Искажение Жестокости. Часть вторая

Глава 1.

Резкий, пронзительный вопль дверного звонка неожиданно и безжалостно ворвался в мягкое, тёплое, уютное облако приятных, золотисто-жёлтых, эротических снов и в одно мгновение разодрал их в клочья. Жалкие, съёжившиеся обрывки испуганно исчезли в тёмных углах подсознания, сменившись тяжёлым кошмаром внезапного пробуждения.
 
С трудом разлепив опухшие после вчерашней попойки веки, Игорь увидел над собой непривычный потолок и далеко не сразу сообразил, где он находится. Сверху, в таинственном, красноватом полумраке, древним призраком маячила причудливая, двухъярусная люстра, состоящая из восьми светильников, стилизованных под старинные подсвечники со свечами, каждая из которых имела вытянутую, стеклянную колбочку выключенного сейчас пламени. Игорь несколько секунд с тупым удивлением смотрел на странную люстру, пока все шарики и ролики в его голове не встали на свои места, и к нему не вернулась память. Тогда парень вспомнил, что устроился на ночь в репетиционной комнате, дома у Руслана.

Он сделал робкую попытку повернуться на стареньком, видавшем виды диване, подпирающем собою стену слева от двери, сплошь, до самого потолка, увешанную плакатами разных рок-групп, уважаемых Русланом. Но тут упрямый звонок завизжал снова, пронзая голову нестерпимой болью, следствием жестокого похмелья. Не в силах преодолеть земное притяжение, Игорь в изнеможении рухнул обратно на подушку.

Огромное помещение, имеющее четыре окна, было создано из двух смежных. Руслан разрушил между ними перегородку, сделал соответствующий ремонт, и в результате получилась вполне приличная и просторная репетиционная комната. Сейчас она была погружена во мрак, кое-где разрезанный нахальными солнечными лучами, пробравшимися сквозь неплотно сомкнутые тяжёлые, пыльные, тёмно-красные шторы. В бесцеремонных, ярких иглах солнечного света задумчиво кружились пылинки, а ударная установка Максима, на которую упал один из лучей, теперь жизнерадостно жонглировала живописными бликами на потолке.
 
Подавляющая часть пространства комнаты была завалена разнообразной и разнокалиберной аппаратурой, пультами, комбиками, усилителями, всевозможными коробками таинственного назначения. На полу, стыдливо прикрытом хилым и не особенно чистым, красным с жёлтыми разводами ковром, змеились и свивались в петли многочисленные шнуры, сиротливо валялись лопнувшие гитарные струны, пробки от бутылок и сами бутылки, естественно, уже пустые.

Картину дополняли обрывки бумаги, пластиковые пакетики из-под чипсов, смятые черновики текстов песен, пустые сигаретные пачки и прочий мусор, копившийся до тех пор, пока Руслану вдруг не взбредало в голову сделать хотя бы видимость уборки, что случалось с ним не слишком часто.

Почти весь центр комнаты занимала ударная установка, постепенно, по частям, любовно и старательно собранная Максом, который постоянно и безжалостно выколачивал деньги на своё увлечение у собственных снисходительных и богатых родителей. Рядом с ударной установкой, чуть ближе к двери, примостился пульт и стол с компьютером, также заваленный всяким барахлом, музыкальными журналами, переполненными пепельницами, бутылками из-под пива.

Поверх всего этого творческого беспорядка царственно возлежала большая толстая тетрадь в твёрдом, чёрном переплете, куда Руслан аккуратно записывал тексты всех своих песен, чтобы подглядывать в них во время репетиций. Слова он никогда специально не учил, запоминал их постепенно, прямо в процессе работы, а если что-нибудь и забывал, то с удовольствием принимался импровизировать на ходу, иногда даже полностью меняя первоначальный смысл песни. За это он часто подвергался беспощадной, но справедливой критике со стороны друзей, которые просто не понимали, как можно не помнить слова собственных песен.

Все имевшиеся в наличии гитары, включая акустические, были бережно расставлены у стены, сразу за диваном, где лежал Игорь. Дальше, слева у окна, обреталась парочка кресел, несколько стульев и журнальный столик с остатками вчерашнего пиршества в честь примирения с Люксом. В промежутках между тремя центральными окнами, расположенными на противоположной от дивана стене, висели две громадные картины в рамах. Одна из них изображала тихое, спокойное море, а на второй картине бурные, штормовые волны яростно швыряли жалкие останки разбитого судна. Под этой второй картиной виднелся холодный, светло-серый глаз Ольги и следы небрежно сорванной со стены фотографии, когда-то приклеенной здесь столь прочно, что одинокий глаз так и остался угрюмо обозревать каждого, входящего в комнату.

У правой стены стоял высокий, под самый потолок, шкаф, до верха забитый дисками, тут же располагался музыкальный центр с колонками, ещё одно кресло, заваленное небрежно брошенной одеждой, и крошечный диванчик, втиснутый в уголок у входной двери. На этой двери висел большой, цветной плакат, изображавший Оливера Сайкса, которому кто-то пририсовал маркёром шрам на левой щеке, два вампирских клыка и маленькие рожки. На небольшом диванчике в углу, поджав под себя босые ноги, которым явно не хватило места, спал Руслан, подложив под голову свой свёрнутый свитер, взятый с кресла. Парень завалился спать прямо в джинсах, а большой, синий, клетчатый плед, которым он укрывался, давно упал на пол, обнажив его спину, на которой не было татуировок.

Когда снова, уже не в первый раз, истошно взвыл дверной звонок, Руслан вздрогнул всем телом и попытался встать, протирая глаза и недовольно бормоча себе под нос:
—Блин, кого это так рано черти несут?
—Как? И ты здесь спал, Руслан? — удивлённо протянул Игорь, только сейчас разглядев друга в полумраке. — Почему ты не выставил их вон?
—Не знаю, — пробурчал Руслан, поднимая с пола свой плед. — Макс сказал, что остаётся, потому что слишком пьян, чтобы ехать домой. Ну, я и пустил их в ту комнату. А что мне было делать?
—Понятно, — насмешливо бросил Игорь. — Слушай, что вы, интересно, там делали так долго? Я успел заснуть и даже не видел, как ты лёг здесь.
—Мы пили кофе с коньяком. И явно, это оказалось лишним, — простонал Руслан и потёр ладонями свой лоб, — теперь так башка трещит.
—Мне тоже хреново, — сочувственно сказал Игорь. — Ну и надрались же мы с тобой вчера, Руслан. Давненько я столько не пил и…

Тут, прерывая его, опять зашёлся истошным визгом упрямый дверной звонок.
—Кто это там раззвонился, такой настырный? — удивлённо произнёс Руслан, потом с трудом сполз со своего диванчика и открыл дверь, выходящую в коридор. — Ведь понятно же, кажется, что никого нет дома.
—Вот увидишь, это Димка, — бросил ему вслед Игорь, натягивая штаны, — он пил вчера намного меньше нашего и, наверно, уже проспался. И он, конечно, знает, что мы дома. Где нам ещё быть-то после вчерашней попойки? Только дрыхнуть у тебя дома.

В длинный, узкий коридор, кроме двери репетиционной точки, выходила дверь ещё одной комнаты напротив, а чуть ближе к выходу слева была дверь кухни, а справа двери ванной комнаты и подвала, соединённого с гаражом. Из кухни сквозь застеклённую дверь в коридор лился яркий, солнечный свет, красноречиво свидетельствующий о том, что день уже давно перевалился через свою середину. Руслан прошлёпал босиком по зелёной ковровой дорожке, устилавшей пол в коридоре, открыл входную дверь и, как и предсказывал догадливый Игорь, увидел на крыльце своего дома невысокого, коренастого, крепко сложенного парня, который играл на бас-гитаре в их группе. Его звали Дима.

Парень имел простое, мужественное и доброе лицо с несколько тяжеловатым подбородком, глубоко посаженные, светло-карие глаза, курносый, но вполне симпатичный нос, крупные губы и длинные, тёмные, вьющиеся волосы, которые он всегда собирал в хвост на затылке. На его чёрной футболке провокационно белела загадочная надпись: «why are you looking at me?». В руке он держал увесистых размеров сумку, содержимое которой очень многообещающе позвякивало.

—Привет, Руслан, — спокойно и без малейших признаков раздражения из-за долгого ожидания под дверью, произнёс Дима, увидев перед собой голого по пояс Руслана, опухшего и всколоченного после пьяного сна на тесном диване. — Я звоню уже, наверно, полчаса. Ну, ты и спишь. Тебя же пушкой не разбудишь, не то, что звонком.
—Привет. Извини, Димка, я вчера очень поздно лёг, — зевая, объяснил Руслан, — и ещё не проспался толком.
—Я так и понял, — сочувственно кивнул Дима, — что этот Люкс тебя вчера доконал. А я вот тебе пива принёс и кое-чего для завтрака, хотя уже почти три часа дня. Тебе хоть на работу не надо было сегодня?
—Нет, не надо, — решительно тряхнул своей длинной, спутанной шевелюрой Руслан, — я взял отгул, потом отработаю. Ну, давай, заходи. Говоришь, ты пива купил? — добавил он, закрывая входную дверь, и судорожно сглотнул. — Это ты, молодчина, догадался. А то мы тут с Игорем прямо помираем после вчерашнего.

—Привет, Игорь. И ты тоже здесь? — сказал Дима, увидев вывалившегося из репетиционной комнаты в коридор Игоря. — Я так и понял, что вы тут помираете. Вот пришел вас поддержать, — скромно улыбнулся он. — Если бы я столько выпил, сколько вы вчера, я бы точно уже помер.
—Вот и скажи спасибо, что мы тебя спасли от смерти, — насмешливо бросил Руслан.
—Грудью, можно сказать, заслонили, — с трагическим и пафосным видом ударяя себя кулаком в мощную, мускулистую грудь, добавил Игорь.
—Ладно, Димыч, тащи это всё на кухню, а мы с Игорем сейчас подойдём, только вот рожи сполоснём немного…

Парни направились в ванную комнату, куда из коридора вели четыре ступеньки, а Димка повернул на кухню. Там он поставил свою сумку, деловито вымыл руки, потом распахнул окно, чтобы немного проветрить прокуренную комнату, и, выгрузив принесённые продукты в холодильник, принялся варить кофе и готовить завтрак для своих друзей, что было для него вполне привычным делом, которым он часто и с удовольствием занимался. Колдуя над плитой, он что-то тихонько напевал себе под нос.
 
Из ванной доносился шум льющейся воды, голоса и смех Игоря и Руслана. А по коридору вдруг процокали чьи-то необычные шаги, озвученные глухим стуком высоких, острых каблучков о мягкую ковровую дорожку. Они замерли у дверей кухни. Когда Дима обернулся, чтобы взглянуть на странного посетителя, то от неожиданности чуть не уронил сковородку, на которой собирался жарить яичницу с беконом.

В первый момент парню показалось, что в дверном проёме возникла Ольга, которой в глубине души Димка боялся, как огня. Потом он, правда, с немалым облегчением рассмотрел, что у этой девушки светлые волосы были гораздо длиннее, чем у Ольги, и глаза другого цвета, да и всё лицо совсем другое.
—А вы, наверно, Дима? — томно проворковала незнакомка, сладко ему улыбаясь.

Димка смущённо поправил ворот своей футболки, словно ему стало трудно дышать. Растерявшись, он не знал, что ответить на это странное обращение, но тут, к счастью, ему на выручку явился Максим.
—Димыч, привет! — жизнерадостно воскликнул он, обнимая девушку сзади за плечи. — Вот, познакомься, это моя девушка Марина. Маринка, а это наш великий и ужасный бас-гитарист Дима. Прошу любить и жаловать. Он потрясающе играет, а готовит ещё лучше. Без него мы, наверно, умерли бы с голоду.
—Мне очень-очень приятно познакомиться с вами, — торжественно возвестила девушка и двинулась вперёд, введя тем самым бедного, застенчивого Димку в состояние, близкое к панике.
—Я… мне… мне тоже, — едва выдавил он из себя, поспешно прикрываясь сковородкой и машинально хватая другой рукой нож. Так что Марине волей-неволей пришлось убрать свою приветственно протянутую ладошку.
—В вашей группе все такие замечательные, — сказала она, взволнованно вздохнув от избытка чувств.
—Но я лучше всех, верно, крошка? — самоуверенно заявил Максим и громко постучал кулаком в дверь ванной. — Эй! Вы что там, заснули?

—Ого, Макс уже на ногах, — со смехом сказал Игорь, высунув голову из двери. — А я думал, что после вчерашнего кофе с коньяком ты будешь спать до завтрашнего утра.
—Кофе, между прочим, был совсем не плох, правда, Маринка? — сказал Максим. — Руслан варит отличный кофе. Во всяком случае, не хуже Димки. И армянский коньячок «Арпинэ», которым он нас угостил, был достойным завершением вчерашнего праздника. Ты зря отказался, Игорь.
—Да ладно, — отмахнулся Игорь, проходя на кухню, — пить по ночам коньяк с кофе, ну, или кофе с коньяком, это не по мне. Особенно после того, как вы меня так невежливо разбудили, когда стучали во все окна и вопили, словно мартовские коты.
—Но ты же забрал у Руслана ключи от дома и на звонок абсолютно не реагировал! — возмущённо выпалил Максим. — Что нам оставалось делать?
—Звонить надо было лучше, — насмешливо сказал Игорь и добавил, увидев девушку: — Доброе утро, Марина. Вернее, уже добрый день, если его, конечно, можно назвать добрым, учитывая наше жесткое похмелье. Ну, как вам спалось после кофе с коньяком? Думаю, прекрасно. Не смущайте, пожалуйста, нашего Димку, не то он нам скорлупок в яичницу накидает от волнения. Он у нас очень скромный и застенчивый парень. Вон как у него ручки трясутся под вашим пристальным и магнетическим взглядом.

Дима обиженно фыркнул в ответ на эту ироническую тираду, но не нашёлся, что ответить, и счёл самым лучшим в данной ситуации просто продолжить спокойно заниматься своим делом. В это время из ванной вышел Руслан, он успел побриться и привести в порядок свою растрёпанную шевелюру.
—Макс, покажи даме, как пользоваться моей чудо-сантехникой, — он сделал приглашающий жест в сторону ванной и добавил виновато: — Извини, Марина, вода только холодная. Вот если бы Макс проснулся пораньше и включил подогрев…
—Обойдемся и холодной, — небрежно бросил Максим, открывая перед Мариной дверь ванной.

