихию, надела очки и громко, с чувством огромной значимости документа, прочла сбежавшимся на шум  домочадцам странное объявление на забрызганном грязью листе желтой бумаги.
   - Срочно продается сказочно красивый сиамский котенок с документами. Мальчик, в меру упитанный, с невинным взглядом синих глаз, черным носом, давно ожидающим ваших поцелуев, и с огромной, богатой, открытой тайландской душой. Снайперски попадает в лоток, не путает кресло с когтеточкой. С удовольствием согласиться быть лучшим другом вам и вашим детям, при условии достойного содержания. Приучен жить в любви и заботе, привит. Родился 7 июня. Улыбка на вашем лице поможет снизить цену на это неземное чудо. Порода сиамская, возраст четыре месяца, цена-а-а-а …пятнадцать тысяч. – Мама дочитывала объявление так, как будто сообщала всем о получении огромного наследства для Даши от её дальнего зарубежного родственника.
   Папа после прочтения спокойно удалился досматривать свой футбол, бабушка ушла довязывать себе кофту, мама, брезгливо возвратив двумя пальчиками Даше странное объявление, села к компьютеру досматривать свой любимый телесериал. Даша, прижав к груди дорогой комочек бумаги с фото её любимого котёнка, ушла настойчиво плакать в свою спальню.
   Уже на следующий вечер улыбающаяся мама и сияющая Даша стояли у двери хозяина котёнка и ждали, когда им покажут их долгожданное чудо.
   - Вижу, что мой котёночек вам очень понравился, а теперь займёмся составлением необходимых документов.
После составления Договора передачи племенного животного, хозяйка посадила котёнка в домик и торжественно вручила новым хозяевам.
   - Думаю, что нотариальное заверение Договора нам не понадобиться. – Хозяйка передавала котёнка в домике так, будто вручала упавшую с неба звезду, немного остывшую, но всё ещё сияющую. – Котика вакцинировали вакциной Квадрикет, дегельминтизирован препаратом Дрантал, а вот вам его Международный ветеринарный паспорт. Кстати гарантийный срок две недели, всё чисто, честно и добропорядочно. Животное не может быть сдано в магазин для перепродажи, здесь всё написано, и постарайтесь ему  вовремя найти невесту, когда он повзрослеет, иначе всё его волшебное обаяние может вмиг исчезнуть.
    Когда принесли Фроста (так Даша назвала котёнка, увидев его мордочку на объявлении) домой, то через несколько дней обнаружилось, что ни к лотку, ни к светским манерам котёнок не приучен. Мало того, что он ободрал папины колонки, нагадил во всех углах и всё время опрокидывал миску с молоком, так он ещё и умудрился порвать несколько колготок маме, вытянуть нитки из трёх бабушкиных кофт и укусить за ногу самого папу. Звонки по телефону и поездка к хозяйке котёнка никаких результатов не дали, она исчезла бесследно и никогда по данному адресу не проживала. А ещё через две недели у Фроста обнаружились сразу все признаки генетических дефектов: некоррекция хвоста, стернум, косоглазие и крипторхизм, а Международный ветеринарный паспорт Фроста оказался обычной дешёвой фальшивкой.
   Оставалось два варианта: или продать Фроста по более низкой цене, или всем привыкнуть к его необычному тайландскому характеру.
   - Раз уж им поклонялись в Сиаме, как хранителям храмов, то пусть и у нас в доме хранит покой и взаимопонимание. – Привыкнув к шалостям Фроста, заменила молоко в опрокинутом блюдце мама. – Да и какая нам разница: сиамец он, ориентал или сейшел.
   - А мне не нравятся собакоподобные коты, ни сторожить путём, ни лаять не умеют. – Принёс из ванной тряпку папа и протянул Даше. – Мне нравятся гималайские коты или, на худой конец, канадские сфинксы, там хоть экзотика, а здесь безобразие одно!
   Но самый страшный генетический дефект Фроста обнаружился в семь месяцев, когда он вышел среди бела дня на балкон и принялся истошно орать, нарушая покой не только своих соседей, но и невозмутимость уличных собак. А что ещё ему оставалось делать, если выпускали его на улицу один раз в день, и то на коротком поводке. Вчера на прогулке Фрост изловчился и пометил угол соседнего дома, а сегодня на этом углу, трогательно помахивая хвостом, его дожидалась стройная длинноногая  ориенталка Маша.
   - Ну что, старик, одобряю, у тебя хороший выбор. – пролаял Фросту глухим внутренним рыком старый пиренейский мастив по кличке Босс. – Да и она в тебя похоже тоже по уши вляпалась!
   С кем Фрост никогда не конфликтовал, так это с Боссом, старым добрым соседом по балкону на восьмом этаже.
   - Привет, Босс! Выручай, дружище! Я сейчас с балкона прыгну. - Фрост орал так истошно, что с соседнего балкона его окатили холодной водой.
