Владимир Высоцкий, с моей точки зрения... Часть-1

(фрагменты из одноименной книги - 2007)
               
ЧТО-ТО ВРОДЕ ПРОЛОГА

   Когда я впервые приоткрыл дверцу своего тайного замысла, что, дескать, хочу очередную книгу посвятить Владимиру Семёновичу Высоцкому, мой единственно-доверительный слушатель несколько взволнованно и с долей насторожки, как показалось тогда, спросил, глядя мне прямо в глаза:
   -Да ты что?!.. А не боязно ли браться за такую ответственную тему, как писать о Высоцком – кумире миллионов? Даже представить невозможно - миллионов людей, живущих не только в России, но и далеко за её пределами – на островах, материках и континентах целой планеты…
Как печально
изначально
получать такой вопрос…
   "Боязно…" А почему, собственно говоря, боязно? Не потому ли, что страшно промахнуться во мнении с большинством? Или вернее – с мнением большинства…
Это меня нисколько не настораживает и не угнетает. Меня ничуть не пугает и количество уже написанного и изданного ранее, и готовящегося к выходу в свет, как это обычно делается в славный год круглого юбилея.
   Я уверен, что мне нужно писать о Нём. Потому что есть что рассказать. Главное – на мой взгляд - вести этот разговор, обязательно отталкиваясь от своей точки. От собственной точки зрения!
   Или вовсе не писать, не говорить, не рассуждать, не рассусоливать, не мять слова…
Решение принято. Я не могу не осуществить задуманное, ибо с Его именем и творчеством очень много в моей жизни связано и пережито.
Он для меня – своеобразный побуждающий импульс к действию, к движению, к работе.
Не страдая эклектизмом и плеоназмом, я не собираюсь смещать, беспринципно механически соединять разнородные взгляды, теории, идейные направления, не выдвигать новых положений, углубляющих познание сотворённого кумиром, тем более употреблять излишние для смысловой полноты или стилистической выразительности высказывания и выражения. Отнюдь! К тому же, не в моих привычках разрушать всё до основания, а затем уподоблять себя демиургу – творцу нового мира.
   Я буду просто и честно излагать то, что мне кажется правдивым, аналитически правильным и достоверно убедительным.
   Но если мне что-то почему-то непонятно, я всё равно об этом напишу, поразмышляю и объясню свою позицию. И обязательно выставлю на обсуждение книгочеев.
   Прежде чем приступить к написанию того, что будет написано, потребно хорошенько обдумать, скрупулёзно рассмотреть, тщательно рассортировать, взвесить, прикинуть…
Одним словом (а правильнее было бы сказать – одной фразой), следует обо всём капитально помозговать. Когда есть мозги – это хорошо! Плохо, когда не слышны в мозгу даже шорохи. Об этом мало кто задумывается. Замечу, что напрягать мозговые извилины полезно и нужно, но весьма и весьма осторожно, чтобы они не выпрямились. И постоянно следует помнить, что извилина – это ничто иное, как линия фронта между умом и глупостью.
Пришла пора завершать прологи, увертюры, прелюдии и предисловия и браться за дело.
Итак, я, Богу помолясь, начинаю!

       70-летию со дня рождения Владимира Семёновича Высоцкого,
        10-летию образования Саранского "Клуба любителей творчества В.Высоцкого",
         20-летию организации Сценической студии юмора и сатиры "Эксперимент",
    а также друзьям, коллегам, сотоварищам, маме, жене, детям и внуку посвящается...

               Ценность жизни не в её продолжительности, а в пользе, которую мы приносим.
                Мишель Монтень

                "Пишу о том, о чём пишу, наученный опытом"
                Плиний Младший.
                ГЛАВА ПЕРВАЯ  – Годы 80-е
   Прошло немногим более четверти века с момента ухода из жизни Владимира Высоцкого.
   Немало книг о Нём вышло за этот период. Пишут и те, которые были с Ним рядом, и те, кому довелось побывать на одном из Его концертов, и те, кто видел Его актёрское мастерство непосредственно на подмостках ставшего знаменитым Театра на Таганке, и даже те, кто однажды случайно соприкоснулся с Ним в уличной людской толчее…
Но было же то время, когда появились Его первые песни, и никто не знал, что их подарил нам пока безвестный автор.
   В 1983 году я написал статью, послав её в местную центральную газету. Однако по неизвестной причине она так и не была напечатана.
Быть может, кто-то, что сидел
В тугом камзоле,
Читая знаки, в ней узрел
Зерно крамолы?
Иль, может, сам я недозрел
До пониманий,
Что об ту пору текст был смел
В стране заданий?
Иль, может – что-то там ещё…
Слова словами,
А вы прочтите текст её -
Судите сами.
   "Сегодня очень популярны видеоклипы - минимум слов, максимум впечатлений. Иллюзорное восприятие...
   У Высоцкого этого не было. Были слова, был образ, было исполнение. Но главное - был смысл во всём этом органичном действе...
   "Действо..." Созвучно с "лицедейством" - действо от лица. Актёрство. Оно помогало Ему. Но чтобы побыть в мире другого человека, нужен ум, вернее, работа ума. Через общение с обладателями определённого мировоззрения. Сложно? Пожалуй, да. Но Высоцкий и простота - несовместимо. Это я понял через года.
   Его 1967 год начался с "Песни беспокойства": "Парус...Порвали парус! Каюсь, каюсь, каюсь!" Но это не раскаяние. Отнюдь! Помните оттуда же: "Только все это - не по мне!" Он органично вписался в когорту бардов шестидесятых.
А я... Кем был я тогда?..
   Через месяц выпускные экзамены в школе, а затем… Затем штамповалось расхожая фраза: "широкая дорога в Жизнь", звучавшая с любовью в голосе и со слезами на глазах. Но это позже…
   Таяли 60-е, продолжая набирать силу и мощь во имя того, чтобы стать значительной вехой не только в поэзии и в прозе, но и в жизни всей страны, в жизни всего народа.
Уже тогда мы знали, что такое гитара в широком смысле слова и музыки, именно слова, потому что мы знали и пели Булата Окуджаву, Юрия Визбора, Александра Галича…
   И вдруг что-то необычное: узнаваемое, притягивающее к себе, манящее.
   В то время свои песенники писали и переписывали все - и девчонки, и мальчишки.    Любопытный факт: не было ни одного песенника без строк песен Высоцкого. В этом имени было много ещё непонятного, может быть, сказочного.
   "В заповедных и дремучих, страшных муромских лесах...", "В королевстве, где все тихо и складно...", "В Тридевятом государстве (трижды девять – двадцать семь)..." И опять же вдруг - песня "Лукоморья больше нет":         
Выходили из избы
Здоровенные жлобы -
Порубили все дубы на гробы.
   Пушкину - своему любимому поэту - в противовес...
   Неадекватно! Неверно! Не так! Запретить! И Он стал негласно запретным. Потому что "ни-зя"!
   А народ пел песни этого "блатаря". "Златоустый блатарь" – это поэт Андрей Вознесенский так назвал Высоцкого.
   "Он так думает, мыслит..." - говорили о Высоцком. Нет, это были не Его личные мысли, это были мысли тех, в души которых Он проникал, вживался и думал их категориями. Но это было тогда нельзя!
   И всё-таки Он наконец-то возник на киноэкране.
Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а так...
         И надо б свернуть,
          Обрыв обогнуть,
          Но мы выбираем трудный путь -
          Опасный, как военная тропа…
            Но спускаемся вниз с покорённых вершин,
              Что же делать - и боги спускались на Землю…
   Мы ходили на "Вертикаль" по нескольку раз, заучивали слова, в которых были озвучены истинные  человеческие ценности.
   А Высоцкий продолжал поражать окружающих, неся слушателям свои зарифмованные мысли.
   Ветераны Великой Отечественной плакали, когда он пел:
Кто сказал, что Земля умерла?
Нет, она почернела от горя…
                На братских могилах не ставят крестов,
                Но разве от этого легче?..
       Всё теперь одному, - только кажется мне -
      Это я не вернулся из боя…
   Его творчество увлекало, вело по немыслимым путям-дорогам: то Он - в образе нечести, то - микрофона, то - водителя-дальнебойщика, то вдруг - самолёта "ЯКа-истребителя". Он был необычен, непредсказуем, непонятен, как неопознанный объект.
И так во всех темах, к которым Он прикасался по всей своей жизни: будь то - лирика, спорт или что-то ещё и ещё, и ещё… Казалось, что Ему до всего есть дело, и во всём есть Его собственная оценка, и ко всему – Его своё личное мнение.
   Одновременно с этим параллельным курсом шли чисто блатные песни, типа – a-la Murka dorogia, написанные и звучавшие ранее – в столичных двориках, в тесных компаниях. Но мы уже тогда понимали, что Его песни совершенно другие. Теперь их называют "стилизованные".
Его песни были и остаются более глубокими. Вернее, личностными. Потому что в них какая-то подкупающая заморочка. Как бы там ни было и как всё это назовут, нам в то время было как-то без разницы. Нам просто-напросто нравилось то, что Его песни звучали не от "мы", а от "я".
   Забегая вперёд, скажу, что это "я" было продиктовано Его изначальным актёрским талантом, находящимся в то время в зачаточном виде.
   Вообще, этот "подкупающий Я-изм" (или - как говорит мой знакомый филолог – "песенная персонификация") впоследствии развился до высшей степени, за что – с моей точки зрения – мы и любим творчества Владимира Высоцкого.
   А ведь дело-то сие не обычное, не ординарное, требующее мозгового напряжения. Нужно было залезть в шкуру персонажа (не столь важно – двуногого, либо четвероногого, одушевлённого, либо неодушевлённого), разобраться и пропитаться внутренним содержанием, а потом закричать (когда это надо) изнутри песенного героя (в котором, может быть, нет в помине ничего героического).
   И это сделано Им так виртуозно, что мы с вами до настоящего момента сопереживаем с запевшим микрофоном, верим эмоциям иноходца, сочувствуем бедной нечисти…
   Это мы чувствовали и это обсуждали.
   А вверху - там, где боялись всего, что им непонятно,  - говорили о Нём: "Одиозная фигура"; "Песни Высоцкого не несут воспитательного заряда"…, а потом – вдруг: "Эти роли - не для него". И шли минусы: минус роль Крестовского в фильме "Земля Санникова ", минус роль Степана Разина, и ещё минусы...
   А тут к тому же эта француженка с русским именем - Марина. "Любовь на две страны". И американский друг - Михаил Шемякин. И письма оттуда, письма не о том, что здесь.
   Неудобный человек, певец, актёр.
   Актёр... Высоцкий и Театр на Таганке с Юрием Любимовым во главе. Это были две составные одного целого. На Таганке Он успел многое: здесь и достоевский Свидригайлов, и есенинский Хлопуша, и чеховский Лопахин,  и вершина вершин - Гамлет. Как здорово было произнесено: "Высоцкий играл  в Театре на Таганке, теперь Таганка играет Высоцкого". И не только Таганка.
   Сразу же после Его смерти вышла книга стихов и песен "Нерв" с предисловием поэта Роберта Рождественского, который риторически вопрошал: "Так кем же был Высоцкий? Актёр? Поэт? Певец?"
   Он был Народным, то есть любимым народом. Потому что народ сразу узнает тех, кто ему не врёт, не прячется в створки моллюска, не "прячет тело жирное в утесах". Потому что  Ему можно доверять и нужно верить!
   Через два с половиной года после Его утраты я сам вышел на сцену с моноспектаклем "Высоцкий - актёр, поэт, певец".
   Я помню аншлаг. Я не стал говорить о том, как было трудно Ему. Я говорил о Его творческих победах, о Его взятых вершинах, о глубине Его души, о Его тонком юморе.
Тогда я сказал, что пройдёт время  - и появятся "высоцковеды", которые непременно разберутся в его творчестве. И я оказался прав. Не один десяток диссертаций, не один десяток трактатов-изысканий... Работа продолжается. И - слава Богу! Есть что изучать, познавать...
   Это было Явление. Один из тысячи или один из миллиона? Неужели это так важно? Самое главное - это был Человек, которому не было безразлично. Он делал своё дело, Он отдавал себя без остатка, Он жил спеша. Да, действительно, Его "привередливые кони" стёрли подковы, не поспевая за ним…
   И ещё - через пару лет после Его ухода я написал своё "Посвящение Владимиру Высоцкому":
     Замкнулся круг. И, стоя в стороне,
     подумал я (для жизни то не в новость):
     "Он шёл не по канату - по струне.
     И пробуждал своим аккордом Совесть.
     Его не слушали - он яростнее пел,
     Его не слышали - до хрипа пел Он снова.
     Короток век - Он всё-таки успел
     для "Памятника" выковать основу.
     Прозренье наше - длительный процесс:
     за юмором скрывал Он свой анализ
     несовершенства, силою словес
     раскачивал обрыдлый, мерзкий базис.
     Лабораторной кабинетной тишине
     в противовес распахивал Он залы.
     Как Паганини, на одной струне
     Он набирал любви народной баллы.
     Звучали строки наперекосяк
     застывшей в полусне горизонтали.
     В гостях - как дома, дома - как в гостях,
     Он весь в работе, в суетном завале.
     Друзья и недруги, реалии и маски,
     и зыбь, и грунт, вода и монолит...
     Как отделить от яви призрак сказки,
     когда софит и светит, и слепит?
     Он был не тот, кто закрывает веки
     от блеска, света, ветра и стыда -
     весь труд его во имя Человека.
     Он соткан был из этого Труда.
   Теперь я (мне так кажется) нашёл название тому, чем занимался Владимир Высоцкий.
   У Него был ТЕАТР ПЕСНИ ОДНОГО ПОЭТИЧЕСКОГО АКТЁРА.
   Его Прошлое живёт в Настоящем и прорастает в Будущее".
