Буратино

          А детский сад, в который я ходил, назывался «Буратино или Золотой ключик». Название у него такое было. Демократическое. Не какой-нибудь там «Золотой петушок», или «Голубой василек», а нормальное «пацанское» название. Сказочное. Литературно- риключенческое.
          В светлые дни, в основном летом, когда все высыпались, и мама не ходила на работу, меня будили, не спеша, одевали, кормили завтраком, и вели в детский сад. Мы спускались извилистой, очень короткой дорожкой к улице «Желябова», проходили мимо небольшого палисадника с фонтаном, в котором бетонный мальчик держал бетонную рыбу, изо рта которой должна была фонтанировать вода, чего я так никогда и не увидел. В отличие от такого же мальчика стоящего в Дании и держащего в руках совсем другое, прекрасно фонтанирующее. Меня это крайне волновало, и я донимал маму вопросами и предложениями, по поводу организации подачи воды в бетонную рыбу. В бассейне фонтана иногда скапливалась вода после дождя. Меня тянуло проверить, не завелись ли там золотые рыбки. Они непременно должны были быть золотыми. Но они не заводились. Палисадник ограждался очень низким широким бетонным заборчиком, на который я  просил разрешения у мамы забраться. Она разрешала и вела меня за ручку по парапету. Потом говорила:- ну все, хватит, нам пора в «сад». И мы шли, не спеша в детский сад. В первый день я был представлен заведующей детским садом. В середине дня, когда все гуляли, я решил уточнить, когда придет мама. Знал я в детском саду только заведующую, поэтому подошел к ней, стоящей в окружении двух воспитательниц. А так как я не запомнил ее имени отчества, то обратился к ней: - бабушка, а когда придет моя мама? Так я впервые увидел человеческое изумление. Она посмотрела на меня, как футболист на мяч, пробивая «одиннадцатиметровый».
          В унылые дни, обычно зимой, когда все не высыпались, мама уходила на работу очень рано. Меня трясли, поднимали, забыв разбудить, в спешке, кое-как одевали в то, что попадется под руку, и тащили в детский сад так быстро, что я не успевал рассмотреть фонтан, а о прогулке по парапету, вспоминал, уже за завтраком в саду.
          В саду было интересно. Мы ели, играли, спали, гуляли, рисовали, лепили, пели. Много было странного, особенно в песнях и поведении других детей. К примеру, я долго не мог понять слова некоторых песен,- «пуссигда будит сонце», «шумелка мыш». Как-то во время выгула ко мне подошла девочка, и говорит,- у меня мяч вылетел за забор. Я перелез через забор, достал ей мяч. Она пошла к воспитателю и сказала, что я лазил через забор. Меня наказали. После я спросил у неё, зачем она это сделала? Она ответила,- ну ты же лазил через забор,- и дальше,- давай в «дочки-матери» поиграем. Девочка оказалась тупая. Я послал её, и она пошла доигрывать в свои «дочки-матери». Как-то сразу стало всё ясно. После этого всё было по-моему, иначе я сразу давал пинка под зад, не взирая на пол. Мне долго объясняли, что девочек бить нельзя. Я молчал и слушал, но не слушался. Тупить тоже нельзя. Так я понял разницу между истиной и условностью, а за одно сформулировал для себя теорию относительности. Иногда за мной приходил отец. Он приходил в военной форме, и мне казалось, что ему все рады. Он давал мне палец, как маленькому, но я брал его за руку, по взрослому, и мы шли домой, беседуя по дороге. Однажды в один из таких унылых дней, когда мама в раздражении впихивала меня в колготки, которые я не хотел одевать, потому что колготки носят только девчонки, я захотел взять с собой бумажную маску Буратино, которую мама купила накануне по случа для Нового года. Мама убеждала, что мальчики носят колготки. Я не соглашался, и пытался привести в пример папу. В колготках я его никогда не видел, а маму видел. В колготки она меня, конечно, впихнула, но «крови» я «попил». Маску взяли. По дороге зацепились маской за куст шиповника и порвали резинку. Раздражение нарастало. День не задался. Придя в «сад» мама изложила ситуацию воспитательнице. Решение было гениальное. На меня надели маску, выставили перед завтракающей группой и убедили сказать, что я Буратино. Я был маленький и доверял взрослым. Потом пошел завтракать. Со временем все забылось. Маску я порвал. И вообще больше не надевал никаких масок. Когда меня спрашивали, кем я хочу быть, я отвечал, что хочу быть Юрием Никулиным. Талантливым человеком, а не буратиной среди буратин…