Мечты начинают сбываться

                Творит  не  воля, а  воображенье:
                Весь  мир  таков,  каким  он  создан  нами.
 
                М. Волошин. "Заклинание"
   
    Миша Андреев  спешил на первую свою встречу с НИМ  тет-а-тет.
Голова кружилась от счастья и от мороза, и сквозь  глубины  подсознания
пыталась  пробиться  не  очень уместная мысль о том,  что жизнь даже
в хорошем  обделяет его.  Судьба подарила ему возможность встретиться
с самым дорогим человеком в январскую стужу  и  метель,  когда ноги
вязнут в бесконечных сугробах,  а  хороший хозяин "собаку  из  дома
не  выпустит".  Это  только  в  кино да в книгах природа радуется
вместе с  главным героем, если ему хорошо,  и печалится,  если
ему плохо.  Ехал он до "Лермонтовской",  где Дольский  временно снимал
комнату,  и вез с собой целый арсенал  предметов и бумаг, который мог
оказаться даже слишком  велик для одной встречи. И среди всего прочего,
материалы,  на которые он наткнулся совсем недавно, перелистывая старые
мамины записные книжки. Эти сведения, основанные  на удивительных
совпадениях в судьбах выдающихся политиков прошлого,  глубоко запали 
Мише  в  душу,  и  он поспешил поделиться ими с Игорем Мещериным. Прочитав,
Игорь резюмировал без эмоций - Да, вы  такие  вещи  любите  - 
Видимо,  он  и не мог сказать  по-другому. А материалы эти прямого
отношения к Дольскому, конечно,  не имели,  но Миша задумал использовать
их как маленькую военную хитрость, чтобы поданные  и прочитанные  в начале
встречи,  они помогли вызвать  интерес и к его личности.
     В вагоне метро Миша сидел,  принимать вид уснувшего человека, вопреки
обыкновению ему не хотелось, и  в который уже раз он перечитывал свои
выписки.  "Президент США Линкольн пришел к власти в 1860 году. Кеннеди в
1960 году. Разница в 100 лет. Оба были убиты в  пятницу в присутствии
своих  жен.  Преемником  после  убийства  Линкольна  стал  Джонсон.
Преемником после  убийства Кеннеди стал Джонсон.  Оба  Джонсона  южане,
оба - демократы, оба были сенаторами США. Убийца Линкольна - Уймор родился
в 1829 году.  Убийца Кеннеди - Освальд (?) в 1929 году. Разница в 100 лет.
Секретарь  Линкольна по  фамилии  Кеннеди  настойчиво  советовал
Линкольну не ходить в театр в вечер убийства.  Секре-
тарь Кеннеди по  фамилии  Линкольн  также  настойчиво
просил  об отмене поездки Президента в Даллас." Далее
шли факты из биографий двух великих диктаторов."Напо-
леон родился в 1760 году. Гитлер в 1889 году. Разница
в 129 лет. Наполеон пришел к власти в 1804 году. Гит-
лер в 1933 году. Разница в 129 лет. Наполеон напал на
Россию в 1812 году. Гитлер в 1941 году. Разница в 129
лет. Наполеон  проиграл  войну в 1816 году.  Гитлер в
1945 году.  Разница в 129 лет.  Оба пришли к власти в
возрасте 44  лет.  Оба напали на Россию в возрасте 52
лет. Оба проиграли войну в возрасте 56 лет."  Неужели
Наполеон и Гитлер - воплощения одного и того же чело-
века?! А почему бы и нет.
     Выйдя из  метро,  Миша пересек площадь,  миновал
памятник Лермонтову и вышел на Большую Басманную.  Из
дома  он выезжал с небольшим запасом времени,  потому
как ориентировался в этом районе  плохо  и  предвидел
возможную задержку,  и все таки чего-то он не рассчи-
тал.  Постепенно по мере углубления в незнакомые края
радость его сменялась нервным возбуждением, а затем и
отчаянием.  И было от чего.  Не менее двадцати  минут
плутал измытарившийся Миша по центру Москвы как снеж-
ный человек и в памяти даже всплыло давнишнее  школь-
ное  прозвище,  данное ему одноклассником "просто Фи-
лей" - "Мамин сибиряк".  Видимо, такие ассоциации вы-
зывала его шапка-ушанка. А почему "мамин" - тоже мож-
но понять.  А тем временем,  никто из редких прохожих
не  мог ему толком показать дорогу к Басманному тупи-
ку.  И лишь один старичок с лицом коренного  москвича
охотно пустился в пространные объяснения,  озадачивая
Мишу тонкостями,  понятными только  местному  жителю.
