Ницца, пляж, осенний вечер

считалка

Ницца, пляж, осенний вечер.
Спать ушел уставший ветер.
День к закату тёпл и светел.
Вдалеке смеются дети...
Месяц ножиком пометил
Неба край.
И небо сетью
Звёзд накрыл
Осенний вечер
Ницца,
пляж.
**


...Жих занемел сидя на скамейке. Точнее занемел не весь Жих, а то место которое на скамейке сидело.
Жих смотрел картину. Сколько себя помнил, картины он только смотрел ибо ничего толком в живописи не понимал. Ну не так чтобы уж совсем. Цвета различал, не дальтоник, и вот про Малевича слышал и слово пуантилизм мог произнести прямо с первого раза. Но это ж всё не то...
То есть всё не то, что вот здесь и сейчас: громадный холст это так на стене кажется, на самом-то деле это и не холст вовсе –окно или даже и не окно? ну как вот, как бы в небе дырка открылась...не такая, с дверцей там или разрыв облачности, а вот...ну вот такая дырка и всё тут!
А сквозь дырку, видит Жих, льётся разный свет и всё время меняется. Если долго смотреть, начинаешь видеть человека такого, ну вроде как бы мужик обычный и взгляд у него такой, как бы тоскливый, тоскливый и в тоже время такой взгяд бесконечно терпеливый и всё понимающий, что нельзя по-другому, что только вот так и надо: положить своего сына на поленицу дров да и зарезать!
...и ножик в руке у мужика не маленький такой, разок махнуть и хватит. А мужик всё смотрит вверх и Жих стал смотреть, ну может как-то всё вдруг, ну не может же так просто всё! что-то же должно?! и наверное да, оно так и будет потому как вот там, под кустом стоит овечка, а подале чуть другой мужик, то есть это с крыльями – ангел, наверное, и он вот-вот подлетит и не даст резать мальчишку! И тот мужик что с ножиком, и Жих, оба они смотрят и ждут: когда?
А ангел всё не летит, и у мужика рука уже занемела и мальчишка весь сомлел...
А повыше чуток, всё в той же дырке небесной? Да наверное так, там другого мальчишку на крест вешают, а может и не мальчишку, а как раз мужика этого, потому как и у того, что на кресте, взгляд такой тоскливый и понимающий, что никак не получается иначе... и ангелу ж и туда успеть надо! Там вот видно мать стоит ,смотрит...
А подале так, в другом уголке, вот рыба по небу плывёт, а может и птица такая кто поймёт, когда всё так долго и не происходит ничего и происходит.
Овечку-то тоже жалко...и мальчишку, и мужика... и вся эта жалость; и тоска, и понимание, что по другому никак, так и льётся разными цветами, через эту дырку на голову и в голову бедному Жиху...Всё не зря и всё зря ?
Плохо, когда живописи не понимаешь...

(Жертвоприношение Исаака. Марк Шагал)
**
Весёлой стайкой побежали по залу серебристые рыбки, застрекотал цикадой голосок переводчицы, серебристые рыбки престали мельтешить по стенам, группа японцев оставила в покое фотокамеры и смирно застыла, слушая пояснения гида. Жих перестал неметь и пошёл пройтись по залу, туда куда ещё не заплыли серебристые рыбки вспышек японской фототехники...
**

...Красное всё, видать раскалился к вечеру песок. Верблюд голову повесил, может попить не дали? А может углядел колючку свою верблюжую, съесть нацелился. А посреди стол стоит, откуда только припёрли? Ну ладно станем тут ревизию изображать – думал Жих – может этот стол тут с испокон времён стоит, тем более похоже на то. Потому как за столом трое сидят тоже видать, что не первый час. Вон, около каждого и посуды понаставлено и бутылки порожние. Однако гости с далёка далёкого добирались, ишь, крылья-то как пообвисли? Хотя, может у них обычай такой, не всякий же ангелов видел, может они именно так крылья и носят, когда на отдыхе.
Видно, что неплохо кормили и разговор видать у них такой, ну, серьёзный такой разговор, про хозяина аж забыли...А может и не помнил про него никто. И чего его поминать, стоит себе – столб столбом, не шелохнётся, лицом не поведёт. Чем-то он Жиху другого мужика напомнил, персональное дело у этого мужика разбирали тоже вот так, трое, а тот тоже вот так, столбом выставился и в окошко посматривает. Нет, этому-то  некуда посматривать. У него взгляд прямо на два пальца перед собой застыл, что-то он там в себе терпит и молчит...а то?, ему ж наверное не впервой ангелов привечать. Ему что ангелы, что местечковый полицмейстер. Всех накормить и приветить надо, да чтоб не обиделись на угощение, а уж тем паче на хозяина. Такой взгляд был у Жихова деда – сам в себе, в терпнии своём крестьянском. Ну этот-то конечно не крестьянин, откуда тут в пустыне пашня?  Да вот однако ж похоже всё одно, потому как и тут и там одна доля – работай да терпи, да молчи, да угощай, да сыновей отдавай...

Никакой из Жиха критик.

(Ангелы у Авраама. Марк Шагал)
**