Девушка с явным обожанием взглянула на Руслана и не спеша поднялась по ступенькам.
—Пойду, надену что-нибудь, — смущённо усмехнулся парень, когда дверь за Максимом и Мариной закрылась, — а то она так пялится на меня, что мне прямо неудобно как-то…
—Наверно, татух в таком брутальном количестве никогда не видела, — пожал плечами Игорь. — Смешная она, смотрит на тебя, как на бога.
—Хорош бог, с такой опухшей рожей, — пробурчал Руслан.
—И кстати, Руслан, ты порезался.
—Да? — Руслан потрогал свою несчастную левую щеку и, увидев на пальцах кровь, сердито добавил: — Чёртов шрам! Из-за него невозможно нормально побриться. Одни мучения, а не бритьё.
—А зачем ты бреешься? Отпусти бороду, и шрама не будет видно, — не то в шутку, не то всерьёз посоветовал Игорь.
—Точно. Длинную и окладистую, как у попа, — подхватил Руслан и расхохотался. — Очень ценный совет.
—Марина будет в шоке. Кумир её девичьих грёз с бородой, ну, куда это годится.
—Да ладно тебе издеваться, — махнул рукой Руслан и пошёл в комнату, где ночевали Максим и Марина.
—Включи нам музыку, Руслан! — крикнул ему вслед Игорь и, достав из холодильника бутылку пива, отхлебнул из неё изрядную порцию живительного напитка. — Ох, спасибо, Димыч, ты меня просто спас. Сейчас вот покурю немного и помогу тебе готовить.
—Да я уже почти всё сделал, — улыбнулся Дима, — кури спокойно.

Игорь выцарапал сигаретку из полупустой пачки, валявшейся на подоконнике, и с наслаждением закурил, высунувшись в распахнутое окно и разглядывая неухоженный газон возле дома, который Руслан стриг довольно редко. Газон заканчивался невысоким, металлическим забором, а за ним можно было увидеть тихую, узкую улицу и такие же небольшие коттеджи на другой её стороне. Руслан жил почти на самой окраине города, его соседи располагались на приличном расстоянии, поэтому здесь было очень удобно репетировать и грохотать вовсю, не опасаясь никаких жалоб на слишком громкую музыку.

Тут из динамиков, спрятанных в углах кухни и сквозь отверстия в стене присоединённых к музыкальному центру в репетиционной комнате, грянули «Bring Me The Horizon», и через пару минут вернулся Руслан, облачённый в свежую футболку с очередным устрашающим рисунком на груди.
—Руслан, — сказал ему Димка, — давай отодвинем стол от стены. Ну, чтобы всем места хватило.
—Давай, — согласно кивнул Руслан, вытаскивая из-под стола табуретки, — наверно, лучше сразу на середину ставить. Вот сюда.

Пока тащили стол и прикидывали, как его лучше разместить, Дима вдруг случайно заметил, что костяшки пальцев на обеих руках Руслана покрыты совсем свежими, только недавно подсохшими ссадинами, и сами руки жестоко исцарапаны чуть ли не до самого плеча, словно Руслану пришлось продираться через какие-то колючие заросли.
—Послушай, Руслан, а что это у тебя с руками? — удивлённо спросил Дима. — Где ты их так сильно разбил и поцарапал?
—Да так… ерунда, — отмахнулся парень, мельком взглянув на свои несчастные руки. — Ничего страшного.
—Только не говори, что упал, — с иронией произнёс сидевший на подоконнике Игорь, — мы всё равно тебе не поверим.
—Я и не говорю, — невозмутимо пожал плечами Руслан и полез в холодильник за пивом.
—Надеюсь, ничего серьёзного не произошло? — тревожно спросил Дима.
—Может быть, ты вчера напоследок подрался с Люксом по пьяной лавочке? — всё так же насмешливо поинтересовался Игорь. — Ты уверен, что всё закончилось мирно?
—Уверен, — буркнул Руслан, с наслаждением отхлебнув пива, — всё это ерунда. Просто маленькое приключение. А на концерт я перчатки надену и футболку с длинными рукавами. Ничего не будет видно.

—Ох, уж эти твои приключения, Руслан, — осуждающе покачал головой Игорь, — вон у тебя даже джинсы в крови.
—Где? — парень окинул свои штаны скептическим взглядом. — Да ну, не видно же совсем.
—Так, так… лицо цело, значит, ногами по земле тебя на этот раз не катали. Обошлось. А ну, быстро признавайся, во что ты опять ввязался? — свирепо потребовал Игорь. — С кем подрался? А ведь я тебя предупреждал, помнишь? Ну, говори, во что ты опять влез? В какое дерьмо?
—Ни в какое, — упрямо пробурчал Руслан, сверкнув на друга сердитыми, зелёными глазами, — говорю же тебе, всё нормально. Дай лучше сигарету и не приставай ко мне.
—Не хочешь, не говори, дело твоё, — обиженно пожал мощными плечами Игорь, протянув ему пачку, — только смотри, чтобы хуже не было…
—Хуже уже не будет, — засмеялся Руслан и, захватив с холодильника пустую банку из-под кофе, служившую пепельницей, уселся на подоконник рядом с другом и закурил.

Димка несколько секунд стоял перед ними и тревожно переводил свои растерянные светло-карие глаза с одного на другого.
—Что всё-таки случилось? — наконец, не выдержал и спросил он.
—Не знаю, Димыч, — раздражённо буркнул в ответ Игорь и сунул свой окурок в банку, — вот у него спроси. Я предлагал ему вместе поехать домой, но разве же он может, выпив, просто поехать домой и лечь спать? Нет, ему приключения подавай. Адреналин в заднице играет! В общем, он остался там, и это просто невероятное везение, что ему снова не разукрасили физиономию перед концертом. Скоро придётся Макса ставить к микрофону, а ты, Руслан, будешь петь, спрятавшись за ударную установку.
—Дима, яичница горит, — подчёркнуто спокойным тоном произнёс Руслан, небрежно стряхнув ногтем пепел со своей сигареты. — А ты, Игорь, угомонись и не волнуйся так. Ты же видишь, ничего страшного с моей физиономией на этот раз не случилось.

Димка поспешно повернулся к плите, а Игорь, бросив сердитый взгляд на Руслана, принялся помогать накрывать на стол.
—Вы мне только одно скажите, будет концерт в L-клубе или не будет? — через пару минут снова спросил Дима, нарезая батон и сыр. — Каков итог всей этой вчерашней кутерьмы?
—Итог такой, что наш Руслан, как всегда, нашёл приключения на свою задницу, — насмешливо бросил Игорь, расставляя вокруг стола табуретки.

—Да нормально всё, Димыч, не парься, — уверенным тоном произнёс Руслан. — И концерт обязательно будет, даже не сомневайся. Люкс в самое ближайшее время должен позвонить мне и сообщить, когда мы сможем подъехать в клуб на репетицию. Так что всё отлично. Лучше и быть не может.
—Надо будет подумать, какие песни мы включим в концерт, и прогнать пару раз всю нашу программу, — предложил Димка.
—Ну, вот, оклемаемся немножко после вчерашнего и сразу вплотную займёмся этим делом. Вам с Максом в колледж сегодня не надо, Игорь? — спросил Руслан, взглянув на Игоря.
—Какой колледж после такой грандиозной попойки, родной? — засмеялся тот. — Макс обещал достать у своей мамаши справки для нас. Ну, типа мы с ним не можем пока посещать занятия, потому что жутко больные.
—Ага, на голову больные, это точно, — улыбнулся Руслан. — Нам с Димой тоже не помешала бы такая справочка. Верно, Димыч?
—Э, нет! — бурно запротестовал Игорь. — А кто же будет зарабатывать на инструменты, на аппаратуру и, главное, на пиво? На вас вся надежда. Так что, работайте, работайте, ребята.
—Тебе не кажется, Димыч, что нас с тобой здесь жестоко эксплуатируют, — тяжело вздохнул Руслан.

В это время дверь ванной распахнулась, и оттуда вышел Максим, умытый, посвежевший и, как обычно, сияющий неземной красотой, несмотря на жестокое похмелье.
—Макс! — крикнул ему Игорь. — Притащи пару стульев из той комнаты. Тут на всех не хватит.
—Счас, — отозвался Максим, тщательно причёсываясь перед зеркалом в прихожей и с сожалением разглядывая маленький прыщик на щеке, несколько портивший его чересчур красивое, породистое лицо с большими ярко-синими глазами и благородной линией рта. Покрутившись всласть перед зеркалом, он приволок на кухню требуемые стулья и воскликнул с завистью, заметив стоящие на подоконнике полупустые бутылки:
—О! А где это вы взяли пиво?
—На, держи, — Руслан достал из холодильника свежую бутылку пива и протянул другу.
—Это, наверно, Димыч, как всегда, постарался, да? — довольным голосом пробурчал Максим, приняв внутрь изрядную порцию живительного напитка. — Димыч, дружище, ты просто незаменимый человек. Спасибо. Благодаря тебе я снова оживаю.

Он опять надолго припал к вожделенной бутылке, а потом, оторвавшись, наконец, лукаво взглянул на Димку сияющими глазами.
—Кстати, Димыч, а кто эта потрясающая красавица, с которой я видел тебя вчера на стоянке возле торгового центра?
—Кто о чём, а Макс о красавицах, — засмеялся Игорь. — Берегись, Марина твоя услышит, чем ты тут интересуешься.
—Не услышит, — легкомысленно отмахнулся Максим. — Нет, правда, я видел нашего Димыча с обалденной девчонкой. Я прямо весь обзавидовался. Везёт же тебе, Димыч!
—Это моя сестра, — смущённо объяснил бедный Дима, заливаясь краской до самых ушей.
—С каких это пор у тебя появилась сестра, если ты единственный в семье? — не отставал настырный Максим. — Колись, давай. Ты наконец-то завёл себе девушку, да? Ну, признайся же, Димыч. Не стесняйся. Чего тут стесняться? Тем более что девчонка такая классная.

—Говорю тебе, это моя двоюродная сестра. Честное слово, — испуганно и протестующее проговорил Дима и, покраснев ещё сильнее, растерянно попытался объясниться: — Они купили здесь квартиру недавно. Как раз возле торгового центра и вот… я помогал им переезжать, только и всего.
—Только и всего? А я-то думал, что Игорю, наконец-то, придётся расстаться со своей роскошной шевелюрой, — засмеялся Максим.
—Почему? — совсем растерялся бедный Димка и удивлённо взглянул на Игоря, который в эту самую минуту с угрожающим видом красноречиво демонстрировал хохочущему Максу свой внушительный кулак.
—Да потому, что мы с ним поспорили, что он коротко пострижётся, когда ты заведёшь себе девушку, — без зазрения совести выдал друга легкомысленный Максим, продолжая злорадно хихикать.
—Макс, я сейчас тебя точно придушу, — сердито проговорил Игорь, делая угрожающее движение в сторону Максима. — Не обращай ты на него внимания, Димыч. Вечно у него одни девчонки на уме.

—А твоя сестра очень красивая, — мечтательно протянул Максим и добавил с самым решительным видом: — Слушай, будь другом, Димыч, познакомь меня с ней.
—Ишь, чего захотел! — возмущённо рявкнул Игорь, обиженный вероломным предательством Максима. — Обойдёшься. Не слушай его, Димыч. И не вздумай знакомить его со своей сестрой. Вряд ли она потом скажет тебе спасибо за такое знакомство.
—Ну, Димыч, пожалуйста, познакомь меня с ней, — не отставал упрямый Максим. — Такая девочка роскошная. Волосы. Глаза. Обалдеть можно! Я должен с ней познакомиться. Димыч, я от тебя всё равно теперь не отстану. Я буду ходить за тобой по пятам, так и знай. Я узнаю, где она живет, и…
—Кстати, — вдруг перебил его Руслан, всё это время молча куривший, сидя на подоконнике, — Дима, до меня дошли слухи, что эта твоя сестра умеет играть на клавишах и даже в группе раньше играла. Это правда? Или ты не в курсе?
—Это мне Светка рассказала, — с виноватым видом объяснил растерявшемуся Диме Игорь — они, похоже, общаются…

—Да… она, кажется, знакома с твоей Светой, — неуверенно произнёс Дима, — и… если честно, я толком не знаю насчёт группы, в которой она раньше играла. Вроде бы, они уже распались… хотя я могу ошибаться… я не знаю…
—Ну, так разузнай! — нетерпеливо воскликнул Максим. — Разузнай и приведи её сюда, к нам. Какой ты нерешительный и робкий, Димыч. Сам ничего не можешь придумать. Вечно тебя надо подталкивать. Да я бы на твоём месте…
—Ну, не знаю, — с сомнением в голосе протянул Дима. — Вести сюда вот так сразу… это как-то… неудобно…
—Неудобно? Почему? Штаны через голову надевать неудобно, — насмешливо бросил Максим. — А пригласить красивую девушку в гости очень даже удобно.
—Ну, ты, Макс, и штаны через голову наденешь, лишь бы познакомиться с новой девчонкой, — ехидно вставил Игорь.

—Пригласи её на наш концерт в L-клубе. Обязательно! — настойчиво потребовал Максим, пропустив насмешки Игоря мимо ушей. — Ты слышишь? Обязательно, Димыч. Пусть посмотрит на нас, послушает, как мы играем. А вдруг мы ей понравимся, и она захочет играть вместе с нами. Вот было бы круто. Правда, Руслан? Такая сногсшибательная клавишница пойдёт нам только на пользу. Да, Руслан? Ты же что-то там говорил насчёт того, чтобы использовать клавиши в нескольких песнях.
—Да, было бы неплохо, — спокойно кивнул Руслан, — но ты не забывай, Макс, что клавиш у нас нет.
—Достанем! — воодушевлённо произнёс Максим. — Была бы клавишница, а инструмент отыскать не проблема. Только бы Димыч тут не стормозил. Димыч, скромный ты наш. Ну, что стоишь, глазками ошалело хлопаешь? Ты понял, что от тебя требуется? Пригласить девушку на наш концерт. Причем так пригласить, чтобы она не смогла отказаться. Уж постарайся, ладно? Заинтересуй её, как следует. Заинтригуй, напусти таинственности. Может, она захочет познакомиться с нами и до концерта. В самом деле, зачем ждать концерта? Это слишком долго. Если тебе неудобно, как ты говоришь, совсем не обязательно сразу вести её сюда, к Руслану домой. Можно ведь просто где-нибудь культурно посидеть, поболтать, познакомиться. Я знаю одно хорошее место, между прочим. Ну, разве можно упускать такую эффектную, шикарную клавишницу? Верно, Руслан? Игорь! Руслан! Ну, что вы молчите оба, словно воды в рот набрали, а? Скажите ему, убедите его. Надо любыми способами заманить её к нам группу.

