Повесть об Иване Ивановиче Сидорове

          Жил как-то раз на Руси некий Иван Иванович Сидоров. В летах был он уж стар: как говориться, доживал век свой. Сии последние свои дни проводил он в домике, находящемся в небольшой деревушке. Однако должно заметить, что домик тот был мало похож на дом, да и вообще на жильё человеческое. Это было что-то вроде полуразвалившегося сарая, со всех сторон обвитого обильно плющём, паутиной, и, даже, заплесневелым мхом. Вокруг него не было ни одного соседа, а только раскинувшееся на большие расстояния поле, сплошь заросшее высокой, непроходимой травой. Всё здесь было столь запущено, уныло и мрачно, что создавалось, на первый взгляд, впечатление, будто бы в эти места столетия целые не ступала нога человеческая. Однако же, как ни странно, в этом самом домике и жил Иван Иванович.               
          Внутри сего домика было ничуть не лучше, чем снаружи: он состоял всего из одной комнатушки, которая служила хозяину одновременно и спальней, и кухней, и уборной. Мебель здесь отсутствовала напрочь. Была только старая кровать, запах от которой шёл так обильно, что его можно было услышать еще на улице. Как жил, чем питался Иван Иванович – один Бог ведает. Автор не имеет о том совершенно никаких сведений. А теперь же настала пора объяснить читателю, почему человек, проживший жизнь, оказался в таких ужаснейших условиях, и доживает свои дни в полнейшем одиночестве.               
            Родился Иван Иванович в семье мелкого помещика. Мать его вскоре после родов померла, оставив сына на попечение отцу. Отец же, Иван Антонович, был нрава весьма сурового, жестокого; к тому же, он не любил сына, так как, неизвестно почему, ему хотелось дочь. В силу этих причин, молодой Иван Иванович рос в постоянном страхе, боязни отца. За малейшую провинность отец жестоко наказывал его, бранил, порою даже бивал. Но вместо того, чтобы стать трусом и слабаком, Иван Иванович, напротив, стал, впоследствии, тверд характером, с железной силой воли и терпением. Учился он в местной гимназии; причем надо сказать, что учился он весьма и весьма хорошо, всё схватывал, буквально, на лету. Поведением тоже был он отличен: всегда тих и спокоен. Разумеется, этим он заслужил любовь всех учителей. После успешного окончания гимназии он поступил в университет, который так же окончил блестяще, и где так же им были довольны все преподаватели. Надо здесь отметить, что Иван Иванович был из тех людей, при одном лишь взгляде на которых проникаешься доверием и симпатией. Вдобавок к этому, Иван Иванович, хоть и был человеком тихим, но, однако, иной раз, при случае, мог ввернуть несколько фраз, которые были что называется «в яблочко», в силу чего тотчас же приобретал еще большую любовь окружающих. Словом, был он горячо любимым и всюду принимаемым человеком. Поэтому, после окончания университета, Иван Иванович умел в кратчайшие сроки устроиться на службу чиновничью в городской администрации, где в первые же дни полюбился всем, включая начальников. 
               И всё бы было хорошо, но здесь самым неожиданным образом умер отец его, который хоть и не любил сына, а однако содержал, как того требовала честь. В результате сего, Иван Иванович остался без средств существования, так как, из-за того, что отец был беден и не имел практически ничего, он не получил совершенно никакого наследства. И, словно бы какой-то злой рок нашёл на него, в деревне отца случился пожар, унесший и похоронивший всякую жизнь на ней. Так, начавшись, было, довольно успешно жизнь Ивана Ивановича, внезапно была подорвана. Но, надо отдать ему должное, наш Иван Иванович не потерял силу духа, и, оставаясь холодным, как лед, упорно трудился на службе, днюя и ночуя там. Он добивался успехов; его переводили на лучшие места; повышали в должности… Но всё оборвала страшная, кровавая война.
             Но и на войне Иван Иванович не уронил себя: сражался доблестно, по чести; принял на себя командование южным фронтом; лично помогал раненым, оказывал поддержку семьям погибших, — словом, Иван Иванович был незаменим во всех отношениях.   