   В том же году я завершил работу над сценарием моноспектакля "Высоцкий - актёр, поэт, певец". Трудился с  воодушевлением, не только потому, что мне доверили сделать это, но и по ряду причин, о которых могу раскрыться прямо сейчас. 
   Сценарий тот рождён в противовес предложению двух "залётных активистов-пропагандистов", собирающихся  показать своё творение о Нём на сцене Большого зала Дворца культуры профсоюзов (привычная аббревиатура – ДКП – будет повторяться многократно, поэтому советую запомнить её) нашего города. Я на правах друга и помощника…
Сразу же прерываю себя для пояснения читателям, что означает "на правах друга и помощника".
   Именно под эгидой ДКП, участвуя в Народном театре, я стал Лауреатом Первого Всероссийского фестиваля самодеятельного творчества трудящихся (за исполнение мужской роли – инженера Сергея Петровича в пьесе С.Алёшина "Одна"). Неоднократно, если не сказать – многочисленно, "блистал" (так спустя годы было напечатано в одном из газетных предисловий к интервью со мной, а как известно - из песни слов не выкинешь) в качестве ведущего от малых до великих культурно-массовых мероприятий. В послужном списке числятся и дед-морозовские хороводы возле искрящейся ёлки, и тематические диско-программы с слайдорядом в полутьме, и Пушкинские вечера в ЦПКиО имени Пушкина А.С., и митинги мира, а также праздники улиц в рамках городского пленэра, и первые игры "Что? Где? Когда?" с брейк-ринговым продолжением, и "Осенние балы", и цикл "Творческие портреты актёров и актрис", и ставшие церемониальными "Посвящения в профессию", и первый городской "Конкурс красоты" (1989г.), и сначала книжные, а потом вещевые аукционы, и… Впрочем, список можно долго, взахлёб и с понятно-различимым вожделением продолжать, но пора и честь знать. То есть пора давить на тормоза. Или как любил в подобных случаях приговаривать мой дед: "Ваньтё, тормози лаптём – деревня близко".
   Наконец-то я приблизился к самому главному – мне было доверено и поручено организовать, а затем и возглавлять в качестве руководителя-режиссёра Студию юмора и сатиры.
   На то я имею полное право и соответствующий официальный документ (с печатью) - Удостоверение №1. В нём отражены сведения о том, что я обучался в течение трёх лет и в 1971 году успешно закончил театральное отделение Факультета общественных профессий МГУ имени Н.П.Огарёва (далее привожу цитату из того самого Удостоверения), "…получив общественную специальность - режиссёра самостоятельного театрального коллектива". За указанный период я в составе народного театра при Доме союзов  сыграл сразу три роли - нахального матроса, раненного белогвардейского и немецкого офицеров - в пьесе В.Вишневского "Оптимистическая трагедия", роль Виктора в пьесе А.Арбузова "Иркутская история", роль любовника – принца Гвидо Барди в пьесе О.Уайльда "Флорентийская трагедия", роль Меркуцио в трагедии У.Шекспира "Ромео и Джульетта". Плюс роль доктора Астрова в пьесе А.П.Чехова "Дядя Ваня" в Студенческом театре медицинского факультета того же МГУ.
   В довесок, учась на медицинском факультете, постоянно участвовал в смотрах художественной самодеятельности университета, возглавляя агитбригаду факультета "Эскулап", переименованную впоследствии в "Доминанту", в качестве её художественного руководителя и сценариста, а также певца, чтеца и танцора.
[В скобках помещаю необходимую справку: по своей сути за модным тогда в рамках ВУЗов словом "агитбригада" скрывалось более известное название "вокально-инструментальный ансамбль" – ВИА. Подобные ВИА с элементами эстрады малых форм были на всех без исключения факультетах. Может быть, их логичнее было называть НЭКами – Непрофессиональными Эстрадными Коллективами?] 
   Кроме напряжённого постижения медицинской науки, то, чем я ещё занимался, проще выразиться, как в вальсовом ритме поют наши друзья за кордоном: "Et setera, et setera, et setera…"
   Стоп! Что-то далеко меня занесло! Главное в нашем общем деле – вовремя остановиться. Не всё разом. С другой стороны, как говорится: "Сам себя не похвалишь – никто тебя не похвалит".
   Об упомянутой выше Студии мы поговорим позже.
   А сейчас продолжаем нашу беседу, прерванную необходимым – с моей точки зрения - пояснением.
   Кстати или некстати, но должен предупредить, что пояснения, объяснения, отступления от основного текста будут практиковаться по ходу всей книги. Считаю, что лучше переговорить и обговорить, чем недоговаривать.
   Вот теперь-то продолжаю прерванное.
   Так вот, я на правах друга и помощника был приглашён к руководству ДКП для прослушивания предлагаемого сценария вечера, посвящённого памяти Владимира Высоцкого.
Авторы щедро и изобретательно, слепо веруя, что уровень успеха любой степени определяется не тем, чего ты достиг, а препятствиями, которые тебе удалось преодолеть, и не жалея красок, преимущественно тёмно-серых тонов, рисовали В.Высоцкого этаким страдальцем – затурканным, затюканным, заторканным…
   Слушая их, у меня – как у врача - подспудно возникла мысль, что Высоцкий вследствие такой зашоренности должен был опустить руки, перестать писать, петь, одним словом - творить, уйти и погрузиться в полнейшую депрессию. (Уверяю вас в том, что – и это чистая правда! - в тот момент мне припомнились где-то там в голове, недалеко от рифмоцентра строки из ранней Его песни - "лечь бы на дно, как подводная лодка, чтоб не могли запеленговать!") Однако же такого с Ним не случилось, и вряд ли могло произойти. Его творчество, к нашему счастью, имело продолжение. Невзирая на всяческие чиновничьи препоны, несмотря на заумно надуманные ограничительные действия.
И ещё один главный контрапункт, повлиявший на дальнейшее развитие ситуации. Злополучными авторами процитировалось (а это состоялось перед самым принятием окончательного решения – быть или не быть вечеру-посвящению, который, как вы уже догадались, предлагался отнюдь не с благотворительной целью, а за немалую мзду):
                Я смеюсь, умираю от смеха:
                Как поверили этому бреду?! –
                Не волнуйтесь – я не уехал,
                И не надейтесь – я не уеду!
   Шибко мне не нравятся люди, которые врут, особенно - глядя в глаза! Слушал я, слушал внимательно заунывный и довольно объёмный текст, как вдруг за листа три-четыре до конца той писанины звучит упомянутая выше цитата, а далее следует их авторский комментарий. В нём всё перевёрнуто – с головы кувырком. Оказывается (они на полном серьёзе утверждали, а я-то, дурень, этого не знал!) – эта песня отчаяния, песня страдальческая, но завуалированно, и повествует она о том, что Он "не уехал и не уедет, потому что всю жизнь был невыездной"(во как!)
   Я не выдержал тогда, тактично прервал чтение и сказал, что это, мягко говоря, неправда, а грубо выражаясь, несусветная ложь. И что не нужно дурачить народ. И что не надо навяливать своё упадническое настроение народонаселению. И что надо показывать Его многогранность как творца и как исполнителя.
   Короче говоря, заезжим гастролёрам был дан полный отлуп. А знамя просветительства в плане жизнеописания и творчества В.Высоцкого предложили поднять мне…
   Забегая вперёд, посетую на то, что в тот период не было возможности воспользоваться в качестве самых победоносных аргументов тремя письмами, напечатанными в журнале Союза писателей СССР "ЗНАМЯ" № 7 за 1990 год под названием "В.Высоцкий: "Для народа, который я люблю" (письма из архива).
   [К сведению (для тех, кто до сих пор этого не знает): статья подготовлена В.Крыловым, председателем комиссии по творческому наследию В.С.Высоцкого при Всесоюзном совете клубов самодеятельной (авторской) песни.]
   Даже представляю - какую бы речь я толкнул тем ещё авторам, аргументируя её следующим текстом.
   В черновике письма, скорее всего, обращенного в Министерство культуры СССР Владимир Высоцкий писал: "Я продолжаю работать, мной написано много песен к кинофильмам и спектаклям, но всякий раз эти песни проходили с большим трудом, - и отнюдь не потому, что редакторов смущало содержание или художественная сторона этих песен, а просто потому, что их автором являюсь я… Я получаю большое количество писем от граждан различных возрастов и профессий, от рабочих, солдат, интеллигентов, моряков и даже от пенсионеров. И все эти люди спрашивают меня, где можно услышать мои песни, о моих творческих планах и о том, где можно было бы услышать мои песни в авторском исполнении. Писем этих очень много, - и это позволяет мне думать, что мои песни нужны людям, что они приносят им радость…"
   В другом письме в высшую инстанцию страны Он продолжил свою мысль: "К тому же песни мои в конечном счёте жизнеутверждающи и мне претит роль "мученика", этакого "гонимого поэта", которую мне навязывают. Я отдаю себе отчёт, что моё творчество достаточно непривычно, но так же трезво понимаю, что могу быть полезным инструментом в пропаганде идей, не только приемлемых, но и жизненно необходимых нашему обществу".
Приведённое выше можно было бы добавить в тогда написанный сценарий "ВЛАДИМИР  ВЫСОЦКИЙ -  АКТЁР, ПЕВЕЦ, ПОЭТ", приводимый ниже. Но – увы! – в то время эти факты были недоступны широкому кругу читателей. Поэтому вот вам текст сценария в первоначальном виде - каким он был, таким он навсегда и останется:
   "Владимир Высоцкий…
Популярность этого имени на данный отрезок времени бесспорна. Мы знаем, как наслаждаются Его песнями учёные и артисты, строители и колхозники… Даже в тех отдалённых уголках, где труженикам неведомо обольщение театральных залов и эстрады, лирический герой Его песен – свой родной человек. За годы жизни, будучи актёром, поэтом, певцом, Высоцкий нажил не только положительный, но и теневой капитал – слухов, легенд, полуправд, гипербол, лжи, неправедного обывательского интереса к частной жизни кумира.
Давно замечено, что когда умирает известный человек, то число его так называемых "посмертных друзей" сразу же начинает бешено расти, в несколько раз превышая количество реальных, тех, которые были при жизни.
И объяснить это явление, в общем-то, можно: ведь всегда находятся люди, жаждущие погреться в лучах чьей-нибудь славы – хотя бы и посмертной. Тем более что обладатель этой славы уже не в силах никому возразить, не в силах что-либо опровергнуть. Поэтому живут в табачном дыму застолий новоявленные "близкие друзья" и "закадычные приятели", поэтому они и "вспоминают": "Шли мы как-то с Владимиром Высоцким по Басманной…", или "Забегаю это я однажды к Высоцкому, а он мне говорит…" или – ещё хлеще: "А с Володькой мы были – водой не разольёшь!"
Но речь не об этих "вспоминателях-друзьях". Я о том, что у Высоцкого и у Его песен и в самом деле великое множество истинных, серьёзных друзей. Тех самых друзей, ради которых он работал и для которых он жил.
Столь же много за последнее время появилось и "знатоков" творчества Владимира Высоцкого. Одни из них базируются на непроверенных слухах и фактах, услышанных в пол-уха; другие – с прищуренным глазом "драматическим" шёпотом сообщают подробности жизни певца, без стеснения роясь в интимных вещах Его; третьи – тщательно отобрав "нужный" материал, стараются представить Владимира Высоцкого этаким страдальцем и поэтом в опале, которому не дали при жизни взойти на пьедестал, у которого на каждом шагу были препоны; четвёртые - …
Впрочем, стоит ли перечислять всех, кто хочет "озариться" в лучах имени Высоцкого.
Наверное, у каждого человека, знакомого с песенным творчеством Высоцкого есть, так сказать, "свой собственный Высоцкий", есть песни, которые нравятся больше других. Нравятся потому, что они чем-то роднее, ближе, убедительнее.
"Свой Высоцкий" есть и у меня. И я попробую рассказать о Нём, отнюдь не претендуя на роль "всёзнающего знатока". Я только поделюсь с вами тем, что я знаю о Владимире Высоцком на данный период времени.
                [Звучит песня "Привередливые кони"]
Родился Владимир Семёнович Высоцкий 25 января 1938 года. Его мать – Нина Максимовна, рождения 1912 года, в прошлом переводчица с немецкого, работник одного из НИИ г.Москвы. отец – Семён Владимирович, рождения 1916 года, кадровый военный, окончил Академию Связи, одним из первых вошёл в Берлин, освобождал Чехословакию, почётный гражданин г.Кладно, полковник в отставке.
В одном из своих интервью Владимир Высоцкий сказал:
-Я родился и вырос в Москве. Коренной москвич. Жил на Первой Мещанской. Там окончил школу. Потом жил на Большом Каретном, где у меня было много друзей…
В своих песнях Высоцкий вспоминает эти периоды жизни. В "Балладе о детстве" Он уточнил: "И родился, и жил я, и вырос – дом на Первой Мещанской в конце". А в другой песенной зарисовке Он приглашает на Большой Каретный.
                [Звучит песня "Большой Каретный"]
После окончания средней школы в 1956-60 годах Высоцкий учился в Школе-студии МХАТа (после того, как ушёл с первого курса Московского инженерно-строительного института имени В.Куйбышева). с дипломом об окончании Школы-студии Он пришёл в Московский театр имени А.С.Пушкина, что на Тверском бульваре. На этой сцене Он в течение двух лет играл… Лешего в "Аленьком цветочке" С.Аскакова, перебрался ненадолго в Каретный ряд – в Театр миниатюр, которым тогда руководил Владимир Поляков.
Когда в апреле 1964 года в Театр драмы и комедии главным режиссёром был назначен Юрий Любимов, Высоцкий пришёл проситься на Таганку. Его будущая партнёрша А.Демидова вспоминает, что когда в первый раз увидела Высоцкого, Он улыбался во всё лицо. Стоял на лестнице в фойе и пел – не кому-то, а вообще всем, всему миру – о цветах на нейтральной полосе. Осенью Он уже играл в брехтовском "Добром человеке из Сезуана".