И Максим требовательно обвёл лица друзей возбуждённо сверкавшими, синими глазами.
—Ну, ты, Макс, даёшь, — засмеялся Руслан, засовывая окурок в банку. — Твоя Марина ещё плещется в моей ванной, а ты уже не прочь подцепить новую девчонку.
—Да при чём тут это? — возмущённо возразил Максим. — Я же для всех нас стараюсь. Вы представьте только, как шикарно мы будем звучать с клавишами.
—Да уж, — с иронией протянул Игорь. — Представляем. Особенно, если тебе удастся её подцепить.
—Знаешь, Макс, — вдруг открыл рот и выпалил до сих пор растерянно молчавший Димка, — а мне вот кажется, что ты ей не понравишься. Совсем.
—Это почему же? — возбуждённо встрепенулся привыкший к своему безоговорочному превосходству Максим и резко повернулся к Диме с таким задиристым и боевым видом, что Руслан с Игорем весело расхохотались.
—А вот не понравишься и всё, — упрямо повторил Димка. — Слишком уж ты самоуверенный. Не всем это нравится, Макс.
—Посмотрим, посмотрим. Самоуверенный, говоришь? А что в этом плохого? Ты вот зато у нас слишком нерешительный и робкий, Димыч. Иметь сестру клавишницу и ни словом не обмолвиться об этом. Ну, куда это годится? В какой хоть группе она играла?
—Не знаю, — сердито бросил Дима. — А разве для тебя, Макс, это имеет хоть какое-то значение? Тебе лишь бы очередную красотку закадрить. Но её ты не получишь, как ни старайся. Понял? Не получишь.

—Так значит, ты специально скрывал её от нас и молчал, как партизан, чтобы уберечь её от меня? — вдруг расхохотался Максим и в изнеможении от смеха плюхнулся на первый попавшийся стул. — Ну, знаешь, Димыч… Ха-ха-ха! Ну, ты даёшь. Ха-ха-ха!
—Ничего я специально не скрывал! — совсем уж разозлился Дима. — Просто я уверен, что ты её не получишь, вот и всё. И можешь смеяться, сколько влезет. Это тебе не поможет! — всегда такой тихий и спокойный голос его даже зазвенел от гнева необычными, истеричными нотками.
—Тише, Димыч, не ссорьтесь по пустякам, — умиротворяющее произнёс Руслан, обнимая его за плечи и принудительно усаживая на табуретку рядом с всё ещё трясущимся от беззвучного хохота Максимом. — Пусть пока смеётся, не злись на него. Возможно, в будущем твоя сестра заставит его плакать.
—Хотел бы я посмотреть на это незабываемое зрелище, — насмешливо фыркнул Игорь. — И на девчонку, которая заставит плакать нашего бестолкового Макса.
—Не дождёшься, — торжественно объявил Максим, перестав смеяться. — Ещё не родилась та девчонка, что заставит меня плакать. Тем более не подходит на эту роль сестра Димки. Скорее всего, она такая же робкая и стеснительная, как и он.

—А ты и правда ничего не знаешь о группе, в которой играла твоя сестра? — поспешно спросил Руслан у Димы, видя, что тот так и кипит праведным гневом и готовится продолжить ссору с Максимом. — Действительно ли они распались или всё ещё существуют?
—Не знаю, — сердито мотнул головой Дима. — Говорю же вам, они совсем недавно переехали сюда, и мы ещё очень мало общались с ней…
—А, по-моему, дело совсем не в этом, — ехидно вставил вредный Максим, — всё дело в том, что наш Димыч слишком уж робкий и неразговорчивый. Даже с собственной сестрой не может пообщаться, как следует.
—Заткнись, Макс, пока в лоб не получил, — угрожающе двинулся в его сторону Руслан.
—Ага, в лоб или по лбу. Выбирай, — веско добавил Игорь, показывая кулак. — Лучше угомонись, Макс, хватит, не то вы всерьёз поссоритесь. На фига нам это надо перед концертом?
—Да я что, я ничего, — тут же обезоруживающе ухмыльнулся Максим, демонстрируя свои ослепительно-белые, идеально-ровные зубы, и с самым невинным, дружелюбным видом похлопал по плечу насупившегося Димку. — Как хоть её зовут, твою сестру, твоё сокровище, Димыч?
—Не скажу, — сердито буркнул Дима.

Максим окинул его удивлённым, ироническим взглядом, но удержался от очередного ехидного замечания и произнёс почти виновато:
—Ладно, извини, Димка, если что не так. Не злись на меня. Давай не будем ссориться попусту. Я же хочу, как лучше. Хочу, чтобы твоя талантливая сестричка поиграла с нами, только и всего. А ты сразу в бутылку лезешь. Нехорошо это, не по-дружески. Ну, не дуйся на меня. Ладно? — он энергично пихнул Диму в бок и, не дождавшись ответа, оживлённо повернулся к Игорю. — Так значит, твоя Светка знакома с таинственной сестрой Димыча, которую он от всех прячет? Да, Игорь? И что она тебе рассказывала?
—Да ничего особенного, — пожал плечами Игорь, насмешливо взглянув на Максима. — Раньше она играла в такой же начинающей и малоизвестной группе, как и наша. Ну, конечно, легче по стилю. Её родной брат был у них звукачом, и они…

—Замечательно, — живо перебил его нетерпеливый Максим. — Просто замечательно. Разве нам не нужен звукач, Руслан? Нет, определённо, мы должны с ними познакомиться. И чем быстрее, тем лучше. И если этот брат прилично разбирается в настройке звука, мы должны пригласить его поработать с нами. Вот кто, например, будет отстраивать нам звук в L-клубе? Диджеи Люкса? — в величайшем возбуждении он даже вскочил со стула.
—Сами настроимся как-нибудь, — пробурчал Игорь без особого энтузиазма.
—Не смеши меня, Игорь, — презрительно бросил Максим. — Ты видел, какой там зал? Ты играл когда-нибудь в таком? Представляю, сколько мы там провозимся с настройкой без специалиста. И я уверен, что выйдет именно так, как ты только что сказал. Как-нибудь. Но на фига нам это «как-нибудь»? Ведь это наше первое выступление в приличном, известном месте. Мы не можем ударить лицом в грязь. Мы должны порвать этот чёртов клуб! Иначе нам никогда не пробиться, и на нашем дальнейшем продвижении можно будет ставить огромный крест. Как вы не понимаете, тут нам нужен профессиональный человек, разбирающийся в настойке звука. Человек, который сможет представить нашу музыку в самом достойном виде. Ну, что ты молчишь, Руслан?
—Тебя слушаю.
—Ну, скажи, разве я не прав?
—Прав, — буркнул Руслан, не спеша усаживаясь за стол.

—Значит, мы обязательно должны с ними познакомиться. Надо Светку твою попросить, Игорь. Пусть она нас познакомит. И чем скорее, тем лучше. Нельзя упускать такой замечательный шанс. Ведь мы можем заполучить и клавишницу, и звукача.
—Если они нам подойдут, — спокойно сказал Руслан. — И вообще, не суетись, Макс. Садись. Чего ты вскочил?
—Но ты согласен, что мы должны с ними познакомиться?
—Познакомимся, не волнуйся ты так.
—Тогда почему Димыч смотрит на меня волком? — с невинной улыбочкой осведомился Максим, снова плюхаясь на свой стул и бросая короткий, лукавый взгляд в сторону мрачного Димки, сидевшего рядом.
—Потому что у тебя слишком уж длинный язык, Макс, — угрюмо объяснил тот, — и ты так спешишь, что как-то не верится, что ты волнуешься только о нашей группе и о нашем звуке.

—Да, не надо форсировать события, — согласился Руслан, — пусть всё идёт своим чередом. Давайте-ка лучше поедим, а потом начнём репетировать. Если мы не отточим всё, как следует, на концерте нам не помогут никакие суперпрофессиональные звукачи. Так, где наша дама?
—Наверно, усиленно наводит красоту, чтобы мы все тут упали при её появлении, — засмеялся Игорь.
—Или утопилась с горя, когда услышала, как разошёлся здесь Макс, — ехидно добавил Димка.
—Такие не тонут, — понизив голос, сказал Игорь и снова, не удержавшись, прыснул со смеху.
—Не переживай ты так, Димыч, — снисходительно произнёс Максим, вставая и бросая в сторону Игоря сердитый, угрожающий взгляд, — всё намного проще, чем ты думаешь. Если хочешь иметь успех у девчонок, не надо особо с ними церемониться, вот и всё. — Он вышел из-за стола, торжественно прошествовал в коридор и громко постучал в дверь ванной.
—Ты там скоро, дорогая? — повелительным тоном спросил Максим.

Тут же дверь послушно распахнулась, и тщательно раскрашенная и начёсанная Марина, сладко и фальшиво улыбаясь, спустилась по ступенькам, украдкой поглядывая в сторону кухни, где сидели за столом парни. Но жестокий и коварный Максим не дал ей возможности появиться перед ними во всем своём сомнительном блеске. Довольно бесцеремонно он схватил девушку за руку и поволок в сторону входной двери, потом начал что-то настойчиво втолковывать ей, понизив голос.
—Тебе уже пора… не слишком удобно… наверно, волнуются… куда ты пропала… нет, я не могу допустить… давай завтра… обсудим это потом… не будем… нет, конечно, всё по-прежнему, но… — доносились на кухню едва слышные обрывки его страстной речи.
—Выставляет, — возмущённо произнёс Димка, взглянув на друзей. — И как он может так отвратительно себя вести, не понимаю.

Руслан улыбнулся, подмигнул Диме с таинственным и коварным видом, потом начал подниматься из-за стола. Когда он выглянул в коридор, Максим уже успел сбегать в комнату и теперь нёс оттуда Маринину сумочку.
—Фу-у-у, Макс, — с презрением произнёс Руслан и, стремительно протянув руку, мгновенно выхватил у него сумочку. — Как можно вот так грубо и бесцеремонно выставлять девушку за дверь?
—Но ей уже пора, — опешив от неожиданной выходки Руслана, пробормотал Максим, — у неё срочные дела. Отдай сумку.
—Дела подождут, — небрежно бросил Руслан и с улыбкой добавил, взглянув на расстроенную девушку, которая с самым несчастным видом забилась в угол прихожей между вешалкой и шкафом. — Верно, Марина? Думаю, ты не откажешься позавтракать с нами? Я лично тебя приглашаю.

В следующую секунду парень невольно попятился в испуге и поспешно протянул ей сумочку, так как ему показалось, что сейчас девушка бросится ему на шею от радости. Но Марине, к счастью, удалось сдержать свой безумный порыв, хотя всё её нелепо раскрашенное, тонкое, остроносое личико прямо засветилось от восторга и благодарности.
—Спасибо! — горячо воскликнула она, несколько театральным, наигранным жестом прижав свою сумочку к груди. — Конечно, я согласна. Я с большим удовольствием позавтракаю с вами. Я вам так благодарна за вчерашний незабываемый вечер и за ваше приглашение. Вы необыкновенный человек, и я ваша большая поклонница. Я обожаю вашу группу и вас. Я всегда мечтала познакомиться с вами лично. Я считаю, что ваше творчество очень талантливо и…
—Прошу, — поморщившись, перебил Руслан её восторженные признания и сделал приглашающий и вместе с тем требовательный жест в сторону кухни. — Давай на этом закончим, ладно? Очень уж есть хочется.

Даже не взглянув на посрамлённого, растерянно усмехавшегося Максима, Марина царственной походкой проследовала к столу, где Игорь и Дима вдруг встретили её бурными аплодисментами, которые доставили девушке огромное удовольствие.
—Эй, Руслан, — удивлённый сверх всякой меры, Максим грубо пихнул Руслана в бок и прошептал ему на ухо. — Что за дела такие, не пойму. Она нужна тебе, что ли? Могу уступить, если так…
—Обойдусь, — брезгливо бросил Руслан, даже не обернувшись, и двинулся на кухню.


Глава 2.

Алиса подошла к встроенному шкафу, занимавшему целую стену в её комнате, медленно сдвинула в сторону зеркальную дверцу и с самой дальней полки, из самого недоступного угла достала аккуратно сложенную, запрятанную в непрозрачный целлофановый пакет, чёрную мужскую футболку с длинными рукавами. Мягкая ткань безвольно выскользнула из её дрожащих пальцев на кровать, распластав среди складок свой жутковатый рисунок. Он изображал гротескного монстрика с крошечным, хилым тельцем и громадным черепом вместо лица. Монстрик злобно уставился на Алису пустыми глазницами слепых глаз. В зубах он зажал яркую, кроваво-красную розу, длинный стебель которой был унизан острыми шипами.

Девушка в ужасе содрогнулась всем телом и непроизвольно коснулась рукой шеи там, где под высоким воротничком кофточки прятался огромный, безобразный синяк, оставшийся на её коже от мёртвой хватки пальцев безжалостного насильника. На её нечаянное прикосновение синяк отозвался неприятной, тупой болью. А перед нею на кровати лежал жуткий символ того кошмарного вечера, наполнившего ужасом её сердце. Это было страшное, неумолимое напоминание о позорном происшествии, о синяках на её теле, о её боли, горьких слезах и страданиях. И всё же почему-то Алису, как мазохистку, снова и снова тянуло дотронуться до этой чужой вещи, посмотреть на неё, подержать её в руках и даже, презрев всякую логику и здравый смысл, в необъяснимом, болезненном порыве прижать мягкую ткань к разгорячённому лицу, дрожа от стыда и ужаса перед прошлым.

От футболки терпко пахло сигаретами, чуть ощутимо незнакомой мужской туалетной водой с приятным, свежим, волнующим ароматом, а ещё чужим телом. Телом того странного парня, с которым она танцевала в клубе. Девушка ясно помнила его большие, грустные, светло-зелёные глаза и шрам у него на щеке, слегка замаскированный длинными, растрёпанными волосами. А ещё его футболка пахла старым, ночным парком и страхом, тем ужасным, парализующим, сводящим с ума страхом, который внезапно сковывал её всю даже здесь, в её светлой, безопасной комнате. Этот кошмарный страх не давал спокойно дышать, стоило Алисе вспомнить, как они с Женей вернулись домой в тот ужасный вечер, и на какие отвратительные ухищрения им пришлось пойти, чтобы родители не заметили на ней чужой мужской футболки и разодранного до талии платья.

Платье она потом, обливаясь слезами, тайком сожгла в ванной, а футболку спрятала среди своих вещей в шкафу. Иногда, оставаясь в одиночестве, Алиса надевала её и долго смотрела на своё отражение в зеркале, дрожа от ужаса и какого-то странного волнения, не понимая, зачем она это делает. Это необычное и противоестественное желание было сильнее её, сильнее всякой логики и всякого благоразумия, даже сильнее страха, безраздельно владевшего теперь её измученным сердцем.

В дверь комнаты вдруг громко постучали, и девушка вздрогнула, словно преступница, застигнутая на месте только что совершенного преступления. Она судорожно схватила злополучную футболку и поспешно спрятала её обратно в шкаф.
—Алиса, это я, — донёсся из-за двери голос брата. — Можно к тебе?
—Да, конечно, входи.

