десять лет

- Просто не спрашивай, почему я не люблю мужчин,- устало сказала она отворачиваясь к окну. Даже её спина стала похожа на рыболовный крючок, напряженный всеми шестьюста сорока мышцами.Я тоже отвел взгляд, не желая нарушать её личное пространство, и вместо этого всматривался в танцующие чаинки на дне моей белой чашки. 
Когда она пододвинула тарелку с бутербродами, её лицо было похоже на умело загримированную маску, только губы слишком плотно сжимали дымящуюся сигарету. Кстати, она курила Marlboro, находя особое удовлетворение в табаке, не вызывающем приступы болезненной тошноты, и однажды бросила вскользь, что Кэрри Брэдшоу подтолкнула её на это, а я запомнил.
- Нельзя всех под одну гребенку, знаю. Прищурив глаза, она выпустила дым и сквозь эту пелену, я видел как блестят её зрачки, сегодня серые в тон небу.
- Наверно, только мне так везет - сначала отец, потом отчим, и все как от одной мамы. Они ведь оба, сидели на шее моей матери, а должны были с неё пылинки сдувать, и бежать по команде. Пепел упал на её руку, а она этого не заметила, будто прокручивала невидимый мне фильм в своей голове, и снова затянулась, так что её щеки впали сильнее обычного.
- Знаешь, какая злость меня берет? А я её и тогда выплескивала на маму, а она слушала, слушала. Дура я была, пожалела бы её, да куда уж с моим эго.
Жестко смахнув слезу, она так неожиданно на меня посмотрела, что я побоялся как бы вдруг меня не приняла за одного из них.
- Тебе чаю? Остыл, ты извини. Я сейчас.
А мне не нужен был чай, но сказать ей об этом...Нет, я не стал. Пусть делает то, что привыкла - заварит ароматного чая, подогреет бутеброды в микроволновке, как я люблю, затушит сигарету и пойдет чистить зубы. Интересно, что она делала в городе без щетки и пасты?
- Может хочешь красного? Я помню покупала иногда каркаде в пакетиках и пила горячий-горячий. А отчим говорил, что его пьют люди с недостатком кислотности, мне он ни к чему. Я тогда злилась, и сейчас злюсь. Черт с ним.
Я протянул руку, и коснулся её холодных пальцев. Улыбнулась, и пошла мыть чашку. Меня пробрала дрожь, я сел и взял сигарету из пачки, покрутил, вернул обратно.
- Насть, спасибо ему скажи, что десять лет назад оказалась в Москве.
Она повернула голову, едва-едва, чтобы я видел её профиль с курносым носом и тихо вздохнула.
- Да знаю, знаю. Но не могу себя перебороть, и тогда, в двадцать один я уже личностью сформировавшейся была. А он, он даже скрипящие двери смазать не мог, я это делала. И окна заклеивала на кухне. Знаешь, что за это получала? Выговоры. С психу ходила и сдирала скотч. Придурок он.
Встав с табуретки, я сделал три шага и пересек её небольшую уютную кухню, чтобы встать рядом, и подтолкнуть плечом.
- Все будет хорошо, Насть, давай я нам обед приготовлю, картошку с золотистой корочкой, м? Она опять улыбнулась, и приткнулась ко мне, чтобы ощущать тепло.