Сказка о спящей царевне и семи гномах

Жила-была на свете девушка. Славная девушка, по сути, царевна: и красивая, и добрая, и работящая, только диковатая. Ей бы жить да радоваться, но преследовал её с малолетства страшный рок. Начать с того, что Отца своего, истинного батюшку, бедняжка рано потеряла. Помнила только, что он обиженный какой-то на небеса возносился, хотя хозяйство после себя оставил крепкое, терем высокий, леса полные зверя, а реки – рыбы. РОдная мамка её всегда со странностями была, вроде блаженной: наивной, доверчивой не в меру и отказывать совсем не умела. Через те особенности характера она благоверного своего и потеряла, и сразу окружила себя какими-то сладкоголосыми иноземцами, после чего быстро стала хиреть.
Много псевдо-батюшек у нашей царевны в детстве-отрочестве сменилось. Все они, как один, очень добрыми были: не могли сносить вида всяких страданий и сиротства, отчего от личного участия в трудной судьбе бедняжки сразу устранялись и отдавали её в учение всяким чужим дядькам. Вот и росла наша царевна сиротинкой, не познавшей родительской ласки, а из воспитательных приёмов усвоила только щипки да взбучки. Некому её было и от жестоких соседских мальчишек защитить, сама, как умела, отмахивалась. Вовсе потерялась бедная дикарка, всё больше стала в лесу да на речке пропадать, с птичками-зверушками разговаривать.

ПОСЛЕДНИЙ  ОТЧИМ

Несмотря ни на что, выросла наша девушка, расцвела, и стала прямо раскрасавица. Но тут маменька совсем уж на ум ослабела и приветила одного бородатого карлика, бойкого на язык, да к себе в терем жить пустила. А учёный карло этот, хоть и не чужого роду-племени, а хуже татарина оказался: недоброе задумал – извести вконец хворую матушку. Почешет бывало свою рыжую бороду, сощурит хитро глазки-бусинки – и давай козни строить, подкопы рыть. Выписал себе в помощь из-за моря разудалую францужку с транспарантами, да из немчуры двух писарей. Ох, и споро у этой братии развальное дело пошло! Так и свёл, душегуб, хозяйку, да и хозяйство разметал, спалил дотла.

Совсем плохо стало несчастной царевне. Особливо, когда самозваный отчим с немцами да мачехой насильничать её принялись регулярно. А когда самим наскучивало, чернецов в полосатых подрясниках присылали, да конюхов со сгоревшей конюшни. Те и в море девушку топили, и в землю живьём закапывали, чтоб надругательство веселее и успешнее выходило. Хотела уже бедняжка наложить на себя руки – не могла больше жить на родимом пепелище в таком сраме, да вдруг, откуда ни возьмись, явился жених-богатырь.

ПЕРВЫЙ  ГНОМ

Нежданный богатырь этот совсем не богатырского виду был: усатенький, конопатенький коротыш, зато дух в нескладном тельце скрывался дюже богатырский. Неукротимый дух истинного джигита. Прибыл усач на руины незаметненько, зашёл в построенный шалаш-общежитье тихой сапою, да напоил крутым кипяточком последнего из бородачей, Отчима-карлика. А вместе с ним и его немчуру с садисткой-мачехой. Сделав же это, так натравил чернецов на конюхов, что след и тех, и других простыл. Опосля всего перекинул гном безучастную царевну через седло, в горы увёз и заточил в пещере. Замуж её брать не стал – сказал: брак – позорный для женщины пережиток – и пользовал так, без освящения. Но открылось вскоре тайное: рябой жених маньяком-извращенцем оказался – втиснул нашу царевну в висящий на цепях гроб и усиленно откармливал мясом, которое с неё же и срезал. Говорил всем, что хочет её дородной, упитанной сделать.

Долго этот гном-богатырь прожил, крови у сиротки много спустил, чуть соседу-людоеду в карты не проиграл, но проявил и положительное качество: сумел врождённое трудолюбие пленницы, её смекалку, безропотность и способность к регенерации тканей и даже органов использовать на полную катушку – много добра её трудами впрок накопил. Себе не брал и другим не давал, в сундуки складывал, чтоб своё главно-великое дело докончить – весь прочий, несгоревший свет подпалить успеть.