Женя вошёл, затворил за собой дверь и с тревогой посмотрел на её бледное, осунувшееся от переживаний личико, заглянул в её большие, тёмные глаза, в которых с того рокового вечера поселился страх.
—Ну, как ты себя сегодня чувствуешь, малыш?
—Нормально.
—Всё-таки надо было тебе поехать отдохнуть, сестрёнка, — с сожалением произнёс парень, садясь с нею рядом на кровать. — Здесь ты никак не можешь успокоиться и забыть весь этот кошмар. О чём только думает твой Андрей?
—Сейчас он не может никуда поехать. У него какие-то серьёзные проблемы с бизнесом, — устало объяснила девушка, — он просто не может всё бросить и уехать.
—Тогда поехали со мной, — предложил Женька. — Куда ты хочешь поехать?
—Нет, я не могу уехать, — она грустно покачала головой.
—Почему?
—А что я скажу Андрею? Он так просил меня подождать этот месяц. Он уладит все свои проблемы, и мы вместе поедем отдыхать. Я обещала провести это время здесь, с ним, а теперь… ну, как я объясню ему свой внезапный отъезд?
—Зачем вообще что-то ему объяснять? Достаточно сказать, что тебе срочно нужно уехать. Почему ты должна отчитываться ему в каждом своём шаге и объяснять мотивы всех своих поступков? Он тебе ещё не муж, Алиска, но уже вовсю пытается командовать тобой и даже контролировать тебя, а ты безропотно ему это позволяешь. Признаюсь тебе честно, мне это совсем не по душе, — с явной, неприкрытой неприязнью бросил Женя.

—Пожалуйста, не говори ерунды, Женечка, — тяжело вздохнула девушка. — Я знаю, почему-то он тебе не слишком нравится и…
—Не слишком нравится, это ещё мягко сказано, сестрёнка, — запальчиво перебил парень. — Вот не вызывает он у меня ни малейшей симпатии, хоть ты тресни. Подозрительный он какой-то, скользкий, скрытный…
—И чем же он так тебе подозрителен? — Алиса удивлённо взглянула на брата своими большими, грустными глазами.
—Да так…
—Просто он сдержанный, спокойный человек.
—Не в этом дело.
—А в чём тогда дело? В возрасте, да? Но это же дремучий предрассудок, Женечка, считать, что возраст может быть помехой любви. Или что влюбляться следует непременно в ровесников.
—Но он старше тебя на семнадцать лет, — в негодовании проговорил Женька. — Тебе всего восемнадцать, а ему уже тридцать пять.
—Ну и что? Какое это имеет значение?
—Он дважды был женат. Разве тебя это совсем не смущает?
—Нет, — пожала плечами девушка. — Просто ему не повезло. Он был очень несчастлив в личной жизни, вот и всё. Такое с каждым может случиться. Несчастье — это еще не преступление.
—Но две жены уже сбежали от него. Причем сбежали в прямом смысле. И кто знает, куда они делись? Никто.
—Они уехали.
—Это Андрей так говорит.

—Уж не думаешь ли ты, Женечка, что он их убил и спрятал где-нибудь? — с горькой иронией осведомилась девушка. — Это было бы слишком уж экстремально и неправдоподобно. Твои странные подозрения просто обидны и смешны. И зачем ты говоришь о них родителям? Ну, зачем? Зачем тревожить родителей попусту?
—Согласен, — печально вздохнул парень, — больше не буду говорить. Они всё равно мне не верят, но… будь твой Андрей так хорош и идеален, как ты о нём думаешь, Алиса, эти его жёны не уехали бы и не бросили бы его. Ведь он потрясающе красив, высокообразован, богат. Что ещё нужно для счастья?
—Наверно, любовь.
—Нет, любовь здесь ни при чём, сестрёнка. На твоём примере отлично видно, что он отнюдь не обделён способностью вызывать безумную любовь. Скорее всего, есть в нём какой-то тайный изъян, какая-то скрытая от глаз червоточина, и это меня беспокоит. На самом деле беспокоит.
—Ты обсмотрелся своими любимыми психологическими триллерами, Женечка, — мягко сказала Алиса.

—Ах, сестрёнка! Если бы я не знал тебя так хорошо, как я тебя знаю, я решил бы, что ты с ним только из-за денег и его смазливой физиономии, потому что я решительно отказываюсь понимать, что ты в нём нашла.
—Я просто люблю его, Женечка. Вот уже полгода, как мы вместе, и он звонит мне каждый день. Он меня любит и хочет провести этот месяц со мной. Что здесь плохого? Он не хочет, чтобы я уезжала, он боится меня потерять. Что здесь такого уж подозрительного?
—Но ведь он почти всё время занят бизнесом, сидит в этом своём подозрительном, загородном доме и, чёрт его знает, что он там делает.
—Дом-то чем виноват? — слабо улыбнулась девушка.
—Не знаю. Не нравится мне этот дом и его хозяин, — решительно отрезал Женька.
—Но ведь ты там никогда не был, — укоризненно напомнила ему Алиса.
—И ты, кстати, тоже, — не сдавался её брат. — А его мать, помнишь, рассказывала нам, когда мы пили у неё чай, что дом этот очень большой, неуютный, мрачный и…
—Я думаю, она просто немного преувеличивала, — перебила его девушка. — Ей, как и тебе, наверно, не слишком-то нравился этот дом. А вот Андрей его любит, потому что дом был построен ещё его покойным отцом. Он обещал, что скоро свозит меня туда и всё покажет. Просто сейчас у него мало свободного времени из-за этих проблем с бизнесом.
—Вот именно. У него совсем нет времени для тебя. А когда он всё-таки приезжает, ты теперь даже не можешь нормально с ним общаться, я же вижу. Эта кошмарная история так повлияла на тебя, что ты никак не можешь прийти в себя и успокоиться. Честное слово, Алиса, было бы куда лучше, если бы ты послушала меня и уехала. Ведь теперь ты всегда такая грустная и подавленная, что это просто невозможно не заметить. И Андрей уже что-то заподозрил. Он даже спрашивал у меня, что с тобой случилось?
—И что ты ему сказал? — спросила Алиса, с тревогой взглянув на брата.
—Разумеется, ничего.

—Я не переживу, если он обо всём узнает. Я просто умру от стыда, — в отчаянии проговорила бедная девушка. — Как ты думаешь, может Оля рассказать ему о том, что произошло в клубе? Она ведь его сестра. Наверно, зря мы решили обратиться к ней, Женечка. Лучше уж ни о чём её не спрашивать. Пусть всё остаётся так, как есть.
—Поздно, — вздохнул Женька.
—Почему? Ты уже видел её?
—Да. Сегодня я встретил Олю, когда ездил в город. Как мы и договаривались с тобой, я рассказал ей вкратце о нашем несчастье. В самых общих чертах, не волнуйся, ни в какие подробности я не вдавался. Я поговорил с ней лишь для того, чтобы узнать, насколько она причастна ко всему этому.
—И что же? — нетерпеливо спросила Алиса, бледнея.
—Знаешь, оказывается, она не так уж виновата во всей этой гадкой истории, как мы с тобой сначала о ней думали. Тот подонок тоже её обманул. Теперь она очень расстроена тем, что произошло, и очень тебе сочувствует. А ещё она сказала, что они с её парнем Алексеем сами отыщут, где прячется этот гад, который тебя обидел, и разберутся с ним, как следует, раз уж ты не захотела обращаться в полицию, чтобы его наказать, и…
—Теперь всё это уже не имеет никакого значения, — волнуясь, перебила его девушка. — Она не расскажет Андрею?
—Не расскажет, — поспешил успокоить её брат, — я просил её об этом, и она обещала. Думаю, ей можно верить. Ты не представляешь, как сильно она расстроилась, когда узнала от меня о том, что с тобой случилось отчасти и по её вине. Она была просто вне себя от ярости! Хотела тут же поехать и разобраться с этим подонком. Её парень Алексей — очень влиятельный бизнесмен. Он мог бы помочь в этом деле. Я её едва отговорил. Всё-таки, наверно, не стоит посвящать в это постороннего человека. А что касается Андрея. Как я понял, у Оли с Андреем сейчас не очень хорошие отношения. Они поссорились, причём уже давно. Они совсем не общаются.

—Да? Странно. Андрей ничего не говорил мне об этом. Хотя я припоминаю теперь, что он был как-то не очень доволен, когда я рассказала ему, что, будучи в гостях у его мамы, познакомилась с его младшей сестрой… ну, ладно, это сейчас не так важно. А ты… ты спросил её… о том парне, который помог мне? О Руслане? — смущённо проговорила девушка, и даже лёгкий румянец появился на её бледных щеках, когда она произнесла это имя. Женька с подозрением взглянул на неё и осуждающе покачал головой.
—Знаешь, Алиса, вот честно тебе скажу. Не нравится мне эта твоя безумная затея, найти того парня и встретиться с ним, чтобы вернуть ему футболку, — скептически заметил он. — Ну, сколько можно носиться с этой проклятой футболкой? Он ведь сам тогда говорил, что прекрасно обойдётся и без неё. Помнишь? Давно пора выкинуть её и всё забыть.
—Ни за что! — с неожиданной горячностью и неподдельным возмущением в голосе воскликнула Алиса и даже вскочила с кровати. — Как ты не понимаешь? Я не могу выкинуть футболку человека, который меня спас. Вот просто взять и выкинуть, как ненужную вещь, как мусор, не стоящий внимания. Не могу. Я должна вернуть её. И я верну. А пока такой возможности нет, я буду её хранить.
—Но она только растравляет твои раны. Я видел, как ты надевала её и стояла перед зеркалом. Зачем ты это делала, Алиса? Ты сошла с ума? Что с тобой творится?

—Может быть, я сошла с ума, не знаю, — прошептала девушка, закрыв глаза, и снова медленно опустилась на кровать, но после минутного молчания она упрямо добавила: — Ты же обещал мне узнать у Оли, кто он такой и где его можно найти. Ради этого и затевался весь разговор с ней, ради этого мы рискнули всё ей рассказать. Ну, так ты узнал что-нибудь?
—Знаешь, насчёт того, кто он такой и где его найти, я не слишком много узнал. А точнее, я ничего не узнал, — мрачно пробурчал Женя. — Ты ведь и сама видела его тогда в клубе, ещё до того, как всё произошло. Ты даже танцевала с ним. Он ничего не говорил о себе? Может, случайно…
—Нет, — грустно покачала головой Алиса, — он ничего не говорил, а я не спрашивала. Кто же мог знать, что всё так получится…
—Ну, а я знаю и того меньше. У меня сложилось такое впечатление, что он какой-то бывший Олин дружок, с которым она сейчас в плохих отношениях. И ничего конкретного рассказывать о нём она не хочет. А как её уговорить сделать это, если она не хочет, я не представляю. Она, конечно, просто потрясающе красива и может быть чертовски милой, если пожелает, но вместе с тем такая своенравная, упрямая и отчаянная, просто кошмар! Признаюсь, внешне она мне очень нравится, но временами я её просто… боюсь. Без всякого преувеличения. Как взглянет своими огромными, светлыми глазищами, прямо вся душа в пятки уходит, — сказал парень и улыбнулся каким-то своим тайным мыслям.

—Значит, ты ничего не узнал, — печально констатировала девушка.
—Ну, почти ничего. Оля только сказала, что он страшный и опасный тип, и ты просто с ума сошла, если хочешь с ним встретиться. Лучше держаться от него подальше. Она категорически не советует тебе встречаться с ним, ничего хорошего из этого не выйдет. И знаешь, Алиска, вот тут я с ней полностью согласен. Твой странный спаситель, если честно, вовсе не показался мне принцем из сказки, каким ты, видимо, его себе вообразила после всей этой ужасной истории. И кстати, абсолютно непонятно, почему. Разве ты не помнишь, как он выглядел? Ты же видела его вблизи, в клубе, ты даже отважилась потанцевать с ним. Весь в татуировках, шрам этот жуткий на лице, длинные, растрёпанные волосы, экстремального вида футболка, которую ты теперь не желаешь выкидывать. И перегаром от него несло так, что можно было задохнуться. Ты бы видела, как он приглашал меня выйти из клуба. Руки в крови, глаза бешеные. Законченный фрик. На полном серьёзе обещал сделать из меня фарш. Даже Оля испугалась, а она, по-моему, вообще мало чего боится, такая отчаянная. Ну, а я тем более струхнул порядочно, хотя старался этого и не показывать. Всё, думаю. Приехали. Влип в дерьмо по самые уши. Придётся теперь драться с каким-то сумасшедшим…

—Просто он хотел, чтобы ты незаметно вышел на улицу, чтобы никто не узнал, что я… что со мной… — тихо произнесла Алиса и умолкла, не в силах продолжать.
—Да уж, это было очень незаметно, — скептически протянул Женька. — Наверно, полклуба собралось вокруг нас в ожидании драки.
—Ну, значит, у него не было другого выхода. А руки его были в крови, потому что этими руками он защищал меня. Нельзя, Женечка, отказывать человеку в доверии. Даже если он совсем не похож на нас с тобой, даже если его поступки кажутся нам непонятными и странными.
—Но у него, действительно, на лбу было написано, что он опасный и непредсказуемый тип, — упрямо возразил Женя. — И чёрт его знает, почему ему вдруг взбрело в голову тебя спасти, помочь тебе в той ситуации. Он вполне мог бы оказаться и твоим обидчиком.
—Но не оказался же! Не оказался! — возмущённо воскликнула Алиса, и от обиды даже слёзы брызнули у неё из глаз. — Он мне, действительно, очень помог, Женечка. И сделал это совершенно бескорыстно. Ну, как ты не понимаешь? Он отправился искать меня после того, как случайно заметил, что я ушла с подозрительным человеком. Он искал меня ночью в тёмном парке, абсолютно чужую, незнакомую девчонку. А ведь мог бы просто отправиться по своим делам. Какая ему разница, куда я пошла и с кем, и что со мной случится потом? А никакой разницы. И всё же он отнёсся ко мне совсем не равнодушно. А теперь я даже представить боюсь, что могло бы со мной случиться, если бы он не подоспел вовремя и не защитил бы меня. А ты говоришь, опасный тип. Скажи, ну, что плохого в том, что я хочу вернуть ему его вещь, которой он не пожалел для меня в трудную минуту? Что плохого в том, что я хочу поблагодарить его за всё, что он для меня сделал? Ведь я в самом деле очень ему благодарна.

—Я тоже благодарен ему за то, что он вмешался, хорошенько отметелил того подонка и помог тебе. Но в то же время я считаю, что он прекрасно обойдётся и без твоей персональной благодарности. Мы с тобой уже говорили ему спасибо тогда, тем вечером, и, по-моему, этого вполне достаточно. Оля сказала мне, что, скорее всего, он давно забыл о тебе. И не надо лишний раз напоминать ему о том, что он имеет какие-то права на твою благодарность, не надо вам встречаться. Это опасно. И я абсолютно с ней согласен, малыш. Кто знает, чем всё это может закончиться. Пожалуйста, послушай меня, малыш, не делай глупостей.
—Если он и забыл меня, — грустно покачала головой девушка, — то я не могу забыть, чем ему обязана. Я бы пригласила его к нам в гости, если бы только знала, где его найти, чтобы передать приглашение. Ну, что плохого может случиться со мной, если мы один-единственный раз встретимся с ним и немного поговорим? Я просто ещё раз скажу ему спасибо и отдам футболку. Ты ведь будешь со мной, Женя, правда? Давай просто пригласим его к нам в гости.
—Но твоему Андрею всё это вряд ли понравится, — привёл свой последний довод брат, — тогда уж он точно заподозрит неладное. Ты к этому готова? А вдруг он спросит у этого Руслана о том, что произошло? Нет, не спросит, а потребует объяснений! И тот будет вынужден всё рассказать. Ведь они, кажется, знакомы. Во всяком случае, Руслан знает твоего Андрея. Он сам мне говорил.
—Андрей теперь так редко приезжает, и… он обещал ничего не рассказывать Андрею, — в волнении выпалила Алиса.

