мой милый, если б не было войны

Часть  I  —  Я забыла твой голос

  В проседь жизнь одинока,
 Что поделать война.
 Где-то плачет до срока
 Не вдова, не жена.
 Где-то память жестока,
 Где-то нечем ей крыть,
 Что грустишь, белобока,
 Подумерило прыть?
 Злое жесткое эхо,
 Что гуляло в саду.
 В тех сердечках – прореха
 Разорвала узду,
 Мы не люди – что горько.
 Что тут можно понять?
 Где-то плакала сойка
 Как же подлость принять.
 Может время порока
 Только лишь и всего,
 Того нет человека
 Что б всегда по его.
 Наша память как млеко
 Будет выпита вся – тенью тризн,
 Что ж бредешь издалека
 Претендуя на жизнь?
 Я забыла твой голос ,
 Но осталась «тревога»,
 Словно санный след полоз
 Бездорожьем до бога.
 До сих пор не вернулась
 Друга чашка на стол.
 Только ветка качнулась
 Над могильным плечом.
 И куда нам тут деться -
 Ты ж убит на войне.
 Ночь покалывать сердце
 Стала часто извне.


 Часть II  — Я не хочу победы

 я не хочу победы
 той сорок пятого года
 не нужно великой жертвы
 и страха того – никогда
 не искупить утрату
 и не родить детишек
 отцу ушедшему в ночь солдатом
 по канованию свыше

 я не хочу победы
 и майской зари в цвету
 чтобы в морях торпеды
 кому-то подвели черту
 чтоб бескозырки качала
 северных вод вода
 чтобы от тех причалов
 лодки ушли в никуда

 я не хочу победы
 грома салютного всплеск
 пусть те мальчишки как деды
 услышат внучонка смех
 подбросив его в небо
 с нашей другой земли
 где нет сорок первого года
 и танки ещё не пришли


 Часть III — Мы тут пропали без вести

 в церкви у поминального столика
 свечи горят пред распятьем;
 каждому из поминаемых бликом
 на медном кресте – светотень

 за упокой рабов твоих, Господи,
 огоньками с запахом воска и ладана;
 слышь, просит всё батюшка милости:
 рабам Фёдору, Илье, Иоанну

 а мы из пропавших без вести
 без имени, тихо, без даты;
 над нами не слышно « Иже еси…»
 в распятье его не распяты

 хлеб на столе – подношением,
 сладко дымком дар окуренный;
 Господи, им воскрешением:
 Якову, Глебу, Стефану и Юлии

 что ж нам тут пропавшим без вести?
 бесследно в чертогах канувшим,
 никак не дождаться со-вести
 с небом о нас не знавшим

 крестятся прихожане: «Господи помилуй»
 слышим мы мертворожденные, однако
 напомнить  нет уже силы
 «Помянем: Петра, Марию и Сергия – ныне и присно…

 нам не хватило не святости
 нам просто не выпало памяти
 «Радуйся, Дева, радуйся»
 а мы тут пропали без вести


 Часть IV —  Севастопольский вальс

 Стальною волною солёной
 Бьёт в грудь подуставший прибой
 И только барашки веселой гурьбой
 По порту снуют вразнобой

 Стальною волною солёной
 Ступеньки на Графском причале
 Омыты слезами – как  рейд обмельчал
 Лишь в воздухе сальто-мортале

 Всё вертят крикливые чайки
 И белый твой шпиль отражаясь в воде
 Струится как черные змейки
 С крылатым мутантом на взводе

 Стальною волною солёной
 Гуляет с видениями  кораблей
 Та память у мёртвых твоих якорей
 Что в город входила с театра теней 
      
 Стальною волною солёной
 Качает «новоросийских» матросов
 Ракушки по бухтам, медуз, альбатросов
 И запах морей у неясных туманных утёсов


 Часть V — Последняя песня славянки

 Уж как пал туман на синее море.
 Помутилося  море чёрное.
 Уж как встал туман над зыбун водой.
 Тихом тихий лёг над водой.
 Уж как милый мой за туманом тем.
 Чайкой белою море плакало.
 И в ужасный крик – горе капало.
 Уж как пал туман в черномории.
 Не ужиться нам с милым соколом.
 Уж как холодом с моря дунуло.
 С весел пал туман в черномории.
 Уже с любушкой сокол мой слетел.
 Я поплакала над судьбой своей.
 Уж поплакала, покручинилась.
 Да на берег тот одинокий встав.
 Уж я всем родным поклонилася.
 И с обрыва в тот туман  стремглав.
 Уж как пал туман да на взморие.