Следовать рихард эверс заводское дело

                СЛЕДОВАТЬ РИХАРД ЭВЕРС

Небольшое повествование о неординарных способностях молодого следователя при раскрытии им заводских преступлений
               

                Заводское    дело

                Глава первая

                *  *  *
Мастер заготовительного участка цеха сушильных машин Вла¬димир Буров в пятницу вышел на работу во вторую смену. Он пришел пораньше, за полчаса до начала смены, получил зарплату с месячной премией, что составляло пятьсот шестьдесят три рубля, прошел на свой участок, где в это время рабочие первой смены заканчивали работу. Они торопились, им уже было не до труда, им хотелось быстрее оставить конвейер, станки и исчезнуть с завода, броситься в магазины, закупить водки, пива, продуктов и начать отдыхать, впереди у них было целых два наилучших дня недели: суббота и воскресенье.
В этот день на заводе все было, как обычно в день получения самого бесценного продукта оценки труда людей — денег.
Рабочие его участка, его смены тоже проявляли своеобразного вида нервозность ввиду того, что в их карманах находились доро¬гие сердцу бумажки, им тоже хотелось поскорее начать и окон¬чить свою каждодневную, нудную, изматывающую душу и тело работу и окунуться в водоворот отдыха.
Буров прошел в свой закуток, отгороженный от шумного цеха прозрачным, небьющимся стеклом, сел за стол, разложил бумаги, лежащие в беспорядке, отобрал нужные наряды и накладные, ко¬торые были необходимы ему сегодня для доработки, чтобы не ос¬тавить на потом, еще немного посидел, собрался с мыслями, по¬думал о доме, где его ждала жена с трехмесячной дочуркой Све¬той.
Жена будет очень довольна, увидев такую большую сумму де¬нег, которую он принесет ей впервые. Всего Буров проработал на этом заводе четыре месяца, а до этого он пять месяцев прорабо¬тал водителем грузовой машины на большой городской автобазе. Работа была нервная, тяжелая, машина ЗИЛ-130 — старая, разби¬тая, на которой он меньше ездил, а больше ремонтировал, да и обстановка в гараже была ненормальная: постоянные попойки во¬дителей и слесарей, различного рода приписки километража и тон¬нажа, что коробило его, ему не хотелось все это видеть и тем бо¬лее участвовать. Он не пил, ему противны были эти застолья с од¬ним стаканом, без закуски, по потаенным углам, уж слишком дол¬го Буров жил в воинском коллективе, учился в военном учили¬ще, желал стать офицером, закладывать в души людей, молодых солдат, все лучшее, что сам познал, читал, видел, но судьба рас¬порядилась иначе.
Ветры перестройки бушевали и в этой, казалось бы, благопо¬лучной в этом плане организации — армии, они разлагали ее, де¬лали небоеспособной, никчемной и он по скончанию училища, не пожелав служить дальше, расстался с ней.
Не вина Володи Бурова, что он был таким порядочным парнем, это заслуга его родителей, отца-военного человека, верившего в чистоту помыслов и поступков людей, простого советского офи¬цера среднего звена, учителей школ маленьких городков и воинс¬ких гарнизонов, где еще сохранились традиции прекрасного рус¬ского воспитания и обучения.
Заложенные лучшие человеческие качества семьей, школой, училищем, книгами оказалось не так-то просто вытравить из чело¬века, он, попав в совершенно другую среду, еще долго будет жить теми понятиями и привычками, которые презирают зло, обман, пьянство. А это все было на работе Бурова в том гараже, то есть пьянство рабочих и начальства, плевое отношение к труду, посто¬янное стремление урвать, унести все, что можно и плохо лежит и нужно в домашнем хозяйстве или на продажу.
Видя такое ненормальное отношение людей к работе, дисцип¬лине, понимая, что так трудиться и жить нельзя, и он никогда не сможет перебороть эту сложившуюся в гараже систему, Буров уволился с автобазы и поступил на работу на завод, где, как он предполагал, есть еще настоящий трудовой коллектив, где существует порядочность во взаимоотношениях между людьми и держится на достойном уровне трудовая дисциплина.
Его участок находился рядом со складом готовой продукции, куда свозились электрокарами производимые цехом сушильные машины «Вента», и Буров часто видел, как у этого помещения по¬стоянно крутятся знакомые и незнакомые лица. Они о чем-то до¬говариваются друг с другом, что-то подсчитывают на карманных компьютерах, привозят и вывозят, наверняка воруют.
До него от окружающих доходило, что ежедневно исчезает одна, две, а порой и до десятка этих сушильных машин, об этом говорили между собой рабочие, обсуждая во время перекуров все правдивые и невероятные дела и события, совершаемые в цехе, на заводе и в стране.
За все время работы здесь в должности мастера Буров понял, что и здесь, как и везде, воруют, но только уже в других разме¬рах, пьют, но немного по-другому, как бы боясь. Он распознал, то есть уже определил, кто ворует, недостойно ведет себя. Он раз¬говаривал с ними, что-то советовал, предупреждал, а они от этого стали только бояться его, а кое-кто и ненавидеть.

                * * *
Пересменка закончена. За перегородкой все зашумело, задви¬галось, застучало — началась работа.
Мастер Буров вышел из своей конторки и медленно пошел по цеху к своему участку. Везде все вроде было нормально, работа шла, как обычно. На рулонно-разделочном отделении его участка работа тоже шла в том же ритме, что и была в первую смену. На станке рабочего Реброва через полчаса должна закончиться лен¬та, необходимо будет поставить новый рулон листовой рулонной стали, а крановщицы нет, она одна в цехе и работает только в пер¬вую смену, придется самому лезть на пролетный кран и ставить рулон.
Он прошел дальше, переговорил с Павлом Сидоровичем, наладчиком станков, тот возился со штамповочным станком, стоящим у боковой стенки цеха, потом его задержала резчица металла Зи¬на Вострун, попросившая помочь наладить освещение, посмеялся с ней и направился к лестнице, чтобы добраться до кабины мосто¬вого крана. Поднявшись на кранные антресоли, он в углу, за дву¬мя стоящими здесь рабочими шкафами, заметил две картонные ко¬робки с сушильными машинами «Вента». Он очень удивился этому и подумал: — Так вот где они прячут ворованное. Ладно, постав¬лю на станок рулон стали и пойду, сообщу об этом начальнику це¬ха.
Включив кран, Буров протянул его к концу проекта и останови; над рулонами, но у них, а также у станков-автоматов никого не бы¬ло, станки работали в автоматическом режиме, а те, где не было стали, стояли без движения.
Он посидел еще немного, посигналил, зовя рабочих, чтобы за¬цепить рулон, но никто эти тонкие звуки не расслышал и не пришел. Тогда Буров возвратил кран на место, отключил его, вылез из ка¬бины и пошел по антресолям к лестнице, но в углу, там, где находились. коробки с сушильными машинами, стоял человек и накло¬нившись рассматривал их.
Буров направился к нему, чтобы спросить, узнать, что он тут де¬лает, и, приблизившись, неожиданно получил сильнейший удар в зубы от правой руки выпрямившегося человека. Он упал, запнув¬шись ногами об лежащий на полу небольшой электромотор, хотел встать, но человек, теперь уже гладким, стальным сердечником от электродвигателя, стал наносить удары по голове. Добив Бурова, он обшарил его карманы, достал деньги, документы, положил их себе в карман и, выпрямившись, подошел к краю антресоли, по¬смотрев вниз, убедился, что там никого нет, взял коробки с маши¬нками и быстро сошел по лестнице вниз и вышел незаметно через тыльные ворота цеха.

                * * *
Цех продолжал жить своей обычной жизнью. Каждый работа¬ющий думал о себе, своей работе, своем доме.
Начальник цеха Тариев Олег Данилович в семнадцать часов вы¬шел из своего кабинета, стал искать мастера Бурова, он ему пона¬добился для уточнения работы на будущую неделю и по оконча¬нию работы сегодняшнего дня. Олег Данилович прошелся по цеху, порасспрашивал рабочих о мастере Бурове, все говорили, что видели его, вот-вот он совсем недавно был здесь. Не найдя его, Та¬риев пошел в заводоуправление, где решил ряд важных для цеха вопросов и затем отправился домой, зная, что мастер Буров очень исполнительный человек и все сделает по окончанию рабочей смены как надо.
В часов десять вечера на конвейере не хватило электромоторов для сборки сушильных машин и бригадир остановил его, а так как день этот был своего рода праздничным — днем получки, то, дол¬го не думая, рабочие и работницы потянулись в раздевалки, где быстро переоделись и покинули цех.
Такелажники, карщики завезли готовую продукцию в склад. По¬том кладовщица Вера Петровна Сиверская вызвала представителя вневедомственной охраны завода, которого ей пришлось ждать минут двадцать, включила охранную сигнализацию, закрыла, опе¬чатала дверь, ворота склада, прошла в дежурную комнату началь¬ника охраны, расписалась в сдаче под охрану своего помещения и пошла со спокойной совестью домой, благо жила совсем рядом от завода.
Работник вневедомственной охраны - милиционер, в обязанность которого входило охранять склад готовой продукции, все имуще¬ство цеха, прошелся по нему, зашел в контору цеха и спокойно прилег на диван и незаметно для себя крепко уснул.
На заводе все стихло. Дежурные по другим цехам, охранники, дежурный по заводу, пожарники — все зашли в свои дежурные помещения или места, облюбованные ими под них, закрылись и спокойно занялись своими делами, кто-то начал смотреть телеви¬зор, кто пить водку и закусывать, а кто-то сразу уснул. А свои, ро¬дные, заводские воры, хорошо знавшие эту сложную систему ох¬раны, приступили к своей наиважнейшей работе.
Так и ночь прошла. Наступило утро. Работник вневедомствен¬ной охраны цеха сушильных машин проснулся, прошелся по глав¬ным проходам цеха, осмотрел замки и печати склада, удостоверил¬ся, что все в порядке, при нем ничего не вскрыли и не украли, убыл в дежурное помещение, где расписался, о том, что ночь про¬шла без происшествий и воровства, и отбыл с завода, а на его мес¬то, придет или не придет новый человек, будет зависеть от нали¬чия дежурной смены.