—Просто поразительно, до чего ты ему доверяешь, — удивлённо сказал Женька, с укором взглянув на сестру. — Абсолютно чужому, неизвестному человеку. Такое безграничное доверие к первому встречному очень опасно, Алиса. Ты сама в этом недавно убедилась на собственном печальном опыте.
—Он не первый встречный.
—А кто же он такой? Что ты знаешь о нём, кроме имени?
—Но что же мне тогда делать? — в отчаянии  проговорила бедная девушка. — Я чувствую, что не успокоюсь, если всё так и останется в незавершённом виде. Что мне делать? Как поступить?
—Выкинуть к чертям эту футболку и забыть обо всём. Вот самое правильное и верное, что ты можешь сделать.
—Нет, я не буду её выкидывать. Ни за что, — твёрдо произнесла Алиса. — Никогда. Никогда, слышишь?

—Тогда давай отдадим футболку Оле, — немного поразмыслив, вдруг предложил Женька. — Ничего другого нам не остаётся. Она заварила всю эту кашу, подсунув нам своего ненадёжного знакомого, она пусть и расхлёбывает теперь. Ведь она явно знает, где можно найти этого Руслана, просто не хочет нам говорить. И вообще, она знает его намного лучше, чем мы с тобой. Пусть она и передаст ему футболку.
—Но разве она согласится? — с сомнением в голосе протянула девушка. — Ведь ты говорил, что она с ним в плохих отношениях. Да мы и сами случайно видели в клубе, как они ссорились. Она не согласится, Женечка.
—А я думаю, что согласится. В любом случае, я постараюсь её уговорить. Не надо никаких особых отношений для того лишь, чтобы передать футболку, — уверенно сказал Женька.
—Но этого мало, просто передать футболку. Я ещё хочу, чтобы она поблагодарила его от моего имени, — взволнованно сказала Алиса. — Пойми, Женечка, тебе это кажется ненужным, но для меня это очень важно. Это просто необходимо для моего душевного равновесия и покоя.
—Если важно, значит, Оля его поблагодарит. Никуда она не денется, и ей придётся это сделать, — решительно отрезал Женя. — Всё-таки, если рассудить по справедливости, Оля тоже виновата во всей этой жуткой истории. И я не отстану от неё, пока она не согласится выполнить твою просьбу. Обещаю тебе. Сегодня же позвоню ей и приглашу её к нам в гости. Мы отдадим ей эту чёртову футболку, которая не даёт тебе спать спокойно. И ты сама скажешь Оле всё, что она должна будет передать этому Руслану. Согласна?

—Спасибо тебе, Женечка! — со слезами на глазах воскликнула растроганная Алиса и прильнула мокрой щекой к сильному и надёжному плечу своего старшего брата. — Если бы не ты, я, наверно, умерла бы от стыда и отчаяния.
—Ладно, успокойся, не плачь больше, сестрёнка. Ведь всё уже позади. Скоро ты поедешь на море отдыхать вместе с Андреем и вообще забудешь эту неприятную историю, — Женя ласково погладил её по волосам.
—Я и раньше знала, что могу во всём тебе доверять. Я была уверена, что ты всегда мне поможешь, но теперь… теперь… — всхлипывая, пробормотала девушка. — Твоё участие, твоя забота очень важны для меня, Женечка. Спасибо тебе за всё. То, как ты вёл себя в этой ситуации…
—Ну… я мог бы вести себя и получше, — смущённо и виновато перебил её брат, — я мог бы, например, не отпускать тебя одну из клуба тем вечером, и тогда ты вообще не попала бы в беду. А я, идиот, развесил уши, увлёкся разговором с Олей и…
—Не надо, не обвиняй себя ни в чём. Ты не виноват в том, что произошло. Просто так сложились обстоятельства, — великодушно сказала Алиса, подняв к нему своё мокрое от слёз личико.
—И всё-таки прости меня за мою беспечность, малыш, — попросил Женя, нежно вытирая ей щеки. — Простишь?
—Ну, конечно. Я очень люблю тебя, Женечка. Ты мой самый близкий и надёжный друг. Но пожалуйста, будь осторожнее с Олей, — вдруг озабоченно добавила она. — Я ведь вижу, она тебе нравится...

—Интересно, кому бы она не понравилась, — грустно усмехнулся Женька. — Я никогда в жизни не встречал такой потрясающей красавицы.
—Но она не свободна, — с беспокойством напомнила ему Алиса, — у неё есть парень. Ты сам его видел в клубе. Он такой богатый и представительный. Наверно, он и есть Алексей, о котором ты говорил. Вряд ли ты сможешь с ним соперничать. И мне кажется, это даже опасно…
—Не волнуйся, малыш, — сказал Женя, крепко обнимая сестру, — всё это несерьёзно, и я ни на что не рассчитываю. Я просто потанцевал с ней немного, вот и всё. Она сама мне предложила. Я даже и не надеюсь, что такая девушка, как Оля, всерьёз обратит на меня внимание и станет моей. Она явно привыкла к беззаботной и роскошной жизни, а я ничего не смогу ей дать на свою пока ещё скромную зарплату начинающего программиста. Если честно, до неё и дотронуться страшно, — вдруг немного нервно признался парень. — Она слишком похожа на глянцевое фото в модном журнале. Так же возбуждающе прекрасна и так же недоступна. О характере я уж и не говорю. У неё идеальная внешность, но повадки, нрав и взгляд тигрицы. Ты обратила внимание, какие у неё жестокие и холодные глаза? Они словно взяты с абсолютно другого лица. И они никогда не улыбаются, даже если Оля в этот момент громко хохочет. В этом она очень похожа на своего брата…
—Ну, это ты уже преувеличиваешь, Женечка, — перебив его, запротестовала Алиса. — Глаза, как глаза. А по характеру они с Андреем и вовсе не похожи. Он такой мягкий, добрый, предупредительный…
—Или хочет казаться таким, — пробурчал брат.
—Он никем не хочет казаться. Он именно такой, как есть, — Алиса горячо бросилась на защиту своего жениха. — А вот Оля тебе совершенно не подходит.

—Да я и сам это знаю, — печально вздохнул Женька. — Только одного я не понимаю, почему ты так уверена, что её брат подходит тебе? Будь ты внимательней, Алиска, и не так ослеплена своей любовью к нему, ты бы тоже заметила, что они очень похожи, причём не только внешней красотой и холодными, неулыбчивыми глазами. И ещё одно тут подозрительно. Вы уже давно вместе, мы переехали жить сюда, но он всё так же продолжает держать тебя на расстоянии, словно вы живёте в разных городах. Он очень скрытный и предпочитает общаться с тобой по телефону. Конечно, так намного безопаснее…
—Ах, Женечка, пожалуйста, не начинай сначала и не старайся очернить Андрея в моих глазах. Мне это неприятно. И давай закончим этот разговор, потому что он абсолютно бесполезен, — прервав его, твёрдо произнесла девушка и решительно взглянула брату в лицо.
—Ну, ладно, — с сожалением кивнул Женя, сдаваясь, потом спросил, меняя тему разговора: — Послушай, а что нам теперь делать с приглашением Димки прийти к ним на репетицию и на концерт? Хотелось бы послушать, что они там играют.

—Дима такой милый и добрый, — тепло улыбнулась Алиса, немного успокоившись, — он помогал нам переезжать, таскал вещи. И мне очень-очень хотелось бы послушать его группу. Но… ехать опять в этот клуб… идти через этот жуткий парк… Бр-р-р! Я просто не могу, Женечка. Хотя мне очень жаль, что я не услышу, как наш Димка играет на бас-гитаре.
—Да, ты права. Пожалуй, не стоит тебе туда ездить, — согласился брат. — Я думаю, Дима не обидится. Скажем ему, что ты плохо себя чувствуешь и не можешь приехать.
—Но ты сам обязательно съезди, Женечка, и помоги им со звуком на репетиции и на концерте. Димка говорил, что это их первый выход на приличную площадку, а звукорежиссёра у них нет. Надо им помочь, правда? Потом расскажешь мне, что они играли, понравилось ли тебе. Я в последнее время как-то соскучилась по музыке и с удовольствием попробовала бы поиграть с ними. Тем более что, по словам Димки, им как раз нужна клавишница. Может, хорошая музыка немного отвлекла бы меня от всех этих несчастий, которые на меня свалились. И клавиши у меня есть. Вон, стоят без дела, пылятся в углу. Но этот клуб… этот ужасный клуб… у меня просто нет ни сил, ни смелости снова туда ехать.

—Ничего, малыш, не расстраивайся. Если окажется, что они играют что-то стоящее и классное, если мне понравится их музыка, я попробую устроить им концерт в клубе у моего знакомого, у Вити. Помнишь, мы приезжали к нему два раза с нашей бывшей группой?
—Да, я помню этот маленький клуб, — кивнула девушка, — там было очень мило и уютно. А разве он ещё существует?
—Да. И Витька там по-прежнему арт-менеджер. Я недавно его встретил, и мы немного пообщались. Он очень жалел, что наша группа развалилась. Ему как раз сейчас нужна хорошая группа для выступления в клубе. Конечно, «LOST» не такой большой и роскошный, как этот их L-клуб. Но, по-моему, это тоже очень хорошее место. Демократичное, доступное, позитивное и уютное. Я расскажу о нём Диме. Может быть, они согласятся дать там концерт. Тогда и ты сможешь прийти, послушать их.
—Это было бы замечательно, — улыбнулась Алиса. — Я никак не могу поверить, что наш скромный и застенчивый Димка играет на бас-гитаре, и у него даже есть группа, которая запросто даёт концерты в таком большом, дорогом и роскошном клубе. Даже не верится. Мы никогда не играли в таких клубах, только в самых маленьких и скромных. А Дима вот как-то сумел пробиться. Молодец он, конечно. Он очень милый и талантливый. А помнишь, как он приезжал однажды к нам на концерт? И ты учил его, как надо отстраивать звук. Тогда он был такой смешной, растерянный, на всё смотрел огромными, удивлёнными глазами. А теперь он сам играет и даже нашёл себе группу. Невероятно, правда?

—Да, Дима здорово изменился за то время, что мы его не видели. Он стал таким модным парнем, стал более уверенным в себе, более смелым и решительным.
—Но всё равно, я уверена, что в глубине души он остался таким же добрым и чутким человеком, всегда готовым помочь и поддержать. Мне на самом деле очень обидно, что из-за этой кошмарной истории я не могу пойти к нему на репетицию, — грустно сказала девушка. — К тому же придется врать ему, что я заболела и плохо себя чувствую. А это так противно, Женечка. Дима ведь такой честный парень, а я вот буду ему врать.
—Не переживай. Я думаю, он всё поймёт. И это совсем не враньё. Ты, действительно, пока неважно себя чувствуешь, малыш. Будет лучше, если сначала я поеду туда один, познакомлюсь с ними поближе, узнаю, что и как они играют. А потом, я уверен, мы что-нибудь придумаем, чтобы и ты могла присоединиться к нам.
—Обязательно скажи им, что у меня есть свой инструмент, и я очень хочу поиграть, но… пока не могу.
—Хорошо, я всё им скажу.
—Только ничего не рассказывай про клуб и… про то, что там произошло…

—Конечно, не волнуйся, Алиска, всё будет нормально, — заверил её Женька и достал из кармана свой мобильник. — Ну, а теперь что? Будем избавлять тебя от твоих кошмаров, да? И прежде всего от этой футболки и от всего того, что с ней связано. Сейчас я позвоню Оле и попытаюсь пригласить её к нам в гости. Да? Ты согласна? Ты способна вынести её визит и сказать ей всё, что хотела?
—Да, думаю, я смогу, — после небольшой паузы твёрдо произнесла Алиса, от волнения крепко стиснув свои тонкие пальцы и подняв на брата большие, тёмные глаза, в которых затаилась тревога. — Звони.


Глава 3.

В длинной, крытой галерее, ограниченной с одной стороны громадным зданием торгового центра, а с другой платной автостоянкой, царил приятный полумрак, спасающий от жаркого полуденного солнца. Нескончаемый людской поток лениво струился мимо витрин многочисленных магазинов, огибая массивные, увешанные яркой рекламой колонны и цветочниц с их разноцветным, душистым товаром. За низким бетонным парапетом, украшенным витой металлической оградой, так же непрерывно струился неиссякаемый поток приезжающих и отъезжающих автомобилей.

«До магазина «Мистерия Звука» осталось 50 метров», сообщал огромный, красочный плакат, протянувшийся во всю ширину галереи в бесконечном чередовании таких же рекламных растяжек. Увидев плакат, Полина вздрогнула, слегка замедлила шаг и бросила быстрый взгляд направо, в огромные, зеркальные витрины магазина модной одежды. Девушка всё ещё никак не могла привыкнуть к своей новой внешности, к отсутствию ненавистных, но уже привычных, длинных, светлых локонов. Иногда она сомневалась, правильно ли поступила, так радикально изменив причёску и цвет волос. Мучительное беспокойство и запоздалые сожаления удушливой волной подкатывали к горлу всякий раз, когда Полина видела своё отражение.

Теперь она была подстрижена очень коротко. На макушке пряди торчали в разные стороны хулиганским ёжиком. Стильная косая чёлочка небрежно прикрывала правый глаз и придавала её круглому лицу с немного неправильными и мелковатыми чертами какую-то грустную, наивную беззащитность, тревожную и настороженную открытость, словно поневоле. Правда, карие глаза девушки стали казаться больше и выразительней, жёсткая, суровая линия тонких губ смягчилась, но Полина никак не могла понять, нравится ей это или нет. Слишком уж резкими и неожиданными были изменения в её внешнем облике, а насыщенный чёрный цвет волос, оттенённый несколькими малиновыми прядями, подарил какие-то новые, непривычные, пугающие оттенки цвету её кожи и глаз.
 
Нервным, порывистым движением Полина поправила свою короткую, облегающую, чёрную кофточку на провокационной, сексуальной шнуровке спереди, придирчивым взглядом окинула узкие джинсы и проклёпанный ремень, туго обтягивающие её полные бедра. Эту непривычную и вызывающую одежду она купила по совету подружки, которая тоже была преданной фанаткой «Distortion of Cruelty». Оглядев себя, девушка вдруг осознала, что её всю трясёт.
 
Сердце гулко колотилось в груди, и кровь жарко приливала к лицу, выдавая её волнение. «Да что это со мной?», в панике думала Полина, то и дело тревожно оглядываясь на своё экстремальное отражение, послушно следующее за ней справа по витринам магазинов. «Почему я так волнуюсь? Ведь все говорят, что новая причёска очень идёт мне, и Таня заверила меня, что одета я очень стильно. Теперь я, конечно, ему понравлюсь. Обязательно понравлюсь. Просто не могу не понравиться. Теперь я тоже неформалка. Я такая же, как все те, кто ходит на его концерты. Теперь я достойна его. Я его достойна».