   - А чем я тебе могу помочь, дружище Фрост? – Задумчиво разбрасывал по балкону текущие слюни старый пиренейский мастиф Босс, с трудом перебирая больными лапами. – Вот, если бы ты поднялся ко мне, я бы что-нибудь придумал.
   - Ты хочешь сказать, что с восьмого этажа мне легче будет приземляться?
   - Я хочу сказать, малыш, что с восьмого этажа ты быстрее доберёшься до своей киски. – Старик Босс опустил вниз свой короткий поводок. – Ну как, допрыгнешь?
   - А куда я денусь, конечно допрыгну! - Фрост, не раздумывая, запрыгнул на перила, и, выждав, когда поводок Босса перестанет раскачиваться, мёртвой хваткой вцепился в него всеми четырьмя лапами и своим отбракованным дефектным хвостом. Ощущение свободного полёта по-настоящему вскружило Фросту голову. Его мотало из стороны в сторону, но он держался мужественно.
  А теперь, дружище, держись крепче, сейчас я тебя подниму. - Громадный Босс без особых усилий попятился назад и буквально втащил взъерошенного Фроста  в свои апартаменты на восьмом  этаже. – Вцепись в мою переднюю лапу с внутренней стороны, а дальше просто виси и молчи!
   Босс громко два раза пролаял, в комнату вошла его хозяйка, пожилая женщина в халате, надела на него намордник и открыла входную дверь.
   - Подожди меня в коридоре, Босс, я скоро выйду. – Хозяйка удалилась одеваться, а Босс вынес Фроста в коридор.
   - Вот и всё, а теперь беги, влюбляйся и не забудь передать от меня привет своей длинноногой киске.
   Выскочив в коридор, обалделый от счастья Фрост, забыв поблагодарить Фокса, пулей, нет, не пулей, а минометной очередью, в несколько секунд преодолел все пятнадцать лестничных площадок, буксуя на каждой когтями по бетону, и рикошетом отлетая от стен и открытых дверей. При всём этом он так жутко визжал, что не на шутку всполошил весь подъезд.
    - Что это такое с Фростом? – спрашивали входящие в открытые двери соседи.
    - А кто его знает, сейчас у всех котов такое безобразие происходит, – отвечали входящим выходящие, плотно прикрывая свои двери, за которыми благоговейно отдыхали их стерильные кошечки и кастрированные котики.
    Выскочив между чьими-то входящими ногами на улицу, Фрост чуть было не сшиб коляску с ребенком, чуть было не  попал под сигналящую на весь двор машину, чуть было не… впрочем, всё это были для Фроста сущие пустяки.
   Самое страшное его ожидало впереди. Когда он пулеметной очередью подлетел к своей Маше, та вдруг резко сиганула от него в сторону! Даже не сиганула, а опрометью, во все свои четыре стройные пружинистые ноги, с автоматной скорострельностью и диким воплем улетела от Фроста в сторону дороги. Фрост, не раздумывая, тут же полетел за ней, и правильно сделал, потому что с противоположной стороны за его Машей гнался наглый, одноглазый бенгальский кот Пират. Маша с ходу, без особого труда легко заскочила на дерево. Фрост с пылу тоже хотел это повторить, но вдруг вспомнил, что он сиамский кот, пусть беспородный, но не кошка и  не котенок, чтобы убегать и прятаться от наглецов по подворотням.
    Злобно выгнув свое мускулистое котовье* тело, Фрост самоотверженно перегородил сопернику доступ к дереву и Маше. Пират с ходу налетел на Фроста всеми четырьмя боевыми лапами и шестью отточенными как лезвие передними зубами. До этого у Фроста были мелкие разборки с соседскими котиками, но с Пиратом он еще не дрался.
    Но получив страшные укусы и удары по ушам, глазам и зубам одновременно, Фрост быстрее пули забрался на дерево.
    - Дерево твоё, но Машу я тебе не отдам! – Фрост, слыша как позади его, шипя, настигает озверелая морда Пирата, пошел по толстой ветке, где на самом конце её качалась мечта Фроста Маша.
    Отвечая на грозное шипение Пирата не менее грозными выпадами, Фрост пятился назад. Вот его уже стало покачивать, ветка становилась  всё тоньше и тоньше. Пират прекратил шипеть, теперь уже с опаской, весь сжался, но угрожающего движения своего не прекращал. Тонкие ветки, рассчитанные на одну кошку, а никак на двух котов, естественно обломились, Фрост и Маша с высоты второго этажа полетели на асфальт. Пират удержался на обломке, и первое время дико ревел, мотаясь как на качелях из стороны в сторону.
    Когда Пират слез с дерева и огляделся по сторонам, никого кроме облезлого дворового, беспардонно-безпородного кота Чирия рядом не было за километр.
    - Привет, Чирий, ты тут двух молокососов сиамских не видел? Куда они убежали? – Пират с высочайшим чувством собственного достоинства вылизывал со своей могучей груди выдранные клочья шерсти.