                * * *
Оля Бурова — маленькая, очень миловидная женщина, жена мастера Владимира Бурова в эту ночь не могла уснуть, все ждала мужа, но так и не дождавшись, не раздевшись, уснула в глубочай¬шей тревоге за него. Никогда еще такого не было, чтобы он где-то задержался и тем более совсем не пришел ночевать домой, не предупредив ее, к тому же она знала, что вчера была получка и он должен сразу же ее принести, да он и не пил, ее Володя, он пока еще был в том возрасте семейной совместной жизни, когда крепка любовь, когда постоянно хочется видеть друг друга, при том у них есть дочурка, на которую он все еще никак не может наглядеться.
Проснувшись совсем рано, перепеленав и покормив грудью ре¬бенка, Оля заметалась по квартире.
— Мама. Я схожу на завод, узнаю, где он, — обратилась Оля к своей матери.
— Подожди, дочка, может сейчас придет, возможно, у него бы¬ла вчера срочная работа, и он остался в третью смену.
— Нет у них на заводе третьей смены.
Походив по комнате, поделав совсем ненужные работы и дела, Оля быстро собралась и побежала на завод искать мужа.
На проходной завода было безлюдно, только в каморке дремала младший сержант вневедомственной охраны Маруся Синцо¬ва, ее в простонародье прозывали «сержант Маруся».    Она, расспросив появившуюся перед ней девушку, посочувствовала ей, по¬ругав мужчин, и затем позвонила дежурному по заводу, который сначала не воспринял все это всерьез, но заверил Олю, что немед¬ленно разберется.
Молодая женщина, успокоенная этим, ушла домой, записав на клочке бумаги номер телефона дежурного по заводу.
А дежурный позвонил начальнику смены вневедомственной ох¬раны, сказал ему. чтобы тот вышел и ждал его для совместного обхода цеха сушильных машин, сообщил также и в пожарную кома¬нду с требованием о выделении ему одного из пожарных, нака¬зал, что делать, своему помощнику и вышел из своего дежурного помещения.
Сойдясь все вместе, они обошли вокруг цеха все вниматель¬но осмотрели, но ничего подозрительного не обнаружили и, этим удовлетворенные, разошлись по своим местам.
Позвонила Оля Бурова и дежурный по заводу заверил ее. что на заводе в данный момент мастера Бурова нет, а она ему в ответ сказала что он там и не мог ее Володя быть нигде кроме цеха и завода. Она предчувствовала беду, горе для себя, но не могла предполагать, что оно в действительности окажется самым страш¬ным.

                * * *
Дежурный по заводу снова собрал свою поисковую группу, усилив ее дежурным карщиком и грузчиком разгрузочно-погрузочной бригады. Они решили осмотреть не только снаружи, но внут¬ри цеха. Карщику Сергею Дюку вздумалось посмотреть на антре¬соли, так как он не раз видел Бурова работающим на кране, ког¬да не было крановщиц, и. взобравшись по крутой лестнице наверх, он к своему ужасу обнаружил там труп разыскиваемого человека мастера Бурова.
Приехавшая следственная группа под руководством следователя  Рихарда  Эверса   работала  быстро  и  скрупулезно.  Медэксперт  Марина Вельде констатировала смерть десять - двенадцать часов назад, а сейчас было пять часов  вечера,  значит,  Владимир Буров прожил еще десять часов после нападения на него.
Все было тщательно осмотрено, сфотографировано, записано. "Это убийство — притом умышленное, но с какой целью? Зачем «бивать было этого молодого мастера?
Орудие, которым было произведено данное убийство, нашли в траве около ворот цеха. На стальном стержне от электродвига¬теля просматривалась запекшаяся кровь, несколько волосков — все это говорило, что именно этим предметом наносились смертельные удары по голове Бурова.
Служебно-розыскная собака взяла поначалу след убийцы, но у дороги потеряла, значит, он сел на какой-то транспорт: машину, кару, велосипед и скрылся.
По мере работы следственной бригады подъезжали руководи¬тели завода, цеха, вызванные рабочие, у всех уточнялись под¬робности, брались объяснительные — Кто? Когда? Что видел? Ко¬гда ушел с работы и кто это может подтвердить?
Следственная    группа    работала    до  глубокого  вечера, затем подъехала    машина, и труп был отправлен в морг на экспертное вскрытие, и все после этого разъехались, разошлись. И снова на¬ступила заводская тишина.

                * * *
Следующий день для следователя городской прокуратуры Ри¬харда Эверса был очень напряженным. Он с утра, как только по¬явился на заводе, стал работать с рабочими, спрашивать, ходить с ними по цеху, а его помощник Владик Литов навещал не прибыв¬ших по вызову тех лиц, которые могли быть причастны к этому происшествию или хоть что-то видели.
Работа продвигалась медленно. Проходившие по данному делу люди были не похожи друг на друга: некоторые возмущались, гневно осуждали убийц, другие сидели спокойно, боясь проронить лишнее слово, некоторые выстраивали свои версии, старались по¬мочь следствию. Папка по этому заводскому делу пополнялась, подозреваемых становилось все больше и больше, дело все ос¬ложнялось и запутывалось, а реальный убийца никак не просмат¬ривался.
В помещение, в котором Эверс вел опросы и следствие, вошел пожилой рабочий Леонид Сергеевич Ребров. работавший в тот день на станке разделки рулонной стали.
Обычные вопросы, предупреждение об ответственности за ло¬жные показания и на вопрос, — Расскажите, что Вы делали во время своего рабочего дня, в ту пятницу, — Ребров стал отвечать так:
— Во - первых, получил деньги, потом зашел в бытовку, перео¬делся в рабочую спецовку и вышел в цех к своему станку. Мой напарник, работавший в первую смену, оставил на станке рулон с малым остатком металла, всего на полчаса работы. Закончив раз¬делку этого рулона, я не стал просить мастера поставить новый рулон на станок, он обычно это делал сам, когда мы работали во вторую смену, но я не стал его искать и просить, чтобы он это сделал, а решил пойти домой, так как у меня в кармане были деньги и надо было, это у нас закон, немного выпить. Я выключил станок, направился в раздевалку, где переоделся и вышел из цеха.
— Мастера Бурова Вы в этот день видели?
— Видел.
— В какое время?
— Перед началом второй смены, у бухгалтера,  когда получал
деньги.
— Кто еще в этот день работал с Вами?
— На разделке металла были только Виктор Жерк и Афанасий
Петров.
— Они еще работали, когда Вы уходили?
— Нет. Они сидели в курилке.
— А их станки работали?
— Да. Стучали, работали. Они были заправлены лентами рулон¬ной стали в конце первой смены.
— Вы знаете, что убили мастера Бурова?
— Знаю,   но я его не убивал   — заволновался Ребров.
— Кто,   по-вашему, смог это сделать?
— Не знаю, не я.
Ребров говорил ровно, можно сказать, спокойно и всем своим видом и поведением не вызывал подозрений. Действительно, он в указанное им время ушел с работы, его видели и в раздевалке  на заводской проходной. Эверс отпустил его, сказав, что может быть он ему понадобится. Показания других рабочих разделочного участка Виктора Жерка и Афанасия Петрова были тоже, но ничего не проясняли.

                * * *

В понедельник, придя на службу, Эверс узнал, что на заводе, где произошло убийство мастера Бурова  уже в ночь с воскресенья на  понедельник   совершены  кражи  со  взломом  нескольких  точек общепита. Там сейчас работает следственная группа его товарища по работе Юргенса. Они созвонились, и тот сообщил, что в цеховой столовой главного корпуса завода вырвана оконная решетка при том с помощью техники: машины или электрокары. Грабители забрали  все современные  дефициты:   масло,  сахар,  мясо,  гречневую крупу. Никто их не видел.
В ограбленных заодно пирожковой и двух маленьких продо¬вольственных складиках тоже было все изъято, что представляло для людей бедного состояния интерес. Как говорят хорошо осведомленные люди, сообщил Юргенс, там работники столовых хра¬нили излишки сэкономленного, то, что они накопили в процессе своей работы, но не успели вовремя унести.
В десять утра Эверс появился в кабинете прокурора, недавно назначенного на эту должность, моложавого, с проницательными глазами мужчины. Требовалось доложить по делу убийства, про¬исшедшего на крупном заводе города, мастера Бурова. Не вдава¬ясь в подробности, он начал говорить следующее:
— Убийство свершилось  между пятнадцатью  и    семнадцатью часами в пятницу, а смерть наступила через десять-двенадцать ча¬сов.     Орудие    убийства  найдено — это стержень  от  небольшого электродвигателя.   Пятница   был   день   выдачи   зарплаты,   и   мастер  Буров     в момент убийства  имел  при  себе  более пятисот рублей. Мотивы убийства:  ограбление убитого;  сокрытие хищений готовой продукции цеха центрифуг «Вента», так как Буров был очень прин¬ципиальным   и   честным   человеком.   Подозреваемые:   рабочий  его участка    Ребров,  транспортный    рабочий первой смены Кранцев, грузчики     Орлов,   Нобелес,   недавно  освобожденный   из  мест   заключения   Виктор  Жернюк.   Сегодня  в  течение  дня  будут  данные по  отпечаткам   пальцев,   оставленных   на орудии   убийства,   только
тогда может кое-что проясниться.
— Хорошо   — немного подумав, произнес прокурор, — обратите     внимание,     что это  незаурядное дело   это  заводское дело, убийство человека на рабочем месте, на крупном заводе. Если бы такое произошло на предприятии- скажем в США или Германии, то рабочие тех  заводов  не вышли бы на работу до выявления убийц. Просмотрите  все  прошлые уголовные дела  по этому заводу,  там можно   найти   много  интересного  и  взаимосвязанного.   У_вас  есть помощник?
— Есть. Владик Литов -  наш молодой следователь.
— Неплохо.   Держите меня в курсе дачного расследования.