Когда далеко впереди, наконец, замаячила жёлтая вывеска музыкального магазина с маленьким смешным человечком в наушниках, девушка не выдержала и остановилась. Полина отбежала в уголок за одну из колонн, поддерживающих крышу галереи, и поспешно расстегнула свою чёрную сумку, болтавшуюся у неё на бедре. Она достала зеркальце и внимательно осмотрела свои тщательно и аккуратно подведённые чёрной тушью глаза, чуть тронула яркой помадой губы, слегка припудрила носик, в который раз мысленно сожалея о его излишней длине и далеко не идеальной форме. Потом, тяжело вздохнув, девушка спрятала свой арсенал обратно в сумку.

Всякая уверенность в себе окончательно оставила расстроенную Полину. Ей совсем не нравилась новая стрижка и новый цвет волос. Она жалела о том, что поддалась влиянию подруги и решилась на такие резкие изменения. Девушку ужасно раздражало собственное, испуганно-взволнованное лицо с жирно подведёнными глазами, она чувствовала себя очень неуютно в новой, непривычной одежде. Ей казалось, что она совершила ошибку, явившись сюда сегодня, непоправимую, роковую ошибку. Но у Полины уже не было больше сил томиться и страдать в неведении, и она не видела никакого иного выхода из сложившейся ситуации.
 
«Я должна откровенно поговорить с ним. Я должна всё выяснить. Дальше так продолжаться просто не может. Я так больше не могу».

Стеклянная дверь магазина была обильно увешана рекламой новой музыки, фильмов и компьютерных игр. Полина нерешительно взялась за ручку и потянула вдруг показавшуюся ей неимоверно тяжёлой дверь на себя, чувствуя, что вся слабеет от этого ничтожного усилия. Ноги у неё подкашивались от ужасного волнения. Она едва держалась и чувствовала себя очень непривычно в мягких кедах вместо обычных жёстких туфель на высоком каблуке, а её сердце так громко бухало в груди, что девушке мерещилось, будто его слышат все вокруг. Какой-то парень с длинными, растрёпанными волосами, желающий зайти в магазин вслед за ней, помог ей справиться с дверью. Он первый начал спускаться по крутой, скользкой лесенке с блестящими, словно отполированными, чёрными ступенями и витыми, металлическими перилами, выкрашенными в золотистый цвет. Сзади на его рюкзаке болтался прикольный брелок в виде маленького, чёрного кедика с развязанными шнурками и несколько значков с различными смешными надписями. Полина с трудом оторвала от них застывший, растерянный взгляд.

На стенах по всей длине лестницы размещались афиши, рассказывающие о различных музыкальных мероприятиях города, а также всевозможная реклама товаров, которые продавались в магазине. На повороте в уголке висел скромный, но со вкусом оформленный плакатик, сообщавший о концерте группы «Distortion Of Cruelty» в L-клубе. Полина остановилась перед ним и некоторое время задумчиво разглядывала причудливо выписанные на чёрном фоне серебристые буквы, стараясь успокоиться и взять себя в руки.

О концерте она, конечно, давно знала. Более того, уже даже забронировала себе ужасно дорогой столик в клубе, прекрасно понимая, что вряд ли усидит за этим столиком и, скорее всего, сразу же очутится под сценой, как только Руслан выйдет к микрофону, чтобы быть как можно ближе к нему на протяжении всего концерта. Сладостная мысль о том, что она постарается оказаться поближе к нему, немного подбодрила девушку и слегка утишила её волнение. Полина глубоко вздохнула, одолела оставшийся кусочек лестницы и вошла в магазин.

Не слишком большой по размеру, магазин всё же имел три уходящих вниз этажа, связанных такими же стильными, маленькими лесенками с золотистыми перилами и глянцево-чёрными ступенями. Здесь, глубоко под землёй, было довольно приятно после жары, царящей на поверхности, к тому же работали кондиционеры. На первом этаже, сразу возле входа располагались небольшие, синие, металлические шкафчики, где покупатели могли оставить свои громоздкие сумки, закрыв их на ключик с забавным брелоком в виде всё того же смешного человечка в наушниках с номером ячейки хранения на спине.
 
Тут же рядом разместилась касса с сидящей на возвышении симпатичной кассиршей, которой Полина всегда жутко завидовала. Ведь эта кассирша видела Руслана почти каждый день и имела возможность даже поболтать с ним, если захочется, что было для бедной Полины лишь недостижимой мечтой.

Девушка не стала задерживаться на первом этаже, спустилась ниже, взяла тут, не глядя, с полки три диска каких-то групп и двинулась с ними ещё ниже, на самый последний этаж. Здесь всё пространство тоже было заставлено стеллажами с аудио-видео продукцией и компьютерным софтом. А в дальнем правом углу у стены, увешанной рекламными плакатами, располагался стол с аппаратурой и компьютер.
 
Замирая от волнения и сладкого предвкушения того, что сейчас увидит его, Полина прошла между стеллажами и, остановившись у последнего, сделала вид, что внимательно рассматривает выставленные здесь DVD с фильмами, а сама то и дело украдкой поглядывала в сторону заветного стола. Все наушники, к сожалению, были заняты. Два парня и девушка слушали свои диски, а Руслан разговаривал с пожилым человеком в очках, у которого что-то было не в порядке с DVD.

В первое мгновение, когда девушка увидела его, жаркая волна радости пронеслась по всему её телу, оставляя после себя сладкую дрожь, но потом сердце её болезненно сжалось от неизвестности, тоски и отчаяния. Несколько минут Полина жадно рассматривала серьёзное, сосредоточенное лицо парня, словно стремилась навсегда запечатлеть в памяти его дорогие черты.

Высокий, чистый лоб, несомненно, являлся признаком ума. Густые, тёмные брови вразлёт свидетельствовали о смелости. Широко расставленные, большие, внимательные, прозрачно-зелёные глаза выдавали честность своего обладателя. К тому же они были осенены длинными, тёмными, чуть загнутыми кверху ресницами, густыми и пушистыми, словно у наивной, искренней девчонки. Прямой нос с изящно вырезанными ноздрями, конечно, был признаком внутреннего благородства и чистоты. Красивые, твёрдо и чётко очерченные губы, украшенные симметричным пирсингом, ясно говорили о чувственности, непредсказуемости и упорстве. А волевой подбородок с симпатичной ямочкой подчёркивал сильный характер, решительность и выносливость своего хозяина. И даже шрам на левой щеке у рта, по мнению Полины, не мог испортить это необыкновенное, одухотворенное лицо, придавал ему какую-то законченность, мужественное совершенство, словно яркая, искренняя примета настоящего, сильного мужчины.

Как всегда на работе, Руслан был одет в чёрные джинсы и ярко-жёлтую футболку с логотипом магазина на спине и человечком в наушниках на груди. В таких футболках ходили все работающие здесь люди. Длинные, тёмные волосы парня, как обычно, небрежно прикрывали левую половину лица, маскируя шрам. Он взял у пожилого человека диск и поставил его в DVD-проигрыватель, потом оба повернулись к экрану, продолжая что-то обсуждать вполголоса.
 
Полина не могла оторвать от Руслана влюбленных глаз. Она жадно подмечала любую мелочь, малейшие его движения, меняющееся выражение его лица, взгляды, жесты, мимику. Вот парень машинально сделал хорошо знакомый ей жест, торопливый взмах руки, которым он отбрасывал непослушные волосы, падавшие ему на глаза. А ещё у него была забавная привычка, забывшись, иногда легонько дёргать себя за плаг в мочке правого уха.

Чем дольше девушка наблюдала за Русланом, тем ощутимее и сильнее её трясло, от возбуждения вспотели ладони, и она едва осознавала то, что происходит вокруг неё.
—Вам помочь? Подсказать что-нибудь? — раздался вдруг сзади вежливый голос.

Полина едва не подскочила от неожиданности и испуга, словно она занималась здесь чем-то запретным. Пытаясь успокоиться и взять себя в руки, девушка осторожно обернулась и увидела рядом с собой парня в точно такой же футболке, как у Руслана. Он доброжелательно и выжидающе смотрел на неё профессиональным взглядом продавца.
—Нет, спасибо. Я просто посмотрю, — с трудом выговорила Полина, снова поворачиваясь к стеллажу и принимаясь усиленно изучать выставленные диски.

Сколько раз она приходила сюда прежде, когда они с Русланом ещё не были знакомы лично. Девушка пряталась за этим самым стеллажом и из своего укрытия украдкой наблюдала за ним, не решаясь открыто приблизиться к столу и обратиться к парню с каким-нибудь невинным вопросом, боясь, что волнение её выдаст, проявится в голосе предательской дрожью. Сколько абсолютно не нужных ей дисков она переслушала и купила только ради того, чтобы несколько минут побыть с ним рядом, посмотреть, как его красивые руки с длинными, гибкими пальцами музыканта ловко и быстро распаковывают диски и нажимают кнопки на аппаратуре.

Девушка во всех подробностях изучила оба массивных кольца с шипами, которые он часто носил. Многочисленные, причудливые, всё время менявшиеся браслеты и снэпы на его запястьях тоже были хорошо ей знакомы. Полина выучила каждый завиток, каждую мелкую деталь в узоре разноцветных татуировок, покрывавших обе его руки сверху донизу, потому что долго не осмеливалась поднять взгляд и прямо посмотреть ему в лицо. Она легко узнала бы его украшения из тысячи, она по памяти могла бы нарисовать замысловатые узоры его татуировок, но то, что скрывалось в непроницаемой бездне его зелёных глаз, оставалось для неё недоступным, непонятным, но таким волнующим.

Руслан просто безумно интересовал её. Полине казалось, что он живёт какой-то необыкновенной, странной и чудесной жизнью, которой ей, безнадёжно погрязшей в своём монотонном, обыденном и скучном существовании, никогда не изведать. Его красивый, сильный голос, обладающий неподдельным драйвом и эмоциональной искренностью, приводил девушку в безрассудный восторг. Она обожала группу «Distortion Of Cruelty», ходила на все их концерты, смешивая музыку со своими безумными мечтами. Для неё Руслан олицетворял собой всё то, чего никогда не было в её серой, однообразной жизни. Он был для неё глотком свежего воздуха в затхлом подвале, ярким, огненным фейерверком среди тёмной, непроглядной ночи, чудесной, эмоциональной, живой музыкой среди тотальной глухоты и безразличия.

Иногда по вечерам Полина пряталась возле автостоянки у торгового центра и, замирая от волнения и счастья, наблюдала из своего укрытия, как после окончания рабочего дня Руслан выезжает на своём крутом спортивном мотоцикле, прекрасный, непостижимый, недоступный, как бог, и столь же далёкий от неё во всём своём странном и притягательном великолепии. И тогда девушка чувствовала, что всё бы отдала, лишь бы хоть раз прокатиться на его мотоцикле с ветерком, обеими руками крепко обнимая того, кто давно стал главным смыслом всей её жизни.


Глава 4.

В эту историю было трудно поверить. Наверно, никто не поверил бы, даже если бы Полина и осмелилась рассказать об этом кому-нибудь. Но она не осмеливалась. Замкнутая, неразговорчивая по натуре, она не имела близких друзей, да и не привыкла выворачивать наизнанку свои мысли и чувства перед окружающим миром. Всегда, сколько девушка себя помнила, ей было комфортнее, уютнее и спокойнее в одиночестве.
 
Коллеги по работе, ненавязчивые и равнодушные соседи, немногочисленные оставшиеся в её поле зрения бывшие одноклассники, тактичные родители, никто не пытался вторгнуться в её закрытое внутреннее пространство. Полину это вполне устраивало. Давно отчаявшись завязать с кем-нибудь близкую и доверительную дружбу, девушка апатично плыла по течению своей однообразной жизни, даже не пробуя нарушить, словно раз и навсегда установившийся порядок.

С работы на обед Полина ходила всегда одной и той же привычной дорогой. И почти каждый раз в гордом одиночестве. Очень редко кто-то из коллег предлагал составить ей компанию, а сама она никому не навязывалась, считая, что коллегам с ней просто скучно из-за её неразговорчивости.

И вот однажды ясным, погожим, февральским днём, когда за щёки щипал лёгкий морозец, а яркое солнце слепило глаза, девушка, как всегда, отправилась на обед в кафе. Она быстро шла по улице, погружённая в собственные невесёлые мысли, почти ни на кого не смотрела, никого не замечала, но вдруг машинально подняла глаза и неожиданно увидела его.

Парень появился из-за поворота, невысокий, худощавый с сумкой на длинном ремне через плечо. Впоследствии Полина столько раз вспоминала и мысленно вновь переживала эту самую первую, солнечную, февральскую встречу, что мельчайшие детали его внешнего облика накрепко, до боли врезались ей в память. Он был весь в чёрном, словно по контрасту с ослепительным, ярким, зимним днём. Золотые солнечные блики весело играли на массивной, жёлтой, металлической застёжке «молнии» его чёрной куртки. Шарфик в чёрно-белую полоску надёжно укрывал подбородок от мороза. На губах поблескивали колечки симметричного пирсинга. Чёрная шапка была надвинута на глаза. Из-под неё выглядывали растрёпанные пряди длинных тёмных волос. Чёрные джинсы и странного вида чёрные кроссовки довершали его облик.

Парень скользнул по ней мимолётным, рассеянным взглядом больших, грустных, светло-зелёных глаз. Что-то странное дрогнуло, шевельнулось в её давно замёрзшем, одиноком сердце, когда он прошёл совсем рядом и словно принёс с собой смятение и растерянность. Не успела Полина опомниться и осознать свои неожиданные чувства, как из-за поворота появился ещё один парень и громко крикнул в пространство привычной, скучной улицы, «Руслан, подожди».
 
Девушка вздрогнула, внутри у неё всё оборвалось, смешалось, исчезло, и образовавшаяся пустота стремительно начала заполняться чудесными звуками незнакомого прежде имени, словно прекрасной, волнующей музыкой. Руслан... Руслан... Руслан. Имя этого парня с грустными, зелёными глазами словно проникло ей в кровь и теперь звучало в каждом толчке её взволнованного пульса. Полина не смогла удержаться, оглянулась и посмотрела им вслед. Она смотрела, не отрываясь, несколько секунд, но видела лишь его спину, перетянутую по диагонали ремнём от сумки, пока парень не исчез за очередным поворотом улицы. И тогда ей стало больно. Очень больно. Зачем так больно? Она не знала.

После этой роковой встречи её душой без остатка завладело странное и сладкое безумие. Это произошло постепенно и даже незаметно для неё самой. Просто каждый новый день, каждая новая случайная встреча, которую уже нельзя было назвать случайной, добавляли всё новые звенья в цепь, накрепко приковавшую Полину к этому на первый взгляд ничем не примечательному парню. Она не знала о нём ничего, кроме имени. Но она видела его много раз. На той же улице, почти в то же самое время.