В интервью Высоцкий говорил довольно лаконично:
-Немного учился в строительном институте, ушёл из него, поступил в Школу-студию МХАТа. С 1964 года работаю в Театре на Таганке. Да кому нужны факты моей биографии? – воскликнул Он. – Родился, жил? В моей жизни гораздо больше моментов и вопросов, которые для меня важнее.
На самые важные вопросы актёр отвечает своими работами. Прежде чем говорить о Владимире Высоцком как о драматическом актёре, я позволю себе привести фрагменты анкеты, составленной бывшим сотрудником Театра на Таганке Анатолием Меньшиковым, с ответами Высоцкого:
-Любимые черты характера человека?
-Одержимость, отдача (но только на добрые дела).
-Отвратительные черты человека?
-Глупость, серость, гнусь.
-Твои отличительные черты?
-Разберутся друзья.
-Чего тебе недостаёт?
-Времени.
-Чего хочешь добиться в жизни?
-Чтобы помнили. Чтобы везде пускали.
-Хочешь ли ты быть великим и почему?
-Хочу и буду. Почему? Ну, уж это, знаете…
-Что бы ты подарил любимому человеку, если бы был всемогущ?
-Ещё одну жизнь!
-Любимый театр, режиссёр?
-Театр на Таганке. Режиссёр Юрий Любимов.
Со смертью Высоцкого, утверждает Алла Демидова, закончился определённый этап истории Театра на Таганке.
Итак, первой ролью в театре у Высоцкого был Племянник в "Добром человеке из Сезуана". После этой премьера "Героя нашего времени", где у него была эпизодическая роль драгунского офицера. Далее был спектакль "10 дней, которые потрясли мир", где Он играл несколько маленьких ролей. В сцене "Логова"  исполнил свою песню "Конец, всему конец…", а в сцене "Тени прошлого" – "На Перовском на базаре…"
Вообще говоря о песенном сочинительстве, Высоцкий сказал: "Я начинал с Окуджавы". Но, кроме того, Он очень любил и почитал актёра Евгения Урбанского. Урбанский пел, хорошо владел гитарой. Юный Высоцкий знал его репертуар и изредка пел "под Урбанского". Ещё 3-4 года спустя можно было услышать магнитофонные записи Высоцкого, владельцы которых пребывали в уверенности, что поёт Урбанский: Высоцкого пока мало кто знал. Ещё в училище он освоил гитару по самоучителю.
В спектакле "Пристегните ремни" Высоцкий исполнил "Мы вращаем Землю".
                [Звучит песня "Мы вращаем Землю"]
1967 год – Высоцкий играет уральского каторжника Хлопушу в есенинском "Пугачёве". В 1968 году после ухода Николая Губенко – основного исполнителя главных героев – все роли перешли к Владимиру Высоцкому. Он по-своему прочитывает в спектакле "Павшие и живые" гротесковые роли Гитлера (поющего под гитару) и Чаплина. Но это был всё-таки чужой материал, работая который приходилось копировать того, кто "первый скроил пиджак по своему плечу". Высоцкий накапливал огромную энергию и самовыражение, влечение к своей театральной вершине.
Кто-то из древних сказал, что "Судьбы нет – есть только непонятая случайность". Возможно, именно эта "случайность" обрушилась на Высоцкого: Он получил все главные роли и стал первым актёром в театре. И, видимо, это укрепило Его в собственных силах.
Большим существенным этапом в актёрской жизни Высоцкого стала роль Галилео Галилея в спектакле Бертольда Брехта "Жизнь Галилея". Галилей Высоцкого был трагически осуждающий себя и гениальный искатель истины. На Международном фестивале театров "Театральные встречи" в Польше Высоцкий получил Диплом 1-ой степени за роль Галилея.
Это была последняя ступень перед коронной ролью мировой драматургии – шекспировском "Гамлетом".
Премьера спектакля В.Шекспира "Гамлет" состоялась 29 ноября 1971 года.
-Мне повезло, что я играю Гамлета, находясь именно в том возрасте, который отмечен в датском принце Шекспиром…, - говорил в интервью Высоцкий. – Гамлет – любимая роль. Нелегко она мне далась, да и теперь выкладываешься каждый раз на пределе. Иногда кажется: нет, это в последний раз, больше не выдержу… Если после моего Гамлета актрисы перестанут домогаться этой роли, значит, мне удалось сделать то, что я считал для себя непременно вернуть Гамлету… пол. Бытует канон: Гамлет – это вроде страдающей идеи. Вот женщины и претендуют время от времени на роль принца Датского. Я убеждён, Гамлет – всегда и прежде всего мужчина… Я не играю принца Датского. Я стараюсь показать современного человека. Да, может быть – себя. Но какой же это был трудный путь к себе!
И этот путь был по достоинству оценён. На Шекспировском фестивале в Белграде, где участвовало более ста театров мира (и среди них английский), Высоцкий получил главный приз, а на гастролях в Париже вообще был назван лучшим Гамлетом!
Гамлет у Высоцкого – Поэт с гитарой. С обострённостью восприятия, с чёткой ритмикой строчек, с внутренней музыкальностью рождения образа…
Именно в этот период В.Высоцким было написано стихотворение "Мой Гамлет".
                [Исполняется "Мой Гамлет" (полностью или фрагмент)]
Кроме того, Высоцкий сыграл роль купца Лопахина в спектакле "Вишнёвый сад". Это была десятая по счёту сценическая работа. Он также играл Свидригайлова в "Преступлении и наказании" по Ф.М.Достоевскому, вдвоём с Аллой Демидовой работал как актёр и режиссёр в пьесе Уильямса "Игра для двоих".
"Некоторые склонны считать, что без Высоцкого не было бы Театра на Таганке", - в беседе с Ним сказала одна иностранная актриса.
"Это Высоцкого не было бы без Таганки!" – пылко возразил актёр в 1973 году.
Я неспроста пытался заострить ваше внимание на актёрском таланте Владимира Высоцкого и на перечислении работ в Театре на Таганке, поскольку, на мой взгляд, эта грань Его дарования недостаточно освещается на вечерах, посвящённых творчеству Высоцкого.
Владимир Высоцкий в первую очередь был неповторимым драматическим актёром. Его определяли острая индивидуальность, сдержанность выразительных средств, неожиданный порыв, уникальный голос и крик.
Кстати говоря, крик Высоцкого – примета его исполнительского почерка, это существенный серьёзный штрих портрета этого актёра. Конечно, это элемент формы, но в лучших работах – элемент глубоко содержательный.
Крик Высоцкого не только пугает или устрашает. Бывает, он вызывает сочувствие, состраданье и даже жалость. Актёр кричит очень громко, громко, тихо и даже шёпотом. Кричит хрипло, хрипом почти разрушая смысловую нагрузку слова, кричит чисто, кричит словно бы без голоса – бывало и такое. Криком Высоцкий заглушает всякое подобие сентиментальности или чувствительности.
                [Звучит песня "Натянутый канат"]
Богат арсенал Владимира Высоцкого и как киноактёра. В Его послужном списке и главные, и эпизодические роли. Говоря о своей работе в кино, В.Высоцкий называл такие цифры: снимался в 24 фильмах, в 12-ти исполнял главные роли, для 10-ти написал песни. На самом деле, если скрупулёзно сосчитать все выступления в кино, наберётся 30 фильмов.
Первые съёмки Высоцкого особого интереса, ретроспективно оценивающего дебют будущей примечательной индивидуальности, пожалуй, не представляет. В сущности, каждую из этих ролей мог сыграть любой другой актёр. В "Стряпухе" Высоцкий в роли Андрея Пчёлки даже поёт под гармошку "не своим" голосом.
Впервые Высоцкий появился на экране в 1959 году в фильмах "Ждите писем" и "Сверстница", где он сыграл эпизодические роли. Затем на протяжении четырёх лет он эпизодически появлялся в 10-ти картинах: "Грешница", "Увольнение на берег", "Карьера Димы Горина", "713-й просит посадку", "Живые и мёртвые", "Штрафной удар", "Наш дом", "На завтрашней улице" и др. В этот период кино использовало то, что артист "наработал" вне экрана.
Киноизвестность В.Высоцкого началась в основном с 1966 году. Одесская киностудия сняла фильм, который до сих пор держится на пяти песнях Высоцкого; вернее, Володи-радиста-альпиниста. Именно в фильме "Вертикаль" в гитарных аккордах и словарном накале Высоцкий нарисовал портрет друга, который "оказался и ни друг, и ни враг, а так", и широкое панно горного рельефа – любовь, одержимость и страсть к горам. Популярность этих песен обусловлена одной из характерных особенностей актёрской манеры Высоцкого – наращивать, сгущать, раскалять одно чувство, одно настроение, одну мысль, доводить их до обобщения, поглощающего детали, штрихи и подробности.
                [Звучит песня "К вершине" из к/ф "Вертикаль"]
Как и в театре, так и в кино Высоцкого задействовали на первых порах на второстепенных ролях. Что это было – проба? Осторожность? Или поиск роли, которая бы органически раскрыла всё дарование актёра? Сейчас трудно ответить на эти вопросы. Но, всматриваясь в киноарсенал Высоцкого, нельзя не отметить, что сыгранные эпизодически его киногерои значительны и весомы, порой не уступая главным действующим лицам.
Таков, на мой взгляд, кавалерийский капитан Бруснецов в фильме "Служили два товарища" (1968), Он словно бы пришёл из "жёсткого" белогвардейского романса, где гусарское безрассудство приправлено цыганским надрывом. Капитан Высоцкого появляется только лишь в бурные, напряжённые, жизненно решающие моменты киноистории. Это умный, упрямый, военный интеллигент, полностью осознающий поражение своего общества с истерикой обречённого.
Другая кинороль 1968 года – Иван Рябой в фильме "Хозяин тайги" – бродяга и достаточно таинственный. В картину Он входит бригадиром сплавщиков, "крепким производственником", заканчивает сюжет преступником-рецидивистом. этот тип персонажей принято называть "чёрным характером". Внешне скупо, внутренне – со всей силой данного ему природой темперамента Высоцкий играл даже не тьму души Рябого, а кромешный её мрак. В Его исполнении культ силы выражается в презрении к окружающим, стремлении подчинить, сломить, унизить тех, кто с ним так или иначе связаны. Для Рябого неопровержимый показатель силы – тугая кубышка, дом – полная чаша да ладная, сноровистая баба. На поверку таёжный волк оказывается тупорылым обывателем. "Ты думаешь, ты орёл, да ты – ворона", - брезгливо бросает Рябому в финале фильма милиционер Серёжкин.
В небольшой роли Высоцкого в картине "Единственная" (1875) обращает на себя острота и беспощадность эстетического осуждения своего персонажа, которого зовут Борис Ильич, он – руководитель женского хорового кружка в районном Доме культуры. Ему позарез нужно восхищение и почитание. Это важно для непризнанного таланта Бориса Ильича, поскольку, не приняв его, человечество лишило себя великого поэта, композитора и певца. Так считает Борис Ильич. Высоцкий решается на прямую самоиронию, наделив персонаж всеми дарованиями, которыми он обладает в жизни. Он пародирует провинциальный демонизм учителя пения. Он поёт приглянувшейся ему женщине романс про скатерть белую, очи чёрные и норовистых коней. Высоцкий смеется над своим героем, но в своей песне Он несколько не кривит душой.
                [Звучит песня из фильма "Единственная"]
После этого последовали крупные работы – центральная роль в фильме "Четвёртый" по произведению К.Симонова, фон Корен в "Плохом хорошем человеке" по повести А.П.Чехова "Дуэль".
Илья Эренбург писал: "От лютой ненависти фон Корен к человеческой слабости, от фанатического почитания деловитости ведёт короткая прямая к Гитлеру…" Фон Корен – сильный и видит путь к перестройке жизни в том, чтобы уничтожить всех слабых, бездеятельных и распущенных, как Лаевский. Случайность не позволила фон Корену убить Лаевского на дуэли, и это приводит его к внутренней ярости. Ядром роли у Высоцкого была зловещая идейность фон Корена. На IX Международном кинофестивале наций фильм "Плохой хороший человек" в 1978 году демонстрировался вне конкурса. Высоцкому был присуждён приз за исполнение роли фон Корена.
Очень запоминающаяся и яркая роль следователя Жеглова в телесериале "Место встречи изменить нельзя".
И, конечно же, весьма интересна своим решение роль уличного певца Билла Сиггера в фильма – политическом памфлете Михаила Швейцера "Бегство мистера Мак-Кинли", где Высоцкий спел несколько песен.
                [Звучит песня "Манекены" из фильма "Бегство мистера Мак-Кинли"]
Показательно: киногерои Высоцкого никогда не показаны в комнатах своих квартир или домов, на фоне, так сказать, родных стен. Палатка ("Вертикаль", "Хозяин тайги"), нанятая, временная квартира ("Служил два товарища", "Плохой хороший человек"), гостиничный номер ("Четвёртый"), барак в концлагере ("Единственная дорога") или вообще даже без временного пристанища (изгнанник Дон Гуан, бездомный холостяк Жеглов). Есть свой экранный дом только у последнего киногероя Ибрагима Ганнибала в фильме "Сказ о том, как царь Пётр арапа женил", да и тот сгорает дотла.
Пожалуй, в Высоцком самом, в личном, анкетном моменте есть ответ: жизнь с собственной женой Мариной Влади не на два дома даже, а на две страны; съёмки на разных студиях – в Ленинграде, Одессе, Минске; киноэкспедиции; гастроли – вечные разъезды, перелёты. Как он сам пел: "Где же наша звезда? Может, здесь, может, там".