Наконец, Миша догадался, что старичку просто не с кем
поговорить. Не поняв почти ничего,  он распрощался  с
разговорчивым дедушкой  и  побрел  куда глаза глядят,
только, конечно, не назад к метро. Сдаваться он не со-
бирался. На  часы  Миша  уже не смотрел,  они не были
сейчас его союзником и могли показывать только одно -
что время  его проходит.Как же жалел он сейчас о том,
что постеснялся подробнее  расспросить  Дольского  по
телефону, как  отыскать  его  дом.  "Какая-то  ирония
судьбы. Я сам же напросился к нему и  теперь  сам  же
вызывающе опаздываю.  Не прощу себе. Дольский говорил
что-то  про железную дорогу.  А что же говорил стари-
чок?  Что-то про газетные  стенды.  Да  вот  же  они.
"Правда","Труд","Известия". Интересно, кто их читает,
кругом ни души.  Вот уж тупик  так  тупик."  И  вдруг
где-то  совсем  рядом  тишину  разрывает спасительный
тепловозный гудок.  И крик мишиной души  -  Дольский,
миленький, только никуда не уходи!
     - Миша,  а я уже собирался уходить - Дверь отво-
рил мужчина среднего роста в  джемпере.  В  полумраке
прихожей Миша узнал его скорее по голосу,  чем по ли-
цу. - Ради Бога, Александр Александрович, простите за
опоздание, я первый раз в этих краях, еле-еле вас на-
шел - Миша не решается снять пальто, он в смятении. -
Да, место здесь неприметное. Хорошо, проходите, часик
у нас с вами есть. А я вас представлял себе старше -
- Еще не успел состариться - попытался пошутить Миша,
стряхивая снег,  и тут же понял что это могло прозву-
чать фамильярно.  Они  прошли через длинный коридор в
дальнюю комнатку,  по размерам большую чем у  Родиона
Раскольникова, но  не  намного.  Сначала Мише показа-
лось,  что в ней отсутствует окно. Сквозь беспорядоч-
ные нагромождения каких-то старых вещей:коробок, рва-
ной одежды вперемежку с газетно-журнальными связками,
пробивалась узенькая полосочка света.  Конечно, Доль-
скому все это не принадлежит.  Какой смысл  привозить
из  Ленинграда  столько рухляди.  Видимо,  квартирант
имел здесь лишь минимум прав,  и комнату использовал,
преимущественно,  для ночлега.  Миша садится за стол,
на котором расставлены атрибуты  для  чаепития,  нас-
тольная лампа,  зеркало, будильник. - Садитесь, Миша,
сейчас попьем чайку.  Правда,  вода уже начала  осты-
вать. Я  на  кухню  лишний  раз  стараюсь не ходить -
Александр Александрович слегка  поморщился  и  сделал
неопределенный  жест  в  сторону двери.  А Мише стало
обидно что этот  человек  сколь  талантлив,  столь  и
скромен  и  вынужден быть так непритязателен в выборе
квартиры. Обидно как за самого себя.  Дольский ставит
ближе к Мише коробку конфет "Ассорти",  уже открытую,
себе наливает одну заварку.  Миша берет  конфету,  он
доволен  что  Дольский  тоже неравнодушен к сладкому.
Проклятущий живот опять разболелся.  Миша извиняется,
достает таблетки активированного угля.  - Ничего, это
возрастное,пройдет - приободряет его Дольский - У ме-
ня в молодости тоже так было - И спокойная доброжела-
тельность всего его облика передается и гостю,  кото-
рый  уже успел согреться и ненавязчиво приглядывается
к своему кумиру. В нем нет резких, жестких черт, при-
сущих большинству мужчин, все построено как бы на по-
лутонах.  Выражение лица приветливое и располагает  к
общению, однако же с примесью той печали, какая появ-
ляется у того, кто жил и мыслил. Светлые мягкие воло-
сы чуть тронуты сединой. Бороду бреет, как говорили в
старорежимные времена.  А еще при разговоре  он  тоже
почти  не  смотрит  в  глаза собеседнику,  то опуская
взгляд,  то бросая его  в  сторону.  И  пусть  теперь
кто-нибудь посмеет сказать Мише,  что это недостаток.
А смотреть человеку прямо в глаза - достоинство?!