Девушка не знала, откуда и куда он ходит. Но, позабыв про обед и работу, в нужный час она старалась освободиться, выскочить из клиники и оказаться у заветного поворота, из-за которого Руслан каждый раз появлялся, чтобы снова увидеть его, пройти с ним рядом, совсем близко, робко и смущённо посмотреть ему в лицо и потом осторожно оглянуться ему вслед.

И очень скоро Полина уже не могла жить без этих странных, волнующих встреч. Сердце её начинало бешено колотиться, как только она приближалась к повороту, и замирало от нестерпимой боли, если Руслан вдруг не появлялся. Пустые дни тоже случались довольно регулярно. Или её задерживали на работе, и девушка пропускала нужное время, или парень не приходил, и тогда она в отчаянии бесцельно бродила по улице туда-сюда, от поворота до поворота, не в силах уйти и заняться своими делами.

Полина медленно умирала в такие дни, словно наркоман без привычной дозы своего наркотика. Всё вокруг сразу становилось таким серым, унылым и безрадостным, а собственная жизнь казалась ей пустой и бесполезной. Девушка погружалась в чёрные, холодные бездны отчаяния, где не было места надежде. И всё-таки безумная надежда оставалась, пряталась где-то в укромных, тайных уголках её души, вопреки всякой логике и здравому смыслу.
 
Мысленно изо всех сил уверяя себя, что она уже ничего не ждёт и ни на что не надеется, Полина снова и снова ходила на заветную улицу, хотя накануне давала себе страшные клятвы прекратить это мучительное занятие. Замирая от волнения, она приближалась к роковому повороту. Каждый раз сердце её судорожно колотилось в груди, и через несколько дней девушка опять встречала его.

Руслан спокойно и невозмутимо шёл ей навстречу со своей неизменной сумкой через плечо. Она помнила каждую драгоценную встречу с ним в мельчайших деталях. В какой он был одежде, какого цвета кеды надел, шёл один или с другом, посмотрел на неё или проскользнул мимо, опустив глаза, спрятав взгляд под растрёпанными, длинными волосами. Полина помнила всё. Она даже помнила, по какой стороне дороги Руслан двигался в тот или иной день, какая была погода, светило ли солнце или шёл снег, а потом дождь, когда наступила весна.

Однажды, уже в марте, после относительно тёплых и приятных дней вдруг снова повалил густой мокрый снег, в обед никто из коллег не отважился и носа высунуть из помещения, но Полина всё равно пошла на любимую улицу. Она просто не могла усидеть на работе и была вознаграждена за свою смелость и самоотверженность. Даже в такую жуткую погоду она встретила Руслана, парень грустно брёл по пустынной улице, без шапки, замёрзший, с влажными от снега волосами, облепившими бледное лицо, на котором в те времена ещё не было шрама.
 
Его глаза были опущены вниз, а подбородок и губы прятались в полосатый шарфик. Он даже не взглянул на девушку, но его грустное, бледное лицо навсегда отпечаталось в её памяти и с тех пор было спрятано среди самых драгоценных воспоминаний, как редкое сокровище, подаренное ей первым весенним месяцем.

А ведь был ещё и май... яркое весеннее волшебство, цветущие деревья по обеим сторонам улицы, молодая, нежно-зелёная травка по обочинам, пронизанный ясным майским солнышком, чудесный тандем зелёного и белого, и он, идущий ей навстречу, стройный, худощавый, как обычно, весь в чёрном, но впервые без куртки и прочих тяжёлых зимних одежд, очень интересные, причудливые, цветные татуировки, покрывающие обе его руки и шею, слегка устрашающий, жутковатый, но прикольный рисунок спереди на его футболке, опавшие белые лепестки цветов, запутавшиеся в его длинных, тёмных волосах, игриво растрёпанных тёплым ветерком, забавный плаг в мочке его уха, его узкое, бледное, выразительное лицо, его красивые губы, которым так шёл симметричный пирсинг, и эти невероятные, большие, светлые с зеленоватым оттенком глаза, чей равнодушный, мимолётный взгляд всякий раз вызывал сладкую дрожь где-то глубоко внутри её тела...

Каждый вечер перед сном в своей постели Полина мысленно перебирала все эти встречи в хронологической последовательности, переживала каждую заново, перебирала в памяти мельчайшие детали его татуировок, которые ей удавалось рассмотреть на ходу, и всякие неожиданные мелочи вроде очередного жуткого рисунка на его футболке, забавного принта на его сумке или неожиданного цвета его шнурков. Постепенно это превратилось в какой-то странный, волнующий ритуал. И без этих воспоминаний девушка просто не могла уснуть. Она тихо лежала в своей постели, думала о нём, изобретала различные ситуации, в которых она смогла бы как-то заговорить с ним, обратить на себя его внимание. Ей очень хотелось, чтобы парень что-нибудь потерял, а она бы нашла и вернула ему. И Полина уже представляла, как Руслан благодарит её своим красивым, благородным голосом, который она никогда не слышала, но ничуть не сомневалась, что он красивый и благородный. В те времена она ещё не знала о существовании группы «Distortion of Cruelty».

Но в реальности, конечно, ничего подобного так и не произошло. Руслан не замечал её, и Полину это не удивляло. На примере своего собственного отца она прекрасно знала, как ненаблюдательны мужчины, как легко и естественно они не замечают того, что их не интересует. Конечно, если бы она была сногсшибательной красоткой и понравилась Руслану, он бы обратил внимание на то, как часто они встречаются на этой улице. Но учитывая её заурядную внешность, надеяться на то, что парень её заметит, и она понравится ему, явно не стоило.

Дни проходили за днями. И однажды Руслан просто исчез. Девушка осознала этот ужасный факт далеко не сразу. Целых три месяца в определённое время дня она упорно продолжала ходить по знакомому маршруту. Три длинных, жарких, летних месяца она ходила по этой улице, надеясь встретить его, но Руслан больше не появлялся. Постепенно все её надежды умерли одна за другой, и Полина вынуждена была признать, что потеряла его навсегда, ведь никакой реальной возможности найти парня у неё не было. К постоянным потерям и разочарованиям она давно привыкла и потому смирилась, погрузившись в глубокую апатию.

Хотя как-то раз она случайно встретила его в другом городе, возле вокзала, когда ездила в гости к родственникам. В тот сентябрьский день, кажется, шестого сентября, за десять дней до её дня рождения, ей почему-то снова захотелось сладкого, несмотря на вчерашний, не слишком удачный кусок торта, оставшийся в холодильнике. Настроение было грустное, и, направляясь к родственникам, Полина решила зайти в супермаркет, чтобы купить кое-какие продукты и шоколадный пудинг, надеясь, что вместе с пудингом вчерашний торт покажется вкуснее.

Когда девушка подходила к магазину, срезая угол через маленький парк, как раз прибыла очередная электричка, и поток людей устремился от вокзала к остановке маршруток и супермаркету. В толпе издалека она случайно заметила невысокого, худенького парня в чёрных джинсах и синей джинсовой куртке с большим цветным рисунком на спине. У него были длинные тёмные волосы чуть ниже плеч, и что-то словно заставило Полину ускорить шаг.

Сначала ей показалось, что парень направляется к маршруткам и сейчас, конечно же, быстро исчезнет из вида, не позволяя хорошенько себя рассмотреть. Девушка пересекла дорогу и уныло побрела к пандусу, огибающему угол супермаркета, потому что так ей было ближе, и тут, случайно повернув голову влево, с радостью увидела, что, обойдя ряд бабулек, торгующих зеленью и овощами, парень тоже движется к высокому крыльцу магазина.

Наверно, ему не приходилось бывать здесь прежде, и он не знал, что совсем не обязательно взбираться на крыльцо, если есть пандус. Быстро следуя этим лёгким путём инвалидов и тележек, Полина в спешке чуть не врезалась в какую-то женщину, кое-как проскочила между ней и углом магазина и успела увидеть, как парень поднимается наверх и открывает дверь. Его лицо было повернуто к ней в профиль, и тут она поняла, что это Руслан.

Переполнившись неожиданной радостью, девушка поспешила войти в магазин. Парень как раз запихивал что-то в камеру хранения, когда она добралась до тележек, торопливо схватила одну из них, от волнения задев соседнюю. Пришлось остановиться, чтобы поправить вставшую поперёк прохода тележку. Естественно, за это время Руслан скрылся за углом, потому что двигался он очень быстро.


Раздражающе дребезжа старой тележкой, Полина дала стремительный круг по первому отделу,  машинально взяла пачку овсяных хлопьев и, не в силах вспомнить, что ещё планировала здесь купить, позабыв обо всём остальном, свернула за угол. Руслан стоял у полок с выпечкой и что-то там рассматривал, но пока девушка добиралась туда, лихорадочно лавируя между людьми, он уже взял то, что ему было нужно, и пошёл через зал к кассам.

Мельком, издалека Полина успела увидеть его узкое, бледное лицо с синяками под глазами, наверно, следствием бессонных ночей, отданных интернету, и ощутила сладкую дрожь во всём теле. Это несомненно был он. Надеясь, что у кассы, как всегда, очередь, и его задержат там, она бросила быстрый скептический взгляд на торты, потом устремилась к полкам с молочными продуктами, оставив тележку в стороне, кое-как пролезла между столпившимися там людьми, схватила шоколадный пудинг и поспешила к кассам.

Девушке повезло, Руслан всё ещё стоял там в очереди, но очередь была небольшая. Он уже положил на краешек ленты свою скромную сырную лепёшку в пакетике. Кассирша обслуживала женщину перед ним, перекладывая гору продуктов. А вслед за ним успела пристроиться ещё одна женщина с длинной, толстой, тёмной косой, которая спускалась ниже задницы.
—Вы будете стоять?  — спросила у неё эта женщина, мешавшая ей приблизиться к нему.
—Да, — пробормотала Полина.
—Тогда я отойду ненадолго.
Женщина выскользнула из очереди, а Полина с радостью шагнула вперёд и оказалась прямо у Руслана за спиной. Теперь их разделяла лишь её тележка, которую она сдвинула чуть в сторону, чтобы уменьшить расстояние между ними.

Дрожа от волнения и безумной радости, девушка в смятении стояла и жадно смотрела на его красивые длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам, на белый с красным и чёрным абстрактный рисунок сзади на его синей джинсовой куртке. Позже она узнала из интернета, что роспись джинсовок сейчас в моде, и существуют сайты, где можно заказать художнику хоть целую картину на спине джинсовой куртки.

Ниже рисунка располагалась какая-то надпись на английском, которую Полина потом не смогла вспомнить, как ни старалась. А ей так хотелось бы знать, что означает это слово на букву "S". Но в тот момент, в магазине, она была так взволнована, растеряна и увлечена разглядыванием волос, куртки и джинсов Руслана, что английское слово напрочь выскочило из памяти, хотя оно маячило прямо у неё перед глазами.

Чёрные, экстравагантного покроя джинсы парня свободно болтались на его худых бёдрах и имели очень низкую перемычку между штанинами. Это показалось девушке забавным и трогательным. Наверно, очередной писк неформальной моды. Но больше всего ей нравились его длинные, густые, тёмные волосы, спускавшиеся чуть ниже плеч. В свете ярких ламп под потолком они имели красивый, приятный каштановый оттенок. Полина смотрела на них, замирая от восторга, и не могла поверить, что у парня могут быть такие красивые волосы. Ведь все её немногочисленные знакомые парни коротко стриглись.

Постояв немного, Руслан вдруг отошёл к холодильникам с пивом, взял оттуда бутылку и положил на ленту. Когда он возвращался назад в очередь, девушка снова увидела его бледное, выразительное  лицо, но глаз он не поднимал. Тогда Полина попыталась рассмотреть этикетку, но тут вернулась женщина с косой и влезла между ними. Девушке пришлось слегка отступить назад, но она всё равно могла видеть этикетку на его бутылке, которая лежала на ленте. Такого пива она никогда не пробовала.

Названия ей было не разобрать, но Полина запомнила сочетание цветов: фиолетовый, красный, жёлтый и зелёный. Подождав, пока Руслан начнёт рассчитываться с кассиршей, она пошла к холодильнику и, взглянув на этикетки, без труда нашла и взяла точно такую же бутылку. На память о нём, и чтобы отпраздновать этот невероятный случай, подаренный ей Вселенной.

Это оказалось Seth & Riley`s Garage Hard Peach Drink, четыре и шесть десятых процента алкоголя. Как она потом узнала в интернете, это был новый напиток, крепче, чем традиционное пиво, а дизайн бутылки разработали в Великобритании. Пара-тройка бутылок, и опьянение приходит раньше, чем ожидалось, предупреждали блогеры.

Впрочем, ей хватит и одной бутылки, приправленной сладкими мыслями о Руслане. Странное пиво имело нежный персиковый цвет, и девушка уже предвкушала, как попробует его. Первую бутылку она сохранила на память и потом ещё не раз покупала это пиво. Его приятный персиковый аромат и острый, свежий вкус, не слишком сладкий и не слишком горький,  всегда напоминали ей об этой нечаянной встрече в магазине.

Заплатив за пиво и сырную лепёшку, Руслан пожелал симпатичной кассирше хорошего дня. Стоя в очереди, Полина ещё успела увидеть, как парень забрал свои вещи из камеры хранения и направился к выходу из магазина. Ей было безумно жаль, что он исчез из её поля зрения, и она не может последовать за ним, а шанс снова увидеть его теперь почти нереален, но девушка понимала, что и так получила слишком много, и была бесконечно благодарна Вселенной за этот неожиданный приятный подарок, возможность несколько минут побыть рядом с ним. Пусть Руслан, как обычно, её не заметил, стоял спиной к ней, не бросил на неё даже случайного взгляда, не пожелал ей хорошего дня, но её грустный день после этой неожиданной встречи определённо стал намного лучше.

Настоящее безумие началось чуть позже, когда тётка Полины купила симпатичный коттедж на окраине города. Чтобы немного развеяться и отвлечься от своего беспросветного отчаяния, девушка решила навестить любимую тётю, которая была одинока и потому очень привязалась к своей заботливой племяннице, настойчиво приглашала её на новоселье. И Полина поехала.

В соседнем доме через дорогу от тётки жил молодой парень. Радости девушки просто не было предела, когда она узнала в этом парне своего потерянного Руслана. О таком она даже не мечтала. Теперь она могла видеть его каждый день. Сквозь окно маленькой комнаты на втором этаже тёткиного дома всё было прекрасно видно. И Полина могла всласть наблюдать за его жизнью, оставаясь незамеченной.

То, что поначалу казалось невинным любопытством и влюблённостью, через пару недель превратилось в нечто более серьёзное и опасное, незаметно захватившее девушку целиком и полностью. У них в семье, к несчастью, имелся мощный армейский бинокль. Не отдавая себе отчёта в своих действиях, охваченная непреодолимым желанием видеть Руслана и узнать о нём побольше, Полина утащила из дома злополучный бинокль. Потом девушка привезла его к тётке и принялась со сладостным упоением одинокого и застенчивого человека наблюдать чужую, завораживающую жизнь. Втайне она страстно мечтала когда-нибудь принять участие в этой интересной жизни, совсем не похожей на её собственное унылое существование.