                [Звучит названная песня]
Когда кто-то рассказывает о каком-нибудь человеке, он пытается найти "самое-самое", то есть значительное и отличительное. У Высоцкого "самое-самое" – не одно, это театр, и кино, и, конечно, песни.
Кем только не представал Высоцкий в своей огромной песенной моноопере!
Зрелый Высоцкий не знал затруднений с темами, и персонажей Ему искать не приходилось. Мир Его песен пёстр до чрезвычайности, и с каждым своим действующим лицом автор ведёт как бы внутренний диалог: Он и представляет его, и выражает к нему своё отношение. Не словами, конечно.
Высоцкий ценил смелость, благородство, великодушие, их Он играл, о них писал и пел с большой страстью. Но поэт не скупился и на (как это модно говорить) и на художественные "отчисления" заблудшим, неудачливым, забуревшим и злобным. Их Он живописал размашисто, выпукло, подходяще озвучивал. (Авторитетное заключение: известный композитор Альфред Шнитке высоко ценил мастерство Высоцкого – музыканта-композитора и исполнителя).
Высоцким создано более 700 песен! Песен гражданских, патриотических, полных философского смысла, сатирических, лирических. Каждый раз у этих песен начиналась своя отдельная (и очень интересная!) жизнь. Они сразу же шли к людям, шли, будто бы минуя экран или сцену.
                [Звучит песня "О Земле"]
Особенно это понимаешь, когда слушаешь песни, написанные В.Высоцким о войне… Это прежде всего песни очень настоящих людей. Людей из плоти и крови. Сильных, усталых, мужественных, добрых. "Он не вернулся из боя", "Мы вращаем землю", "Сыновья уходят в бой", "Чёрные бушлаты"… Этот список можно продолжить. И в каждой из них сияет немеркнущим светом любовь к людям, защитившим собой мир.
У Высоцкого есть ещё одна песня, в которой мало куплетов, и в то же время в неё ничего не допишешь и ничего не сократишь. Слова в ней лежат монолитом, и, как гранит, спрессованы мысли. Она написана сердцем. Это своеобразный "Реквием". Высоцкий назвал её просто – "Братские могилы".
                [Звучит песня "Братские могилы"]
Высоцким написано очень много песен – и в них каждый слушатель может отыскать свою любимую. Потому что песенное творчество В.Высоцкого настолько многопланово, настолько содержательно, настолько неравноценно, что истинным "высоцковедам" работы предстоит не на месяцы, а на годы (и кто знает, может быть, на десятилетия).
Высоцкий обладал пытливым умом и зорким зрением. Дверь в его "творческую лабораторию" была постоянно распахнута. Он был весь на виду. Со всеми своими удачами и неудачами, находками и проколами, сомнениями и убеждённостью.
На одном из своих вечеров в Тбилиси В. Высоцкий говорил, как Он относится к творчеству и, в частности, к созданию песен. Комментируя шуточную "Песню о переселении душ", Он заявил, что в каждой Его песне всегда стремится сказать о чём-то очень важном для Него. Даже если форма требует весёлого настроения, в глубине песни вторым её планом непременно должна быть серьёзная мысль.
То, что осталось после Высоцкого, - маленькие поэтические спектакли, сыгранные под аккомпанемент гитары, - помогают каждому из нас заглянуть в себя, над чем-то посмеяться.
                [Звучит "Песня о переселении душ"]
Зато следующая песня могла быть потрясающе тихой. И от этого она ещё больше западала в душу. Высоцкий становился воплощением возвышенного спокойствия, постигающим все тайны бытия. И каждое слово звучало по-особому трепетно.
                [Звучит песня "Здесь лапы у елей…"]
В.Высоцкий был и очень лиричным. Вне сомнения, Он испытывал влияние крупных русских и мировых поэтов, в частности, Пушкина, Есенина, Мартынова, Беранже. Однако лирика Высоцкого – это лирика особого рода. Она отнюдь не витающая в облаках, а приземлённая, я бы сказал – реальная, осязаемая, приближённая к современным взглядам. Роберт Рождественский назвал её – "радостной виртуозной лирикой". Когда касалось темы любви, Высоцкий был неузнаваем до предела.
                [Звучит песня "Дом хрустальный"]
А вспомните, к примеру, "сказочные песни". Те самые, которые Он писал для "Алисы в стране чудес", для фильма "Иван да Марья" и просто для себя.
Дети, общаясь со взрослыми, моментально распознают, кто из взрослых с ними – на равных, а кто только "прикидывается" ребёнком. Так вот, В. Высоцкий ребёнком никогда не прикидывался. Он просто был им. Он горазд на выдумку и озорство, умел верить в чудо и создавать его…
                Догонит ли в воздухе, или шалишь,
                Летучая кошка летучую мышь?
                Собака летучая – кошку летучую?..
Это вопросы Алисы и это "вечные" вопросы детей. Или ещё один удивительный, детский и мудрый вопрос:
                … что остаётся от сказки потом,
                после того, как её рассказали?
А действительно, что?
А сколько озорства, выдумки, изобретательности в балладе Попугая – пирата морей в исполнении Высоцкого на диско-альбоме "Алиса в стране чудес".
                Звучит песня Попугая-пирата]
Составить полнокровный портрет Владимира Высоцкого весьма и весьма трудно.
Он был многогранным и многоплановым творцом. Он спешил, чтобы успеть. Он знал, что люди ждут Его песен, Его новых ролей, и Он был распахнут весь перед людьми…
Вот что пишет о нём актёр Вениамин Смехов:
"Вспоминаю рядовой день Владимира Высоцкого. Утром – напряжённая репетиция. Прыгаем через кубы, сто раз повторяем каждую фразу – Любимов не даёт покоя ни себе, ни актёрам. Днём Володю упрашивают выступить перед физическими лириками или лирическими физиками. За час до спектакля его привозят снова в театр. Три с половиной часа в роли Галилео Галилея он неистово доказывает, что Земля вращается вокруг Солнца, обрушивает на партнёров и публику всю ярость своей правоты, не утихая ни на секунду… В одиннадцать вечера мы уезжаем к друзьям-библиофилам, но разговор о новом романе братьев Стругацких прерван: Володю замучила новая песня, она никак не ложится на музыку, необходимо немедленно решить её судьбу. Включается магнитофон… и долгий процесс поиска… Вот есть такой вариант… Прослушали, автор качает головой: чепуха, банально, неинтересно. А может быть, вальс?.. Спел, подобрал, продумал, отверг… Уже под утро окреп, утвердился мотив, который и ему, и слушателям показался идеальным. Приехав домой, он не сумел заснуть: одна из сегодняшних мелодий натолкнула на новую тему… Пока не родится, пока не ляжет на бумагу то, что ворочается в мозгу, он не уснёт. Так и приедет в театр репетировать, работать, вплоть до того личного часа, когда опять вернётся к недоговорённому сюжету… Нет перерывов, часто нет сна, но есть сплошная карусель, чёртово колесо творчества."
Владимир Высоцкий был дитя стихий. Не было второго такого же по выносливости. Он был неутомим, как горная река, как сибирская вьюга. Он был беспощаден к себе в работе.
Алла Демидова пишет: "Я не помню Высоцкого просто сидящего или ничего не делающего, не видела его праздно гулящего или лениво, "от нечего делать" болтающего с приятелями. Всегда и во всём стремительность. Вечная напряжённость. Страсть. Порыв".
Он был при жизни добр к друзьям, деликатен, подчёркнуто незаметен в толпе, Его все любили, что редко в актёрской среде, но гибельность аккомпанировала ему.
Дважды его реанимировали, возвращали к жизни. Однажды его спас врач Л.О.Баделян. Высоцкий три минуты был "на том свете". Тогда Андрей Вознесенский написал "Оптимистический Реквием" по нему:
                О златоустом блатаре
                Рыдай, Россия!
                Какое время на дворе –
                Таков мессия!
"Когда приезжала русая французская русалка, - так называет нежно Марину Влади Вознесенский, - он (Высоцкий) просил меня читать ей эти стихи".
Справка для любознательных: В июне 1967 года на Московском международном кинофестивале В.Высоцкий познакомился с французской киноактрисой Мариной Влади (дочери эмигранта Полякова – Мариной Владимировной), с которой зарегистрировал свой брак 13 января 1970 года.
Так кем же был Владимир Высоцкий? Кем он был больше всего? Актёром? Поэтом? Певцом?
В своих интервью Высоцкий говорил:
-Нельзя сказать – иду в ногу со временем – это слишком высоко. Просто беспокойство времени, его парадоксы постоянно живут во мне, требуют выражения… Я вообще целью своего творчества – в кино, в театре, в песне – ставлю человеческое волнение. Только оно может помочь духовному совершенствованию.
                [Звучит песня "Прощай" из фильма "Бегство мистера Мак-Кинли"]
Кем Он был больше всего – я не знаю.
Но Он был личностью. Явлением. Этот факт не требует доказательств. Это аксиома!
Жизнь никогда не делала Владимиру Высоцкому подарков, Он не следовал за своей судьбой, а делал её. Он всегда был заряжен энергией, всегда был готов рвануться вперёд. Он сумел прожить жизнь яркую… Бывало, Он сам спотыкался и падал, но всегда находил в себе силы подняться, вдохнуть полной грудью и сделать новый шаг вперёд. И Он бы сделал этот следующий шаг… Если бы…
25 июля 1980 года в 4 часа утра перестало биться беспокойное сердце Владимира Высоцкого, погас навсегда Его взгляд, онемел мозг. Он всегда испытывал недостаток времени, Он не дожил, не договорил, не до…
Александр Блок сформулировал три задания, три дела поэта: "Во-первых – освободить звуки из родной безначальной стихии; во-вторых – привести эти звуки в гармонию, дать им форму; в-третьих – внести эту гармонию во внешний мир". Как поэт и певец, как артист Владимир Высоцкий честно осуществлял эти задания всю свою творческую жизнь.
Лучшие песни Владимир Высоцкого – остались для жизни. Они – друзья людей. В песнях этих есть то, что может поддержать в трудную минуту, - есть неистощимая сила, непоказная нежность и размах души человеческой.
Говорят, в то утро на Его столе нашли листок бумаги с написанными им строками:
           И сверху лёд, и снизу – маюсь между.
       Пробить ли верх? Иль пробуравить низ?
       Конечно, всплыть, и не терять надежды,
       А там за дело в ожиданьи виз.
           Лёд надо мною, надломись и тресни!
       Я весь в поту, как пахарь от сохи.
       Приду к тебе, как корабли из песни,
       Всё помня, даже старые стихи.
           Мне меньше полувека – сорок с лишним.
       Я жив, двенадцать лет тобой и господом храним.
       Мне есть что спеть, представ пере всевышним,
       Мне есть чем оправдаться перед ним…
                [В финале звучит песня "Корабли"]
   Внимательный читатель из когорты коллекционеров всего, что связано с именем актёра Театра на Таганке, наверняка отметил, что в основу сценария положено предисловие, написанное популярным поэтом (впоследствии ставшим председателем комиссии по литературному наследию Владимира Высоцкого) Робертом Рождественским к книге "Нерв".
И ничего в этом удивительного нет. Ибо моя изначальная задача состояла и в том, чтобы утолить жажду познания истинных ценителей творческого наследия и просто любопытствующих. Заодно постараться разорвать паутину кривотолков, сплетен и слухов.
   Ведь согласитесь со мной: толпа – она всегда толпа, внутри её одновременно находятся искренность и завистливость, сочувствие и злопыхательство, влюблённость и ненависть, покорность и агрессия… Этот ряд можно продолжать до бесконечности. Ибо даже наш земной шар имеет два полюса, расположенные полностью противоположно друг другу.
Но в отличии от полюсов люди имеют безграничную возможность встречаться, оказываться – специально или случайно – в одном и том же месте. И, столкнувшись лицом к лицу, друг с другом (тут есть несколько вариантов – друг с врагом, враг с другом и враг с врагом), они могут в лучшем случае просто обменяться собственными мнениями по тому или иному поводу.
   Я к тому веду речь, что одни представители человечества слушают Высоцкого с восторгом, другие – недовольно морщат нос, третьи – однозначно отрицают его творчество, исходя из собственной субтильности, четвёртые – оголтело наушничают, пятые – откровенно занимают нейтральную позицию...
   Здесь, пожалуй, прервём череду характеристик. Как мы с вами понимаем, самых опасных групп всего лишь две – две последние. Группа под номером 4 – либо активно разрушает имидж объекта наблюдения, либо походя сеет смуту, заставляя окружающих сомневаться и т.д. Группа за номером 5 – сообщество равнодушных – это даже хуже, чем желе (колыхнёшь тарелку, желе хоть немного вздрогнет из стороны в сторону).
Наша задача (наша – в смысле пропагандистская) – поддержать первых, воодушевить вторых, переубедить третьих, пристыдить четвёртых, но самое главное и основное – разбудить пятых, увлечь их, убедить и привлечь на свою сторону, вывести из состояния устойчивой неповоротности, указать путь истинный…
   Но вернёмся к нашему истоку разговора, прерванного объяснениями – размышлениями, - к книге, выпущенной в издательстве "Современник" в 1981 году и уточненной там же в 1982 году. Тиражи были крайне малы для того, чтобы насытить спрос общества – сообщества настоящих любителей-поклонников и праздных сборщиков по принципам "мне крайне надо, пока не у всех есть", "мне тоже нужно – авось пригодится" и "а почему бы и не взять, когда вот оно - рядом".
   "Нерв", зная о работе над моноспектаклем, мне доверили буквально на один день. И я успел-таки под влиянием  первого фолианта, наработанного кумиром при жизни, совсем по иному расставить акценты в моём собственном архивном материале, уступив место контрапунктам составителя книги. Тем самым я донёс до ждущих и жаждущих мнение известного профессионального поэта и песенника.   