                * * *
Возвратись от прокурора, Эверс уселся за свой рабочий стол и задумался.
— Все вроде бы ясно. Круг людей, возможных убийц, можно сказать, определен, надо только проверить их алиби, собрать по ним дополнительные данные, характеристики и еще надо бы про¬вести следственный эксперимент, но прежде надо узнать, что там. в лаборатории, есть ли уже результаты,
Он позвонил в лабораторию.
— Зайди сразу же после обеда, — ответила ему Рита Шер-нер, работница этой лаборатории, занимающаяся данным делом.
До обеда время еще было и Эверс прошел в архив, погово¬рил с Соней Шуваловой, женщиной, проработавшей на этом ме¬сте более двадцати лет, посмотрел карточки по этому заводу, выписал номера наиболее громких уголовных дел за последние десять лет, составил заявку-запрос на них, передал ее Соне и стал ждать, пока она выберет их и принесет.
Минут через пятнадцать Соня вышла из хранилища и подала ему несколько объемных папок, за которые Эверс расписался, поблагодарил ее и, попрощавшись, вышел и направился к себе, где занялся их просмотром, а некоторых и изучением.
Первое дело было девятилетней давности. Это знаменитое «серебряное дело». На заводе для наплавки контактов магнитных пускателей и других измерительных приборов используется очень дорогой металл — серебро, которое, конечно, привлекает к се¬бе внимание людей тонкой и скрытной профессии.
В нем писалось, что в районное отделение милиции поступил сигнал от доверенного лица о возможном ограблении склада хранения серебра в одну из ночей. Все было приведено в дейст¬вие. На ночь силами милиции были устроены засады, которые оставались там и две последующие ночи, а потом руководители посчитали, что сигнал был ложный или о принятых энергичных мерах поимки узнали воры, засаду сняли, бдительность осла¬били, а в последующую ночь кто-то из рабочих, работавших в ночную смену в литейном цехе, заметил странное поведение не¬знакомых лиц у склада, расположенного напротив, в его рабочем помещение, среди которых были даже люди в милицейской фор¬ме, и для проверки позвонил по телефону 02, прямо дежурному по всей милиции города, а не района, откуда моментально при¬ехала оперативная группа, и она прямо с поличным захватила множество преступников, среди которых оказались работники вневедомственной охраны. Да. Это было очень громкое дело. Кто охраняет, тот чаще всего и ворует.
Эверс выписал фамилии тех осужденных и взялся за другое дело, теперь уже давностью пяти лет, в котором описывались хищения, совершавшиеся в том же цехе, где и произошло убий¬ство мастера Бурова. Тогда была украдена целая машина суши¬лок, точнее сто двадцать штук. Машину остановили далеко от Риги, в Псковской области, ее водители продавали эти сушиль¬ные аппараты прямо с машины, они у сельчан хорошо шли, как сепараторы. Те воры тоже были осуждены. Их надо взять на за¬метку, решает Эверс и записывает в свой блокнот. Они, может быть, уже и вышли из мест заключения и сейчас в своей сфере — настоящие мастера.
Изучая все громкие дела, Эверс полностью познал весь меха¬низм данного воровства. Если крадется одна - две сушилки в день, то это и незаметно, и неощутимо для цеха, но если исчезает три-пять, а то и больше, то это уже сильно бьет по производст¬ву. Люди и руководство цеха становятся очень подозрительными и начинают бороться с расхитителями.
А вот еще одно интересное дело, Перед закрытием склада готовой продукции в одну из пятниц заведующая складом заме¬тила, что кто-то подпиливает постоянно ленты запоров ворот и сегодня уже все готово к воровству, и она доложила об этом руководству цеха. На ночь в склад посадили двух добровольцев-милиционеров, в котором они с пистолетами в руках просидели целых двенадцать часов, только видели шмыгающих между ящи¬ками больших крыс, но воры не появилась, а на следующую ночь, когда охранников в складе не было, он был вскрыт, хотя запоры стояли новые, и ограблен. Воров нашли только через пять меся¬цев. Они оказались свои, родные грузчики, при том члены проф¬кома, то есть активисты, горлопаны. Это всегда так. Ругали они до этого начальство вдрызг, кричали что собирают, работают зти сушилки, при этом сами и охраняют, а начальство ничего не делает, а тут на тебе — сами и попались. Обычно кто громко кричит тот много и хапает. Это всегда  так
Еще Эверс. просматривая материал, по уголовным делам, на¬ткнулся на дело Стаса Бравицкого, убитого три месяца назад, я городе, при возвращении долгой после работы по вторую смену прямо у своего дома. Он работал спекальщиком в одном из це¬хов завода, но до этого долгое время был резчиком металла в цехе, где был убит мастер Буров. Это уже интересно - решил следователь. Он более подробно ознакомился с автобиографией Бравицкого, с характеристиками на него, где говорилось, что он» был хороший, честный парень, точно такой же, как и мастер Буров.
Неужели эти два убийства связаны между собой. Может быть, главная причина этих убийств есть разоблачение воров,- думалось Эверсу. – Да. Это вернее всего.

                * * *
В кабинет вошел Владик Литов.
— Пойдем обедать?
— Пошли.
Они отправились в ближайшую столовую, до которой было всего минут пять хода. По дороге Владик сообщил, какой идет разговор по поводу убийства Бурова по заводу.
— Люди    ждут    поимки  убийцы,  говорят про  заводскую  ма¬фию,    даже    называют,    кто это мог сделать,  но это только  их предположения,   еще,   что  милиция сама   замешана  на  воровстве и  в  этом убийстве и  что никого  из  виновных не найдут,  их прикроют.
Выбор в столовой оказался очень уж скудным. Хлеб, яблоч¬ный сок, щи, рис с плохо пахнущей котлетой. Что делать — вре¬мя такое. Перестройка. В магазинах ничего нет, так и в столо¬вых тоже, при том повара нещадно воруют, всем им есть же охота хорошо.
Приняв в себя такую пищу без всякого удовольствия, они вы¬шли из столовой, закурили теперь ставшие тоже страшным дефи¬цитом сигареты, посетовали на их дороговизну и медленно, как бы отдыхая, пошли к себе.
— Сходи     в     лабораторию,     возьми     у   Риты   заключение   по стержню и отпечаткам пальцев, сверь их по нашей картотеке, — попросил Эверс Литова.
Войдя в свое огромное здание, они разошлись каждый по своим делам. Немного спустя Эверс решил пройти к дежурному по городу, просмотреть его рабочий журнал, узнать, были ли вызовы, связанные с этим заводом.
Он нашел их: так вот, второго января был вызов на завод, так как обнаружен был взломанный сейф начальника сварочно-штамповочного цеха, из которого воры изъяли сто восемьдесят его личных рублей, часы, счетную машинку и бутылку хорошего спирта.
Двадцать шестого января — из помещения госприемки был ворами вывезен большой холодильник «Минск» со всеми припа¬сами работников этой наиважнейшей службы, оставили на столе, не стали брать только несколько бутылок с кислым молоком,
Двадцать восьмого февраля — кража на складе химикатов, где за ночь исчезло две тонны клея. Эверс помнил эту историю. Вора обнаружили быстро в машинном первом цехе завода. Им оказался почтенный слесарь этого цеха. Он на сверлильном стан¬ке разгонял клей на желаемую жидкость и загуститель. В банку с клеем опускал толстое сверло, включал станок на малые обо¬роты, и через определенное время получал искомой крепости питьевой продукт.
Десятое апреля — снова воровство в столовой, также со взло¬мом дверей — пропажа мяса, сахара, масла.
Двадцать пятое апреля — в энергоаппаратной обнаружен труп дежурного электрика, выпившего неизвестно что.
— Да!  — подумал    Эверс,  — этому заводу не позавидуешь.
Больше в этом году в журнале он по этому предприятию ни¬чего не обнаружил, не считая гибель мастера Бурова. Он вышел и пошел к себе в кабинет.

                *  * *
В объяснительной записке заведующей складом готовой про¬дукции Сиверской были описаны некоторые случаи воровства. Так, в марте месяце со склада была похищена двадцать одна сушилка. Эверс уже знал эту историю, ему тогда самому прихо¬дилось этим делом заниматься, но воров он так тогда и не вы¬явил, никто ничего не видел и не слышал, кроме одного старого сторожа на проходной.
Ночь. Сторож, который находился в ближайшей от склада будке, проснулся и вышел по своей необходимости на улицу. Приготовившись оправиться, он, посмотрев вдаль, заметил у склада какое-то движение, хотел поднять тревогу, но в это вре¬мя совсем рядом загорелась строительная будка сторожа. По¬забыв все, он бросился к ней, начал тушить, но, сообразив, что это бесполезно, направился к себе в дежурку для вызова пожарной команды и сообщения дежурному по заводу, но о воровстве он совсем позабыл, а это, оказывается, было отвлекающим манев¬ром воров. Наутро выяснилось, что воры унесли двадцать восемь сушильных машин «Вент».
Начальник цеха Тариев разъяснил Эверсу, как происходит процесс хищений у него в цехе. Они совершаются при погрузке, перевозке сушильных машин на склад готовой продукции, когда еще не сданы на хранение. Они ловят этих мелких своих воров, те говорят, что больше не будут, их лишают премий, предупреж¬дают в последний раз, а они потом снова воруют, когда попада¬ются вновь, а когда и нет. В общем, процесс хищений, наказаний, помилований, прощений разработан годами. Воровство не из¬жить, — говорит начальник цеха. Им живет народ.
 
                * * *
Эверс вызвал к себе для снятия показаний по факту убийства мастера Бурова и вообще воровства на заводе начальника вне¬ведомственной охраны Шкирко.
— Вы знаете, что на- заводе вовсю орудуют воры, которые в ночное время вскрывают помещения, взламывают ворота хранилищ, сейфы и уносят из них все ценное и полезное?
— Знаю.
— Вы этих воров когда-нибудь ловили, задерживали?
— Нет, не задерживали. Воры у нас грамотные. Сначала пря¬чут ворованное, а потом увозят на машинах и вагонах, а возмож¬но,  просто перебрасывают через забор. У нас нет людей для их поимки,  хождения по заводу в ночное время. Мы несем службу только на проходных завода.
— Мне    нужны  списки? лиц,   которые несли  службу  вот  в  эти дни,  — Рихард подал  начальнику охраны лист бумаги с указани¬ем дат хищений на заводе.
— Хорошо. Завтра я вам их представлю.
— Еще   вопрос.   Вы   являетесь   председателем  кооператива  по охране     материальных   ценностей   на   заводе.   Что   вы   охраняете?
— Мы  создали  этот  кооператив  по  просьбе дирекции  завода для сохранения готовой продукции в цехах.
— Я это знаю. В ту ночь, когда убили мастера Бурова, в этом цехе дежурил  член  вашего кооператива Крыль,  который с вече¬ра расположился на диване и проспал всю ночь.  Это он сам рас¬сказал,    описал  в  своей объяснительной, хотя  должен  был  пери¬одически    производить    осмотр  склада,   цеха,   и  если  бы  он это делал  и  притом  добросовестно,  то наверняка бы обнаружил Бурова,     а    того    возможно бы  и спасли.  Как понимать такое де¬журство  вашего  работника?   Вам  за   час  такого  дежурства  завод платит    сто    двадцать     рублей,  это очень  много,  а охранник  не дежурит, а только спит.
— По этому случаю ничего не могу сказать и возразить, ска¬жу только одно, Крыль плохо нес службу.
— А может,  он  сам  как-то замешан  в убийстве Бурова?
— Не    могу    этого    сказать.  Здесь  подозревать  можно  кого угодно. Мы  разберемся  с ним  и,   я думаю,  исключим  из нашего кооператива.

                * * *
В четверг с утра в цехе начали проводить следственный экс¬перимент. Люди занимали свои рабочие места, как работали тогда, в ту пятницу, день убийства своего мастера. Эверс и Литов смотрели, чем занимаются рабочие, что делают, куда ходят, где курят и сидят. Произвели операцию с краном, поставили ру¬лон стали на тот станок. Когда на участке никого не находилось, то сигналы крана или какие-то крики никто не мог услышать, так как сильно шумели станки. Среди рабочих была полная заинтересованность в происходящем. Каждый желал, чем мог, по¬мочь. Резчик металла Ребров, тот, кто ушел тогда раньше ввиду того, что на его станке окончился рулон стали, тоже все делал как тогда: остановил станок, прошел в курилку, где сидели дру¬гие рабочие его участка, поговорил немного с ними и направился в раздевалку, там переоделся и вышел за проходную завода.
Наладчик станков Павел Сидорович со своего рабочего места тоже не мог ничего видеть и слышать.
Карщик проехал по пролету цеха и тоже не мог ничего заме¬тить.
Практически в том углу, где все это произошло, Эверс убе¬дился, можно было незаметно делать все, что угодно, так как шум работающих станков, безлюдье в цехе скрывали все любые преступные действия. Штамповочные станки, резьбонарезные автоматы позволяли обслуживающему персоналу долгое время не подходить к ним, а шляться где угодно.
К Эверсу подошла табельщица Никифорова, которая по секре¬ту сообщила, кто мог совершить убийство, так как тот подал со¬всем недавно заявление на увольнение. Эверс поблагодарил ее за проявленную бдительность и содействие и попросил больше об этом никому не говорить.
Эксперимент прошел, но он не внес ясность в дело по убий¬ству мастера Бурова.