Жила и работала наша царевна прямо в гробу, словно сомнамбула. Во сне она и ненавидела своего тирана, и как бы горячо любила его за издевательства, в рамках неясного синдрома. Долго бы это продолжалось, коротко ли, но вдруг помер жених-богатырь номер один в одночасье, не покаявшись.

ВТОРОЙ  ГНОМ

Не смогла царевна очухаться и в себя прийти, как другой витязь-недомерок в пещеру вкатился – круглый и гладкий, як недопеченный колобок. Традиционные кровопускания и насилования новый жених, конечно, не отменил, но стал проводить эти процедуры без того особого фанатизма, которым славился старший братец. В первый день на радостях он даже вывел затворницу из комы, позволил выглянуть через прутья на солнышко и набрать в спёртые лёгкие пьянящего воздуху. Но потом одумался.

Несмотря на нехватку ума и авантюрность характера, второй гном всего накопленного братом добра спустить не успел, потому что из-за привычки дрожать, всосанной с его молоком, общие ценности под личную подушку заныкивать сильно опасался. Но, всё же, спустил на всякие глупые затеи предостаточно и чуть по дурости сам не взлетел на воздух вместе со всей пещерой. От царевны его отлучили ещё живого, выставив из пещеры на подножный корм в леса и поля, где он тихо и незаметно для себя помер.

ТРЕТИЙ ГНОМ

После круглоголового гнома завладел пещерой, а вместе с ней и  обездвиженной, но ещё довольно состоятельной невестой, молодой кустобровый братец, мастер аппаратного доения. Он заранее приготовился к захвату пещеры и нехилого приданного, а вселившись, тут же приспособил к нашей девушке свой доильный аппарат, после чего бедняжка уже в настоящий летаргический ступор впала. Пришлось мастеру в срочном порядке сосательные шланги к сундукам присобачивать.

Кормил царевну новый жених через катетер, очень экономно, по минимуму – так, чтобы не померла. Имел её тоже аккуратно, дабы не разбудить, да не единолично, а всем своим раздутым аппаратом. Кабы не сносился тот аппарат на нет от ветхости, глядишь, ещё долго пребывала бы наша сиротка в трансе в качающемся гробу с дырками.

Богатырь-аппаратчик отправился к Отцу небесному ещё раньше аппарата, но перекачать сокровищ из сундуков они успели немерено, мало что после себя оставив.

ЧЕТВЁРТЫЙ  ГНОМ

Тут-то и началась новая история нашей спящей красавицы: её волшебный переход от беспросветного сна к чудесным грёзам. Новый витязь-полюбовник, отмеченный сверху озорными ангелами, решил поломать все прежние варварские обычаи:  размуровал вход в пещеру, поставил автоматические стеклянные двери и выставил ужасный гроб с позорными цепями на всеобщее обозрение, выкинув из него бесчувственное тело и расположив его в малопристойной позе.

Поток сытых заморских любителей пощекотать себе нервы хлынул такой, что личный рундук меченого братца мгновенно наполнился сборами за вход, и пришлось срочно закупать вагон пластиковых мешков. Позорные цепи побили все рекорды цен на частном аукционе, после чего Ккредит доверия смелому гному-новатору от мирового сообщества переполнил все мыслимые пределы, хлынул в долины и ущелья, и затопил все недружественные этому сообществу объекты.

На ночь посещение пещеры прекращалось, всех нежно выставляли прочь, и ловкач мог сколько угодно раз пристраиваться к предающейся сладким грёзам царевне и её сундукам. Если же потревоженная невзначай дева начинала вдруг подавать признаки жизни, у изобретательного гнома имелось новое эффективное средство – гуманнорезиноусыпляющая палица, не раз испробованная на беспокойных и быстро приводившая их в состояние покоя.