               Получив серьёзное ранение в ногу, Иван Иванович срочно был доставлен в госпиталь, где и пролежал до окончания войны. Вышедши оттуда, он получил инвалида первой степени, в результате чего уже не мог устроиться на сколько-нибудь приятную работу. Этого мало: страна, после продолжительной и тяжелой войны, едва держалась на ногах; всё было в беспорядке и хаосе; царила безработица и голод. Именно поэтому, разумеется, Иван Иванович не получал совершенно никакой пенсии, был беден и не имел жилья. Первое время его приютили друзья-товарищи фронтовики. Здесь он пытается найти себе хоть какую-нибудь работу, пусть даже дворником – лишь бы копейку получать. Но все его поиски не приносят успеха, ибо никто не хочет брать на службу инвалида. Идет ли он в администрацию, ему отказывают, идет ли он в торговые лавки, там тоже отказывают, идет ли в присутственные места, но и в присутственных местах ему говорят «нет». Словом, куда бы ни шёл Иван Иванович, как бы ни проявлял себя и ум свой, как бы ни просил он, – в ответ на всё это пред ним хлопали дверью с полнейшим равнодушием. Пробовал, было, обратиться в суд, с тем, что «вот, дескать, пенсию по инвалидности не платит государство, а я как-никак воевал, родину защищал, рискуя жизнью своей!» Но судья на это лишь ответил, что у правительства нет ни времени, ни средств, чтобы каждому инвалиду уделять внимание и выплачивать пенсии, ибо все заботы сейчас направлены на восстановление страны, войною разрушенной. Опечаленный сими событиями, Сидоров наш погрузился в глубокую апатию, не желая ничего делать и никого видеть. Забыл даже про своё чувство голода, и только и знал, что лежать на диване с самым жалким видом. 
               Так длилось продолжительное время, но всему есть предел! И вот его друзья-товарищи, наконец, не выдержали, и попросили его, что называется из дому. Иван Иванович, еще паче удрученный таким поступком, хромой и голодный, пошёл бродить по белу свету в поисках пристанища и милосердных людей. Но после тяжкой войны таковых милосердных людей ему было не сыскать: все люди сделались жестоки, равнодушны и злы. А в ту пору Иван Иванович был еще не пожилым человеком, и ему, как всякому нормальному представителю мужского пола, хотелось завести семью, иметь детишек и любящую супругу. Но, увы! обстоятельства никак не хотели выстроиться в одну целую, чистую дорогу, образующую счастливую жизнь; и он, в конечном итоге, опустивши руки, вынужден был, подобно святым мученикам, бродить, скитаться, прося милостыню. Ради такой ли жизни он воевал, проливал кровь, жертвовал собой? Почему с ним обошлись, как с последней, заразной собакой? Никто не дал ему на это ответа. 
                И долго скитался по свету Иван Иванович, много натерпелся страданий, пока однажды не встретил на пути своем нищего, который был так худ и слаб, что было совершенно не понять нашему герою, как нищий сей вообще на ногах держался. Они разговорились. Нищий, узнавши о положении Ивана Ивановича, проникся с душой горем его, и посоветовал ему обратиться в местную комиссию прошений, которая, по его словам, была достаточно гуманная комиссия. Читатель, верно, уж начал сердиться на автора за то, что он не указывает названий мест, в которых находился Иван Иванович. Да простит меня читатель, ибо делаю я сие единственно потому, что герой наш вёл бродяжничью жизнь; побывал он в стольких местах, что автору никак нельзя угнаться за его походами, а уж тем паче припомнить все эти многочисленные названия мест… Итак, Сидоров послушался совета нищего и обратился в ту самую комиссию, с просьбою о выдаче ему хоть какой-нибудь крыши над головой. Там его выслушали, и, посовещавшись, выдали Сидорову домик, уже известный читателю по началу повести. Правда, на тот момент, когда сей домик выдавался Ивану Ивановичу, он еще не был в таком плачевном состоянии, каким его застал читатель, а напротив, – это был вполне цветущий и красивый дом. Превратился же он в сарай оттого, что Ивану Ивановичу не на что было сей дом содержать, ибо работу так и не нашёл он. 
                Что ж делать? Поначалу Сидоров занимался хозяйством, и за счет его же жил. Но возраст – дело серьезное: постарел Иван Иванович, и не стало паче сил для ведения хозяйства. И, как лёг тогда он на кровать, так и пролежал на ней, не вставая до самой смерти своей. Как читатель уже видел, домик развалился, зарос, прогнил, а вместе с ним сгнил и Иван Иванович, послуживший родине, защищавший её, рисковавший жизнью ради неё. Не осталось по нем никакой памяти, даже каких-нибудь его вещей. Ныне только птицы кружат над поросшим травой домиком Ивана Ивановича, ставшим, в то же время, могилой.