                * * *
Прошло еще несколько дней. Обстановка на заводе в связи с этим убийством продолжала оставаться тревожной, вернее выразиться — злой. Люди корили всех и вся: кооператоров, за¬водскую мафию, свое начальство, друг друга.
Заместитель директора по кадрам и режиму мучился, метал¬ся в поисках решения сохранности материальных ценностей, в борьбе с ворами, в создании действенного заслона расхитителям на проходных завода.
Работники милицейского охранного кооператива теперь уже потребовали организовать дежурство не в одиночку, а группой, по двое или трое, так как сами боялись оставаться в помещениях завода ночью в одиночестве, а это увеличивало количество фи¬нансовых затрат, да еще они требовали увеличить почасовую оплату дежурства, в понятии рабочих — это было у них не де¬журство, а время отдыха, употребления спиртных напитков.
Руководство завода ранее шло на все требования работников этого охранного кооператива, удовлетворяло их запросы, но этот случаи наконец-то поставил все на место, кто как в действитель¬ности охраняет. Да еще к тому же через две недели после убий¬ства мастера Бурова в одном из универсамов небольшого город¬ка вблизи Риги были задержаны четыре грабителя, которые, к удивлению самих работников милиции, тех, кто производил за¬держание, оказались представителями вневедомственной охраны, точнее тоже милиционерами. В ограблении этого универсама участвовало двое мужчин и две женщины, так вот, одна из жен¬щин, выяснилось, была знаменитая «сержант Маруся». Впослед¬ствии из работников охраны завода было арестовано еще четыре человека, они грабили не только свой завод, где работали, но и другие объекты, но к убийству мастера Бурова никакого отноше¬ния не имели.
Папка по расследованию данного уголовного дела пополня¬лась все новыми и новыми документами, но кто совершил это преступление, Эверс так и не мог выяснить.
Время шло, истекал срок, отведенный на расследование, но конкретных результатов так и не было, все сводилось к тому, что мотивом преступления была принципиальность Бурова, который в ту пятницу повстречался с ворами. Эверс начал понимать, что данное преступление ему не раскрыть, и только время поможет сделать это.

                * * *
К концу двух месяцев расследования Эверс попросился на прием к прокурору. Тот внимательно выслушал его, затем про¬смотрел все документы данного уголовного дела и спросил:
— Вы считаете, что это дело как-то связано с той преступной группой, которая долгое время орудует на заводе?
— Да.   Это  так.   Заводом  необходимо  заняться  основательно, к тому же там  необходимо поработать экономистам,    проверить поступление    материалов,    расходование металла,  оборудования, потому   что там  все воруется,  приписывается, списывается, скры¬вается.    И    еще,   я думаю,  что если создать такую комплексную группу,  снабдить  ее самыми современными средствами  контроля и  приборами  ночного  видения,  то в  течение месяца  с  существующими    ворами    можно будет покончить, а потом, конечно, появятся новые.
— Ваши предложения хороши, мысли правильные и грандиоз¬ные,  но у нас нет таких возможностей, слишком много в городе подобных   преступлений.   Вот  сколько еще  уголовных   дел   сейчас находится в вашем производстве?
— Шесть.
— В скольких из них вам все ясно?
— В одном. Это в деле по ограблению продовольственного ма¬газина. Два вора тогда были пойманы с поличным на месте пре¬ступления.
— Вот  видите.   Когда  все   ясно,   то  просто,   а  когда не  понят¬но,  то очень сложно  и  безрезультатно.    Оставьте  мне это дело, я  еще  немного  просмотрю его,   подумаю и  приму  решение.   За¬нимайтесь пока другими делами.


               

                Глава вторая

                * * *
Этот воскресный летний день Эверс решил посвятить настоя¬щему отдыху. Он с вечера договорился с женой, что, пока она до обеда будет заниматься своими хозяйственными делами, он, если будет погода, светить солнце, с раннего утра поедет на мо¬ре, искупается первый раз в это лето в морской воде, а после обеда они пойдут в кинотеатр «Палладиум» и посмотрят нашу¬мевший американский боевик.
С утра светило солнце. Оно звало к воде, к морю. Рихард тихо встал, оделся, быстро перекусил и помчался на станцию Ошкалны, чтобы уехать на одной из первых электричек в Вецаки.
В восемь утра он был уже на пляже. Здесь в это время было пустынно и очень тихо. Одинокие стройные спортсмены делали пробежки вдоль кромки моря. В левой части пляжа, у спасатель¬ной станции, одинокая женщина собирала выброшенные на берег волнами темные водоросли и мусор.
Эверс разделся, сделал несколько физических упражнений, затем подошел к воде, волны тихо накатывались на песок, пощу¬пал рукой воду, она была теплая, приятная и, высоко поднимая ноги, начал вбегать в море. Потом с шумом окунулся, выскочил выше пояса из воды и стал барахтаться, переворачиваться со спины на живот. Ему было очень хорошо. Поиграв в воде в одиночестве, он вышел на берег, обтерся полотенцем, потом раз¬ложил его на чуть теплом песке и лег.
Солнце поднималось все выше и выше, грело все теплее и сильнее.
Эверс задремал, а потом его куда-то понесло, перед ним по¬явился очень странный с пронзительным взором человек в не¬обычном красивом одеянии, который потрогал его, погладил, по¬вернул двумя руками вокруг оси.
Мозг Эверса начала сверлить какая-то тонкая боль, как бы спрашивая: — Кто ты? Кто ты?
Он молчал, но мозг отвечал: — Человек! Человек!
Эверс очнулся, поднял голову, осмотрелся. Рядом никого не было, а подальше уже появилось много людей, отдыхающих, из которых кто-то уже был раздет и кто-то барахтался в море,
— Что же это было? Неужели это был только сон?
Наверное, перегрелся, подумал он. — Тепло сейчас как, где-то у плеч сильно жгло. Эверс достал из брюк, лежащих у головы, часы, посмотрел на них, они показывали около десяти часов, значит он проспал всего только час. Он встал. В голове все еще ощущался какой-то странный дурман, затем подошел к воде и < наслаждением бросился в маленькие волны теплого моря.
К часу дня он был уже дома    и готов  был  осуществлять все планы жены.

                * * *
Этой ночью он много ворочался, стонал, а к утру поднялась температура, появился к тому же кашель и насморк.
— Видно, перегрелся на море и простыл, — подумал он.
Эверс с трудом поднялся, оделся, сходил в поликлинику, где получил освобождение от работы, позвонил на службу, сообщил, что заболел; потом созвонился с женой, сказав ей о том же, и медленно отправился домой отлеживаться.
Вечером ему стало совсем плохо, и жена решила поставить горчичники. Смотря на голую спину мужа, она заметила ка¬кой-то странный белый отпечаток, наподобие четырехпалой тон¬кой руки, также пальцев на левом предплечье, как будто кто-то держал на солнце его за руку и оставил след, когда он загорал.
Она спросила: — Что это такое? Откуда на теле у тебя такие пятна?
Рихард тоже удивился и сказал: — Не знаю.
Ночь, день улучшения в здоровье не принесли. На следующую ночь ему стало еще хуже, появилась ломота во всем теле, а  с головой происходило непонятное как будто кто-то тонкими иг¬лами' прощупывал в разных точках его мозг, делая то очень больно, а иногда хорошо и приятно. Неожиданно чья-то холод¬ная неживая рука легла ему на лоб, и стало спокойно, безмятежно. Он проснулся, дотронулся рукой до своего лба. Тот был про¬хладен, но мокр от пота, но чужой руки не было. Жена спокой¬но лежала рядом, повернувшись к стене.
Рихард встал, прошел на кухню, посмотрел на часы, было без пяти минут пять утра. Он зажег газ,, поставил на плиту чайник, подождал, когда в нем вскипит вода, попил чаю, выпив при этом две кружки. Головной боли, насморка, кашля - как и не бывало. Рихард прошел в спальню, лег и с открытыми глазами пролежал до звонка будильника, все думая, что же с ним произошло, кто здесь был и где он сам был и что видел?
Но мысль — великая, неподсознательная частичка головного мозга молчала.
Этот день он еще пробыл дома, а на следующий сходил к вра¬чу, который, осмотрев его, нашел совершенно здоровым и допу¬стил к службе.