    - Привет, Пират, да куда им от тебя деться, ни сегодня, так завтра их всё одно задерешь – Чирий почтительно выгнулся и убедительно зевнул. – Пошли лучше со мной, Пират, я тут недалеко такую помойку откопал, все лапы вылижешь до костей.- Уговорил, Чирий, только пробу ты будешь снимать!
    В это время Фрост и Маша тихо затаились на балконе второго этажа, прямо у них над головами. Как они туда заскочили, никто кроме них не знает. Говорят, что любовь делает чудеса, но любовь – прежде всего страх, страх потерять своего любимого. А страх, как известно, это и подвиг, и героизм, и патриотизм, и фанатизм, и сионизм и многое-многое другое, известное только в узких посвященных кругах не только людей, но и котов и кошек.
    Фрост и Маша сидели на балконе, прижавшись друг к другу, и дрожали от страха любви, осторожно, очарованно, обаятельно, ослепительно, обворожительно и опоэтизировано.
     Почувствовав после ухода Пирата и Чирия взволнованно дышащий  бок Маши, Фрост неожиданно для себя вдруг заговорил стихами.
 
   О, опасность! Опалив оперенье,
          Отрицать ответвление ощущений…
                Ощутить однозначно отрадно,
                Однобокое остриё ограды.
 Очуметь от остроты осязания.
        Обезуметь от отчаяния ожидания.
      
       - Фрост, не пугай меня! Ты что, стихи пишешь?! -  Маша настороженно отодвинулась от Фроста.
       - Да нет, это я так, к теме мурлыкаю. – Фрост настойчиво придвинулся к Маше и потёрся о её стройное тело ободранным боком.
       - Мне котята нужны, а не поэзия! Выбирай сразу или котята, или стихи!
       - Конечно котята, Машенька, я что, на голубого похож? – Фрост начал зализывать кровоточащие раны.
       -  Потом залижешь, прыгай и беги за мной!
     - Ну, а теперь, мой милый Фрост смело иди за мной и ни о чём не думай, ни о плохом, ни о хорошем! – Маша смело вошла с балкона в комнату и поманила Фроста хвостом. – Или слабо? У меня для тебя есть сюрприз…
     - Я готов идти за тобой даже по дну океана, моя любовь! – Фрост закрыл глаза и действительно представил на мгновенье, как он, с большим трудом, медленно перебирает лапами, идя за Машей по дну океана. – Вокруг нас незнакомые ядовитые водоросли, зубастые хищные рыбы, и в этой кромешной тьме, я вдруг своим зорким взглядом замечаю целую стопку изумительнейших консервов “Кошачье счастье”, тут я сворачиваю от тебя в сторону лакомства и…
     В этот момент Фрост наяву услышал перед самой мордой чьё-то грозное рычание. Когда Фрост открыл глаза, то оказалось, что он морде к морде стоит перед огромной, мерзкой слюнявой пастью французского бульдога!
     - Что теперь будешь делать, сынок?! – как-то уж совсем не по-собачьи деликатно спросила клыкастая пасть и громко чавкнула слюнявыми челюстями.
    И как всегда Фросту не оставалось больше ничего, как вцепиться в эту страшную, злобную, мерзко-слюнеточивую, тупую породистую морду французского бульдога.
    - Спасибо, Пират! – предпоследнее, что подумал Фрост перед прыжком. – Ты научил меня драться не так, как нужно, а так как этого требуют обстоятельства!
    Фрост яростно терзал клыкастую морду бульдога и когтями, и зубами, и ушами, и хвостом, и даже успел пометить его и оторвать ему ухо, видя, как противник, без сопротивления, всей своей мускулистой тушей сползает на пол балкона. Когда слюнявый монстр целиком сполз на пол, на его месте вдруг выросла стройная, но очень повзрослевшая и помудревшая Маша. Фрост уже приготовился вцепиться и в этого новоявленного монстра, но в этот момент вперед вышла его настоящая Маша.
    - Ты что, воин, совсем обалдел? Мою маму не узнаешь? – Маша даже занесла свою лапу, чтобы двинуть Фроста убедительности. -  Знакомься, это моя мама Мури, я же тебе о ней рассказывала, забыл?
    - Ну, здравствуй, Фрост. – Пожилая ориенталка Мури дружелюбно вздёрнула голову и гостеприимно развернувшись, виляя хвостом, не утратившим своей привлекательности, пригласила жениха своей дочери в комнату. – Проходите, господин Фрост, так и быть, угощу вас чем-нибудь вкусненьким.
    Фрост, все ещё державший в пасти оторванное плюшевое ухо французского бульдога, брезгливо выплюнул его и победоносно  вытерся от его ненастоящих, но не менее неприятных слюней своим беспородным шершавым языком.
    В комнате, на огромных креслах царственно расположились Маша и её постаревшая копия, мама Мури.
    - Называйте меня просто тетя Мури и присаживайтесь вот тут, на моем кресле. – Мамаша грациозно спрыгнула со своего кресла и направилась на кухню. – А я пока подумаю, чем же мне вас необычным угостить.
