Адаар Двенадцатый 2

              Наутро уходил с тяжелым сердцем, а гадалкина сестра снова сидела на крыльце и тренькала на палире, выслеживая новых заблудившихся путников -  клиентов для своей такой потрясающе одаренной, и такой невероятно гармоничной и смиренной сестры, а мохнатый куст у стены кивал мне вслед, будто что-то понимал, будто благословлял.
К полудню я подошел к королевскому дворцу.
              Голова болела, и от усталости мне уже ничего не хотелось. А дворец оказался совсем небольшим. У дверей сидела пара охранников. Я подошел к ним и сказал, что я – посланник из Тюстриджа, от Кимаариса. И что я пришел насчет войны.
              Мне велели подождать. Я сел на ступеньки. Стемнело. Отступать было некуда. Все, чего я когда-либо желал, сейчас находилось в руках Адаара. Я подумал, что заночую где-нибудь неподалеку, а утром снова попробую прорваться на аудиенцию к королю. Но тут в дверях показалась высокая, статная женщина, и пригласила меня войти.
              Мы прошли по коридору и повернули направо. Она отворила дверь, впустила меня, а сама исчезла.
              Небольшая зала. Шкуры на каменном полу. Камин. У камина на большой подушке сидел невероятной красоты мужчина. Он взглянул на меня и жестом подозвал к себе.
              - Мне бы поговорить с Адааром Двенадцатым. – Сказал я, подходя, и осознавая, как все это смешно, и какой у меня ломаный тирский, и рожа, наверное, вся запылилась от этих скитаний. И я, дурак, приперся разговаривать с королем! И конечно, меня никто не принял всерьез, и привели неизвестно куда, неизвестно к кому. А я что думал, меня поведут сразу в тронный зал? Ха-ха.
              - Я Адаар Двенадцатый. - Чувственные губы незнакомца растянулись в улыбке.
              Не может быть... Это – король? Здесь? В такой обстановке? Почему мне всегда казалось, что он старый? А зеркал тут нет? У меня, наверное, все лицо грязное...
               Я опустился на колени. И наши лица оказались на одном уровне. Потерявшись в его лучистых глазах, своим выражением где-то напомнивших мне дорогого Дотристиара, я забыл, зачем пришел.
              Мое замешательство позабавило короля.
              - Я пришел просить вас не объявлять нам войну. – Наконец нашелся я.
              - Камаарис, видно, совсем потерял всякое достоинство. Ты – уже четвертый с этой просьбой за последние полгода.  Но теперь он сменил тактику, и прислал мне йера. При вашей ненависти к нашим обычаям это говорит о крайней степени отчаяния вашего дражайшего монарха. Где он тебя откопал? Ты же даже не пеневел.
              - Нет, все совсем не так... Ваше Вел... то есть, простите, Караин, я не пеневел, я гевер.
              Король засмеялся высоким, юношеским смехом.
              - «Гевер»? Когда я последний раз слышал это слово!! Молодой человек, вы-то сами разобрались, на чьей вы стороне?
              - Караин, послушайте, все очень серьезно. Мы не готовы к войне...
              - Тогда сдавайтесь. Меньше крови с обоих сторон!
              - Простите, я не уполномочен решать такие вопросы на уровне государства. Но если бы дело касалось только меня лично, то я сдался бы вам уже давно.
              Король слова засмеялся, и крикнул в темноту залы:
              - Аланира! Иди сюда, ты должен на это посмотреть!
              К нам вышел неброского вида мужчина средних лет.
              - Очередной посланник от Кимаариса. – Представил меня король. – Только теперь нам прислали шута в облике йера. Гениальный политический ход, ничего не скажешь.
              С одной стороны мне стало не по себе, а с другой стороны я вспомнил слова гадалки. «Адаар ищет ответы на вопросы.»
              - Что вам от нас надо, Караин Адаар? – Почти взмолился я. – Быть может, мы сможем достигнуть компромисса?
              - О, вот с этого нужно было начинать. И странно, что никто до тебя не задал этот вопрос – что мне от вас надо! Я выставил троих твоих предшественников, но с тобой я поговорю. Я расскажу, что мне от вас надо – мне надо все, что у вас есть. И моя армия не может дождаться, когда мы уже начнем военные действия, ибо ваши ужасные порядки не устраивают нас, как ваших соседей. Плюс к этому – вы намного богаче нас. Разорив вас, мы достигнем двух прекрасных целей – мы научим вас правильно жить под нашим руководством, и возьмем у вас все то дополнительное богатство, которым вы все равно не умеете правильно распоряжаться. 
              А что, он прав. Он во всем прав. В этот момент идея войны показалась мне не такой уж плохой, и, более того, если бы я вот прямо сейчас согласился перейти на их сторону, мне не пришлось бы возращаться домой, и продолжать жить среди тех самых ужасных порядков. И не пришлось бы больше переходить одному через Кардиренский перевал, полный этого пьянящего серебра... Серебра? Погодите, серебро. Не с этого ли начала разговор гадалка? И также что-то про покой... Люди не хотят знания, они хотят покоя. А это плохо. Нельзя желать покоя. Чего я больше всего боюсь? Я боюсь Кардиренского перевала, потому что он лишает меня покоя. Вот оно. Нашел.