     Миша достает  фотоаппарат,  свою  видавшую  виды
"Смену"  и  предлагает сфотографироваться.  Вспышки с
собой у него нет,  а освещения,  исходящего  лишь  от
настольной лампы,  маловато, но попробовать надо. Не-
известно,  предоставится ли когда такая  возможность.
Дольский  соглашается сразу,  но не позирует.  Что же
выражает его взгляд. Трудно определить. Видимо, Доль-
ский думает о чем-то о своем, его мысли сразу и здесь
и где-то очень далеко.  - Давайте включим свет - Миша
встает и подходит к выключателю на стене.  - Он не ра-
ботает, там нет лампочки - предупреждает Дольский. Но
мишина рука уже тянется к выключателю,  раздается ти-
хий щелчок,  но освещения в комнате не  прибавляется.
Одному Богу известно,  почему он не послушался. Види-
мо, в глубине души он не мог поверить в то, что Доль-
ский лишен элементарных удобств. - А, никто никому не
верит. Я же вам сказал, что  не  работает  -  Дольский
снисходительно улыбается и слегка покачивает головой.
И хотя не тени обиды или осуждения нет в его  голосе,
Миша вынужден извиняться,  в который уже раз с начала
их встречи.  - Прочитайте,  пожалуйста,  вот это, а я
вас тем  временем  сфотографирую - предлагает он сму-
щенно и протягивает выписки из маминого дневника. Фо-
тоаппарат  готов  к съемке,  Миша нажимает на кнопку,
перематывает кадр и делает еще снимок.  Дольский вчи-
тывается в текст, не обращая внимания на мишину съем-
ку и замечает с неподдельным интересом -Да,  любопыт-
ная  штука  - Оставьте у себя,  а у меня есть еще эк-
земпляр - мгновенно реагирует Миша и берет инициативу
в свои руки.
     - Александр Александрович,  можно  я  задам  вам
несколько вопросов? -
     - Пожалуйста, задавайте -
     - Скажите, пожалуйста, сколько у вас всего сти-
хов и песен? -
     - Трудно сказать, штук 700-800, не больше -
     - Простите за нескромный вопрос, а сколько вам лет? -
     - Сорок девять -
     - Значит,вы в 1938 году родились. А я думал, вам
лет сорок пять или сорок семь.  Александр Александро-
вич,  а как вы относитесь к такой  фразе,  которую  я
придумал: Идеал бандита холоден к Библии -
     Здесь Миша немного слукавил. Не то чтобы он при-
думал эту фразу, она сама пришла к нему днем в полуд-
реме,  когда границы между сном и явью размыты и эфе-
мерны.  Будто кто-то вложил в него эти  слова  помимо
его воли.  Дольский задумался. Миша ждал слов одобре-
ния, но  последовало  неопределенное - Не думаю,  что
это всегда так -
     - Александр Александрович, а вы играете в шахматы? -
     - Играл когда-то в силу второго разряда -
     - Может, сыграем сейчас с вами. У меня даже шах-
маты с собой карманные есть, на всякий случай -
     - Что вы,  Миша, это было очень давно. Сейчас не
до этого -
     - Жаль.  Очень жаль.  А я  хочу  посвятить  свою
жизнь шахматам. Что вы думаете по этому поводу? -
     - Я думаю, что не стоит -
     И так  спокойно  это прозвучало из уст человека,
познавшего жизнь,  что Миша,  по первому порыву  чуть
было не возразивший,  сразу же остыл, почти переубеж-
денный этим советом-не советом.  Но вопросы еще оста-
вались.
     - А за кого вы болели - за Карпова или  Каспаро-
ва? Я за Карпова -
     - А мне Каспаров больше нравится -
     Дольский заметно  оживился.  Если  на предыдущие
вопросы он отвечал почти равнодушно,с прохладой в го-
лосе, то  сейчас всем корпусом подался вперед,  точно
приготовился к прыжку.
     - Карпов  -  представитель  нашей командно-адми-
нистративной системы, верный ее слуга, любимчик Бреж-
нева и иже с ними.  А Каспаров - молодой, строптивый.
У нас же не любят тех, кто выделяется из общей  массы.
Уж мне-то это хо-ро-шо известно -
     - Да и мне тоже -
     - Ну вот, и с Корчным то же было. Он говорил то,
что думал,  поэтому его и выжили  из  Союза. И Карпов
участвовал в этой травле -
     Миша слегка улыбнулся. Под псевдонимом "Корчной"
фигурировал в узком кругу Дима Персонов.  А  Дольский
продолжал.