   Должен доложить, что именно в этот же период мне безвозмездно были вручены стихи на смерть поэта, сопроводив сие речами - "ради затеянного великого дела на земле мордовской". Подаренные строфы и вирши помещены в межглавии - "Интерлюдия №01"…
Уж ныне если не всем, то многим известно, что летом 1972 года во время гастролей Театра на Таганке в Ленинграде Владимир Высоцкий побывал в гостях у Аркадия Исааковича Райкина дома после спектакля и пел свои песни с одиннадцати часов вечера до четырёх часов утра. На следующий год Высоцкий написал две песни для райкинского спектакля "Люди и манекены".
Встреча и совместная работа произвели на А.И.Райкина неизгладимое впечатление. Свидетельство тому статья "Эстрада – это номер" (1988), в которой он – скуповатый на похвалу - дал объективную оценку творчеству актёру и барду: "В искусстве каждый открывает своё, видит жизнь и людей только ему присущим зрением… По своему запечатлел нашу жизнь Володя Высоцкий, никто иной не мог бы написать таких песен". 
Аркадий Райкин и Владимир Высоцкий – две знаменитости, два народных любимца, два великих актёра. Их разница, на мой взгляд, в том, что у первого были материальные, сработанные руками мастеровых маски, а у второго – виртуальные, песенные.
Велика и схожесть в артистизме: оба они бичевали, оба лечили общество до дурных привычек, оба заставляли людей  задуматься и оценить себя…
[Так и тянет меня здесь вставить расхожую цитату: "Поглядел бы ты, товарищ, на себя со стороны". Этой фразой я ещё воспользуюсь, но не сейчас. А чуть позже – запаситесь терпением]
   Задуматься  и оценить себя именно через призму иронии, юмора и сатиры. Последнее намного эффективнее, чем увещевающие лекционные атаки общества "Знание" (где, по словам Высоцкого, дают только книжки [запомните и эти слова - пригодится]).
И вообще, вот, что я вам скажу - Аркадия Райкина и Владимира Высоцкого, на мой взгляд, по большому счёту объединяло то, что сокрыто в изречении великого Горация (см. его "Сатиры"): "Что мешает, смеясь, говорить правду?"
   Но, с моей точки зрения, любопытен и следующий аспект.
Когда великий и неповторимый Аркадий Райкин закончил свой жизненный путь, народ всполошился – кто же придёт на его место. Ведь свято место – рассуждали они – пусто не бывает. И начались поиски нового предтечи,  сравнения, анализы творчества всех, кто промышлял на сатирической стезе. Кандидаты же рванули вперёд, изо всех сил тиражируя себя при первой возможности.
   Именно в этот период прозвучало: "Евгений Петросян – второй Аркадий Райкин". Но, друзья мои, вдумайтесь: "второй Райкин". Второй – не первый. Исходя из формальной логики, появился клон под названием "второй Райкин", но ведь - не первый Петросян.
Нечто подобное произошло и тогда, когда ушёл из жизни Владимир Высоцкий. Обескураженный народ вопрошал: "Кто же достойно заменит кумира?"
   Соискателей состоявшейся и канувшей в Лету популярности было превеликое множество. Кто-то писал продолжение на темы, поднятые Высоцким, кто-то без стеснения использовал его мелодику, кто-то надрывал свой голос, чтобы добиться хоть какого-то исполнительского сходства, кто-то… Нет, как не старайся - всех не перечислишь!
   Среди списка "приемников" оказался и Александр Розенбаум. И раздались радостные крики: "Вот он – второй Высоцкий". Но опять же – "второй". Народ лепил и сотворял себе кумира, я бы сказал - "взамен". Однако, когда бывший врач с гитарой запел на свой лад, отличный от всенародно любимого образчика, на него обрушилась нелицеприятная критика.   Он, по мнению адептов творчества Высоцкого, не оправдал их ожиданий, не стал тем, на которого возлагались большие надежды. Они не поняли одного-единственного – их претендент твёрдо решил быть "первым Розенбаумом", а не "вторым Высоцким".
   Вот вам подтверждение факта - все вокруг и около говорят, что, дескать, мол, якобы, незаменимых нет! А как доходит до конкретного дела – оказывается, что заменить-то их некем.
   Поскольку тема взволновала, мой рифмоцентр выдал мне же стихи:
    Скажу вам безо всякого секрета
    Да если честно –  и секрета нет:
    На этой рассекреченной планете
    Не существует вычурный секрет.
    Поэтому поведаю открыто –
    Высоцкий не потребен нам второй
    До той поры, когда всё позабыто
    Окажется написанное нашею порой;
    И, значит, пролетят столетья мимо,
    Все безуспешны будут в той погоне -
    Лишь потому, что он незаменимый
    И бесконечно резвы его кони!
   И ещё позвольте молвить о том, что даже группа людей, думающих одинаково, не стоит одного, думающего по-разному….
   Здесь захотелось сказать по поводу голоса В.Высоцкого.
   Многие соискатели запели изощрённо и старательно - "хрипато, с трещиной". Некоторые научились-таки. Я имя им выдумал - поднаторевшие умельцы "ради высокой цели". Или вернее было бы сказать - "ради высоцкой цели".
   А Ему учиться этому не надо было – у него голос всегда был такой. Даже в его далёком детстве взрослые дяденьки и тетёньки изумлялись: "Надо же! Какой маленький, а как пьёт!.."
   Как-то в интервью при журналистском допросе сам обладатель уникального голоса, лукаво улыбаясь, дал своеобразный рецепт надрывной хрипоты: "Выпил холодного пива, подошёл к форточке – и готово!"
   Шутки шутками, но должен заметить, что самое интересное заключалось не в стиле подачи материала, а в самом материале. Я имею в виду СЛОВО. Вернее, глубину мыслей и слов.
Да, вне всякого сомнения, у Него подчас присутствовала словесная эквилибристика. Скажу вам прямо: это есть у каждого, кто мало-мальски, восторгаясь, страдает стихотворчеством (что греха таить, мы все – не в равной степени, конечно, - хотим, чтобы знали нас и о нас потомки). Но эквилибристка у Него не заумная, не вычурная, не ради самолюбования (вот, дескать, как я умею, - не то что некоторые!), не ради поэтической славы (ведь Он же подспудно знал и верил, что настанет тот самый долгожданный день, когда она пригрядёт в конце концов в какое-то – близкое или дальнее – будущее), не ради чего-то этакого.
Суть Его словесной эквилибристики была легка, общедоступна, если не сказать – доходчива, то есть понятна с первого раза, с первого слуха, потому что она не высосана из пальца человека, глядящего в потолок, потому что она изготовлена, сотворена, соткана, сколочена, сварганена, сделана (ненужное или непонравившееся зачеркнуть) из обыденных слов, несколько непривычно звучащих в новом песенном – или, если хотите, поэтическом – контексте.
   Высоцкий буквально нянькался с каждым Словом. Благо дело – под рукой у Него, со слов очевидцев, было множество толковых словарей. Наверняка, среди них был и Словарь Владимира Ивановича Даля.
   Высоцкий впитывал Слово, держал его про запас, чтобы в самый подходящий момент выхватить из своей феноменальной памяти и поставить в нужное место…
Тут как-то намедни я по необходимости листал труды великого французского философа Мишеля Монтеня и в третьей книге "Опыты" в главе восьмой "Об искусстве беседы" натолкнулся на три весьма любопытные фразы, которые, на мой взгляд, будут уместны в контексте размышлений о Слове:
   1."Любой человек может сказать нечто, соответствующее истине, но выразить красиво, разумно, немногословно смогут не столь уж многие. Вот почему меня раздражает не сказанное неверно по незнанию, а неумение сказать это хорошо".
   2."Нужно обращать внимание не только на то, что каждый говорит, но также и на то, что каждый чувствует и по какой причине он чувствует именно так".
   3."Мир наш – только школа, где мы учимся познавать. Самое важное не взять приз, а проявить больше всего искусства в состязании. Тот, кто вещает истину, может быть таким же дураком, как и тот, кто городит вздор: ибо дело у нас не столько в том, что именно сказано, сколько в том, как сказано".
   Когда-то давно, в далёкие студенческие годы мы – медики, филологи и даже один ПГС-ник – с гитарами в руках затеяли спор о достоинствах и промахах в песнопениях Высоцкого. Одни утверждали, что положительным моментом следует расценивать Его воспитание масс, обучая их русскому языку, с помощью незлой пародийности. Другие, частично соглашаясь с этим, перечисляли издержки в Его творчестве в виде применения неологизмов, или выражаясь по-учёному, "советского сленга" - типа "евонная", "ихние" и тому подобные. Примеры и аргументы сказанному тут же озвучивались под гитарные аккорды и с имитацией авторской  хрипотцы.
   Совсем забыл сказать, что в составе нашей компании почти все были "семиструнщики", за исключением двух "шестиструнщиков". Стоит ли объяснять, что так мы назывались так по количеству струн на гитаре? Сам-то я был и остаюсь по сегодняшний день "семиструнщик", как и Высоцкий, чем и горжусь по жизни. И родился я в семье "семиструнщиков".
А кем я мог стать, если первыми моими учителями игры на этом музыкальном инструменте были родители. Мама – по просьбе или по душевному настрою - с упоением играла вальс "Титаник", а папа, начав в своё бурное молодое время с балалайки и гармони, впоследствии освоил баян и гитару, усвоил основные принципы нажимательного (на кнопки) и щипательного (за струны) воздействия, достигнув определённых высот исполнения. Добавлю, что родители, научившись играть на инструментах самостоятельно, учили меня в два голоса, за что им огромная благодарность. Посудите сами: официально занимаясь в детской музыкальной школе по классу баяна, я в то же время инициативно постигал струнный инструмент, в итоге имею диплом (удостоверение с отличием) баяниста и народное (потому что народ так называет) звание барда.
   На сим завершаю отступление от основной темы.
   Почему-то из того тёплого студенческого вечера врезался в память и остался в ней до нынешних времён поговорко-пословичный аспект нашей дискуссии. Песню о диком вепре "огромадном" и опальном стрелке мы исполняли не раз и не два. Но только в этот аналитический вечер обратили внимание на фразу: "И пока с ним так припирался, /Съел уже почти всех женщин и кур…" Почему применено такое словосочетание – куры и женщины. Филолог нам объяснился тогда коротко и доступно: "Вспомните такую поговорку - "Курица – не птица, баба – не человек". Высоцкий просто, но ювелирно обработал эту народную мудрость". До сих пор думаю: "А, может быть, он и прав"…
Но одно дело, Слово – слушаемое, то есть соединённое с Голосом, совсем иное – Слово читаемое. Магия слов Владимира Высоцкого, я думаю, заключается в том, что даже читаемые строфы непременно обретают ритмическую основу, однажды услышанную на магнитофонных лентах. Поскольку Высоцкий, напрягая свои голосовые связки, вошёл в нас, в наше понимание через слух, и лишь потом через зрение. Ну, так по жизни получилось. И никуда от этого не денешься.
   И я, конечно, полностью согласен с теми, кто утверждает, что, читая и перечитывая, открываешь несколько иного Высоцкого, неизвестного доселе…
   А теперь пришла пора поведать об одном большом достижении, приключившимся в моей жизни. Итак, я начинаю.
   01 декабря 1986 года во Дворце культуры профсоюзов города Саранска, что в Республике Мордовия – субъекте Российской Федерации, произошло заметное событие - рождение Студии, которой, не долго думая, присвоили двухступенчатое имя - "Весёлое настроение".
Именно сюда пришли люди с желанием научиться искусству шутить и веселить окружающих. Здесь они со школярным усердием заучивали и пересказывали юморные монологи и смешные стихотворения, разыгрывали ролевые анекдоты, чтобы потом показать их на различных мероприятиях. Перед летними каникулами 1987 года, собрав всё, что было наработано, воедино, Студия рискнула выйти на сцену большого зала с небольшим спектаклем с довольно странным ярлыком "Блики и лики".
   Хотя особо странного в названии-то и не было, для тех, кто в состоянии открыть любой, имеющийся под рукой словарь русского языка (например, С.И.Ожегова) и напомнить себе (или познать): "Блик – световое пятно или отблеск света на тёмном фоне… Лик – 1.лицо человека (устар. и высок.)…, 2.перен. внешние очертания, видимая поверхность чего-нибудь…" Во втором слове названия спектакля и, естественно, его афиши использованы оба значения.   
Надо отдать должное участникам – премьера, можно считать, удалась. В основном – надо отдать должное - за счёт запальчивости и энтузиазма новоявленных сценических исполнителей.
   Но после каникул от прежнего состава по разным причинам осталось только четверо человек, включая меня – руководителя и режиссёра. Не выясняя причин случившегося, решено было пойти на второй круг. Пришлось всё начинать заново. К нашему удивлению-изумлению – народ к нам потянулся. Через пару месяцев Студия разрослась количество. И тогда…
Ladies and gentlemen! Attention, please! Ahtung-ahtung! Мадам и мосье, а также дамы и господа! Внимание-внимание! Важнейшая информация!
   29 октября 1987 года на общем собрании, точнее – на репетиции в атмосфере полного единодушия Студия превратилась, переименовалась, трансформировалась (непонравившееся зачеркнуть) в Сценическую студию юмора и сатиры "Эксперимент".
Я же считаю – что бы вы там не зачеркнули, это было рождение совершенно новой Студии. Прямо скажу – не чета предыдущей. Это был новый чистый лист, о котором обычно мечтают многие в жизни, - чтобы начать всё заново. Так что принимайте - вот вам и нам юбилейная дата!
   Вы, конечно, спросите – а почему именно "Эксперимент"?