ПЯТЫЙ  ГНОМ

Вот здесь и появился он – богатырь, дебошир, врун и пьяница, пугающий своей безбашенностью и каким-то инфернальным обаянием. Гибрид поручика Ржевского и налётчика Котовского с гусеничным трактором. Правда, несмотря на обширные телеса, по внутреннему содержанию он был всё тот же гном, что и прежние братья. Этот разудалый вояка лихо и вовремя вспрыгнул на ближайшую пушку, с весёлым гиканьем разнёс новые стеклянные двери пещеры и бесцеремонным, радостным пинком разбудил нашу спящую Белоснежку в самый неподходящий для меченого братца момент.

Пока обалдевшая от неожиданного обилия света и свободы передвижения царевна на четвереньках ползала вокруг медной горы, спрашивая у всех встречных природных явлений дорогу, наш удалой гусар успел многократно поиметь её, растерявшегося братца, пушку и все оставшиеся в сундуках сокровища. Потом, в состоянии полного беспамятства, он раздарил всё это тем, кто оказался поблизости, а сам свалился в беспробудном богатырском сне, пропустив свой самый главный в жизни выход. Очнулся витязь заметно обесчещенным, и чтобы сгладить конфуз, спешно провозгласил преемником своего шестого братку, хоть и догадывался, что тот и есть его коварный ночной обидчик.

ШЕСТОЙ  ГНОМ

Этот богатырский гном появился на бесхозной и терзаемой царевне как нельзя кстати. Юркий, решительный, тверёзый и подтянутый, словно настоящий полковник, он сразу углядел своим прожигающим глазом, что сундуки пусты, а вокруг искромсанного, бесчувственного тела хищной стаей бродят полосатые чернецы и клыкастые конюхи с жирными, отвисшими курдюками. Одним мановением построил полковник это наглое зверьё в правильное стадо, модернизировал брошенный кустобровым братом-механиком доильный аппарат, и стал жить-поживать, горя не знать, приторговывая попутно кусками гроба и родной горы – больше-то ничего и не осталось. Но на всякий случай решил подарить полумёртвой царевне изощрённый поцелуй.

Находящаяся уже на полпути к батюшке с матушкой царевна, вдруг воспрянула и припала доверчиво к своему спасителю, преданно заглядывая ему в глаза и подобострастно повиливая обглоданными бёдрами. Покормил полковник юродивую сиротку с ладони, за что она его всей изголодавшей душой безмерно полюбила и с яростью стала подавлять в себе любые сомнения насчёт чистоты намерений своего избранника. Короче, подкрепившись немного, успокоилась наша девушка и не заметила, как вновь мёртвым сном заснула, уткнувшись носом маленькому богатырю в тренированные колена.

СЕДЬМОЙ  ПОСЛЕДНИЙ

Любовь – штука слепая, особенно ежели во сне протекает, поэтому нисколько не поколебалась у нашей спящей сиротинки уверенность в порядочности обожаемого своего избранника, даже когда он её на самого меньшого братца, совсем уж лилипутика, спихнул. Но это, может, и правильно, что не вздрогнула наша бывшая красавица во сне от смены партнёра: во-первых, незаметно это произошло – так схожи они в своей мягко-властной и настойчиво-скрытной любовной технике, а во-вторых, чего тут зря дёргаться насчёт подлой подмены – всё одно любимый полковник скоро вернётся.

А что дальше будет лучше, вообще, не думать. Наверное время взад потечёт, воскрешая в обратном порядке прежних гномов, вплоть до бородатого карлы-черномора. Только придётся им всем, похоже, в некрофилы записываться.

А если без прикола, то гномы эти ничего сами не решают в судьбе царевны.
По правде-то, всё зависит только от волны, которая и их несёт, как щепки.
Не могут щепки рулить, могут только удачно в струю попасть, на гребень,
и делать вид, что волну за собой тащут. Это всех политкарликов касается.


                (В качестве заставки использована переработанная картинка из Рунета,
                автора которой я отыскать при всей настойчивости не смог.
                Ссылки ведут на http://8501.diary.ru/p133354460.htm,
                а там шабаш. Подскажите, если кто знает).