                * * *
Прошло немного времени. Как-то возвращаясь на такси рано утром домой с расследования одного ограбления, подъехав к не¬му, Эверс увидел странную картину. На автомобильной стоянке, где находились машины жителей его дома, у своего законно забронированного, номер его машины был написан на асфальте, метался его сосед по подъезду.
— Ивар? Что случилось? — обратился Эверс к нему.
— Только    что    угнали машину, — в волнении вымолвил  тот.
— У тебя же сигнализация на ней стояла фирменная.
— Не сработала. Без звука увели.
Рихард с сожалением смотрел на него, чувствовал свою ви¬ну, как работника правоохранительных органов, потом уставился на место, где стоял раньше автомобиль, на номер, написанный на асфальте и увидел ее, мчавшуюся по широкому шоссе, вот промелькнул мост над машиной, да это же псковское шоссе, узнал он, дальше слева показалось здание автосервиса, куда и гверчула угнанная «Волга».
Такси еще стояло.  Водитель ждал от Рихарда платы.
—Садись.     Я    знаю,  где твоя машина,  — сказал соседу  Ри¬хард.
Тот сел, такси тронулось, выехало на главную дорогу и по¬мчалось к псковскому шоссе.
Подъехав к стоянке такси перед автосервисом, что у начала псковского шоссе, сосед выскочил из такси, побежал вдоль сто¬ящих в ряд машин, среди них увидел свою «Волгу», в ней никого не было. Он открыл дверцу, завел двигатель, подъехал к такси, в котором еще сидел Рчхард, помахал ему рукой, что-то крича,— как будто: — Встретимся у дома, — и исчез.
Рихард понимал что тот очумел от радости, и поэтому поза¬был все. В самом Рихарде заиграл профессиональный азарт, Что же будет дальше? Он расплатился с таксистом, вышел из машины, прошелся к закрытой палатке-буфету, затем повернулся назад и медленно направился к автобусной остановке, где присел на ла¬вочку и закурил, посматривая на стоянку машин, ожидавших въезда в ворота автосервиса, где еще совсем недавно и стояла машина соседа.
      Из конторы автосервиса вышли два парня, в руках одного, он заметил, находились какие-то бумаги, видно, разрешение на въезд и ремонт. Парни подошли к месту, где раньше стояла ма¬шина соседа, и остолбенели — ее на месте не было.
Они нервно обошли стоянку вдоль и поперек, потом посто¬яли, крутя в разные стороны головами, поругались между собой и затем пошли к стоянке такси, находящейся рядом с автобус¬ной остановкой.
Предчувствуя, что они хотят уехать на такси, Эверс перебрал¬ся к столбу, на котором висела табличка с шашечками. Подошли воры - парни и один из них сказал, обращаясь к Рихарду:
— Мы за тобой.
— Хорошо, — ответил тот.
Мчавшаяся в город мимо них пустая машина такси резко за¬тормозила и остановилась рядом с Рихардом. Он открыл дверку рядом с водителем, хотел сесть, но сзади услышал:
— Друг. Куда едешь?
— В Пурвциемс.
— Нам по пути. Возьми нас?
— Хорошо. Садитесь, поехали.
Такси тронулось, проскочило Юглу, свернуло налево, вот и Биккерневский лес, спортивный комплекс, дальше пошли дома, подъехали к дому Рихарда, видна уже стоянка машин перед до¬мом и вот она, стоящая на своем законном месте серая «Волга» соседа. Он видел, как напряглись парни.
— Пусть нервничают, — подумал Рихард.
Для конспирации он попросил водителя такси проехать еще немного и остановиться. Такси остановилось. Рихард рассчитался с водителем, поблагодарил его, рассмотрел парней более вни¬мательно, и машина отъехала. Он посмотрел на номер такси, за¬помнил его и пошел к дому.
Дома никого еще не было, все ушли по своим делам: жена на работу, дочка в школу. Он помылся, поел и лег спать, к обеду проснулся, привел себя в порядок, пообедал, пошел на службу и, придя к себе в кабинет, подробно описал о случившемся и эту докладную записку отправил в районное отделение милиции, на имя его начальника.

                * * *
Однажды, снимая показания с одного свидетеля по ограбле¬нию квартиры соседа, который ранее говорил, что видел двух парней, несших два больших баула и чемодан, Рихард подсознательно поймал  себя  на  мысли,  будто бы знает,  о  чем этот  сви¬детель думает.
- Не  надо  говорить, что Буран был в  темной  кожаной курт¬ке,  а Вирта в джинсах и ковбойке, — мечутся мысли в голове у свидетеля, и в это же время он говорит: — Один из парней, тот, что повыше и нес эти баулы, был в светлом костюме и в очках, а  второй — в  простых темных брюках и  в светлой рубашке. Он нес чемодан.
Эверс, решив испытать себя и сидящего перед ним человека, неожиданно для того, спокойно поправляет, говоря то, что вос¬принял его мозг: — Буран-то был в темной кожаной куртке.
—Как?  Откуда  он  узнал? —  проносится  в  голове  парня.
-   А Вирта был в джинсах и в ковбойке, — добавляет Эверс.
Свидетель     после  этого  долго,   непонятно  смотрит  на   Рихар¬да. — Как ответить? Что сказать? А вдруг он все знает и даже то, где    лежит    моя доля:  деньги, кольца, ведь я один прятал их на даче у брата, в тайнике под правым углом теплицы.
— О ком вы  говорите? — наконец, произносит свидетель.
— О тех, кто ограбил  квартиру вашего соседа и кто дал вам вашу долю в виде денег и золотых вещей.
Это уже было слишком. «Свидетель» понимает, что попался. Но кто? Кто донес? Предал, — скачет у него в голове.
Чтобы доконать его до конца, Эверс произносит: — Деньги и все прочее вы спрятали в тайнике на даче брата под правым уг¬лом теплицы.
«Свидетель» молчит. Он понимает, что отпираться уже не стоит, надо побыстрее сознаваться.
Рихард, видя такое плачевное состояние сидящего перед ним человека, говорит ему: — Мы сейчас закончим наш разговор, а вы в соседней комнате подробно опишите все, как было, а по¬том уж снова побеседуем.
Данное дело, благодаря внезапной проницательности Рихарда, было закончено через несколько дней. Грабители были задер¬жаны, вещи и деньги возвращены людям, а они потом осуждены.

                * * *
О своих странных способностях Рихард никому не говорил, даже жене, думая, что это просто опыт и профессиональное ве¬зение. Но все-таки он начал замечать, что его внезапная прони¬цательность возникает чаще всего в безоблачную погоду, в тем¬ноте.
Ему самому все, что с ним происходило, казалось очень странным. Он этого не хотел, боялся, думал о будущих неприятностях, связанных с этим явлением, но оно помимо его воли вторгалось в его жизнь, его работу.
Однажды, будучи дежурным следователем, в составе грущгы он выехал на хорошо знакомый завод, где в этот раз произошла очередная кража со взломом. Пока все осматривали, описывали, все было у него, как обычно. Но вот появились работники обво¬рованной столовой. Ее директор, Вера Максимовна Хорошева, находилась в глубочайшем расстройстве. Она никак не могла понять, почему на ее столовую свалилась такая напасть. Пока она директорствует в ней, то это уже пятая кража, да все со взломом, а в других столовых завода не больше одной.
Работники столовой все разные: и по возрасту, и по характе¬ру. Так молодые раздатчицы пищи прямо злы на пожилых пова¬ров и эту кассиршу, неопрятную, грубую бабеху, работающую зачастую даже в пьяном виде.
Рабочие, а это заводская столовая, их где-то около тысячи, всегда недовольны работой своей столовой, где зачастую грязь, плохо приготовленная пища, а при том еще пьяная кассирша. ,
Когда дошло дело до опроса этой кассирши, Лидии Петровны Херст, очень здоровой, грудастой пожилой женщины, то на во¬прос: — Что вы знаете и можете сказать об этой краже? — она спокойно ответила: — А что мне знать. Везде воры. Они все ло¬мают и берут, что у нас плохо лежит.
— А кто это по-вашему делает?
—• Откуда я могу знать кто. Не знаю.
— Скажите, а что ценного было в вашей столовой?
— Все. Мясо, сахар, масло,  гречневая крупа, — и вдруг в го¬лову    Эверса  вонзается  ее  подсознательная  мысль:  —  Ах  черт. Мало Витька взял масла, оставил еще коробку.
— Говорят, вы часто выпиваете на работе?
— Не пью я. Это все вранье. Кто на работе пьет? (Откуда он это узнал? Кто сказал? Сволочи. Наверное, Верка. Погоди, я тебе покажу,  засажу, в  следующий  раз ребята обворуют твою столовую так, что не выкрутишься).
— А почему Витька  взял  только одну коробку масла,  а  вто¬рую оставил? — непроизвольно задает вопрос Эверс.
— А  зачем  ему было  брать  две,  когда  одной  нам  хватит на месяц, — то, что думала Лидия Петровна, то и сказала, но сразу осеклась,    смотря во все глаза на следователя, позабыв при этом
закрыть рот.
— Лидия  Петровна,  - давайте  не  будем  отпираться,   расска¬жите все по порядку.
— Да, да, я все скажу.
Она во всем призналась, сказала, что воровством занимался ее двоюродный брат Витька Косоглазое, работник транспортного цеха и еще грузчик Петере Язенс, а она только наводила их, со¬общая о появлении в столовой большого количества современ¬ного дефицита, потом делила похищенное, конечно, ей после этого на выпивку хватало. С продовольствием ведь сейчас туго, а здесь и сам ешь хорошо, и продать еще можно, - делилась своими мыслями она.
Разбираясь с воровством в этой столовой, Рихард постоянно думал об убийстве на этом заводе мастера Бурова, вспоминал его молодую жену Олю, чувствовал перед ней свою вину, как следователя, не выявившего преступника, но он знал, что раз¬гадка этого преступления где-то рядом и должна в чем-то про¬явиться.

                *  *  *
Та история с пропажей и возвратом автомобиля соседа име¬ла продолжение. Дело забылось. Сосед никуда по этому поводу не обращался, зная о рапорте Рихарда Эверса своему начальст¬ву, тот об этом сказал ему, но никто не вызывал никуда и не тревожил. Сам же рапорт был прочитан начальством, но дело дальше не пошло, так как ущерба фактически никакого не было, машина была у хозяина в целости и сохранности.
Сами же угонщики этой машины Герман Травин и Евгений Зи¬мин тоже были в полном недоумении. Они никак не могли по¬нять, как это произошло, машину-то ведь они угнали, а затем ее у них увели, и она оказалась на своем месте, у хозяина.
Узнав об этой истории, шеф угонщиков Виктор Олегович Хо¬рек был страшно разгневан. Он метал громы и молнии, но, по¬размыслив немного, приказал им затаиться, притихнуть, осмот¬реться.
Время шло. Никто не проявлял к ним никакого интереса. «Волга» — эта новая, серая красавица, все также по ночам стоя¬ла на своем месте. Она манила их к себе, дразнила и они, спустя два месяца, испросив разрешение у шефа Виктора Олеговича, решились на повторную операцию ее изъятия.
                *   *   *
Пасмурным осенним днем, возвращаясь из столовой, Рихард встретил Олю Бурову, катящую перед собой коляску с девочкой,
— Здравствуйте,  Оля,  — обратился  он  к молодой  матери.
Она    посмотрела на него,  видно,  не узнала,  но все же ответила: — Здравствуйте.
—Вы меня,  возможно,  не помните,  ведь прошло восемь месяцев.  Я следователь  Рихард Эверс,  который вел  дело по убийству Вашего мужа.
— Да, да, я вас припоминаю:
— Как у вас дела? Получаете ли пенсию?
— Только недавно, месяца два мне начали выплачивать ее, не могла собрать нужные документы, никому, оказывается, ни я, ни мое дитя не нужны.
— Извините  меня,  но  дело  у  меня  забрали  и   я  сейчас  не  в курсе всех этих дел.
— Да     что     извинять.  Нет  порядочных людей   нигде,  никому нет  дела до нас,  вот сейчас  иду за  копией  постановления  о назначении пенсии, чтобы устроить дочку в ясли.
— Ничего,   Оля.   Все   устроится.   Надо  жить.   Всего   вам  хорошего, — попрощался Рихард с ней.
— И вам тоже, — ответила она.
Рихард с виновным видом отошел от нее. Ему было горько и обидно за нашу действительность, за мучения и мытарства мо¬лодой матери, оставшейся без мужа, за свою правоохранитель¬ную организацию, за себя лично, за то, что не раскрыл то пре¬ступление, не нашел убийцу.
Теперь он решил, что должен продолжить поиски неофици¬ально, лично. Он обязан все-таки найти преступника. С этой мыс¬лью прошел у него весь остаток рабочего дня. Она преследова¬ла его и весь вечер, с ней он и уснул.
Ночь прошла кошмарно. Разные видения, лицо Оли, разбитая голова Володи Бурова, рабочие, руководство цеха, завода — все это мелькало перед ним, но что-то, чего-то не хватало в этой логической цепочке расследования того убийства, так он и про¬снулся, с больной головой, разбитыми мыслями, а тут еще при¬бежал к нему на квартиру сосед Ивар, владелец серой «Волги», с вытаращенными глазами и с дрожью в голосе:
— Помоги. Опять угнали, сволочи.
— Ты же охраняешь ее, по ночам не спишь?
— Я-то  не сплю,  а  когда очередь жены смотреть  из окна за машиной, то она засыпает.
— Ну вот видишь, говорил  я тебе, продай машину, все равно украдут.
— Ну    да!    Как    нам без машины? Это все — престиж и все прочие удобства жизни.
— Бери  пример с меня,  езди на трамвае  или  троллейбусе  и тогда будешь спать спокойно. В милицию позвонил?
— Да.  Сейчас должны  приехать.  Вот жду. Лучше ты помоги. Помнишь, как ты тогда быстро ее нашел?
— То  было тогда,     а  теперь  сейчас.   Иди, встречай  милицию, а я сейчас оденусь и выйду.

