У меня зазвонил телефон

- Московское время восемь часов пятнадцать минут. Ты уже проснулась? Нет? Ну, все равно, ты послушай, что мой сын вчера опять отчибучил!

Это звонит моя подруга, которая встает намного раньше меня и ей не терпится поделиться со мной своими переживаниями, а также свежими новостями.

В девять часов звонит один уважаемый краевед, чтобы сообщить мне, что все местные газеты и журналы – говно. Конечно, он употребляет более интеллигентное выражение,  например, «полный отстой», но смысл от этого не меняется.

- Ты почитай, почитай, что они печатают, это бред какой-то! А ошибок, ошибок, ну, буквально в каждой строчке. А редактор этой, новой, как ее, «Культурный слой» или «пласт» - он, что больной? Какое у него образование?

- Не знаю, я газет не читаю, я их сама пишу, - отвечаю я и переворачиваюсь на другой бок. Бессонница ведь такая штука, что если заснул под утро и забыл отключить телефон, то мучайся теперь и не жалуйся.

Ну, вот, опять затрезвонил.

- Нет, не почта. У почты на конце не единица, а пятерка. Набирайте правильно.

В четверть одиннадцатого звонит одна  напористая дама из художественного музея и настойчиво сообщает, что сегодня открытие очередной выставки и что мне надо бы наконец придти, чтобы написать, или она позвонит главному  редактору.

- Звоните, - отвечаю, - я у вас в штате не работаю и на все выставки ходить не обязана. Я имею право выбора.

Сон окончательно проходит, но настроение несколько портится. Переходим к водным процедурам. Однако не получается.

Звонит какая-то Валентина Николаевна и в который раз приглашает меня на чаепитие, но не просто чаю попить, а чтобы я купила какой-то препарат, который лечит все болезни сразу, заряжает бодростью и обеспечивает такое долголетие, что чуть ли не бессмертие.
И что примечательно, стоит недорого. Ну, не могу никак ей сказать, чтобы больше не звонила сюда, потому что она всякий раз клянется, что заботится исключительно о моем здоровье и больше ни о чем. А это, согласитесь, приятно.

В двенадцать звонит шеф. Но вовсе не для головомойки по поводу выставки. Он хочет знать, кто у нас директор кукольного театра и как ему позвонить. Неимоверно напрягаясь, с большим трудом вспоминаю, ибо директоры в культурных заведениях города меняются, как перчатки.

- Таня, ты почему вчера не пришла? – спрашивает какой-то незнакомый голос в трубке.
 -  Куда?
- Как куда? Ведь мы же договаривались!
- А вы куда звоните?
- Это 54–01-91?
- Нет, 81. Хотя я действительно Таня.
- Странно.
- Да, странно.

В два часа звонит один знакомый художник. Говорит, картину продал, купил ящик шампанского и ждет меня, чтобы наконец рассчитаться со мной за статью. И не только поэтому: он меня любит - давно и безответно. Говорит, срочно бери такси, мол, дорогу туда и обратно оплачу, и чтобы быстро собиралась и ехала. И точка!

Подергавшись пару минут, я вспоминаю, что шампанское не пью, у меня от него голова болит, причем, даже от бутылки, а от ящика тем более. Затихаю, ожидая повторного звонка. Завариваю чай, делаю бутерброд. Надо же позавтракать!

Снова звонок.

- Слушай, приди, пожалуйста, свари суп. У меня все есть, все куплено. Я супа хочу из курицы.
- А сам-то что? Пил, что ли, вчера?
- Не спрашивай. Я встать не могу. Будь человеком.
- Попроси Свету.
- Света на работе, придет только в пять.
- Ну, вот и терпи до пяти. Мне самой суп надо варить. Скоро муж с работы придет, а у меня на кухне конь не валялся.
- Еще подруга называется.
- А ты не пей.
- Сама не пей.
- А я и не пью.
- Ну и дура.
- Сам дурак!

Наскоро поставив вариться бульон и настрогав овощей, снова бегу к телефону.

- У тебя время есть?
- Да так, пяток минут.
- Тогда послушай. Я вчера новую песню написал.
- Ну, давай, - отвечаю я, - кладу трубку на разделочный столик рядом с кипящей кастрюлей и, помешивая овощи, слегка прислушиваюсь к голосу в трубе.
- Ну, как?
- Как всегда, нормально, но над текстом надо еще маленько поработать.
- А чего мало хвалишь?
- Говорю же, нормально, как всегда, хорошо. Тебе, что, дифирамбы петь? Тебя, видно, захвалили, дружище.
- Сборник текстов издаю.
- Издавай. Но лучше бы диск.
- Лучше бы диск.
- Ну, давай. Пока.

Суп готов. Теперь стирка. Успеть бы хоть загрузить. Запихиваю белье в машину, засыпаю порошок. Пуск! И ноги на диван.

Сейчас будет самое трудное. Разговор со старшей сестрой о ее болезнях. В принципе я знаю о них уже все. И она тоже. Но ведь человеку хочется, чтобы кто-то его пожалел, посочувствовал, выслушал. Куда от этого денешься? Тут святое дело, тут трубку на стол не положишь, надо вникать, отвечать, советовать. Хотя знаю, что советы мои останутся пустым звуком, она все равно поступит по-своему. Потому что все старые и больные – люди упрямые и недоверчивые. Диалог этот длинен и грустен до слез, поэтому его не привожу.

Снова звонок.

- Тань, подскажи пьесу Шекспира из шести букв.
- «Отелло», «Макбет». Что подошло? Небось кроссворд разгадываешь, дармоед?
- Есть маленько.
- Разогнать бы к чертовой матери всю вашу контору. Бездельники.
- Да ладно, не ругайся.
- Пока, вундеркинд.

Ну, кому опять что-то надо?

- Скажите, пенсии сегодня будут выдавать?
-  Да, не почта это, не почта! Набирайте правильно: пятерка на конце.

Отключить его к ядрене-фене, что ли? Ни минуты же покоя!... Кажется, затих наконец.
Хоть новости культуры посмотрю.

23 часа 15 минут.

-А-л-л-е…
- Опять ты?
- Мне плохо.
- Светка была?
- Была.
- Суп сварила?
- Сварила.
- Ел?
- Ел.
- Помогло?
- Нет.
- Пиво пил?
- Пил. Не помогает.
- Ну, тогда я не знаю. Капель выпей мятных, шесть штук на полстакана.
- У меня их нет.
- Сходи купи.
- Не могу. Ты купи.
- Фигушки тебе. Я телефон сейчас отключу, чтоб ты ночью не звонил.
- Еще подруга называется.
- Я тебе не подруга.
- Ну и фиг с тобой.
- Дурак.
- Сама дура.