    - Да, устроила ты мне сюрпризик, до сих пор никак не очухаюсь. – Фрост ловко запрыгнул в кресло тети Мури и снова принялся нервно вылизывать свою шкуру.
   - Не обижайся на неё, она у меня актриса, в цирке работает, правда не на сцене, а костюмером. – Маша так нежно мурлыкнула Фросту, что тот, мигом позабыв все обиды, тут же оказался в её кресле.
   - А для чего этот маскарад с бульдогом? Я ведь его мог бы потрепать и по-настоящему! – Фрост прижался к Маше и потерся о её голову, забыв о своем рваном ухе и глубоких царапинах на морде.
   -  Ну, положим, с настоящем бульдогом, мой милый и храбрый Фрост, ты точно без меня не справился бы, а в целом, ты мне начинаешь нравиться…
   Пока влюбленные с пылающими сердцами, горячими глазами и торчащими хвостами катались по креслу, мама Мури успела приготовить своё волшебное блюдо и через полчаса с торжественным мурлыканием завозила его в комнату.
    - Кушать подано! Извините за задержку, волшебная палочка сломалась. Запрыгивайте скорее на стол, начнем отмечать наше чудесное знакомство! – Тетя Мури, одетая на этот раз в костюме сказочной феи, подкатила столик с едой к центру комнаты. – Ну же, Фрост, какой вы недогадливый, помогите же скорей своей родной тете Мури накрыть праздничный стол.
    Но ни Фроста, ни Маши в комнате уже не было. Слабо, отбиваясь от  любовных потираний и мурчаний своего любимого, Маша успела рассказать ему всю свою жизнь в семье любимых творческих родителей.
    - А кто был твой папа? – Фрост в очередной раз лизал ушко своей возлюбленной.
    - Его звали Сэр, он был котом неизвестной породы, как называла шутя его моя мама. – В очередной раз Маша очень мягко отталкивала Фроста, стукая его по морде своей изящной лапой. – Когда он ушел от нас, он жил некоторое время у соседской кошки Маруси, тоже беспородной, как и  сам он, но потом он и вовсе исчез, говорят, что его загрызли дворовые собаки.
    - А почему он от вас ушел, мур-р-р…
    - Потому что, мур-р-р-р! Его моя мама плохо кормила!
    - А почему она его плохо кормила, мур-р-рлы…
    - А потому, мяу! Что он никогда не приносил в дом зарплату и моей маме не на что было его кормить! И вообще мой папа был поэт неудачник.
    - Как у вас породистых все запутано. – Фрост чуть было не вцепился от обилия нахлынувших чувств в Машину шею, но вовремя был отброшен увесистым ударом в сторону. – Ну, хорошо, я увлекся, извини, ну а мама-то у тебя нормальная.
    - Моя мама по уши влюблена в циркового мима Мори, настоящего ориентала, настоящего джентльмена, но он совсем не умеет писать стихи, а моя мама с детства мечтает, что ей кто-нибудь обязательно напишет марсельезу.
    - Да запросто! – Фрост с чувством особого чувства собственного достоинства вылизывал свой дефектный хвост.
    - Ты можешь написать марсельезу?! – Маша резко набросилась на Фроста, вцепилась ему в ухо и затарабанила задними лапами по его мощным задним ногам.
    - Напишу, если ты мне сейчас ухо не откусишь. – Фрост ловко вывернулся и, усевшись на Машину спину, все-таки вцепился ей в шею.
    - Напишешь марсельезу, а уж потом и о любви поговорим! – Маша так грозно зарычала, что Фрост тут же забыл, зачем на неё запрыгнул и для чего вцепился в шею.
    - Вот тебе листок, вот тебе ручка, и чтобы через 10 минут марсельеза для моей мамы была готова! Кстати, моя мама играет на мандолине! – Маша нежно потерлась о всего Фроста с лап до ушей и, грациозно выгнувшись, добавила. – Время пошло, мой милый рыцарь.
    - Мне хватит и пяти минут, только не говори мне больше, что я после этого не мужчина!
    Фрост сдержал свое слово, Маша не читая, потому что совершенно ничего не понимала в стихах, перенесла красную искусственную розу, трогательно перевязав её синей атласной лентой.
    - Эту ленту мне когда-то повязывал на шею мой беспородный папа Сэр, а эту чудесную розу он подарил моей маме перед своим уходом. А теперь пулей лети за мной, я покажу тебе свое новое жилище, наше будущее с тобой гнездышко, мой беспородный, но высокоблагородный рыцарь Фрост…
    Когда Мури, так и не дождавшись ответа, закинула свисающую темную вуаль на свой сверкающий блестками бутафорный цилиндр, она увидела на столе исписанный лист бумаги, на котором лежала огромная роза, перевязанная синей атласной лентой. Легко запрыгнув с обеденного стола в свое кресло, Мури с первых строк письма поняла, что наконец-то наступил и её долгожданный день и час!