                * * *
У стоянки машин, на месте угнанной «Волги» толпилось много зевак, которые вовсю обсуждали происшествие и ожидали, что же будет дальше.
Рихард подошел к ним, посмотрел на пустое место, послушал возмущенные голоса людей, всмотрелся в взволнованное лицо хозяина машины и ему стало жаль его и очень захотелось чем-то помочь ему.
Голова Рихарда еще трещала от мучительной ночи, но вдруг в его мозгу поселилась какая-то далекая точка, которая понес¬лась по его извилинам. Он тупо смотрел на номер машины, напи¬санный на асфальте, люди, стоящие возле него, как бы отошли на второй план, он их уже не замечал и не слышал, и он сначала мутно, а потом все; ясней и ясней увидел задний белый номер машины, она стояла возле какого-то маленького домика. Рихард теперь видел, как из подъезда этого дома вышел все тот же па¬рень, который и в первый раз угнал машину. Он остановился на крыльце и Рихард рассмотрел над его головой: «ул. Зеленая, 12».
— Ты  чего такой  бледный?  Что с тобой? — спросил    пострадавший. Он видел, как взволнован и дрожит тот.
— Ничего, ничего. Это я так.
Подъехал милицейский уазик, из него вышел капитан, Рихард знал его, это был капитан Озерцов.
Пошли расспросы, разговоры, осмотры.
Капитан попросил двух свидетелей и хозяина машины про¬ехать с ним в отделение, для составления необходимых докумен¬тов. Когда все садились в машину, Рихард подошел к капитану и сказал:
— Съезди на улицу Зеленую,  12, машина может быть  сейчас там  или  хозяин  этого дома знает,  где она.  Он как-то,    когда-то проходил у меня по угону машин.
Озерцов посмотрел на него, подумал и сказал: — Садись, по¬ехали с нами.
На что Рихард ответил:
— Мне некогда, меня ждут на службе.
Машина  рванулась, а  он  пошел  на  остановку троллейбуса.

               
                * * *
К скрытому в зелени одноэтажному коттеджу по улице Зеле¬ная, 12 подъехал милицейский «уаз». Капитан Озерцов вышел из него, не спеша подошел к калитке и нажал на кнопку звонка. Никто не выходил. Он нажал еще раз и, наконец, на пороге дома появилась    видно  только  что  проснувшаяся  женщина,  с опаской посмотревшая на капитана.
— Вам кого?
— Хозяина, хозяйка.
— Его нет. Он с товарищем поставил машину в гараж и ушел на работу.
— Вашу машину?
— Нет. Друга.
— А какой она марки?
— «Волга» вроде.
— Хозяйка, а посмотреть ее можно?
— У меня нет ключей,  не знаю,  где они.  Это машина друга, я знаю точно.
— А когда они придут?
— Только вечером, после работы.
Хозяин пропавшей «Волги» не хотел никуда уходить, предла¬гал немедленно открыть ворота гаража, которые были у всех перед глазами. Капитан Озерцов говорил, что без санкции про¬курора этого нельзя делать.
— Какая там санкция, — возмущался хозяин.
Женщина тоже была в страшной растерянности и понимала, что допустила какую-то ошибку.
Капитан Озерцов снова обратился к женщине.
— Все-таки    может  найдем  ключ  и  откроем гараж,  развеем все сомнения  товарища,  у него угнали «Волгу»  и он думает, что она здесь.
— Здесь  машина друга мужа,  а  наш «Москвич»  сейчас нахо¬дится на ремонте.
Женщина, казалось, не могла даже подумать, что в гараже может стоять ворованная машина, а ее муж связан с угонами машин.
—Я  сейчас схожу,   поищу  второй  ключ  от гаража,  где-то  он был у нас, — сказала хозяйка и скрылась за дверью.
Все закурили и стали молча ждать ее выхода. Минут через пятнадцать она вышла, открыла калитку, пропустила непрошен¬ных визитеров, подала Озерцову связку ключей и сказала: — Вот, по-моему, этот. Открывайте.
Капитан повозился с внутренним замком, с трудом повернул ключ, он сделал еще пару оборотов, потом снял замок и потя¬нул на себя одну из половинок ворот. В открывшемся проеме все присутствующие увидели заднюю часть серой «Волги».
Хозяин оторопело смотрел на номер машины, потом бросил¬ся внутрь гаража и заорал: — МОЯ!
Он увидел маленькую отметину на крыле, медицинскую ап¬течку, наклейку голой женщины на доске приборов — это все было свое, родное. Тревога, волнение отлегли от его сердца, так как машина была в целости и сохранности и снова с ним.
Вызванная следственная группа сняла отпечатки пальцев с ма¬шины, сфотографировала все, хотя и так было ясно, что она украдена, и только после этого было разрешено хозяину за¬брать ее.
В этом удивительном случае быстрого нахождения похищен¬ной машины у капитана Озерцова и других вызывало недоумение, как мог Рихард Эверс точно указать, где находится угнанная «Волга».