   И я вам отвечу. Потому что Студия всё время, с самого первого дня второго рождения, стала работать в экспериментальном ключе. Это касалось буквально всего - и костюмировки персонажей, и декорирования сцены, и неординарного решения постановки известных и неизвестных, а то и совсем забытых эстрадных миниатюр, написанных Ильфом и Петровым, Аркадием Аверченко, а также современных сатириков, и диалогов, ранее исполненных Мировым и Новицким, Тарапунькой и Штепселем, Карцевым и Ильченко и др., и подбора монологов и скетчей для ежегодных спектаклей "Блики и лики" (эту тень прошлого мы решили оставить) и т.д., и т.п. Впервые здесь был осуществлён синтез игрового сюжета с аудиозаписью голоса автора - это было сделано при постановке поэтической сказки друга В.Высоцкого Леонида Филатова "О Федоте-стрельце, удалом молодце".
   Буквально, два слова об этой сказке. Она игралась при открытом занавесе, с центрально установленным троном, где действовали Царь и его свита, и с двумя декорированными боковыми портальчиками: справа – для Федота, слева – для Бабы Яги. В царской свите были два Генерала (у Филатова – один), две Няньки (у Филатова – одна), Шут без текста (у Филатова его и в помине нет) и несколько Скоморохов. Проходы Федота сопровождались мелодией Джеймса Ласта "Одинокий пастух", выход Генералов – рефреном "терьям-терьяри-там-терьям" популярной некогда песни о короле, который возвращался с войны (первый её исполнитель – Владимир Мулерман), Тит Кузьмич и Фрол Фомич появлялись перед зрителями в переплясе и вприсядку. А вот ещё один участник сказки - Голос… Голос звучал в авторском исполнении, записанный во время телеверсии самого Леонида Филатова.
   На премьере, в финальной части в ДКП случилась местная электроавария – в зале, рассчитанном на тысячу человек, вдруг погас весь свет, кроме слабого дежурного освещения в конце зале. Тем не менее спектакль был доигран при полном аншлаге и скудном оставшемся на задворках свете, естественно - без музыкальных фонограмм (слава Богу, авторский текст к моменту аварии уже иссяк). Зал аплодировал стоя. Я, как положено режиссёру-постановщику в подобных случаях, в этой полутьме, в этом полумраке тоже вышел на поклон, вкушая сладость овации. Приятно, что были даже букеты цветов. Зрители расходились нехотя. Интересен и тот факт - как только зал покинули последние зрители, на сцене вспыхнул свет. Чему мы несказанно обрадовались! Потому что во тьме почти нереально убирать реквизит. Назавтра по городу разнеслась весть об удачной премьере и о том, что в ней участвовал автор собственной персоной (в то время я был строен, как Леонид Филатов, именно поэтому впотьмах нас перепутали). Во как оно всё приключилось!..
За время существования Сценической студии (а прожила она немного–немало - до мая 1990 года) в её объятиях побывало около 60 человек. Откровенно говоря, некоторые люди приходили в Студию, участвовали какой-то период времени и безболезненно уходили. Но основной и постоянный костяк насчитывал без малого 20 человек.
   Нарисую общий портрет основного коллектива.
   Возраст – от 10 до 58 лет. Одна половина была жената и замужняя, вторая – холостая и незамужняя. Была у нас одна – единственная, таких в народе называют "разведёнка", она была двухдетёвая, на репетиции ходила с сыном-школьником, а ясельная красавица оставалась дома с бабушкой.
   Говоря о профессиях, надо сказать, что третья часть была представлена школьниками (от 4-го до 10-го класса) и студентами (и разумеется – студентками) СПТУ и Училища культуры, а также МГУ (но имени Н.П.Огарёва), остальные две трети – это прораб, бывший военный, швея, контролёр-кассир из магазина, технолог фабрики-кухни, наладчик станков, администратор Молодёжного Центра, руководитель шоу-группы того Центра, кузнец-штамповщик, техник-путеец (женского пола), детский ортодонт (а может правильнее – ортодонтэсса), домохозяйка и, конечно же, судебно-медицинский эксперт (это я).
Помимо актёрского увлечения, участники студии выполняли следующую общественную нагрузку по месту работы или учёбы: редактор стенной газеты, командир ДНД+профгруппорг АУП+член Совета ветеранов (три в одном), член ДНД, председатель Совета наставников, помощник режиссёра, секретарь комитета ВЛКСМ, комсомольский секретарь мастерской, секретарь комсомольской организации, зам. председатель класса, а даже – "барабанщик батальона" и "знамёноносец" (именно так записано в личных карточках).
   Это был интересный и мобильный коллектив студийцев-энтузиастов - "от сопливых школьников до глубоких пенсионеров". Так по-доброму обзывали некоторые из почитателей самодеятельного творчества наш коллектив, довольно восторженно отзываясь об очередном премьерном показе спектакля - ежегодника "Блики и лики". Это был набор монологов, интермедий и пр., подготовленный в течение года. Совершенно новый, не повторяющий ни единым словом, ни единым действием предыдущий сценарий.
   Во избежание зрительских кривотолков и недопонимания было принято решение – на афишах очередной премьеры после слов "Блики и лики" ставить через тире две цифры, соответствующие двум последним цифрам текущего года.
Если написанное мной сложновато для чьего-нибудь восприятия, показываю своё изложение на примере. Допустим, что если в прошлом году мы анонсировали спектакль "Блики и лики – 88", то в этом году публика пришла бы на "Блики и лики – 89", а, уходя из зала с улыбками и (не постесняюсь неологизма) просвещённо-осветлённой, уже пыталась предугадать - под каким же девизом пройдёт и чему будет посвящено следующее искромётное зрелище с названием "Блики и лики – 90"…
          Здесь позволю совсем небольшое отступление.
   Признаюсь только вам – именно здесь и теперь, что, непосредственно соприкоснувшись со сценическим искусством и достигнув определённых творческих высот, я сделал всё, что моя потаённая мечта - создать своеобразный "Театр премьер" - отчасти воплотилась в лице Сценической студии юмора и сатиры "Эксперимент".
   Помимо выступлений в ДКП Студия неоднократно выезжала с самостоятельными концертами и в составе агитбригад в районы республики, отдельные участники выступали в общежитиях, в фестивале "Рок-мозаика-87", в городском конкурсе красоты, в заводских клубах и других мероприятиях.
   И самое главное, что мной было с помощью Студии совершено, - инсценировка песен Высоцкого.
   Я мечтал об этом. Мысль давно теребила мои мозговые извилины.
   Идея возникла в той самой студенческой компании "шестиструнщиков" и "семиструнщиков". Собрались мы в нашей, ставшей родной беседке перед самым окончанием ВУЗа. Исполнение разноавторских песен вплотную приблизилось к творчеству Владимира Высоцкого, как вдруг прозвучало: "А пробовал кто-нибудь исполнить песню Высоцкого "У меня запой от одиночества" или Его песенный отчёт "А где был я вчера" хором или в а-капелльном варианте?"
   Вопрос прозвучал, и ответ чей-то забылся. Но эхо вопроса осталось в моей голове. Со временем появилась песчинка поиска. Будучи на одном мероприятии у меня на гитаре порвались две нижние струны. И надо же после просьба спеть что-то из Высоцкого. Без двух струн петь было немыслимо. И тогда меня осенило: "При отсутствии исправной гитары песня лёгким движением превращается в стихотворный монолог". И следом прочитал пародию на плохой детектив "Мистер Пек". Первый эффект оказался позитивно-положительным, поэтому порой – очень редко, так будет точнее - я практиковал пересказы Его песен.
   Прошло почти девять месяцев с момента появления Студии в её первозданном варианте.  Совместная со студийцами фантазия нарастила перламутр реализации моей идеи инсценировки песен кумира – нашего, общего. Конечно, по большому счёту - это был рисковый эксперимент. Ибо вокруг звучали записи в Его авторском исполнении. А тут полностью исключается музыкальное сопровождение.
   "Будет ли понимание? Не исчезнет ли тот особый шарм, который сопутствовал барду изложению темы песни, обрамлённой гитарными аккордами и спецификой голоса?" – эти вопросы тревожили меня.
   И всё-таки я рискнул.
   Студийцев уговаривать долго не пришлось – им тоже стало интересно. Мы сели за общий стол, обсудили предстоящую работу, приняли почти единогласное решение – быть эксперименту! Голосовали все "за" против одного "нет". Тот единственный оппонент заворотисто пробрюзжал: "Перестаньте глумиться над истинным бардом Истины!" Мы не стали с ним спорить, а сразу же завернули рукава. Не откладывая в долгий ящик, тут же подобрали и отобрали восемь песен из репертуара Высоцкого, распределили их между собой с учётом возрастных и характерных особенностей самодеятельных актёров.
Уже на следующей репетиции можно было наблюдать образцы самостоятельного переосмысления песен. Дело это – я вам скажу – презабавное! Но при всём – при том достойно уважения. И с момента завершения просмотра домашних заготовок началась работа – нивелировка сделанного. С заучиванием текста, как вы понимаете, проблем не было. Трудность заключалась в том, что, читая стихи Высоцкого, исполнители либо делали цезуры именно там, где делал Он в песнях, либо добавляли хрипотцы и надрыва, подобно Его песенного варианта. Это мы преодолели в ходе упорных (а для некоторых - и длительных) репетиций-тренировок, на что ушло почти три месяца.
   В это же время решались вопросы с декорациями, с костюмами, с вспомогательными службами (насчёт освещения, музыкального и художественного оформления  и пр.). А как же! Всё-таки формировался неординарный спектакль. Лучше сказать, шоу в спектаклево-багетном формате под названием "И всё-таки я допою до конца…".   
Через две недели после встречи нового года будущие зрители держали в своих руках пригласительные билеты.
   24 января 1988 года на сцене большого зала ДПК состоялся показ восьми инсценированных песен Владимира Высоцкого.
   И буквально через три дня - 27 января – главная газета республики "Советская Мордовия" опубликовала статью "Допою до конца…" со следующим текстом:
   "Стремительный ход времени сметает наносное, никчемное, наветное и пустое, оставляя истинное, прочное и надёжное. Эти темы были главными в разговоре, который состоялся во Дворце культуры профсоюзов на вечере, посвящённом 50-летию со дня рождения лауреата Государственной премии В.С.Высоцкого "И всё-таки я допою до конца".
На вечере было много необычного. Избежав напоминаний биографических сведений, почитатели таланта и творческого наследия юбиляра В.Цыкалов, А.Порчунов и О.Кокорев обратились к анализу публикаций об актёре, поэте и певце в периодической печати, опровергая и отметая расхожие легенды и полуправды, домыслы и вымыслы. Затем участники студии юмора и сатиры "Эксперимент" познакомили с персонажами песенных монологов автора. Судя по реакции зала, сценическая трактовка этих образов не оставила равнодушными многочисленных зрителей и вызвала одобрение. Справедливости ради следует отметить, что подобного опыта инсценировки песен В.С.Высоцкого до сих пор не было.
   Фрагменты видеофильма "Воспоминание" и магнитозаписи авторских творческих встреч были органично вплетены в общую канву праздничного события. Вечер завершился исполнением участниками городского клуба самодеятельной песни, самодеятельными артистами студии юмора и сатиры "Эксперимент" и всего зрительного зала одной из популярнейших песен, прозвучавшей в кинофильме "Вертикаль", - "Песни о друге".
   Далее следовала фамилия автора статьи – В.Константинов. Студийцы откровенно радовались одержанным ими  победам.
   На своеобразном банкете после упомянутого мероприятия все решили продолжить опыты с песнями Высоцкого. Даже тот самый брюзга – единственный, поэтому неповторимый - сдался и отрёкся от своей неправоты, попросил найти ему подходящий монолог.
   Завершить рассказ о первых инсценировках непременно надо конкретным списком. Что я и делаю.
   Вот они – первенцы: "Поездка в город", "В королевстве, где всё тихо и складно…", "Письмо с ВДНХ", "На стол колоду, господа", "За что аборигены съели Кука", "Песня о переселении душ", "Жертва телевидения" и "Про конькобежца-спринтера, которого заставили бежать на длинную дистанцию" – все восемь: хоть в рядок, хоть поперёк.
Глядя правде в глаза, надо признать, что первые инсценировки были похожи на костюмированные монологи: где-то с минимумом парадоксального (скорее всего, клоунского) грима, где-то со скудным реквизитом, иногда с одним или – от силы – двумя гротесковыми напарниками - "собеседниками-слушателями". По своей сути, их можно смело назвать "концертными номерами".
   А хотелось создать настоящее, добротное сценическое полотно, наподобие продолжительного по временным рамкам представления, объединяющего разноплановых героев, от имени – или под масками – которых говорил Высоцкий.
   Это желание, родившись единожды, не покидало меня. Оно потребовало довольно глубоких размышлений в плане осуществления задуманного, времени, свободного от основной профессии, придумок и т.п.
   И всё это пришло. Не так спешно, как хотелось, но пришло…
   О том, что было и как было, мы побеседуем в следующей главе. А пока постараемся достойно завершить главу, посвящённую годам 80-ым.
   Вернёмся в 1988 год. Осенью на странице той же газеты "Советская Мордовия" появилась небольшая статья под названием "Эксперимент продолжается", где в частности было напечатано следующее:
   "Три года активно живёт и работает сценическая студия юмора и сатиры "Эксперимент", созданная на базе отдела художественной самодеятельности Дворца культуры профсоюзов. Около тридцати человек объединились для того, чтобы острым смехом бороться и искоренять недостатки воспитания, сорняки ханжества, бюрократизма, равнодушия и обывательщины, доброй улыбкой понимать настроение людей, учить оптимизму и просто дарить зрителям радость.
   Режиссёр студии В.К.Цыкалов всегда старается формировать репертуар с учётом характеров и возможностей самодеятельных артистов, обучая актёрскому мастерству на основе практических выступлений и репетиционного разбора и работы над образом. Помогают ему в этом более опытные студийцы, которые пришли в коллектив три года назад, - это Алексей Тимин, Нина Помыткина, Владимир Лопатков, Юрий Спасов, Алексей Пономарёв, Александр Кезин, Виктор Панов, Володя Цыкалов (мой сын – В.Ц.) и другие.