    «Моей многоуважаемой, многолюбимой, многоталантливой мамочке Мури мандолинно-мелодичная миниатюра- марсельеза!!!

               Ментальная музыка междометий мелких
               Многограннее монотонности металлофонов мерзких.
               Мазуркой мяукает мандолина Мури.
               Микширует мрамор мысли мускулатуры.
                Махают мухобойками малокровные манекены.
                Мнут мочки, мантии, ментики менеджмены*.
                Музыкой Мури массажируют меланхолию
                Меломаны, маньяки, маразматики  малохольные.
              Массируют миноры мозжечки моноклей.
              Мимикой мелодекламатор микрофоны мозолит.
              Матрешки манерные мобильниками мозгуют.
              Метафорами мятыми музыку Мури мордуют.
                Милее матрешкам мяуканье мартовское,
                Мурзиков, Мямликов мысли многоразовые.
                Музыкой Мури мясник мокрое мясо мозолит.
                Мим многозвучно махает милой Мури мимозой.»

      Прочитав письмо до конца, Мури трогательно прижала розу с синей атласной лентой к груди и душевно прослезилась, но тут же взяла себя в лапы, потому что в это время по двери настойчиво скрябался своими реально острыми когтями её проголодавшийся влюбленный мим Мори.
     - Здравствуй, мой милый мим! Наконец-то сегодня сбылась моя мечта детства! – Мури встретила мима такая счастливая, что тот без труда изобразил всем телом настоящее недоумение.
     - Неужели ты, наконец, решила за все эти годы угостить меня чем-нибудь съедобным? -  обливаясь счастливыми слезами и судорожно проглатывая слюни, спросил, протянув к Мури свои худые лапы, мим Мори.
    - Сегодня, милый, я наконец-то угощу тебя настоящей марсельезой для мандолины!
    Что именно изобразил после услышанного мим Мори и в какой тональности сыграла и спела ему марсельезу счастливая Мури, я описывать не буду, потому что это уже отдельная история любви объемом в роман. А вот о том, как Маша и Фрост добрались до своего гнездышка любви, я вам охотно расскажу…
    А Фрост и Маша тем временем неслись по улицам города, как угорелые, не уступая дорогу ни ревущим машинам, ни лающим собакам, ни хулиганам - мальчишкам с рогатками. По дороге Фросту очень больно досталось от одного меткого мальчишки по задней ноге.
    - Не отставай, дружок, здесь не любят тех, кто слабее, тех, кто глупее и тех, кто несчастнее их самих. – Маша с ходу перемахнула через огромную канаву, наполненную водой, и нырнула в открытую форточку на первом этаже.
    Фрост тоже перепрыгнул водное препятствие, но на краю канавы, ему пришлось изрядно поработать когтями, чтобы не свалиться в грязную, дождевую воду на дне канавы, с окурками, бумагой, целлофановыми пакетами и старым креслом в самой середине водоёма.
    Весь в грязи, он без труда запрыгнул в открытую форточку и с шумом приземлился на ковровую дорожку.
    - Осторожнее, хозяина разбудишь! – зашипела на него Маша, укладывая на огромный круглый стол, сбитые Фростом маленькие стульчики и столики.
     - Где мы? – Фрост стоял, не шевелясь, боясь задеть неловким движением еще что-нибудь. – Ты же говорила мне, что живешь в доме напротив? А мы с тобой уже пять кварталов пробежали, пока добрались до этой конуры.
    - Это не конура! Это теперь твоё королевство и наше с тобой любимое гнездышко! -Маша подала Фросту знак своим длинным разговорчивым хвостом и тот покорно пригнувшись к полу, пополз за ней.
    - Вот смотри, это спит на кровати твой Покровитель, он художник, его зовут Владимир, а это, ползи за мной, - Маша залезла под кровать хозяина и включила торшер. – А это и есть наше самое настоящее гнездышко Маши и Фроста! Нравиться? Мне оно нравится до обалдения.
     Первое, что очень добросовестно сделал Фрост после увиденного под кроватью – это…впрочем, он ничего не сделал, просто тоже обалдел и всё.
     Гнездо было настоящее! Из настоящих веток, насажено оно было на настоящие толстые ветви березы, и застелено было настоящими зелеными кленовыми листьями! А в самом гнезде лежали два огромных страусиных яйца!
    - Я сразу предупреждаю, я не страус! Я Фрост! Пусть я кот беспородный, но высиживать страусов я не буду! – Фрост гордо встал под кроватью во весь рост. – Пусть даже они твои самые близкие родственники!!!
    - Глупый, Фрост! – Маша от души ласкалась и льнула к своему возлюбленному всем телом. – Это не яйца страуса, это две очень удобные бронированные инкубаторы для наших будущих котят; с сигнализацией, дистанционным управлением, с выводом на дисплей всей окружающей информации, как внутри яйца, так и снаружи его, посмотри. – Маша взяла из гнезда пульт и передала его Фросту. Фрост без особого труда, быстро разобрался, что к чему.