     - Вообще я не знаю,  чем закончится вся эта наша
перестройка.  До сих пор глушат "Свободную Европу". У
вас в Москве целый район назван в честь Жданова -
     - И метро есть "Ждановская" -
     - Ну вот.А Жданов это же был  палач,  сталинский
Прихвостень -
     - Не знал об этом -
     - Ну вы еще очень молоды, многого не знаете. По-
ка это все у нас не афишируется,  хотя людям старшего
поколения это известно.  Но,  знаете,  Миш, возможно,
очень скоро будет нанесен удар по сталинизму.  Многое
на это указывает. И если Горбачев решится на это, на-
род его поддержит.  Хотя найдутся  и  такие,  которым
этого ох как не хотелось бы.-
     - Неужели у перестройки есть противники?  - Миша
неподдельно удивился.  То, что происходило в стране с
1985 года, радовало и вселяло надежду. Жизнь станови-
лась интересней и непредсказуемей.  Хотя своя мрачно-
ватая непредсказуемость была и  в  недавнем  прошлом,
когда  со дня на день можно было ожидать кончины оче-
редного правителя.
     - Есть  люди,  которым  хочется оставить все как
было при Брежневе. Сейчас не их время, и они не высо-
вываются. Но когда их возьмут за горло, они будут бо-
роться за то,  чтобы сохранить свою власть и привиле-
гии -
     Дольский говорил  вещи  неожиданные,  и  даже  в
чем-то жутковатые, но Мише не хотелось его прерывать.
А Дольский замедлил речь,  как делают люди, когда го-
ворят о том, что для них очень важно.
     - Я скажу  вам  совершенно  откровенно.Вы  знае-
те, Миш,  я занимался общественными науками,  я изучал
эконику нашу,  какая она есть. Ее не шибко много, мо-
жет, ее вообще нет. Вот я изучал то, чего нет. И поэ-
тому я понимаю процесс, происходящий в нашем обществе
и сегодня и вчера, я его понимаю изнутри, мне так ка-
жется.  И поэтому я с недавних пор просто  это  очень
стал  горестно  переживать.  Потому что в юности я не
понимал,  что творится. Я как-то был такой нормальный
здоровый человек, привыкший к лишениям, к хамству на-
шему,  Я считал,  что так и должно быть. И получилась
такая вещь,  что я вдруг осознал - все что происходит
в нашей стране,  все это прямым образом отражается на
моей семье.  Мало того,  что вообще в мире творится -
это косвенным образом отражается на моей семье. У ме-
ня  даже есть такая строфа:  И время смешало вблизи и
вдали,  и раны посыпало солью,  и все что случилось в
пределах земли, семейной становится болью -
     - Александр Александровия,  я купил новую  плас-
тинку Окуджавы,  она  так  и  называется  "Новые пес-
ни". Мне очень понравилась.  Это просто  вторая  моло-
дость какая-то! Вы слушали эту пластинку?
     - Нет,  Миш.  Я уже не слежу за его творчеством.
Вы знаете, У Булата Шалвовича есть такие строки очень
известные "Каждый пишет,  как он дышит." Знаете,  ко-
нечно.Вот если вдуматься в них, то что же получается?
Что каждый дышит: и это вполне понятно, а потом пишет
об этом.  История о том,  как я дышу замечательно.  А
если фразу чуть-чуть изменить "Каждый пишет так,  как
дышит".  И совсем другой смысл она тогда приобретает.
Великим у нас позволено быть  малограмотными.  И  потом
еще Булат Шалвович же - москвич.  А как-то так сложи-
лось уже давно,  что столичные литераторы относятся к
ленинградским  как  к конкурентам,  что ли,  в лучшем
случае прохладно.  Может быть  потому  что  Ленинград
считается центром культуры,  а москвичей это задевает
за живое. Мне это трудно понять, но это есть и с этим
надо считаться.
     - Не все москвичи так к вам относятся, поверьте.
     - Не все,  конечно.  У меня в вашем городе много
друзей. Вот посмотрите.
     Дольский встал,  достал какую-то книгу в твёрдом
переплете,  раскрыл и прочитал не без смущения, а по-
тому  торопливо "Моему лучшему другу Александру Доль-
скому от автора."
     Фамилии автора  Миша не разобрал,  а переспраши-
вать постеснялся.  Краем глаза он взглянул на обложку
- Ким.  Но не Юлий, судя по фотографии на развороте -
совсем другой человек.
