Зеркало ч. 8

Сначала я оскорбился, посчитав ее поведение и отношение ко мне поверхностным и надменным. Вероятно, она подумала, говорил я себе, что имеет дело с совершенно ничтожным субъектом с парой работающих извилин, тогда как остальные давно отмерли за ненадобностью. Но нет же, я не таков, она не права и ее выводы поспешны, а манеры чересчур небрежны и вызывающи. Но мое возмущение длилось недолго.
Этот разговор породил во мне массу самоупреков, и я все твердил себе, что я безнадежный глупец и своими словами вызвал ее явное раздражение. Но менять что-либо было поздно, и это сводило меня с ума больше всего.
Остаток вечера я провел, обдумывая нашу будущую встречу. В воображаемых диалогах, роившихся в моей голове, я пытался замять все неловкости и недомолвки, представить себя в лучшем свете, но в итоге поймал себя на мысли, что тот воображаемый я, который играл главную роль в этом спектакле, вовсе не я всамомделишный и таковым никогда ни за что не станет. Впрочем, это не было большим открытием.
Я часто ловил себя на том, что я вовсе не тот, каковым хотел бы быть и казаться окружающим. Мой образ для внутреннего пользования и тот потасканный костюмчик моего я, который я представлял свету, настолько сильно отличались друг от друга, что, узнай кто-либо посторонний о том, что и как я о себе думаю и воображаю, он бы долго смеялся.
Вот только мне было не до смеха. Я не мог понять главного: почему я не я? Почему тот, кто сидит внутри меня, не может быть мной. И в этом, похоже, была главная причина моей несвободы, будто я родился на этот свет связанным по рукам и ногам. От этого в моих желаниях царила страшная путаница.
Я все никак не мог понять чего я хочу, и если хочу, то на самом ли деле или я выдумал себе это желание, чтобы оно соответствовало моему внешнему я. Уж если ты залез в шкуру собаки, то должен лаять, а не вышивать крестиком. Действительно ли я хочу того, чего попросил у этого странного существа?
Я ожидал, что она появится вечером, но она, к моему удивлению явилась утром, когда я завтракал. Она влетела в двери, подлетела ко мне, и даже не поздоровавшись, схватила со стола кусок сыра и тут же его съела. Это меня очень обидело, но она, по всей видимости, даже не задумывалась над тем, как я могу отреагировать на ее поведение или же вообразила себе, что, взявшись исполнять мои желания, делает мне громаднейшее одолжение, соответственно может вести себя со мной как угодно.
Выражать свое недовольство с набитым ртом было неудобно, но я все же решил это сделать, но как только попытался открыть хавальник, она сказала:
- Доброе утро, кажется я нашла то, что вам нужно.
- Что это вы такое нашли? – хмуро спросил я.
Она, делая вид, что не замечает моего дурного настроения, продолжала:
- Только, вы уж извините, я хотела бы дать вам это не просто так. Я хочу заключить с вами сделку.
- Душу не продаю, - сказал я настолько резким тоном, чтобы у нее не оставалось сомнений в том, что ее поведение меня раздражает.
Она усмехнулась, повела крыльями, будто ее пронял озноб и ответила:
- Мне не нужна ваша душа, тем более вы сами не верите в ее существование. Как можно торговать тем, чего нет? К тому же я не из той конторы, в которой подобные сделки были бы интересны.
- А из какой вы конторы?
- Неважно. Вы же не с конторой разговариваете, а со мной. И действую я не от чьего-то имени, а по собственному желанию.
- А, вы частный предприниматель, - съехидничал я. – Вы по какой системе налогообложения работаете? А то, знаете ли, с плательщиками НДС я дела не веду.
- Давайте не будем ссориться, - сказала она мягко и примирительно. – Никакой я не предприниматель, да и нужно мне от вас совсем немного. Я хочу попросить вас купить немного продуктов. Вот и все. Я даже денег дам.
- Интересно, - удивился я. – Вы, наверное, страстная домохозяйка и в свободное от волшебства время пироги печете и супы варите?
- Нет, нет. Поверьте, делаю я это куда реже, чем вы. Но вы ведь не страстный домохозяин? Признаться честно, мы не так уж нуждаемся в регулярном приеме пищи, но время от времени хочется поесть. Хотя бы ради удовольствия. Вот список,  - она протянула мне маленький листок бумаги. – Там не так уж много. Я не хотела обременять вас беготней по магазинам. Вам ведь это не очень нравится, правда? 