Студия "Эксперимент" часто выступает в концертах, проводимых во Дворце культуры профсоюзов, выезжает в составе концертных бригад в районы республики. Её спектакли увидели труженики Дубёнского района, зрители Луховского культурно-спортивного комплекса. В январе нынешнего года студия показала инсценированные песни В.Высоцкого на вечере, посвящённом 50-летнему юбилею поэта и актёра. А спустя три месяца она снова порадовала зрителей премьерой сказки Леонида Филатова "Про Федота-стрельца, удалого молодца", и сейчас это одна из любимых работ коллектива.
   Студия входит в состав молодёжного центра Обкома ВЛКСМ "Инициатива". Ежегодно она представляет на суд зрителей премьерный спектакль "Блики и лики", который объединяет в себе сатирические монологи, юмористические рассказы, интермедии, скетчи, написанные популярными писателями-сатириками Г.Гориным, М.Жванецким, М.Задорновым, А.Хайтом и другими авторами. Спектакль "Блики и лики-88", который состоится в декабре этого года, сделан под единым девизом "Как вас обслуживают?" - о медицинском, социально-бытовом обслуживании населения. Насколько полно и объёмно исследована тема – судить зрителям. Впрочем, студия приглашает на свои спектакли не только анализировать и бичевать социальные пережитки, но и просто отдохнуть, посмеяться, расслабиться.
   Коллектив целеустремлён и полон творческих сил, а главное – желания продолжать начатое дело. В "творческом портфеле" - большое количество интермедий и монологов, а также очередная сказка по повести В.М.Шукшина "До третьих петухов". Вспоминая предыдущие спектакли, поклонники этого коллектива вправе рассчитывать на оригинальное, неординарное прочтение сценического материала, ведь выступления студии несколько похожи на праздники веселья. Наверно, это оттого, что студийцы не боятся экспериментировать".
Стоит ли писать о том, как статья была воспринята всеми студийцами, после громкой читки на ближайшей репетиции?!..
   Завершая обзор десятилетней - по выражению некоторых – "жизни кумира после смерти" (жаль, что мысль не моя, но мне она сильно глянулась), с моей точки зрения, здесь уместны статистические данные.
   Сразу оговорюсь, что указанная ниже статистика основана только на моём личном архиве.
Именно в этом хранилище имеют место быть все собранные публикации, так или иначе связанные с Его именем, в СМИ (в широком смысле этого слова), - я имею ввиду газеты, газетёнки, газетушки, журналы  и журнальчики, не считая плакатов, настенных и юбилейно-именных календарей местного, регионального, общегосударственного [бывшесоюзного и нынероссийского] и [дальне- и ближне] зарубежного производства, а также брошюры, книжечки, книги и книжные тома - et cetera. Под этим словосочетанием я намекаю на переснятые фотоснимки, фотографии и "переводилки" кустарного изготовления, другие изделия и поделки с ликом В.С.Высоцкого.
   Кроме того, я располагаю аудио- и видеоматериалами в количестве 72-и наименований: 27 виниловых пластинок-гигантов, 4 пластинки-миньона, 8 гибких пластинок, 10 аудиокассет, 8 видеофильмов и 3 компьютерных фонограмм и версий.
   А вдобавок желаю сообщить, что в моём рабочем кабинете нашли своё место: фоторепродукция в багетной раме, изготовленная методом гренирования "Портрет В.С.Высоцкого"; рельефная гипсовая поделка в виде круга диаметром 25 см с изображением лица В.Высоцкого с гитарой, изготовленная самодеятельным скульптором одного из районов Мордовии; живописная картина поющего барда под гитару (подарок, специально написанный к моему 55-летию в одном из учреждении Дубравлага) и гипсовый барельеф "В.Высоцкий с гитарой на правом плече". Этот экспонат появился у меня в 1983 году, впрочем, взгляните сами.
   Начало архиву было положено той самой пресловутой "разгромной" статьей в газете "Советская Россия" под названием "О чём поёт Высоцкий" от 09 июня 1968 года [авторы-исполнители спец.задания - Г.Мушта, преподаватель консультационного пункта Государственного института культуры, А.Бондарюк, корреспондент газеты, Саратов].
В настоящее время в моей коллекции (если хотите - в архиве или складе) находится пока (т.е. на момент написания этих строк) около 370-ти экспонатов из СМИ и 50-ти книг о жизни и творчестве Владимира Высоцкого. За что спасибо мне и всем друзьям, товарищам по работе, сотрудникам бывшего ДКП, хорошим  просто знакомым и (как выражается милновский Винни Пух) всем – всем - всем!!!
   Ну, так вот: в 80-е годы прошлого столетия было опубликовано свыше двухсот статей, очерков, коротких сообщений,  изданы двадцать книг, плюс выпущены два комплекта открыток-фотографий с текстами песен.
   Предварительно приведу небольшие статистические результаты анализа всёпополняющего моего личного архива – коллекции (авось кому-нибудь это и пригодится): в указанный период 66% статей располагались на газетных страницах и 34% из них красовались в разнообъёмных журналах. Чтобы не создавать ненужной интриги, замечу, что  в эти годы состоялась (конечно же, относительно материала, посвященного В.Высоцкому) настоящая победа журналистов над газетчиками. 34% - это не кот наплакал! В 90-е годы ушедшего века и за 7 лет нового столетия и нового тысячелетия эти показатели выглядят следующим образом (газеты : журналы) 81% и 19%, а также 97% и 3%. Кто-то скажет довольно: "Так и должно быть!" А мы и не супротив.
   Позволю себе вкратце оценить газетно-журнальный вал, выражаясь современным языком – рейтинговать увидевшее свет, в указанный выше период. А книжные достижения, с вашего позволения, мы обсудим позже, в другой главе.
По количеству публикаций материалов, связанных с именем В.Высоцкого, пятёрка газет-лидеров выглядит следующим образом (здесь и ниже по тексту в скобках указаны мои цифровые показатели публикаций):
"Советская Россия" [26]; "Комсомольская правда" [20]; "Экспресс-газета" [20]; "Комсомольское знамя" (Украина) [12]; "Советская культура" [10].
   Не плохо постарались и множество других газет. Каждая из них считала за честь участвовать в марафоне во имя В.С.Высоцкого. Это с моей точки зрения. Потому что меня поразило, что до 1980 года были паутинные "тишь да гладь, да Божья благодать", а ежели что – так сплошное криканство да нападки; зато после летального ухода мы будто очутились на ипподроме – все газеты и газетёнки рванули и почесали во всю прыть, обгоняя на прямой и поворотах. Как-то раз мне надумалась мысль: "А не к ним ли – к этим ретивым "скакунам" - пророчески тогда ещё обращался наш бард со словами: "Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!", сетуя о том, что кони-то попались привередливые? Похоже, что так и об этом ему больное сердце вещало"…
   Или, может быть, я не прав? Если я не прав, то пусть старшие товарищи меня поправят.
А то, что лидерство принадлежит "Советской России", как сказал мой друг (и я с ним согласился), вполне объяснимо: газета жаждет реабилитации за мушта-бондарюкский опус "О чём поёт Высоцкий". (Вот ведь, блин, какими чуть не оказались "геростратами" – будь наш герой слабонервным слюнтяем!)
   Считаю, что именно здесь весьма уместно огласить народное изречение: "Запоздалое извинение воспринимается как издёвка". Смешно услышать было бы их ответ – типа: "Раскаяться никогда не поздно, а вот согрешить можно и опоздать".
   [Не удержу себя, чтобы не всплеснуть руками. Мудрёно всё-таки сложилось у людей, особенно это касается СМИ: не проверив, заплевать, а, проверив факты, промолчать. Я о том, что первое происходит прилюдно или тиражировано, а второе, в смысле – признать ошибку и принести свои извинения свершается (если свершается) только кулуарно или tet-a-tet, чуть ли не на ушко прошептав. И если честно, не каждый человек способен к извинениям, а уж про газеты – вообще промолчу. Испытано на собственной шкуре.]
Очнулись от спячки и региональные газеты, даже малотиражки типа ленинградского "Скороходовского рабочего", архангельского "Рыбака Севера", иже с ними.
Любопытный факт: в январе 1988 году алма-атинская "Казахстанская правда", джамбульское "Знамя труда" и крымская "Слава Севастополя" почти в один и тот же день напечатали статьи  с одинаковым заголовком "Высота Владимира Высоцкого" одного и того же автора - Галины Каменской. Не только у меня создалось такое впечатление, что если смелости или ещё чего-то не хватает сочинить что-то такое-этакое, достойное к 50-летию со дня рождения Лауреата Государственной премии, то будьте любезны - воспользуйтесь готовым проектом из Центра. (Возможно, был и другой вариант - "Печатать только лишь ЭТО!" Историки с этим потом досконально разберутся, если сейчас уже взялись за проблему)
   Должен сказать, что за четверть века написано много, по-разному, иногда перекликающегося, порой даже с аналогичными темами, но отличающееся по стилю изложения.  Среди всего этого можно найти малоизвестное или совсем неизвестное, тем более не тиражированное.
   На мой взгляд, следует выделить газету "Книжное обозрение" за 1986 год, где Алексей Казаков (литературовед из Челябинска) в своём очерке "Мы многое из книжек узнаём…" Читатель Владимир Высоцкий" рассказал такой забавный случай:
"Как-то на одной из репетиций "Пугачёва" произошёл такой диалог между Эрдманом (который с молодых лет немного заикался – А.К.):
   Высоцкий: Николай Робертович, а вы пишите что-нибудь сейчас – сценарий, пьесу там или прозу?
   Эрдман: А в-вы, Володя?
   Высоцкий: Я пишу. Только на магнитофоны…
   Эрдман: А я, В-володя – на века…
   Высоцкий: Да и я в общем-то, Николай Робертович, тоже кошусь на эти в-века.
   Эрдман: К-коситесь, В-володя, к-коситесь, у вас получается…"
     В номинации "Даже!" обратим внимание на газету "Пионерская правда", которая в 1988 году опубликовала материал "Отлично – за Высоцкого" и рядом тексты двух песен В.Высоцкого "Он не вернулся из боя" и "Песня Алисы". Ну, дамы и господа, чем это не пропаганда творчества кумира и взгляд в Будущее, где будет жить Его имя вечно?!!!
То же самое необходимо сказать и о журнале "Пионер", который в трёх номерах (два номера вышли в 1987 году, один – в 1988) рассказала о "Живых песнях" В.Высоцкого и напечатала Его поэму для детей "Что случилось с 5 "А"?"
   Кстати, про центральные журналы. Отрадно, что они всем гамузом  расстарались до такого лидерства: "Огонёк" [10], "Работница" [5], "Театр" и "Аврора" [по 4]. О Его жизни и творчестве высказывались и тонкие, и весьма солидные в объёме, и цветные, и чёрно-белые. Засвидетельствовали своё внимание многие, если не все. В том числе и журнал "64: шахматное обозрение" со статьёй Леонида Марголиса "Где тебя сегодня нет?" И даже (!) журнал "Трезвость и культура", где аж на восьми страницах развернули материалы "О Володе (Годы последние)" - воспоминания М.Шемякина, включенные в сборник "Владимир Высоцкий. Человек. Поэт. Актёр".
   Всё бы это хорошо и интересно, если не одно "но"… То "но", которое я терпеть не могу.
Это я о том, что в 1994 году новоявленный социально-экологический журнал "Зелёный крест" в первом номере задаёт голосом Сергея Шмёлева вопрос к народу "Кто убил Владимира Высоцкого?" Оказалось, что, по мнению автора, не реальный человекообразный убийца, а убила Система, существовавшая в те времена в стране.
   Что за страсть такая в людях – искать в любой смерти криминал? А как же быть, если человек умер от экологической несостоятельности природы? Кого мы будем обвинять в этом случае?..
   Вопросную вереницу можно продолжать и продолжать… Да что толку, когда они более риторические. Но ведь они сеют сумятицу в мозгах разнонравных разноглядов, возбуждают воинствующий дух, порождают неадекватность поведения.
Лично я (с судебно-медицинских позиций) так думаю и так размышляю. Или я заблуждаюсь?..
Возвращаясь к нашим "ижицам", замечу, что журнальная активность в отличие от газетной с течением времени значительно спала и сократилась почти в 10 раз. По-видимому, в том виновен нарастающий из года в год книжный поток, о котором поговорим позже.
   А сейчас обратим свои взгляды на региональные особенности газетного бума в отдельно взятой республике, откуда и ведётся сей репортаж.
   Хотя В.Высоцкий, к великому сожалению, в Мордовии не выступал и не был ни разу, однако в городских и республиканских СМИ с 1981 года публиковалось много материалов не только профессиональных журналистов, но и просто разночинных почитателей Его творчества.
Собственно говоря, именно это обстоятельство способствовало формированию абсолютных победителей газетных соревнований. Республиканским лидером стала газета - "Советская Мордовия", впоследствии переименованная по известной причине в "Известия Мордовии" [15]. А малотиражка ОАО "Саранский приборостроительный завод " - "Приборостроитель" [14] – победила всех и вся в городе.
   В основной массе в мордовских газетах помещались материалы, перепечатанные из центральной прессы, но были и свои проблески.
В 1982 году "Советская Мордовия" предоставила свою трибуну А.Колосову с монологом "Чистого слога слуга"
   (Должен заметить в скобках, что этот автор пребывал в некотором фаворе у редакции, и - насколько мне память не изменяет – ему, встречавшему с матерью В.Высоцкого, всегда включался зелёный свет в этом плане).
   В 1988 году эта же газета поместила статейку некоего "В.Константинова" под заголовком "Допою до конца" о проведении вечера, посвященного 50-летию В.Высоцкого, в ДКП (см. выше – там, где рассказ о Студии "Эксперимент").