     - Вот  человек  подошел  ко мне после концерта и
говорит - вы мой лучший друг. Это совершенно незнако-               
мый  человек.  Еще  вчера  я его не знал.  Совершенно
трезвый,  вы ничего не подумайте. Вы знаете, я отношу
себя по восприятию мира не к догматикам, а к эллинам,
я это понял.  И я любое творчество в любом жанре впи-
тываю,  наверное,  перевариваю как-то и использую.Я и
рок-н-ролл играю и джаз.  А это не нравится нашим чи-
новникам от культуры,  да и многим моим коллегами то-
же.  Они говорят - ну какой ты бард!  Им, значит, хо-
чется чтобы я на трех струнах бренчал про костры, про
рюкзак.  А эстрадники меня за своего тоже никогда  не
принимали. Для них мои песни слишком сложные - думать
надо. А думать-то у нас не очень любят -
     Миша не сомневался, что его вопрос заденет Доль-
ского за живое.  Но он был уверенн,  что и Дольский и
Окуджава делают одно дело - духовно возвышают челове-
ка.  Теперь же получается,  что это не совсем так.  И
все таки Миша не смог понять, что же разъединяет этих
двух близких его сердцу людей. Но открытость собесед-
ника так подействовала на него, что экспромтом вырва-
лись слова - Александр Александрович,  давайте созда-
дим  с  вами  общество добра.  Или общество Мохандаса
Ганди, он же был наш человек - исключение.
     - Для чего, Миша? -
     По взгляду Дольского Миша понимает,  что его по-
вело немного в сторону, но нелепо было бы сразу отка-
зываться от своего предложения. Он сам удивлен своему
предложению  едва  ли  не больше Дольского,и говорит
первое, что приходит ему в голову.
     - Представители добра должны  держаться  вместе,
чтобы быть сильнее -
     - Знаете, я делаю свое дело: пишу музыку, стихи,
выступаю перед людьми.  Сегодня я в Москве, завтра на
Украине, потом в Сибири.  Мне не нужно вступать ни  в
какие общества, я далек от этого. Извините, Миша, мне
надо настроить инструмент -
     С этими  словами  Дольский  берет  в  руки гита-
ру-шестиструнку,  начинает какую-то мелодию,  тут  же
прерывает  ее  и  подкручивает колки на грифе. Он весь
превращается в слух,  все вокруг перестает  существо-
вать  для  него. Он  и гитара сейчас - единое целое.
Струна начинает менять свое звучание,  пальцы мастера
соскальзывают на другую, потом на следующую. Миша за-
вороженно  наблюдает,  и если есть на свете белая за-
висть, то он испытывает ее сейчас к человеку, который
почти достиг совершенства в своем любимом деле, и да-
рит радость другим людям.  И как хочется  ему  самому
обладать хоть малой крупицей такого же мастерства!
     И тут Миша вспоминает, что о самом-то главном он
позабыл,  о своей классификации людей.  Для Дольского
встреча  уже  фактически закончена,  и он ненавязчиво
дает понять это Мише.  Но надо действовать,  и немед-
ленно. Миша достает тетрадку.
     - Александр Александрович,  я совсем  забыл  вам
показать свои философские труды -
     - Очень бегло посмотрю, времени уже нет -
     Миша ничего  уже  не ждет от Дольского,  лишь бы
встреча продлилась как можно дольше,  но вдруг слышит
обнадеживающие слова,в которые ему трудно сразу пове-
рить.
     - Вот что, Миш,  давайте сделаем так.  Вы могли бы
мне отпечатать на машинке один экземпляр? -
     - Классификацию людей? -
     - Да,  все что здесь написано. Если вы не против,
я хотел бы иметь это у себя -
     Миша печатал  как курица лапой,  да и машинки у
него не было,  но он немедленно согласился. Игорь Ме-
щерин поможет.
     - Обязательно. А когда мы теперь с вами увидимся? -
     - Осенью я буду в Москве,  может быть и  раньше.
Звоните мне в Ленинград, договоримся. А сейчас я дол-
жен поработать -
     - Спасибо  вам,  Александр Александрович,  за то
что уделили мне столько времени -
     - Не за что,  Миш. Все нормально. Обратно дорогу
найдете? -
     - Главное было найти дорогу сюда -
     Миша возвращался окрыленный,  не чувствуя своего
тела,  ноги сами несли его,  словно  сказочные  сапо-
ги-скороходы.  Ничто  не  придавало  еще  ему столько
энергии и надежды. Дольский общался с ним на равных и
заинтересовался его трудами! А вдруг это начало самой
крепкой дружбы, какая только может быть на свете?!Те-
перь ему есть ради чего жить.