      
                Глава третья

                * * *

Великие открытия, разгадки странного и загадочного прихо¬дят к людям неожиданно, их как бы осеняет и им все становит¬ся просто и понятно.
Это заметил по себе Эверс. Он почувствовал, что тайна убий¬ства мастера Бурова, особенно после встречи с его женой Олей, вот-вот откроется ему, должна же появиться в его мозгу, в ка¬ком-то отдаленном его уголке маленькая искорка, частичка. По¬лученная когда-то в тот период работы над этим делом информа¬ция должна прокрутиться в его мозгу и высветить ему лицо убий¬цы и рассказать все, что тогда произошло.
Эверс понимал, что для возбуждения этой искорки требуется пройти по местам работы Бурова, посмотреть на людей, окружав¬ших тогда его, побывать в той заводской рабочей обстановке.
Во вторник, с утра, не заходя к себе на службу, Эверс отпра¬вился на завод, прошел в цех, прошелся вдоль работающих станков, побывал на разделочном участке, поднялся по лестнице на антресоль, посмотрел на то место, где произошло убийство, поговорил с крановщицей, затем еще раз медленно прошелся по проходам вдоль станков, верстаков.
Повсюду шла повседневная работа, стучали штамповочные станки, урчали вентиляторы, а работающие люди не обращали на него никакого внимания, но все же те, кто его знал, здорова¬лись с ним, но беспокойства и нервозности не проявляли. Эверс снова совершил тот же путь, только в обратном направлении, еще более внимательней рассматривал рабочих, зная, что тот, кто хоть немного причастен к убийству, выдаст себя, внутренне со¬дрогнется.
Потратив на это дело часа три, Эверс прошел в заводскую столовую, там пообедал, обед ему понравился, он был лучше, чем обеды в городских столовых, и с чувством какого-то удовле¬творения отправился к себе на службу.
Он чувствовал, что все-таки его мозг получил новый поток информации, которая, соединив с имеющимися старыми данны¬ми, в скором времени укажет путь поиска, позволит раскрыть тайну.
Несколько дней и ночей прошло без какого-либо изменения. Новая работа завлекла Эверса, он даже прекратил думать о Бу¬рове, его заводе, но в одну из последующих ночей, во сне перед ним ясно возникла электрокара желтого цвета с большой вмяти¬ной у правой фары. Она во сне несколько раз проезжала мимо него, а вот лицо водителя он так разглядеть и не смог, оно теря¬лось, как-то расплывалось.
Эверс решил снова выбрать время сходить на завод, на его транспортный участок, попробовать найти эту электрокару, если она существует, посмотреть на ее водителя.
Время шло. Работа, поездки, встречи с преступниками, свиде¬телями долгое время не позволяли ему сходить на завод, но все же в один из пасмурных дней Эверс бросил все дела и, со¬славшись на службе на головную боль и общее недомогание, от¬правился на завод. Его туда в этот день влекла какая-то сила и справиться с ней он не мог.
Эверс прошел в кабинет начальника охраны завода, поговорил с ним о погоде, жизни и попросил провести его через проход¬ную. На заводе, после раскрытия преступной воровской группы из числа работников вневедомственной охраны, пропускной ре¬жим был ужесточен, на проходных появились принципиальные старички, бывшие военнослужащие, которые к возложенным на них должностным обязанностям относились добросовестно, так как были приучены это делать в армии.
Управление карного участка находилось на втором этаже кир¬пичного двухэтажного здания. Первый этаж был отведен под ма¬стерскую, которая выглядела страшно: везде была грязь, валя¬лись окурки. Сами электрокары на ночь ставились на подзаряд¬ку и в то же время хранение на трех оборудованных для этой цели площадках, закрытых от дождя шиферными навесами, а от воров — сетчатой, порванной во многих местах, оградой.
Эверс в течение двух часов с видом очень занятого человека прохаживался от площадки к площадке приглядывался к снующим туда-сюда электрокарам и их водителям. Той электрокары пока что не было. Он решил сходить перекусить, а потом до¬ждаться конца первой рабочей смены, когда карщики начнут ста¬вить кары под навесы и передавать своим сменщикам
К концу смены поток кар к навесам возрос. Водители заез¬жали под навесы, поднимали деревянные полики, подготавливали аккумуляторные батареи для подзарядки я уходили переоде¬ваться.
Эверс уже стал подумывать, что той кары и не существует, ему она только приснилась, появилась желаемая в его возбужденном мозгу, но, подойдя в очередной раз к самому малень¬кому навесу стоянки кар, он увидел ее и рядом копошившегося над ней пожилого человека. Мужчина был очень плотного тело¬сложения и с виду степенный, и Эверс не испытывал к нему ни¬каких интуитивных враждебных чувств. Значит, не он, — подумал Рихард.
Он направился в заводоуправление, где у заместителя на¬чальника кадров, который его хорошо знал и постоянно оказы¬вал содействие в работе, попросил подготовить данные по транс¬портному цеху, его карному участку и кто за последние два года был уволен по собственному желанию или за плохое поведение. Поговорив еще немного, Эверс направился к себе на службу, попросив, когда будут готовы данные, позвонить ему на работу.
Через три дня список работающих и уволенных с краткими характеристиками на них лежал у него на столе, и Эверс присту¬пил к его изучению.
Тех, кто уволился после убийства мастера Бурова, было со¬всем немного, где-то около десятка, среди которых от отобрал троих: Гаврилу Шахина — парня двадцати восьми лет, карщика, водителя, холостого, отсидевшего ранее три года за грабеж; Владлена Сиверса — электрокарщика, тридцати девяти лет от роду, женатого, совершенно без всякой причины уволившегося с завода, и Кирилла Ваганкина, тоже электрокарщика, водителя, возраста тридцати трех лет, любителя выпить.
Чтобы узнать, где устроились эти бывшие рабочие завода, Эверс сделал запрос, а полученные сведения ему показались странными и подозрительными.
Оказалось, все они, уволенные в разное время с интервалом в один месяц, сейчас числятся работниками кооператива «Варпа», занимающегося перевозкой сельскохозяйственной продукции от крестьян, хуторян, арендаторов близлежащих поселков около Риги в город. Он нашел через справочное бюро кооперативов этот полезный по названию кооператив «Варпа» и посетил его для того, чтобы посмотреть на людей, которые там работают, поговорить с его руководством и даже, если будет возможность, устроиться на работу, поездить месяцок на автомобиле, так как со следующего понедельника он уже будет в отпуске.
Огромный, хорошо охраняемый двор, со стоящими под наве¬сом машинами, двухэтажный особняк с кабинетами председателя и заместителя, белокурая, пышногрудая, обаятельная секретарша — все говорило о возможностях  кооператива.  Она, мило улыба¬ясь,  предупредила  Эверса,  что председатель   кооператива  сейчас занят, надо немного подождать.
В приемную постоянно входили хорошо, модно одетые в ос¬новном молодые люди, спрашивали о занятости шефа. — У себя,
— получали от секретарши утвердительный ответ,  и,  не  стучась, проходили    в  кабинет его  заместителя  и,  побыв  там совсем  не¬ много, также озабоченно выходили и исчезали из приемной. Чув¬ствовалось, что жизнь здесь кипит, и у них настоящий размах.
В голове у Эверса мелькали мысли. — Неужели они действи¬тельно работают на благо общества, привозят в город дары при¬роды от селян и: если это так, как здесь, то перестройка — это хорошее дело, полезное для людей.
Дверь кабинета председателя открылась, и появился необыч¬но толстый, совершенно лысый человек. Он попросил у секретарши стакан воды, затем достал большой клетчатый платок, вы¬тер им лысину и произнес: — Ну и дела, — потом залпом выпил поданную воду, поблагодарил и вышел.
— Сергей Владимирович, к вам посетитель, насчет устройства на работу, — проворковала в селектор секретарша.
— Зиночка.    Подожди.  Попроси его минут десять подождать, пока я переговорю с руководством, — был ей ответ,
— Вот видите, — сказала Зиночка Эверсу, — надо подождать.
— Ничего, подожду, — с улыбкой ответил тот.
Сергей Владимирович был встревожен. У него возникло пред¬чувствие, что вскоре должно случиться что-то непредвиденное так как какие-то странные события происходят вокруг него Эти непонятные явления с похищением его людьми автомашины «Вол¬га». Они угнали ее и у них тоже увели ее и никто этим не заинте¬ресовался, а вот теперь они снова  похитили и в тот же день милиция нашла. Несколько месяцев назад пришлось из-за непред¬виденного убийства одного человека на заводе убрать оттуда хорошо работающую группу. Все это плохо и на душе от того как-то неспокойно.
Набрав номер нужного человека по телефону, он долго ждал, пока на том конце не поднимут трубку, и в ней пророкотал не¬обычно громкий бас: — Слушаю.
— Добрый день,  Степан Владимирович. Сергей Владимирович говорит.
-  Здравствуй.
— Слушай, Степан Владимирович, я переброшу к тебе одного моего хорошего работника, пускай поработает у тебя месяца три, пока  все  здесь  не успокоится.  Он  прекрасный  водитель,     используй его.
— Давай, присылай, водители мне нужны.
- Ну будь здоров, тезка, при встрече поговорим.
— До встречи.
— До встречи.
Прошло немного времени. На столе у Зиночки засверкала маленькая лампочка, и приятно задребезжал звоночек.
— Зиночка. Пригласи ко мне посетителя.
— Хорошо, Сергей Владимирович.
Кадрами в кооперативе занимался сам лично Сергей Владими¬рович. Сейчас ему позарез нужны были водители, так как объем работ кооператива возрос, его услугами изъявили желание поль¬зоваться многие различные организации и вновь создаваемые как грибы общества с ограниченной ответственностью, да к тому же потери среди своих водителей тоже были.
Постучавшись, Эверс вошел  в кабинет председателя. За сто¬лом, он увидел, сидел моложавый, прекрасно одетый мужчина.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте. Проходите, присаживайтесь.
— Я  по вопросу устройства на работу, хочу во время отпуска немного подработать.
— Где вы работаете?
— На заводе ВЭФ.
Сергею Владимировичу сразу понравился сидящий перед ним человек, с виду серьезный, одет скромно, неброско, смотрит хорошо. Надо принять, жизнь, видно, у него сейчас тяжела, на одну государственную зарплату простому человеку прожить не просто.
— Когда вы сможете приступить к работе?
— Со следующего понедельника.
— Хорошо,    договорились,  приходите с паспортом,  водительскими правами, мы вас на месяцок примем, оформим соответст¬вующий договор.
Выйдя из кабинета председателя кооператива, Эверс побла¬годарил Зиночку, которая очень мило ему улыбнулась в ответ, попрощался с ней и вышел во двор, где немного постоял, по¬смотрел на стоящие в нем машины, на снующих вокруг них лю¬дей, потом прошел через хорошо охраняемую проходную и от¬правился к себе на службу.
 
                * * *
В следующий понедельник, будучи уже в отпуске, Эверс, при¬дя в гараж кооператива после оформления на работу, предстал перед его заведующим, который, расспросив его, на каких маши¬нах он может работать, записав все о нем в свой кондуит, подвел его к большому трехосному КамАЗу, стоящему под навесом, и сказал многозначительно:
— Вот твоя  машина.  Осматривай  ее,  готовься,  а после обеда и  проведешь  пробный рейс,  съездишь  в  Алуксне за товаром.
Рихард проверил комплектацию автомобиля, завел двигатель, прослушал его работу на различных оборотах, попробовал под¬тянуть гайки на двигателе и колесах, но там все было нормально. Машина, ее техническое состояние, ему понравилась. Он затем прошел в раздевалку, осмотрелся, везде была чистота и порядок. Туалеты,  душевые, комната отдыха, радио, телевизор — все это поразило его. Да!. Это не на заводе! Переговорив с парнем, переодевавшимся в раздевалке. Рихард узнал, что работа здесь хо¬рошо оплачивается, только работай, не пей и не прогуливай. Пья¬ниц начальник не любит, увольняет немедленно. Пей — когда свободен, а на работу приходи трезвым, как стеклышко.
— Вон Кирилла  Ваганкина сейчас председатель хочет выгнать, гулял  в  прошлое  воскресенье  в  кабаке  Юрмалы,  сломал  там се¬бе руку, теперь ходит, не работает, переживает.
Возвратившись под навес к машине, Рихард поездил на ней по площадке перед гаражом, проверил тормоза и все прочие системы автомобиля. Все было нормально.
Начальник гаража пристально наблюдал за его действиями и маневрами, оценивал. Ему нравился новый водитель.
Рихард поближе к обеду подошел к нему.
— Я   готов,   машина  хорошая,   заправиться   вот только  бы.
— Прекрасно.     Иди   в   контору,   возьми  в   бухгалтерии  путевку и    скажи     Альбине,  найдешь ее  там,  что с  ней  после обеда по¬едешь в Алуксне. Потом зайдешь ко мне, я распишусь в путевом листе и дам талоны для заправки.
Рихард прошел в контору, среди сидящих там трех женщин нашел эту Альбину и передал ей распоряжение начальника га¬ража.
После обеда они тронулись в путь, по пути заехали на заправ¬ку, где залили полный бак солярки и через час уже были в нуж¬ном месте.
Альбина была в курсе всех дел, все знала, ей эти поездки бы¬ли не впервой. Оформив и получив контейнеры с картошкой, они отправились в обратный путь и сдали все полученное в овощ¬ной магазин в центре города.
Возвратившись в гараж, Рихард сообщил его начальнику о вы¬полнении задания, который попросил его не уходить, так как за¬меститель председателя кооператива будет проводить очередную планерку.

                * * *
Планерку проводил Яренц Виктор Абрамович, второе лицо данного кооператива. О нем говорили, что он мозг данного предприятия. Яренц довел до сведения собравшихся, кто как ра¬ботал на прошлой неделе и какие задачи стоят перед ними, а по¬том конкретно стал давать задание, кто, куда будет ездить и что перевозить. Рихард, сидя в хорошо обставленном, уютном зале, в висящем на стене списке членов кооператива, закрепления водителей за автомобилями, нашел фамилии тех, кто его интересовал. Он да¬же увидел на этом производственном совещании Кирилла Ваган¬кина, который сидел со сломанной рукой и, видно было, очень уж мучился парень своим неопределенным положением. Видел также и Гаврилу Шахина, работающего здесь водителем рефри¬жератора по перевозке молокопродуктов. Они сидели рядом, о чем-то тихо разговаривали, но при виде их у Рихарда не воз¬никло никаких эмоций, его мозг, зрительная память не соединя¬ла этих людей с видением человека, сидящего на той злополуч¬ной электрокаре.
Теперь ему надо было посмотреть на третьего, Владлена Сиверса, но тот в это время находился в длительной поездке за ар¬бузами, перевозя их из далекого Азербайджана в их город на берегу Балтийского моря.
На этой планерке Рихард получил своеобразное производст¬венное задание, это на следующий день и все последующие дни перевозить продукты, овощи с близлежащих от Риги селений.