    - Вибромассаж, аварийное питание, внутреннее и внешнее отопление и освещение, саморегенерирующий биотуалет, мне всё это понятно, но для чего катапульта, огнемет и эта клавиша «Самоуничтожение»? Что за дела, Маша, мы так не договаривались!!! И почему только два яйца?! У нас что, будет всего два котенка?! Или два монстра? – Фроста прорвало на  вопросы.
     - С вами мужчинами всегда не так, как с женщинами. Особенно в стрессовых ситуациях. Когда нужно слушать, вы задаете вопросы, когда нужно спрашивать, вы молчите, как рыбы. – Маша отняла у Фроста пульт, когда тот нажал на клавишу «холодный душ», и её вместе с Фростом яйца-монстры окатили с ушей до лап ледяной водой. – На кнопки красного цвета нажимать только в экстренных случаях!!!
     Маша и Фрост вылетели из-под кровати отряхиваться как раз в тот момент, когда с кровати на пол с громким стуком металлических набоек приземлились два огромных зашнурованных на все петельки сапожища их нового хозяина художника Владимира..
     -Всем стоять! Не двигаться! – заорал проснувшийся художник. – Тишь-шь-шь… Маша, закрой своему котику ушки, сейчас будет очень громко. – Художник тихо, не скрепя кроватью встал, надел черный плащ, вытащил из-под подушки огромную трубу и громко затрубил!!!
    Маша не успела закрыть Фросту уши, потому что тот, при первых звуках трубы сам себе закрыл уши лапами, пригнулся к полу и даже закрыл глаза от страха. И было от чего их закрывать. В одну секунду, по первым же громыхающим звукам трубы, со всех щелей просторной художественной мастерской на огромный круглый стол посередине, полезли по массивной вязаной скатерти сотни и сотни крыс!
    - Что это за комедия, Маша, объясни сейчас же! – Фрост прижал и сжал от страха не только уши, хвост, шерсть, лапы, но и все остальные свои внешние и внутренние органы, имеющие свойство сжиматься при высокой дозе адреналина в крови.
     Мало того, что Фрост никогда в своей жизни не видел даже одной живой крысы, он не знал, что крысы, кроме обычного серого цвета, могут быть еще и синими, желтыми, красными, зелеными и серо-грязе-бурдонепонятными.
    - Молчи и смотри! Я тебе потом всё расскажу! – Маша прижалась к Фросту, тот почувствовал её ровное дыхание и успокоился.
    - Приветствую вас, жители Королевства «Чёрные Дыры»! – после того, как все крысы уселись по своим местам на круглом столе, художник положил трубу под подушку и, взобравшись по лестнице, взошел на стол и встал на его середине у большого кресла.
    - Привет, хозяин! Привет, родной! Привет, благодетель наш! – Крысы пищали в разнобой, кто и вовсе приветствовали хозяина кивком своей страшной, суровой морды, но все как одна дружно встали и трижды ударили задней лапой по столу одновременно.
    - Присаживайтесь, господа! Сегодня у нас у всех с вами знаменательная дата! Тридцать три года я учил вас основам развития и процветания нашего Королевства «Чёрные Дыры»! Тридцать три года все мы терпеливо ждали, когда же придет Он, чтобы встать во главе нашего Королевства. И вот, этот день наступил! Встречайте своего настоящего хозяина, господина, повелителя и Короля Королевства «Чёрные Дыры»! Взойдите на трон повелитель «Чёрных Дыр»!
     После этих слов, в абсолютной тишине, художник жестом руки пригласил повелителя сесть в кресло. Крысиные морды мгновенно повернули в ту сторону, откуда должен был выйти повелитель, свои разноцветные напряженные злые морды.
    - На кого он указывает? – Фрост тоже повернул назад голову, но никого за спиной у него не было, только Маша рядом и он.
    - На тебя, Фрост, иди, я тебя для того и привела сюда, мой малыш! – Маша встала и подтолкнула Фроста к столу. – Иди, Фрост, тебя давно ждут  жители «Чёрных дыр».
    Фрост резко встал на свои мощные лапы и взглянул на открытую форточку, оценив расстояние до нее в три своих мощных пружинистых прыжка.
     - Ну же, Фрост, не заставляйте нас снова жить ожиданием! Взойдите на трон! – художник преклонил колено и опустил голову, все крысы на круглом столе тотчас последовали его примеру.
     - Это он мне что-ли? – Фрост шепотом спросил у Маши и та ему сквозь зубы, сердито прошипела величайшую фразу, после которой Фрост сразу все понял. – Сейчас, ты станешь настоящим королём  моего сердца! Иди, я тоже давно жду тебя, мой беспородный король. Начни с приветствия, когда сядешь на трон.
