Димка и архангельский кокошник

                Из серии "Наш друг - Димка"
 
  - Ты дома? Я сейчас буду, - в трубке раздались гудки. Звонил Димка.
  - «Пригвоздил» к месту и сразу отключил телефон, - подумал я, в душе радуясь тому, что он вернулся из своего путешествия куда-то  на кировские озера.
…- Вот! – вместо положенного «как дела» он положил  какие-то фотографии на стол, как только влетел на кухню.
   - Домик, - я посмотрел на него недоуменно.
   - Баня! – Димка смотрел на меня.
   - И что? – я посмотрел на Димку.
   - И что? – выражение его лица осталось неизменным.
      Я взял и стал разглядывать фотографии.
   - Что-то есть необычное, а что не знаю, - наконец признался я в том, что ничего из того, что он хочет от меня, я не знаю и вопроса его не понимаю.
   - Фронтон! Фронтон не вертикально. Стена вертикально, а фронтон не вертикально! По «коньку» вперед выставлен на метра полтора, – Димка почему-то выглядел довольным.
   - Ну и что? – мне яснее не становилось.
      Димка поднял руку и резко бросил её вниз.
   - Да, и хрен с тобой!  Дай кофе, – он сел за стол.
   - Возьми.  Забыл где оно? – я остался сидеть на месте.
   - Съездим к Зосиме? А? – Димка застыл у плиты с чайником.
      Зосима Петрович был из редкого вида людей, которые рождаются, уже, умея всё.
   - Когда я родился, то в одной руке у меня был топор, а в другой стамеска, чем немало удивил болельщиков, - говорил он иногда  с усмешкой, - поэтому не старайтесь повторить то, как и что делаю я, но стремитесь к этому, недосягаемого для вас.
 - Давай съездим, тем более что давно у него не были. Только, что за беда-то? – я отхлебнул кофе, поставленное мне Димкой.
 - Понимаешь, я там остановился, ну, мы остановились, у одного мужичка.
   Мужичок, как мужичок. То да сё, к вечеру банька, потом после баньки сидим, я и обратил внимание, что банька-то какая-то не такая. Я его спросил, а он говорит: - «Архангельский кокошник» - это! Я ему: - Ну, и чё?  А он так, знаешь, руку поднял и так её резко вниз бросил.
     И всё! Как отрезало! Я уж и так, и этак, - молчит!
    Потом говорит: - Поздно тебе, парень, об этом голову ломать уже! Я к «кокошнику» сорок пять лет шел. А ты вот так сразу захотел?
     Поздно, парень, твой паровоз уже ушел.
     Обидел он меня. Приехал сегодня, перерыл весь интернет, - нет ни слова про этот «кокошник». Представляешь, - в интернете и нет! Ни слова, ни полслова. Может, как-то по-другому назвали, но я и картинки все пересмотрел – нет. И вспомнил я, - что он, - этот мужичок-то, как-то так, вроде, как мимоходом, вроде, как и  не мне, перед отъездом говорит: - Пожалуй, на тысяч пять верст-то в округе нет второго «кокошника». Архангельского.
   А я так, вроде, как и не ему: - А почему?
   А он вроде, как и не мне: - Чтоб «архангельский кокошник» ставить, надо быть, либо очень счастливым, либо очень глупым человеком. Что, хотя, по сути, это одно и то же.
     И опять, ты знаешь, вот так рукой сверху - вниз.
    Димка сделал брезгливое выражение лица и посмотрел на свою руку, как будто намереваясь что-то на ней увидеть .
 -  Вот! Давай до Зосимы мотнемся, а?
- Давай Вовке позвоним, заберём его да поедем все. А то как-то не по-людски без него. Ты когда приехал-то?
- Когда, когда. Какая разница. Говорю тебе – интернет шерудил.
   …Когда мы приехали к Зосиме Петровичу, он пил чай.
   Можно представить всё, но представить «Засиму» - как мы его называли «за глаза»,  без заварного чайничка напротив, - невозможно.
   Обрадованный нашему приезду, он обнюхал привезенные нами пакетики с коллекционным чаем, молча, отложил их в сторону и потащил нас в комнату.
 - Чайку, чайку сейчас сганашим, как без чайка-то, гости чай… непрошенные, нежданные, за тыши верст спешащие, бегущие и падающие…, - намекнул нам на редкие посещения его, хотя до его дома от нас было не так уж и далеко, по нашим меркам.
- Ночевать, или как будете? – он семенил от нас на кухню и обратно, то с какими-то вазочками, то с какими-то плетенками в которых были все мыслимые и немыслимые «разносолы» к чаю.
    После долгих разговоров о новостях и «как жизнь и здоровье» очередь дошла до Димки.
    Димка достал фотографии и, молча, положил их на стол перед Зосимой.
    Тот, приближал то одну, то другую  к носу, потом положил на стол, и, молча, пошел за очками.
     Подозрительно долго  разглядывая, он всё-таки закончил их изучение и аккуратно вернул их на стол: - Да! «Архангельский кокошник»!
     И замолчал. Молчали и мы, боясь что-то сказать не так или не о том.
 - Многие знают «как сделать», ещё больше хотели бы иметь его, но только единицы видели. А уж сделать…?!
    … А скоро уже и желающих не будет. Не знают – не ведают, - не свербит!
    Сначала понятия нет, а потом времени, а потом сил, а потом…., - Зосима загрустил.
     Мы боялись нарушить его молчание.
 - Вот так и проходит жизнь! Откладываешь на потом, а оказывается, - навсегда!– кому-то сказал он, глядя поверх наших голов.
 - А что тут такого? А, Зосима Петрович? – Димка подвинулся и почти лег на стол грудью.
 - Если не видишь, - уже не увидишь! Опоздал ты на свой поезд, парень!
   «Кокошника», наверное, на тыщь десять в округе уже нигде не стоит, кроме этого.
  Да и видели-то его ты да я, да мы с тобой! А другие, может, и видели, да мимо прошли, - не увидели.
  …Вот я не сподобился за свою жизнь поставить. А ведь как хотел!
     Хотел. Думал: - А ну как «кокошник» поставлю! Не сделал. А вот кто-то смог. Выкроил из жизни кусок. Смог! И денег-то особых не надо. Желание надо, а Бог время бы дал!
    А я замотался вот!
   Да! Думать думал, а сделать не сделал.
- Ну, уж, десять тысяч!  - выдавил из себя Димка, - это же … это же туда …туда… Это же, что вообще может один, что ли на Земле?
- Может и один! – «Засима» сидел и крутил кружку с чаем.
- Да я на следующий год такой же сделаю у себя на даче, - Димка встал и пошел «нарезать круги» вокруг стола.
- Многие так думали! Только вот… Да и не просто всё.
  Ты видишь, - он «конек»  сдвинул в бок немного,  венцы верхние под крышу скрыл. Трубу «кругом» где-то под полом пустил,  - чтоб у ребятишек ладошки на ногах не мерзли,  у бани-то трубы нет - посмеялся над людьми-то, посмеялся…. Тут ещё голова и руки нужны будут, а не только судьба, - Зосима метну взгляд на фотографии.
- Да вы, что, - все взбеленились, что ли?  Что тут такого, в самом деле? – Димка не на шутку рассердился и тоже посмотрел на фотографии.
- Да, вроде, и ничего нет тут такого, что человек не может, только…, - Зосима Петрович встал, грустно обвёл нас глазами, поднял руку и резко бросил её вниз.
- Судьба нужна такая! – он сел, взял кружку,  наклонился над ней, обняв её ладонями.