Деликатная хирургия. Истерика 1

(В жанре психологической обнаженки)

     Я вправду в него сразу влюбилась. Тогда он жил на втором этаже, как и я. Только в разных районах. Хотя, он все равно выше меня - на каком бы этаже ни жил. И мне никогда не допрыгнуть до его высочества - ни со своего младшего возраста, ни с моего меньшего роста. Он недосягаем, мой Игрек.

     Мы познакомились тринадцатого числа в тринадцатом вагоне. Я ехала из дома в Питер на работу, он с юга. Еще помню, как он разглядывал на перроне моих родителей. Позже Игорь выскажется - "почувствовал породу", будто покупал на базаре элитную лошадь. Правда, лошадка-то оказалась не выносливая, типа пони...

     Тогда он угостил меня пирогом. Сразу подумала - пек не сам, чувствовалась женская рука. Он, конечно, уверял в обратном.

     В дороге весело болтали и пили чай, потом красное вино. О его прошлом - семья распалась, дочь скоро родит и сделает его дедом. Обо мне - бросил жених, пришлось сделать аборт*. Люди ходили мимо нас к кипятильнику и в туалет, а мы разговаривали, забыв обо всем. Он объездил Европу, управлял самолетом, катался на велике через весь Питер в любую погоду. Я увлекалась журналистикой, играла на гитаре, писала романы.

     Мы обменялись телефонами. Когда он заснул, я долго буравила взглядом его пятку с трещинкой посередине. Мне показалось, я бы с этим человеком смогла бы... Через час я тоже уснула.

     По приезду в Питер, он сдержанно попрощался со мной на вокзале. Помню, меня это задело, но я не подала виду. Его встречал потрепанный мужичок, бегло окинувший меня оценивающим взглядом.

     - Пока! - махнул Игорь-Игрек, и я нырнула в вестибюль метро. Мужчины исчезли с чемоданами в проеме такси.

     Мы не спеша переписывались в социальной сети. Договорились поехать вместе за город.

     Игорь встретил на платформе электрички, взял за руку. Знаете, для меня это важно. Растаяв как мороженое, я послушно пошла за ним. В вагоне было душно, накануне я спала полтора часа - писала курсовик на заказ. Поэтому прислонила голову к его плечу и уже сквозь сон ощутила, как он поцеловал меня в макушку. Когда вышли, он сказал: "Волосы вкусно пахнут". Начало было хорошее.

     Мы гуляли по городу, заходили в сувенирные лавки и дурачились:

     - Лизочка, не хотите это?

     - Увольте, это же моветон...


     Потом пили Ламбруско в кафе близ залива. Он пристально смотрел мне в глаза, я слегка окосела и пыталась сфокусировать взгляд на его переносице, но тщетно. Мне показалось на миг, он улыбнулся.

     Словом, сказка. На обратном пути Игорь уступил место старушке, поэтому я притулилась к окну и незаметно задремала. Проснулась от того, что он деликатно потрепал меня по щеке - приехали. В маршрутку посадил меня со словами "Я же должен убедиться, что вы благополучно поехали. А то, понимаете, жена, дети. У меня плотный график свиданий". Это он так шутил. Я уехала, чтобы через час влезть в свой ноут и строчить интересному человеку Игреку эйфорические дифирамбы. Мы нравились друг другу.

     Я не высыпалась. Мы переписывались по ночам. Утром я закачивалась кофе и плелась на работу. Впервые потеряла аппетит. Недели три я едва что-либо ела. Игорь отрезюмировал так однажды: "Боюсь, вы в меня влюбились". "Боюсь, что так", подумала я, ответив "Нет, что вы! У вас мания величия" - "Это так", улыбнулся он в сообщении.

     Неожиданно мне позвонили из НИИ травматологии, сообщив, что подошла моя очередь на городскую квоту. Предстояло сделать операцию на ноге, удалять лишнюю косточку. Это подразумевало экстренный сбор анализов, очереди к врачам и массу нервотрепки. Еще пол месяца я бегала по поликлиникам и диагностическим центрам, стараясь успеть получить бумаги к сроку. Игорь переписывался со мной - днем по телефону, вечером по интернету.

     Меня положили в один НИИ, где довольно быстро провели операцию. Местный наркоз обездвижил ногу и погрузил меня в сон, сквозь который я слышала, как косточку довольно сильно выбивали хирургическим молотком, а потом юношеский голос произнес:

     - Ну а теперь ты позашивай.

     Очевидно, надо мной колдовали интерны.