     Когда Фрост шагал по лестнице, усыпанной крысиным помётом, его чуть не стошнило от затхлого запаха. Когда пробирался между застывшими коленопреклоненными крысами, он чуть дважды не поскользнулся, наступив на что-то сколькое, теплое и вонючее, а когда наконец сел в резное кресло короля, то сразу понял, и подушечками лап, и животом, и хвостом, и задним местом, и головой, что вляпался в какую-то жуткую историю по самые брови! Всё кресло было залито свежей, липкой, ещё живой и теплой кровью.
     Несколько секунд в мастерской художника стояла мертвая тишина, застыло время, остановилось движение, прекратилось дыхание и точно стук сердец, напряженный и выжидающий, нарушал идеальное мертвое безмолвие и стук подков на сапожищах художника, сходящего со стола по лестнице.
     - Приветствую Вас, мои верные подданные, жители Королевства «Чёрные Дыры»! – Фрост встал и поднял вверх переднюю лапу. – Ваш король снова вернулся  к Вам!
     Не понятно почему, крысы молчали. Может быть, у крыс запоздалая реакция на хорошие новости, ведь вся жизнь крыс проходит в мрачной, жуткой атмосфере выживания, в постоянном поиске пропитания и ежесекундного ожидания опасности отовсюду, где они и появляются. Даже сидя в своём собственном крысином гнезде, крыса никогда не бывает уверена ни за свою жизнь, ни за жизнь своих любимых крысят.
    Сейчас каждый крысиный мозг сверлила только одна единственная мысль: «А тот ли ты король, который нам нужен?»
     - Да здравствует король «Чёрных Дыр»! – в один свист заверещали сотни разноцветных крыс на круглом столе!
     - Да здравствует король «Чёрных Дыр»! – закричали художник и Маша.
     - Да здравствует король «Чёрных Дыр»! – запищали глубоко в норах все остальные разноцветные крысы и крысята, не уместившиеся на круглом столе.
Давайте и мы с вами, тоже прокричим «Виват, король Чёрных Дыр!» и оставим нового короля Фроста наедине с его новыми королевскими проблемами. А сами переместимся глубоко-глубоко в необъятное крысиное королевство и поскребёмся в дверцу из скорлупы грецкого ореха, где при свете тусклого старого светлячка опытная голубая мама крыса готовит ко сну восьмерых своих голеньких, с розовыми просвечивающимися животиками, крысят.
    - А теперь, все дружно расхватали  карандаши и бумагу и слово в слово приготовились записывать под мою диктовку диктант «Почему я люблю Королевство «Чёрные Дыры»?» - Голубая крыса оторвала от соска последнего крысёнка-обжору и, легонько укусив его за лапку, подтолкнула шершавым носом к общей куче учеников. – Слово «Чёрные» пишется через «ё!» - Голубая крыса подняла одного из крысят за шкирку и хорошенько встряхнула. – А в конце предложения ставится знак вопроса! 
     - Итак, почему я люблю королевство «Чёрные Дыры»? Потому что в нём мне..., напишите каждый  своё имя с большой буквы! Пишем дальше, живется светло, радостно и сытно. Когда я вырасту, я стану голубой крысой. Голубая крыса – символ чистоты, ума, порядочности и добропорядочности.
     - Мамочка, а чем порядочность отличается от добропоря… - крысёнок так и не успел договорить, потому что мама крыса больно укусила его за шею.
     - Все вопросы после диктанта! Пишем дальше, в «Чёрных Дырах» голубые крысы отвечают за эстетическое состояние и культурное развитие жителей нашего королевства, а так же за состояние нашей архитектуры, литературы, кинематографа, музыки, живописи. Не -песи, а -писи! – Голубая крыса взяла за шкирку невнимательного крысёнка и дважды хорошенько его встряхнула. – И давайте, пишите побыстрее, скоро сюда приползёт эта проныра, толстокожая белая крыса, наша соседка, в её присутствии я не смогу спокойно с вами заниматься,  а вот и она припёрлась, коряга скрипучая.
    Сквозь маленькое отверстие в холсте картины, висевшей на мраморной стене жилища голубой крысы, пропихивалась, кряхтя и охая, добродушная морда белой крысы.
    - Привет, соседка! – заговорила с полотна старинного замка морда белой крысы. – Моя задница не намного толще твоей, подруга, просто она у меня не проходит в ваши узкие эстетические лазейки. Вши, блохи, тараканы, вирусы, клопы, клещи, больные есть?
    - Главная болезнь нашего общества – это безграмотность! Записывайте, дети! – Голубая крыса вытолкала морду белой крысы обратно и быстро заделала дыру на холсте. – Входи через ворота на соседней картине, деревенщина!
   - У тебя стало так много картин, подруга, что мне каждый раз всё труднее запомнить, в какую входить, а в какую уходить. – Белая мышь с трудом протиснулась в ворота замка на соседней картине и с кучей сырой земли плюхнулась на красный мраморный пол апартаментов голубой крысы.
   - Больных нет, ты же меня знаешь, медицину я знаю лучше тебя, говори, зачем припёрлась?
   - Новость принесла! Наш новый король сегодня короновался! – Белая крыса от избытка радости захлопала лапками и закружилась на месте, словно маленький крысёнок перед сыром в мышеловке, в которой совсем недавно побывала его мама.