                * * *
Теперь он уже ездит один, решает все вопросы оформления и перевозки продуктов самостоятельно и с этими задачами справ¬ляется успешно. Он при деле, нормальном, настоящем, полезном для людей деле, а не копается в человеческих дрязгах и преступ¬лениях.
Рихард понял, чем занимаются водители, в чем они имеют свой дополнительный доход, а это очень просто, в оказании самых   необходимых   для   сельских  жителей   услуг,   в   дополнительно от задания перевозки в город их продуктов.
— Да.  Этим  побочным доходом занимаются все, даже он, — думает     Рихард,  — это     мелочи,  они  должны  заниматься  чем-то другим, более серьезным, преступным.
В один из вечеров, возвратясь с рейса в гараж сравнительно рано, Рихард увидел стоящий по центру двора КамАЗ-рефри¬жератор и возле него ту, знакомую фигуру. Сердце екнуло — это он. Рихарда сразу потянуло к нему, захотелось подойти, рас¬смотреть поближе, а может быть, возможно, и удастся погово¬рить. Он поставил свой КамАЗ, привел его в порядок и, не спе¬ша, пошел вдоль стоянки машин, имея цель остановиться у же¬ланного для знакомства незнакомца. Тот стоял у своей машины и копался в двигателе.
Глаза их встретились.
— Помочь? — обратился к нему Рихард.
— Да.  Что-то барахлит форсунка на втором  цилиндре, — от¬ветил тот.
Рихард подошел поближе, встал напротив Сиверса и с внима¬нием начал вслушиваться в работу двигателя.
— Ты что, новенький?
— Да. Подрабатываю.
— Где работал?
— Я  и  сейчас  работаю  на  ВЭФе,  пришел  на  месяцок  подработать.
— Что на заводе плохо платят?

— Неважно.  Жить-то надо.  А  ты  давно  здесь  вкалываешь?
— Месяцев    пять.    Я раньше тоже работал на одном заводе, ушел оттуда, там совсем мало платили.
Сивере остановил двигатель и начал отворачивать форсунку от второго цилиндра. Рихард смотрел на его руки, крутящие клю¬чом гайку, и ясно видел в его правой руке тот самый стальной сердечник от электродвигателя и разожженную им голову ма¬стера Бурова.
— За что ты его? — мысленно спросил он Сиверса.
Чтобы не лез не в свое дело, — тем же неподсознательно ответил тот.
Подержи, — попросил Сивере Рихарда, подавая ему снятую трубку подачи топлива.
Пальцы их рук при передаче трубки соприкоснулись и Рихард почувствовал, что по ним прошла к нему дополнительная инфор¬мация.
Надо поскорей закончить ремонт, забрать с собой Кирилла и Гаврилу, с ними я быстрее оформлю это дело.
Рихард, держа трубку, думал:
— Необходимо во что бы то ни стало его сегодня задержать, что-то плохое он задумал, видно, опять будет преступление, за¬держим и тогда будет повод для выяснения тех трагических обсто¬ятельств.
Он отдал трубку Сиверсу, сказал, что надо идти домой, и вы¬шел из гаража.

                * * *
За проходной из телефонной будки Рихард созвонился с Литовым и попросил его найти где-нибудь легковую машину и подъ¬ехать через час, не доезжая пару кварталов до ворот - гаража кооператива «Варпа», а сам прошел в близлежащую столовую, там перекусил, затем вышел и стал ждать Литова.
Через минут двадцать подкатил серый, неприметный «жигуль», в котором сидел Литов, а за рулем был Гельмут Тренсис.
Вскоре из ворот кооператива выехал большой белый рефри¬жератор Сиверса, который потом покатил в сторону псковского шоссе, затем свернул с него на окружную дорогу и далее свер¬нул на московское шоссе.
«Жигуленок» шел за ним в пределах видимости. Проехав по нему километров сорок, он свернул налево и покатил по просе¬лочной дороге. По карте дорог, которая нашлась у водителя жи¬гуленка, Рихард определил, что эта дорога километров через два¬дцать снова выйдет на московское шоссе, но уже ближе к Риге, пройдя через пять хуторов и одну ферму крупного рогатого скота.
Чтобы не обнаружить себя, решили дальше не преследовать КамАЗ, а поджидать его у поста ГАИ перед въездом в Ригу. У поста ГАИ остался Литов с двумя милиционерами и тремя дру¬жинниками, а сам Рихард с Тренсисом, взяв рацию, отъехал ки¬лометра три вперед и стал ждать появления рефрижератора Си¬верса.
Стало быстро темнеть, поток машин уменьшился, но вот и по¬явился долгожданный КамАЗ Сиверса. Рихард по рации сообщил Литову о его появлении и приближении к посту ГАИ.
Мчавшийся на большой скорости рефрижератор замедлил свой стремительный бег и остановился у поста ГАИ, повинуясь взмаху светящегося жезла автоинспектора, рядом с которым стоял Литов с повязкой дружинника на рукаве, а два других дру¬жинника в это время проверяли документы и груз у другой ма¬шины.
Из кабины рефрижератора, в которой кроме водителя сиде¬ли еще двое мужчин, неторопливо вышел шофер и пошел к сер¬жанту милиции. Сержант представился ему и попросил предъ¬явить водительские права и документы на перевозимый груз.
Водитель, а это был Владлен Сивере, подал требуемые доку¬менты и спокойно сказал, что везет мясо от арендатора в мага¬зин, но вот только немножко подзадержался.
— Пойдемте,  посмотрим,  —  неожиданно  для Сиверса  попро¬сил сержант, такого ранее не было.
— Что смотреть, там все в порядке, вот же документы, некогда мне, люди же ждут меня в магазине.
К сержанту поближе подошел Литов, а из милицейской буд¬ки, как бы покурить, вышел милиционер и еще два дружинника.
— Давайте   открывайте, —  будто   не   слыша   ничего,   повторил сержант.
Водитель, видя непреклонность милиционера и его большую поддержку, стоящую рядом, нехотя пошел к кабине, достал клю¬чи, что-то сказал сидящим в ней мужчинам и вернулся к задней двери рефрижератора.
К машине,  ее  кабине,  чтобы  не смогли  угнать  ее пассажиры, подошли курящие дружинники.
Сивере долго возился с замком, но когда открыл дверь, то перед взором собравшихся предстали две большие необделан¬ные туши быков.
— Это разве мясные продукты? — удивленно спросил Сиверса сержант.
— Я вез их от арендаторов на разделку на мясокомбинат, по¬том  они  бы  стали   мясными  продуктами,  —  начал   выкручиваться водитель.
— Вам придется проехать с нами в районное отделение милиции для выяснения обстоятельств с этими бычками. — сказал сержант. — Кто еще едет с вами?
— Товарищи по работе.
Ваганкин и Шахин предъявили свои документы, затем они все пересели в милицейский уазик,  и колонна из двух машин напра¬вилась в отделение милиции, где при доскональном осмотре и снятия показаний от всех задержанных,  выяснилось, что Сиверс со своими дружками убил этих двух пасущихся на поляне бычков, затем затащил их специальной лебедкой внутрь рефрижератора и теперь вез знакомым кооператорам для разделки и в дальней¬шем продаже в виде мясных продуктов.

                * * *
С утра следующего дня в кооперативе все только говорили о случившемся — задержании органами милиции Сиверса, Ваганкина и Шахина с ворованными бычками.
Рихард присматривался, кто как реагирует на это событие, хотел понять, что же будет дальше и особенно, как будет реаги¬ровать на это руководство кооператива.
Вечером, вернувшись с рейса, он узнал, что очередной пла¬нерки не будет, так как заместитель председателя кооператива ушел срочно в отпуск и уехал на юг отдыхать, а сам председа¬тель выехал куда-то по очень важным делам, но все же работы на следующий день даст каждому индивидуально начальник га¬ража.
Рихард понял, что ему в этом кооперативе уже делать нечего, он свою главную задачу выполнил, пошел к начальнику гаража и предупредил его, что завтра он отработает последний день и потом уедет к себе на хутор, где живут его родители, так как за¬болел отец, о чем только что получил телеграмму.
На следующий день, оформив все необходимые документы и получив полный расчет, Рихард к концу рабочего дня был уже у себя на службе, хотя до окончания отпуска оставалось еще не¬сколько дней, но его звало, тянуло, манило дело по убийству мастера Владимира Бурова.
Расследование вновь возникшего уголовного дела по похи¬щению бычков было поручено следователю Литову.
Задержанные сознались в хищении государственной собствен¬ности, говорили, что это у них впервые, надеясь тем самым по¬лучить снисхождение суда, указывали на один из кооперативов, куда везли бычков, клялись, что действовали самостоятельно и руководство кооператива «Варпа», где они все работают, здесь ни при чем.
При  допросе Владлена Сиверса Литов  неожиданно задал  ему вопрос.
— Какое     участие     вы  принимали  в  убийстве  мастера  Бурова на том заводе, где вы работали раньше?
В этот момент из соседней комнаты вышел, как они договори¬лись, Эверс и присел на стул рядом с Литовым.
— Говорите, — сказал Рихард.
Глядя на Сиверса, он почувствовал, как заметались его мыс¬ли: — Что ответить? Что сказать? Как они вышли на меня? Что у них еще против меня есть? Кто предал?
— Не    надо    молчать. Мы все знаем. Мы за вами постоянно следили  с того момента,  как  вы уволились  с завода, — продолжал говорить, убеждать Литов.
— Скажи, сознайся,  — заставлял  говорить его гипнотическим взглядом Эверс.
На карту в этот момент было поставлено все. Сознается он, тогда тайна убийства станет явью, оглашенной и признанной. Нет — так, тогда правды никто еще долго не добьется, а уголов¬ное дело будет считаться незакрытым,
У Сиверса начали дрожать руки, губы, пот стал покрывать лоб, ему было страшно трудно сказать всю правду.
Рихард, как бы ненароком, приподнял лежащую на подокон¬нике газету, под которой находился тот стержень — орудие убий¬ства мастера Бурова.
— Нет.     Не хочу. Не надо.   Я  все скажу,  расскажу,  как было. Я    сначала    ударил его  рукой,  но потом  под руку попался этот стержень.
— Успокойся. На,  выпей воды. — Литов  налил полный стакан воды из графина и подал ему. Тот с жадностью выпил.
— Расскажи по порядку,  как все это тогда произошло.
- Ваганкин тогда спрятал на антресолях две сушильные машины, а я должен был после окончания первой смены, когда в цехе обычно никого не бывает, забрать и вывезти. Но вот получилось так, что когда я хотел забрать их, то подкатил к антресолям кран и из его кабины вышел мастер Буров. Я его заметил только то¬гда, когда он подошел ко мне, и мне пришлось сначала ударить его рукой, а потом сделать несколько ударов вот этим стержнем. Я боялся, что он разоблачит меня. Потом я уволился с завода, поступил вот в этот кооператив «Варпа», куда затем перебра¬лись мои дружки.

                Эпилог

Спустя год после убийства мастера Бурова его жена Оля Бу¬рова  получила  по  почте  письмо,  вскрыв   которое,  она прочитала:
«Уважаемая Ольга Бурова.
Сообщаю вам, что поставленную перед собой  цель я выпол¬нил и свою личную вину перед вами искупил.
Я нашел убийцу вашего мужа.
Это бывший работник завода Владлен Сиверс.
Он признался в этом тяжком преступлении и в скором време¬ни предстанет перед судом.
С уважением,
   Следователь Рихард Эверс.

Сентябрь 1990 года.