              - Караин Адаар, у меня есть предложение что касаемо богатства. В Кардиренских горах, в частности на перевале, есть огромные депозиты серебра. Многие жилы уходят на нашу сторону гор. Готовы ли вы рассмотреть возможность хотя бы отложить войну, если я укажу вам, где находятся эти депозиты, и уговорю Кимаариса разрешить вам разработку тех, что на нашей стороне?
              Король какое-то время смотрел на меня недоверчиво и проницательно.
              Сжавшись под его взглядом, я думал, что теперь переговорам точно конец, и он меня сейчас выставит за дверь, и будет прав, потому что...
              - Позови остальных. – Вдруг услышал я голос Адаара. И Аланира быстро исчез за дверью.
              Ожидая «остальных», король продолжал рассматривать меня с интересом. И вдруг издал невнятное восклицание и коснулся рукой медальона, подаренного мне Дотристиаром.
              - Откуда это?
              - Один тирский мужчина полюбил меня. И подарил. Я просил его взять меня в супруги, только он отказался.
              Усталость пути, невероятное напряжение, в котором я находился, и ощущение собственного бессилия, точившие меня все это время, только и ждали какой-то последней капли. И воспоминание об уходе Дотристиара стало такой последней каплей. Я заплакал навзрыд.
              Едва заметил, как вошли и сели у камина четверо. Из них я уже знал двоих - женщину, которая привела меня вначале, и Аланиру. Остальные двое также были мужчиной и женщиной.
              - Вот этот рыдающий мальчик знает, где находятся залежи серебра на Кардиренском перевале.
              - Неужели? Где они? – Одна из женщин взяла меня за плечи.
              - Кто вы?
              - Я Усламар, жена короля.
              - Королева? – Ахнул я, забыв обо всем устройстве тирского двора, о котором когда-либо рассказывал мне мой учитель.
              - Нет. У нас такого нет. Вот Ниарастина, его вторая жена. Аланира, его первый супруг, и Ясеремшан, его второй супруг. Расскажи, где залежи, и мы отложим войну на то время, пока будем их разрабатывать. Сколько там серебра, ты знаешь?
              - Лет на двести вам хватит.
              И тут они заговорили все одновременно, как бы забыв обо мне. Из понятных мне отрывков было «... я всегда об этом знал...», «... а если он лжет...», «... отрядим экспедицию в горы...». Адаар молчал, уставившись на огонь в камине.
              Совершенно осмелев, я подсел к нему и коснулся его руки.
              - Я начерчу вам карту, Караин. Я раскрою вам все залежи, если это спасет мою страну.
              - Твоя страна не дает тебе открыто быть тем, кто ты есть. Зачем ты заботишься о ней?
              Тогда я и сам не знал ответа на этот вопрос. Адаар был прав, только я точно видел, что война не являлась правильным ответом. К тому же, она сильно помешала бы моим разработкам медного месторождения. Я знал свои ставки в этом конфликте, и держался за них, как хомяк за горсть зерен.
              Серебро было для меня, как алкоголь для пьяницы – невероятно прекрасным и желанным, но полностью бесполезным – как выяснилось, любое его количество больше слитка размером с кулак отправляло меня в транс, и поэтому я не мог в здравом уме и твердой памяти начинать разработки огромного месторождения самостоятельно. С другой стороны медь была, как старый и верный слуга – всегда рядом, всегда доступна, и она сделает все, что я ей велю, и не попросит взамен мой рассудок.
              А также в случае войны первый удар примет Северный Геймтук. То есть мой друг Дорилин. Да, мне было за что бороться. Не за страну и ее порядки, но за тех, кто был мне в ней дорог.
              - Там еще есть еще свинец и никель. – Робко добавил я.
              - Это ты приберегаешь на тот случай, если мы не оставим мысли научить твою страну хорошим манерам, и отменить все ваши ужасные порядки?
              - Нет, Караин. Я просто про них забыл. Но должен вас предупредить, что, помимо серебра, я вижу только тяжелые цветные металлы. И больше ничего. Это по первому вопросу... А вот насчет ужасных порядков... Я думаю, вам нужно перестать сравнивать вас и нас. Сравниваете, значит осуждаете. А даже Инсеран говорил, что нельзя осуждать.
              -  Да, но иногда очень хочется. Я не был рожден йером, и король не обязан им быть, но близость с мужчиной не убъет тебя. Это мне хотелось бы донести до вашего монарха.
              Адаар сказал это резко, но в его голосе мне почудился призрак уважения.
              Поначалу я подумал, что просто впал в беспамятство и галлюцинацию, но король прервал сам себя и взглянул на свою семью.
              - Так или иначе, думаю, что нам нужно перестать терять время, и собирать людей на Кардиренский перевал. Начнем завтра. А ты можешь переночевать во дворце.
              Я устало кивнул. Голова гудела. В камине за спиной короля трещали поленья. Что я только что им наобещал? Я что, сумасшедший? Как я собираюсь ехать туда с ними, чтобы что-то им показывать, когда я опять грохнусь в обморок за полмили до первого ущелья?