   - Знаю, мне недавно сообщил об этом лично министр культуры. – Голубая крыса бросила под ноги белой крысе веник с совком и возвратилась к детям. – Пишем далее, королём «Чёрных Дыр» неизменно в нашем королевстве каждые десять лет назначается на трон самый храбрый сиамский кот, чьё имя начинается на Ф, а заканчивается на Т. Я горжусь, что сегодня королём «Чёрных Дыр» все крысы единогласно избрали беспородного сиамского кота Фроста. Теперь в нашем королевстве и культура, и архитектура, и литература…
    Пока голубая крыса перечисляла все искусства в королевстве, белая крыса с удовольствием угостилась вкусным сэндвичем, пиццей и огромным куском голландского сыра в захлопнутой мышеловке у картины знаменитого папы голубой крысы, министра изобразительных искусств.
     - Приятной наружности был у тебя папа, я помню, как он у нас в школе ИЗО преподавал, он моему домику такую трубу подрисовал, что я этот рисунок потом за два окорока продала на базаре.- Белая крыса успевала и говорить, и есть, и бегать с веником по комнате в поисках паутины и тараканьих гнезд.
     - И последнее, пишем, когда я вырасту, я подарю своему королю самое лучшее произведение, это будет очень скоро, а сейчас я прошу у короля немного денег, чтобы исполнилась мечта моего детства разносторонне и широкопланово.
     - Не широкопланово, а -ного! Недотёпа! – легонько потрепала за ушки голубого крысёнка белая крыса. – Ну всё, спасибо за угощение, я полетела сплетничать дальше, всем крысам не буду рассказывать как ты у короля деньги выпрашиваешь, только своему мужу расскажу, вместе покумекаем, как на лекарства денежки выбить с нового короля. Куда выходить-то сегодня? Через какое полотно?
     Когда белая крыса, кряхтя, исчезла в дымоходе трубы на картине, голубые крысята уже спали мертвым сном, присосавшись к соскам своей высококультурной мамаши. Они так и не успели поставить свои подписи, этому их мама обязательно научит завтра, а сегодня, пока еще не  село солнце в королевстве Фроста, попробуем разобраться, зачем же ему, беспородному сиамскому коту нужна такая огромная ответственность.
    - Ваше Величество, я Вам не очень мешаю своим ворчанием во сне и храпом. – Художник проснулся на кровати  от своего храпа и сконфузился перед молодой королевской четой.
    - Вот послушай, какое стихо я для тебя накарябал:

Король королеве
  Купил кавалерию.
Катают королеву
      Кудрявые кавалеры.

            Капризничает королева:
           - Кудри коням крутите!
Королевы карету
                Комфортнее к королю катите.

    - Фи, какая низкосортная писанина кавалергардов! – Маша разорвала исписанный Фростом лист и уселась короля верхом.
    -  Фрост ловко вывернулся и в очередной раз, снова оказался наверху, для исполнения своих основных королевских обязанностей.
    - Так почему же будет всего два котенка, а не три, и не четыре? – Фрост с Машей давно разворошили кленовые листья в гнезде до самых ветвей.
    - Потому что больше нет страусиных домиков для остальных. – Маша, засыпая на ходу, всё ласкалась и ласкалась со своим теперь уже законным коронованным королем.
    - А чья это кровь была на моем кресле? – Фрост, с трудом раздирая смыкающиеся глаза, отвечал на ласки королевы самоотверженно, самозабвенно, самопожертвенно.
     - Каждая из крыс перед твоим коронованием, проходя мимо королевского кресла, выдавила из своих лап по капле своей крови для помазания короля.
     - Зачем? Они что, хотят, чтобы от меня пахло крысой?
     - Так будет продолжаться все десять лет твоего правления через каждые три дня.
     - О!!! Значит завтра у меня выходной?!!
     - Завтра у тебя совещание с министром обороны, с министром финансов, с министром…
   Фрост уже не слышал, с какими министрами ему завтра обсуждать проблемы королевства, впервые в жизни он стал, как настоящий Ромео, абсолютно счастливый, абсолютно обессилевший и абсолютно беззащитный. Во сне Фрост видел, как огромные полчища прозрачных, холодных, ледяных крыс, ломая на ходу лапы, зубы, хвосты, окружали со всех сторон гнездо, где в своих страусиных яйцах-домиках сидели его родившиеся котята. Фрост даже слышал во сне, как они смело мяукали, отбиваясь своими лапками от ледяных монстров.
    - Огнемёт! Включайте скорее огнемёт! – Во всё горло орал своим котятам во сне Фрост. – Жмите на «Орошение»! Скорее!
    Всю ночь юный король выпрыгивал во сне из семейного гнезда, и всю ночь Маша возвращала его обратно, но утром уставшие король и королева безмятежно уснули в темном углу под ножкой кровати Покровителя.
(продолжение следует читать?)