Я взял листок и заглянул в него. Действительно, он был не длинным и не содержал в себе ничего дорогого и редкого. Макароны, крупы, сахар, сливочное масло и прочая мелкая дребедень. Непонятно зачем ей это было так нужно.
- Неужели вы себе не можете сами наколдовать килограмм макарон? – спросил я, недоумевая. – Или кефира?
- Если бы я умела все, я бы говорила с вами громоподобным голосом из горящего куста и заставила бы вас в обмен на осуществление вашего желания исполнять десять заповедей, сделать себе обрезание и воздвигнуть храм в мою честь. Но я не тот, кто говорил из куста, да и вы, согласитесь, не Моисей.
- Ну да, - согласился я. – А как вас-то мне называть?
- Зовите меня Фе.
- Ясно. Конспирацию, значит, соблюдаете.
- Да нет. Мне просто так нравиться. Фе – коротко и красиво. Для конспирации я могла бы, например, назваться Бе. Но это не очень-то хорошо звучит.
Я подумал, что Бе лучше подходит к ее характеру. Ну что ж – Фе так Фе. Наша главная бухгалтерша всех называет то Сержами, то Галами и только директор у нее – Владимир Петрович. Интересно, что мы за глаза называли ее Гэ Гэ. Это как бы Гэ, только в двойном размере, хотя если честно – это просто ее инициалы. Так что ко всяким Фе, Ме, Бе мне было не привыкать.
- Так вы выполните мою просьбу?  - с настойчивостью в голосе спросила она.
- Да, конечно, - пообещал я. – Это будет несложно. Только Фе, я действительно не понимаю: у вас что, проблемы с продуктами?
- Да, есть такое, - ответила она с сожалением. – Но не беспокойтесь – с голоду мы не пухнем. Хотя могло быть все совсем иначе.
- Лучше или хуже?
- И так, и так. По всякому, - неопределенно отвечала она, храня какую-то свою тайну.  – Ну что мы все обо мне да обо мне? Я же не за этим сюда пришла. Вот, - она достала из маленькой тряпочной сумочки, висевшей у нее на плече нечто, завернутое в бумагу. – Это вам от меня.
Я взял сверток, развернул его и увидел, что это маленький кусок мыла. Оно пахло слабо, но приятно. Кажется, это был какой-то цветочный запах.
- Что это?
- Волшебное мыло,  - ответила она, слегка удивившись моему вопросу.
- Я должен им помыться, чтобы мне повысили зарплату? А почему не волшебная палочка? В сказках у всех фей волшебные палочки. Про волшебное мыло в первый раз слышу.
- Раз есть волшебные палочки, почему не быть волшебному мылу? Или носкам? Или швабре?
- А что и такое есть?
- В сказках все утрировано, упрощено. Это как высшая математика для тех, кто умеет считать только до десяти. Например, у моей подруги – тоже феи - есть волшебный чемодан. Он ей по вечерам анекдоты рассказывает.
- А почему чемодан?  - спросил я, изобразив сильное изумление.
- Потому что его очень легко заткнуть. Защелкнула, закрыла и все – он молчит. Открыла – говорит. Все очень просто, - пояснила она. – Вы же как-то включаете и выключаете телевизор. Ведь одна из главных достоинств этой вещи в том, что ее легко выключить. Так и здесь.
- Ну да, конечно. Как я сразу не догадался,  - ответил я, делая вид, что нахожу в ее объяснении хотя бы каплю логики. Я указал на мыло и спросил: – Так я должен помыться этим или съесть? Или сделать порошок, посыпать вокруг себя и сказать сим-селявим, ахалай-махалай или что-то еще в этом роде?
- Все гораздо проще. Этим мылом должен помыться ваш директор.
Я посмотрел на нее взглядом инквизитора, не верящего в то, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца. Она поняла мой скепсис и попробовала объяснить:
- Вы же сказали, что ваша зарплата зависит от директора. Правильно я говорю? Поэтому вы должны воздействовать волшебным средством не на себя, а на него. Что толку, если этим мылом помоетесь вы? Не вы же определяете размеры жалованья, премии и так далее? Логично ведь?
- Логично, – согласился я. – Но как мне это сделать?
- Придумайте что-нибудь. Ну не буду же я делать за вас все. Можно я закурю?
- Курите, - ответил я со вздохом и уставился на кусок мыла, пытаясь в нем разглядеть своего благодетеля.