История о Мудрости и Любви

Когда к старому Учителю приходили те, кто хотел знать: почему у людей всё не так? то он всегда рассказывал эту странную историю.

Жила-была Мудрость, и на земле у неё было множество дочерей-премудростей. Премудростей ремёсел, различных наук, в том числе, и супружеской жизни, и много чего ещё. Разве мало на свете самых разных премудростей? И их число только растёт.

Казалось бы, Мудрости цвести и радоваться своему семейству: все при деле, всем люди рады. Да зазнались дочки, стали считать, что мать устарела, ничего уже не понимает, никому не нужна.
- Она живёт прежними понятиями, - снисходительно говорила одна, а другая вторила:
- Точно! Всё с Совестью норовит советоваться, а ту давно никто всерьёз не принимает.
- Иное дело – Житейская Мудрость, которой мы обладаем, - добавляла третья.
- Конечно, - соглашалась четвёртая сестра, - матери на словах воздают почести… но и только. Следовать-то никто и не думает.
- Жизнь изменилась, а она – нет! – дружно заключали они, и не слушали больше мать, сначала избегая её нравоучений, а потом и её саму.

Обидно стало Мудрости – до слёз. Как же так, плоть от плоти, любимые дочери, которых столько лет лелеяла и учила? Чем заслужила она такую неблагодарность и измену?
Не любят они меня, - с горечью поняла Мудрость, которая до того никогда всерьёз неразумную Любовь не принимала. А тут, поди ж ты, собралась к той зайти поговорить. Мудрость не изменила своему представлению, но беседа могла навести на причину…

Любовь удивилась её визиту и держалась настороженно. До этого они нередко спорили.
- Вот скажи мне, Любовь, - вопрошала Мудрость, - за что тебя называют Богом?
А про себя думала, что называют, понятно, отнюдь, не мудрые. Если только не из хитрости.

- Не потому ли, - отвечала вопросом Любовь, - что хочу всеобщего примирения и одних тёплых чувств?
- Примирения, говоришь? А сколько союзов ты уже разбила? Скольких порядочных людей заставила, сведя с ума, натворить такое, чего бы они в жизни не сделали, не будь тебя?
- Я прихожу к ним только с хорошим, а то, что они начинают делать в ответ – просто показывает их в истинном свете.
- То есть, хочешь сказать, что ты – испытание? для того существуешь?
- Много есть испытаний и помимо меня, - парировала Любовь, - в том числе, страшных и кровавых.

Изворачивается, - думала Мудрость.
Не находили они общего языка.

На этот раз Мудрость не была настроена подлавливать Любовь или ссориться. Она задала ошарашивший ту вопрос:
- Как полагаешь, если бы мы с тобой выступали вместе… не лучше ли бы у нас получалось?

Когда-то бы Любовь вскричала тут же: «Конечно! Давай обнимемся и так пойдём по жизни, радуя всех!» Но теперь… с богатым опытом таких попыток объединиться, преимущественно, отрицательным... Увы, ею, как правило, хотели лишь попользоваться и бросить. Поэтому она долго ничего не отвечала, ища: в чём подвох? И, как ей показалось, нашла. Да её просто хотят унизить!
- Значит, говоришь, выступать вместе? – сдерживая себя, медленно, тоном, не предвещавшим ничего хорошего, начала Любовь.

Мудрость сразу поняла, что последует за таким вступлением и даже отвернулась. В кои-то веки нужда заставила обратиться к Любви и…

- Чтобы все сказали: Браво, Мудрость! Наконец-то она снизошла до неразумной Любви, которая теперь, наконец, помудреет, и с ней можно будет договариваться… серьёзным людям, знающим цену вещам. Брависсимо! Мудрость отныне тем более любима. Неплохой ход… Каков замысел, а? Лишить меня единственного преимущества, перед которым пасуют, теряя голову, даже те, кто, казалось бы, шага не делал без расчёта! Которое способно тигра превратить в ягнёнка для любимой, разбудить что-то доброе в ужасных существах… Какое низкое коварство! Уходи! Нам никогда не найти общего языка.

И Мудрость побрела прочь, бормоча странные для себя слова: «Ум без чувства… собою лишь занят… чувства безумные… пагубны могут быть… два божественных дара… враждуют. Это – ошибка иль умысел? Кто мне ответит?»

На том прекращал Учитель свой рассказ, ожидая ответа от слушателя. Но ни один не удовлетворил его. Он повторял эту историю много раз, был уже столь стар, что почти не видел и не слышал, а говорил с трудом, поэтому сказ о Мудрости и Любви излагали уста учеников, заучивших его наизусть. Они же сообщали старцу об очередном ответе, который лишь вновь огорчал его.

Может быть, у такого вопроса и не существовало ответа, но Учитель упорно ждал его, не будучи в состоянии из-за этого спокойно отойти в мир иной.
Старый искатель истины пребывал в состоянии между сном и явью, грезил и видел иное внутренним зрением. В одну из ночей он всё же ушёл…

Ученик, сообщивший о кончине Учителя, растерянно спросил Старшего ученика:
- Но ведь не приходил человек, чтобы ответить?..
- Значит, это был не человек, - сказал Старший.
- И он ушёл с ним за ответом?
- Думаю, да.
- А как же мы узнаем ответ?
- Может быть, и не узнаем... Но он завещал нам такую загадку, что, не знай мы её, не знали бы и что есть вопрос.