     После операции я лежала на койке и грустно размышляла, как скоро вернется подвижность. Бегать по эскалаторам, путешествовать, снова встать на ролики. За окном распускалась осень, деревья бросали листья как обещания верности гуляющим.
     В этот момент в палату заглянул Игорь.

     - Хандрите?

     Скрыть не удалось, я была рада его приезду. «Одевайтесь», я ойкаю, натягиваю поверх халата кофту – но Игорь говорит «Возьмите куртку». Я не спрашиваю, зачем. Мы выходим из приемного покоя. Нога не болит, колют обезболивающее. У Игоря внизу привязан велосипед. Я не умею кататься, но послушно сажусь к нему на раму. Бережно придерживая меня с двух сторон жилистыми руками, в топорщащейся ветровке, Игрек увозит меня в развлекательный центр. Я довольно перебираю на ходу ногами, периодически задевая его ноги и попадая по спицам, велосипедист морщится: осторожнее.

     Пока ели суши и пили пивко, Игорь разглядывал мисо-суп в глиняной плошке и наконец выдавил:

     - Зачем я вам?

     Я поперхнулась. Зачем? А детей зачем заводят – для ожидания ответной доброты? Чтобы в старости было кому стакан воды подать? Для удовлетворения амбиций?
«Ну я пока схожу в отхожее место». Вернулся неожиданно сзади, «Вы надумали?». Я посмотрела на него: «Сами понимаете, ответ внутри» - «А все-таки?» - «Ну как же… прописка, квартира, материальный достаток…» - «Шутите?» - «Вы спрашиваете то, что и так очевидно. Зачем пытать причину иррационального? Любовь и есть любовь» - «Понял. Но вы еще многого обо мне не знаете. Знали бы – ушли бы от меня».

     Допив морс, вышли на дорогу, катались в парке. Игорь целовал в макушку, обоняя волосы. Я прижухла, прижавшись к его груди. Единение… Собачники, женщины с колясками, влюбленные проносились мимо. Нога не болела, и приятно ныло в сердце. Еще слегка раскосый мой взгляд и его нежное «Не устала?» на ухо.

     Игорь рассказал о раннем браке, в семнадцать встретил девушку, ей было пятнадцать. Дождались ее совершеннолетия и поженились. Оказалось, он был не первым ее мужчиной, что больно резануло Игоря после ее клятв «милому и единственному». Семейная жизнь не сложилась, развелись после двухлетия дочери, и жена хотела лишить его отцовства. Склочная женщина через три года после развода, узнав о его следующей связи, явилась к новой избраннице мужчины и говорила гадости о нем. Я посочувствовала.

     Игорь привез меня в палату вечером. Я пропустила обед и ужин, пациенты улыбались: «А мы вас обоих видели в окно». Приняв душ, я стерпела обезболивающий укол на ночь, а наутро уже вязала мужской шарф из пряжи, что принесли друзья. Шарф из пряжи меланж получился многоцветным, теплым и слегка колючим, как щека Игоря.

     Первая истерика случилась за два дня до выписки, когда я осознала, что нашла своего человека. Я так давно его ждала и искала. Он мой абсолютно по духу и крови, способу мышления, прикосновениям и улыбкам. Я понимала, что у него закрытый и сложный характер, и он многого мне еще не рассказал о себе. Но я была готова принять его таким как есть, с болью и радостью, успехами и ошибками, счастьем и трагедиями.
     Я ушла в больничный туалет реветь. Запаслась одноразовыми платками, чтобы стереть набегающие слезы. Вышла, когда уже повернул ручку двери тот, кому не терпелось. Радуясь, что поздно и темно, вышла и, скрывая красные пятна на щеках, просочилась в палату. Аккуратно примостила ногу и, накрывшись простыней и одеялом со штампами, беспокойно заснула.

-----------------
* - Автор напоминает: этот рассказ, как и большинство остальных, не связан напрямую с биографией Марии Наклейщиковой. К слову, автор не сталкивался с этим событием и лишь обобщил печальный опыт многих женщин мира; автор принципиально против абортов (за исключением случаев, когда это решают врачи, например, при спасении жизни матери), однако автор не берётся (не имеет права) судить сделавших этот шаг женщин, поскольку оставляет за ними право самостоятельно решать судьбы их детей в силу очень сложных жизненных обстоятельств, хотя убивать потомство безнравственно, с точки зрения морали и веры.

Глава 2: http://www.proza.ru/2011/11/01/54