   [Прежде чем двигаться дальше, открою только лично вам великую тайну в отношении "некоего В.Константинова". Ровно двадцать лет тому назад газета "Советская Мордовия" обрела этого нового автора. Он в основном сообщал обо всём новом, что происходило в ДКП, - о "Киноаукционе", об экспериментах студии "Эксперимента" (опять же см. выше и то же), конечно же, о иных мероприятиях, связанных с именем В.Высоцкого, и т.д.
Так вот, дорогие мои (извините за цитирование любимой идиомы ведущей телепередачи "Аншлаг"), за давностью лет и в связи со своеобразным юбилеем смело и открыто сообщаю, что "В.Константинов" – это никто иной, как автор книги, что вы держите в руках. Рождение псевдонима обусловлено тем, что хвалить и хаить самого себя как-то было неудобно. А ДКП в то время нуждался в потоке информации и рекламы своей деятельности. Мне предложили попробовать – я отказаться не смог, так как весьма падкий на всяческие новшества и начинания. Так я ввязался в эту авантюру. Но видит Бог, что я делал это с благородной целью – помочь страждущим. На этом умолкаю. Пора и честь знать. Рванёмся с вами и вернёмся вспять - от автодифирамба к основной задаче!]
   Чтобы не создавалось впечатление о том, что все мордовские адепты таланта В.Высоцкого жили-поживали только в городе Саранске, информирую:
в февральском номере республиканской газеты "Молодой ленинец" за 1988 год была опубликована статья Н.Тверской "Памяти поэта". В ней излагалось следующее:
"В дни, когда общественность нашей страны широко отмечала 50-летие поэта и актёра Владимира Высоцкого, в Ковылкинском районном доме культуры состоялся большой вечер, посвященный этой знаменательной (в комментариях съязвить по этому поводу) дате.
Вечер памяти (почему "вечер памяти"? – В.Ц.) Владимира Высоцкого был организован по инициативе горкома ВЛКСМ и при самом деятельном участии добровольного общества любителей книги. В программу вечера были включены и записи популярных песен в исполнении самого Владимира Высоцкого, и выступления представителей самых разных профессий, всех возрастов – от школьников до педагогов и рабочих. Дано было слово тем, кто любит и знает творчество поэта, чей страстный голос сегодня справедливо называют "предтечей гласности". Но сам вечер был выстроен неожиданно. Не как монолог ведущего и не как пересказ деталей биографии актёра. Это был откровенный разговор о его судьбе, попытка совместными усилиями проникнуть во внутренний мир художника, понять его нелёгкий творческий путь. Не монолог с заранее расписанными докладами, а "диалог с поэтом", живой обмен мнениями, в котором могли принять участие все желающие.
   -Кем был Высоцкий? Поэт? Бард? Актёр? Что волнует в его песнях сегодня? Об этом мы, организаторы, и размышляли вместе с участниками встречи, - рассказывает ответственный секретарь районного общества любителей книги, она же ведущая вечера, Ирина Викторовна Саутина. – В этот вечер интерес к Высоцкому привёл в зал Дома культуры молодых ребят – рабочих, учителей, служащих, учащихся, членов литературного объединения "Радуга" при редакции районной газеты.
   Слушали песни, сравнивали, обсуждали, размышляли, высказывали мнения, даже самые противоречивые…"
                Информацию сдал. Поехали дальше.
   Второй лидер, как было говорено ранее, - это газета "Приборостроитель". В рамках нашего повествования, она, начиная с 1989 года, стала активно сотрудничать с патриархом, впоследствии возглавившим движение любителей творчества В.Высоцкого, что логично привело к возникновению Клуба (об этом см. чуть-чуть ниже). Имя ему – Геннадий Павлович Тюрин.
В 1989 году были опубликованы две его личные статьи "…И не сгореть, если по-совести, нельзя ", "…Жизнь кидала меня, не докинула ", в 1992 году – ещё одна "Я видел В.Высоцкого " (материал Г.Тюрина о воспоминаниях С.О. Фалеева о трёхчасовом концерте В.С.Высоцкого в общежитии Московского института стали и сплавов), в 2003 году - "Памяти Владимира Высоцкого", в 2004 году - "Шансонье всея Руси" (в соавторстве с А.Суетиным), в 2005 году - "И это всё о нём…".
   Стартовав на страницах малотиражки, он постепенно расширял границы захвата новых газетных площадей: в 2000 году газета "Шестой номер" напечатала одну статью "Я люблю – и, значит, я живу…", а газета "Известия Мордовии" целых четыре: "Родился для бессмертия", "Удел мой - вечность", "Только он не вернулся из боя" и "Ветеранам песни, молодёжи - стихи"; 2001 год – "Известия Мордовии" – статья "ХХ век начался Есениным, а закончился Высоцким "; 2003 год - газета та же – статьи "Был… есть… и будет…" и "Умер кусочек свободной России"…
   В 2005 году газета "Вечерний Саранск" на странице 8 пишет не о В.Высоцком, а о  "МУЗЕЕ ВЫСОЦКОГО В САРАНСКЕ", о котором (спит и видит, самозабвенно – добавка не без уважения от В.Ц.) мечтает создать наш земляк Геннадий Тюрин, уже 40 лет собирающий материалы о поэте"…
   Именно с этого момента – не торопясь и поподробнее…
  О чём пойдёт речь? Об этом вы узнаете в следующей главе.
   А теперь –
Добро пожаловать в Интерлюдию №1.

                ИНТЕРЛЮДИЯ №1
   После продолжительных размышлений в споре с самим собой возникло твёрдое убеждение в том, что данную часть необходимо озаглавить, а по ходу ознакомления с ней вы и сами поймёте – почему потребно озаглавить не иначе, как
                В ЮДОЛИ ПЛАЧА И ПЕЧАЛИ.
     Позвольте огласить весь список, полностью сохраняя орфографию (я имею в виду того человека, который печатал приведённый ниже текст на механической пишущей машинке).
   Заглавие в левом верхнем углу листа: "В.Высотский".
   Ниже расположена следующая фраза, смысл которой до сих пор остаётся для меня загадкой:
"НА МОГИЛЕ ВЫСОТСКОГО. НЕКРОЛОГ  АВТОРА  ДАННЫХ  СТРОК".
     И далее излагался (я так понимаю) этот самый некролог:
   Спасибо, друг, что посетил последний мой приют.
Постой один среди могил, почувствуй бег минут.
Ты помнишь, как я петь любил? Как распирало грудь?
Теперь ни голоса, ни сил, чтоб губы разомкнуть.
   И воскресает словно сны былые времена.
И в хриплый мой магнитофон влюбляется страна.
Я пел, я грезил, я творил и многое сумел:
Какую женщину любил! Каких друзей имел!
   Прощай, таганка и кино, прощай, зелёный мир.
В могиле страшно и темно, вода течёт из дыр.
Спасибо, друг, что посетил приют печальный мой.
Мы все здесь узники могил, а ты один живой.
   За всё чем дышишь и живёшь, зубами брат держись.
Когда умрёшь, тогда поймёшь, какая штука жизнь.
Прощай, себя я пережил в касетах "Маяка",
А песни, что для вас сложил, переживут века.
* * *
   Лично я не встречал нигде и никогда никаких сведений о том, что Владимир Высоцкий сочинял сам для себя собственный "некролог".
Вслед за странным "некрологом" стоят дата и слово в скобках: "24.07.80. (последнее)".    Здесь всё понятно и на данный момент общеизвестно. Это, конечно же, то самое стихотворение, о которое знаете и уважаемый читатель не понаслышке:
   И сверху лёд, и снизу –
Маюсь между.
Пробить ли верх, иль пробуравить низ?
Конечно, всплыть, и не терять надежды,
А там за дело в ожиданьи виз.
   Лёд, надо мною надломись и тресни!
Я весь в поту, как пахарь от сохи.
Приду к тебе, как корабли из песни,
Всё помня, даже старые стихи.
   Мне меньше полувека – сорок с лишним.
Двенадцать лет с тобой, и господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть, чем оправдаться перед ним!
* * *
   Дальше были представлены стихотворения именно в таком порядке, который предлагаю читателю и я.
А.Вознесенский
  О певце – ни стихов, ни заметок
Не отыщешь в газетном столбце.
Мой редактор глотает таблетки
И вздыхает, мрачнея в лице.
  Не податься ль куда на вакантное?
Понимает, не глуп старина.
Почему у могилы в Ваганково
Сорок суток дежурит страна.
  Стыдно старому думать, что скоро
Каждый и без печати поймёт,
Что не просто певца и актёра
Так чистейше оплакал народ.
  Нет, ушёл надорвавшийся гений,
Раскаливший наши сердца,
Поднимающий гнусов с коленей
И бросающий в дрожь подлеца.
  Как Шукшин, усмехнувшись с экрана,
Круто взмыл он в последний полёт.
Может кто-нибудь лучше сыграет,
Но никто у нас так не споёт.
  Уникальный голос России
Оборвался последней струной,
Плачет лето дождями косыми,
Плачет осень багряной листвой.
  На могиле цветы и букеты
О народной кричат любви.
А газеты – молчат газеты!
Телевизор тоже молчит…
  Брызни, солнышко, светом ярким,
Душу выстуди крик совы!
Вознесенский прекрасно рявкнул:
«Женя, умница, где же Вы?»
  Подлость в кресле сидит, улыбается,
Славу, мужество – всё поправ.
Неужели народ ошибается,
А дурак политический прав?
  Мы стоим под чужим окном,
Жадно слушаем, рты разинув,
Как охрипшая совесть России,
Не сдаваясь, кричит о своём.
* * *
   В.Гафт (который сопроводил стих эпиграфом – цитатой из В.Высоцкого).
"С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.
Вот и сейчас как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль,
И Маяковский лёг виском на дуло…
Срок жизни увеличился и, может быть,
Концы поэтов отодвинулись на время…"
   Всего пяток прибавил бог к той цифре 37,
Всего пять лет накинул жизни плотской –
И в 42 закончили и Пресли, и Дассен,
И в 42 закончил петь Высотский.
   Не нужен нынче револьвер, чтоб замолчал поэт:
Он сердцем пел – и сердце разорвалось.
Он знал – ему до смерти петь.
Не знал лишь сколько лет –
А оставалось петь такую малость.
   И пусть по радио твердят, что умер Джо Дассен,
И пусть молчат, что умер наш Высотский.
Что нам Дассен? О чём он пел – не знали мы совсем.
Высотский пел о жизни нашей скотской!
   Он пел о том, о чём молчим, себя сжигая, пел,
Свою большую совесть в мир обрушив,
По лезвию ножа ходил, винил, хрипел,
И резал в кровь свою и наши души!
   И этих ран не залечить и не перевязать…
Но вдруг затих и холодом подуло.
Хоть умер он, но можем мы сказать:
За всех за нас он лёг виском на дуло!
* * *
Потом шли зарифмованные строчки неизвестного автора:
   Не был ты любим фортуной,
И болел, чем мы болели.
На гитаре твоей не струны –
Обнажённые нервы звенели.
   Из себя не корча мессию,
Ты держал в своих чутких пальцах
Гриф гитары и пульс России,
И как Шлиман раскапывал Трою.
Взял за меру слепого Гомера,
Но стихам твоим внуки откроют
Наши муки и нашу веру.
   Кайтесь те, кто при жизни жить ему не давал!
Кайтесь те, кто за грешником бога не признавал!
* * *
А следом - сама Б.Ахмадулина (с двумя стихами):
   Москва Высотского хоронит,
Молотит строчка у виска:
Ах чуть помедленнее, кони,
Хоронит гения Москва.
  Наветы, слухи, кривотолки –
Великих вечная судьба.
Но о любви людские толки
Расскажут сами за себя.
  Глаза, раскрытые в потёмки,
Душа, открытая всему,
Ну, ничего, придут потомки
Они расскажут, что к чему.
  Сегодня он не всеми понят,
И от того мрачней тоска…
Москва Высотского хоронит,
Хоронит гения Москва.
* * *
   Так сотни лет велось на сей планете,
Не научившись гениев хранить,
Привыкли мы писать на смерть поэта,
Так не успев на жизнь ему сложить.
  О, это богом проклятое время,
Как быстро разбиваются мечты,
И покидают бардовое племя –
За Харой Галич, а теперь и ты.
  Кого теперь певцами звать мы будем?
В чьих лапах знамя павшее твоё?
Ты, как Шукшин, всё сердце отдал людям,
А мы не в силах дать тебе своё.
  И перья взяв, клянёмся пред тобою –
Поэтов новых песен зазвучат.
И мы споём «на жизнь», а если «к бою»
Я верю: пули мимо просвистят!
* * *
Заключительное поэтическое слово было предоставлено В.Солоухину:
  Хоть об камень башкою
хоть кричи – не кричи,
Я услышал такое
В июньской ночи:
  Что в больничном вагоне,
Не допев лучший стих,
После долгих агоний
Наш Высотский затих.
  Смолкли хриплые трели,
Хоть кричи – не кричи,
Что же вы просмотрели
И друзья, и врачи?
  Я бреду, как в тумане,
Вместо компаса – злость.
Отчего, россияне,
Так у нас повелось?
  Только явится парень
Неуёмной души –
И сгорит, как Гагарин,
И замрёт, как Шукшин,
  Как Есенин повиснет,
Как Вампилов нырнёт.
Словно кто, поразмыслив,
Всех стреляет их в лёт.
  До свидания, тёзка,
Я пропитан тобой,
Твоею рифмою хлёсткой,
Твоей хлёсткой судьбой.
  Что там я? Миллионы,
А точнее – народ
Твои песни – знамёна
 В своей жизни поёт.
  Ты и совесть, и честность,
И лиричность, и злость:
Чтоб и там тебе пелось
И, конечно, жилось.
* * *
   Вот, собственно, и всё. Во всяком случае, именно такая распечатка (с такими печатными ляпами) покоится доныне в моей коллекции.