Вскоре Полина начала неплохо разбираться во внутреннем устройстве дома Руслана, хотя ни разу не переступала его порога. Она, конечно, подозревала, что с обратной стороны коттеджа есть ещё какие-то комнаты, которые недоступны для её обзора. Но большую часть времени Руслан и его друзья предпочитали проводить в огромной комнате с красными шторами, где стояла аппаратура, и где они всегда репетировали. Или они тусовались на кухне, совсем не утруждая себя занавешиванием окон, и девушка была абсолютно счастлива, наблюдая за ними, словно она принимала непосредственное участие во всех их занятиях и забавах. А если она осмеливалась приоткрыть своё окно, то до неё частенько доносилась и музыка, которую они играли, и потрясающий голос Руслана, когда он пел свои песни. Этот сильный, волнующий, эмоциональный голос запросто преодолевал расстояние между двумя домами и заставлял сердце девушки замирать в сладком томлении и страстных мечтах.

Со временем Полина самым тщательным образом изучила обычный распорядок жизни человека, которого обожала, и места, где его можно было найти в тот или иной час дня. Постепенно она узнала всех его друзей и знакомых, которые навещали его дома, хотя ни с кем из них никогда не сталкивалась лицом к лицу. В этом плане она соблюдала величайшую осторожность и жёсткую конспирацию, всегда выходила из дома тётки через заднюю дверь и по другой улице.

Девушка так ревностно оберегала свою маленькую, гадкую тайну, потому что немного стыдилась её, особенно вначале, когда ей ещё казалось порой, что она совершает что-то нехорошее и аморальное, ведя столь жёсткую и упорную слежку за жизнью ничего не подозревающего человека. Но потом все её стыдливые сомнения, все тайные и слабенькие угрызения совести были смыты мощным потоком всепоглощающей, собственнической страсти. И Полина почувствовала, что постоянное и незримое присутствие рядом с Русланом доставляет ей огромную радость и ни с чем не сравнимое удовольствие, от которого она, как наркоманка, уже никак не могла отказаться. Она словно безраздельно владела его жизнью. Пусть он и не подозревал об этом, но всё равно принадлежал ей каждым своим движением, жестом, забавной привычкой, каждым звуком своего великолепного голоса, всем тем, что она могла украдкой увидеть, услышать, почувствовать на расстоянии, упиваясь этими головокружительными ощущениями и своим постоянным, тайным присутствием рядом с ним.

Полина окончательно переселилась в маленькую, уютную комнату на втором этаже тёткиного дома, мотивируя это тем, что устала от жизни с родителями и хотела бы пожить самостоятельно. Одинокая тётя, не догадывавшаяся о шпионских пристрастиях своей любимой племянницы, была, естественно, на седьмом небе от счастья. Она охотно позволила девушке обустроить комнатку по своему вкусу и с радостью рассказала Полине всё то немногое, что успела узнать о своём соседе через дорогу. Ему двадцать лет, и он работает в музыкальном магазине. А его родители погибли в жуткой автомобильной аварии несколько лет назад, и с тех пор он так и живёт один в родительском доме.

Причём добродушная тётушка рассказала всё это почти незаметно для себя самой, так как девушка очень ловко задавала ей нужные вопросы с самым скучающим и небрежным видом, чтобы не выдать своей страстной заинтересованности в ответах.

Теперь почти всё своё свободное от работы время Полина отдавала любимому занятию. Она окончательно отдалилась даже от тех немногочисленных знакомых, которые у неё были. По вечерам, когда становилось темно, девушка торчала у своего окна с биноклем, как приклеенная. Или она незаметно следовала за Русланом по городу, радуясь собственной ловкости и осторожности, мысленно вознося горячие благодарности щедрой и доброй тётушке, которая позволяла ей пользоваться своим автомобилем и ездить на нём куда угодно и когда угодно.

Если Полина и теряла иногда след Руслана в сутолоке городского движения, то легко находила его вновь, так как постепенно вычислила все места, куда он мог направиться. А его мотоцикл, оставленный где-нибудь у обочины, неизменно служил ей верным опознавательным знаком.

Девушке казалось, что украдкой от всего мира, в щёлочку, она смотрит увлекательный, возбуждающий и запретный фильм. Она всё бы отдала, только бы он никогда не заканчивался. Познакомиться же со своим кумиром наяву Полине сначала и в голову не приходило. Наоборот, она изо всех сил старалась избежать всяких неприятных случайностей, способных разрушить призрачный мир её любви. Она целыми часами сидела у окна и грезила, как войдёт в его чудесный и таинственный дом и будет любить его там, даже не осознавая в своем сладостном безумии, что Руслан всё так же далёк от неё, как и в тот день, когда она впервые увидела его выходящим из-за поворота. Обманчивая иллюзия близости и сопричастности ограничивалась увеличительными стеклами бинокля, но Полина не замечала этого, как наркоманка, всецело погрузившись в выдуманную, тайную, но такую приятную реальность своей любви.

Правда, вначале сладость её безумных иллюзий и страстных мечтаний о Руслане здорово портила одна очень горькая ложка дёгтя в этой бочке мёда. Противную ложку горечи звали Ольгой, как впоследствии стало ей известно. Из-за неё Полина не могла вполне насладиться своим маленьким, тайным шпионажем, а иногда даже испытывала невыносимую боль и настоящую, реальную ревность. Ну, а кому же понравится снова и снова лицезреть рядом с обожаемым человеком свою счастливую соперницу, да ещё такую невероятно красивую и потрясающе бесстыжую.
 
Как оказалось, Ольга была способна заниматься любовью в самой нескромной, самой агрессивной и, по мнению Полины, самой унижающей мужчину из всех поз, да к тому же ещё включив яркий свет в комнате и даже не подумав закрыть шторами окна. Для замкнутой, скрытной, застенчивой Полины это явилось настоящим шоком. После того невероятного случая, понаблюдав немного за сексуально подпрыгивающей, обнажённой соперницей, без всякого стыда забравшейся на Руслана сверху на диване в большой комнате с красными шторами, бедная, сверх всякой меры шокированная девушка от ярости и ревности едва не разбила свой злополучный бинокль.

До сих пор Полина была твёрдо убеждена, что такое бывает только в фильмах, типа «Основного инстинкта», которые обычно заканчиваются кошмарными убийствами и прочими кровавыми ужасами, но никак не в реальной жизни. И её просто тошнило от отвращения при мысли о том, что все эти унизительные мерзости были проделаны с её обожаемым Русланом прямо у неё на глазах. Возмущения, ревности и отвращения, правда, хватило всего на два дня, в течение которых Полина не прикасалась к биноклю и даже уехала ночевать к родителям, чтобы снова не поддаться искушению и не смотреть на двух счастливых любовников.
 
Но то, что она увидела тем поздним вечером, теперь неотступно стояло у неё перед глазами, дразня, возбуждая и маня её ещё неизведанными ощущениями. Как ни старалась девушка, она не могла выбросить всё это из головы. И чем больше Полина думала о виденной сексуальной сцене, тем менее отвратительным и ужасным представлялся ей прошедший эпизод. В конце концов, она решила, что, если уж её обожаемый Руслан позволил сделать такое с собой, значит, не так уж это плохо и неприятно, как она считала, значит, ему такое нравится, а она просто отсталая и закомплексованная дура, которая не имеет никакого права осуждать его. И тут впервые за всё время Полине страстно захотелось познакомиться с Русланом наяву и даже заниматься с ним любовью на том самом диване на фоне многочисленных плакатов, висящих на стене в большой комнате с красными шторами.

Она вернулась к своему заброшенному биноклю, принялась за слежку с удвоенной энергией и наблюдала ещё много сексуальных сцен между Русланом и Ольгой, которые, словно нарочно, пренебрегали всякими правилами приличия и занимались этим даже на кухне, нимало не беспокоясь об открытом окне. Но Полина больше не испытывала ни отвращения, ни ревности.

Ей снова казалось, что она украдкой смотрит захватывающий, эротический фильм иногда с элементами жёсткого порно. Этот фильм пьянил и возбуждал её, подстёгивая горячее желание познакомиться с Русланом наяву. Наблюдая за ними, Полина даже не замечала, как постепенно изменяются её собственные закомплексованные представления об этой деликатной сфере человеческой жизни.

А потом Ольга вдруг исчезла из дома Руслана. Дни проходили за днями, ненавистная соперница больше не появлялась. И Полина, почувствовав себя абсолютно счастливой, принялась с воодушевлением строить грандиозные планы того, как она познакомится поближе с предметом своей тайной страсти. Но эта эйфория продолжалась недолго.

Очень скоро девушка очнулась от своих несбыточных грёз и с немалым огорчением осознала, что ничего конкретного, реального и осуществимого ей в голову не приходит. Когда привыкаешь наблюдать за кем-то украдкой, со стороны, следить и шпионить за чужой жизнью, оставаясь при этом на безопасном расстоянии, очень сложно перейти потом к реальным, естественным отношениям. К тому же в глубине души бедная девушка считала себя не достойной Руслана. Ведь он так необычно выглядел, так экстравагантно и модно одевался, и вообще, был таким ярким и интересным, что Полина, безнадёжно задавленная своими многочисленными комплексами, представляла себя унылой, серой мышкой, просто неспособной привлечь внимание такого парня, да еще вдобавок музыканта, имеющего собственную группу, великолепные песни и потрясающий голос.

Ну, и главным, неодолимым препятствием их немедленному знакомству оказалось то, что Руслан тоже исчез вместе с Ольгой. Увлечённая своими грандиозными планами, поглощенная переживаниями и сомнениями, Полина осознала это далеко не сразу. Его друзья иногда приходили к нему домой, сидели в комнате с красными шторами, какие-то грустные и пришибленные, немного играли на инструментах или слушали музыку, но сам Руслан не появлялся. Расстроенная Полина, наконец, очнувшись, перестала строить глупые и нереальные планы их будущей встречи и предалась самому чёрному отчаянию, заподозрив, что Руслан просто уехал куда-то вместе с этой ужасной, бесстыжей, ненавистной Ольгой.

Несколько страшных дней девушка не могла найти себе места, на работе у неё всё валилось из рук, по вечерам дома она бесцельно металась по своей маленькой комнатке, как зверь в клетке. Ведь она неожиданно лишилась своего самого любимого развлечения, наблюдения за жизнью Руслана, и своя собственная жизнь вдруг показалась ей никчемной и бесполезной.

Полина поняла, что в последнее время она жила лишь для него одного. А теперь неведомые, враждебные силы отняли его у неё, и жизнь Руслана отныне протекала в каком-то другом месте, абсолютно ей неизвестном. За неделю неведения её отчаяние превратилось в свирепого, жестокого монстра, непрерывно и жадно грызущего сердце. Измученная этой постоянной болью и неизвестностью, Полина уже готова была, наплевав на всякую осторожность, броситься к его друзьям и на коленях умолять их сообщить ей, где Руслан. Но тут её спасла тётушка, очень кстати рассказавшая последние сплетни, циркулирующие по их маленькой, тихой улице.

Оказалось, что Руслан надолго попал в больницу. Его жестоко избили телохранители какого-то богача, который решил устроить в городе конкурс красоты и предложил Ольге в нём поучаствовать. Соблазнившись этим предложением, мерзкая Ольга бросила Руслана и сбежала к богачу. Сначала Полина просто не могла поверить в такую удивительную удачу. Несмотря на все ужасные вести о Руслане, услышав, что Ольга, наконец-то, оставила его в покое, девушка ожила, воспрянула духом и снова почувствовала себя почти счастливой. Ещё бы. Ведь капризный случай предоставил ей бесценную возможность приблизиться к парню, которого она любила, помогать ему, заботиться о нём, быть ему полезной. О таком она не смела даже мечтать.

И пока любопытные соседки на их улице пережёвывали последние сплетни и горячо осуждали возмутительное поведение Ольги, Полина не колебалась ни секунды и тут же развила бешеную деятельность. Она незамедлительно установила жёсткую слежку за его друзьями и вскоре разведала, в какой больнице лежит Руслан. Потом девушка мгновенно уволилась из своей престижной, частной клиники, где работала медсестрой и, несмотря на горячие протесты родителей и насмешки коллег, устроилась в ту больницу простой санитаркой, так как других вакансий там не оказалось.

Полина никому не рассказывала, чего ей это стоило. Она не жаловалась и была готова преодолеть любые трудности ради Руслана. Даже самые тяжёлые испытания и неразрешимые проблемы меркли и казались такими несущественными по сравнению с огромным, всепоглощающим счастьем видеть парня каждый день не сквозь увеличительные стёкла бинокля на расстоянии, а в реальности и очень близко. Девушка вдруг получила бесценную возможность ухаживать за ним, больным и беспомощным, бережно прикасаться к его израненному телу, кормить его с ложки и делать ещё тысячу мелочей, которые чисто физически невероятно приблизили её к нему.

Правда, за всё то время, что Руслан провёл в больнице, Полина так и не отважилась откровенно поговорить с ним, познакомиться с ним по-настоящему, хотя очень этого хотела. Но природная застенчивость, замкнутость и неразговорчивость, как обычно, мешали осуществлению её заветных желаний. Что она могла ему сказать? С чего начать этот непростой разговор? Вначале он едва соображал, страдая от боли. Разбитое лицо его было закрыто бинтами, потом, выздоравливая, он вдруг стал такой грустный и необщительный, часто сидел, уставившись в одну точку, на самые простые и естественные вопросы отвечал односложно и неохотно.

Его большие, зелёные глаза отрешённо скользили по ней, не замечая и не узнавая, удобного случая поговорить так и не представилось, и в результате всё вернулось к исходной точке. Руслан выписался из больницы, равнодушно преподнеся ей, как и всему прочему медперсоналу, дежурную шоколадку в качестве благодарности за заботу. Полина была вынуждена снова взяться за свой забытый бинокль, и между ними пролегло прежнее расстояние.

Проклиная собственный угрюмый характер, а также робость и нерешительность, которые помешали ей осуществить то, чего она желала больше всего на свете, девушка смирилась с поражением, решив удовольствоваться малым, и больше не делала попыток познакомиться с Русланом, но тут слепой и капризный случай неожиданно дал ей второй шанс. Уволившись из больницы, она долго не могла найти работу, но потом всё-таки с помощью знакомых устроилась в медпункт на одном предприятии. И там, к огромной своей радости, Полина неожиданно познакомилась с Димкой, который как-то явился к ней в медпункт за таблеткой от головной боли. Он был близким другом Руслана, играл в его группе, часто бывал у него дома. Полина сразу же его узнала и вцепилась в него мёртвой хваткой, изо всех сил стараясь очаровать и расположить к себе.

Её титанические усилия не пропали даром. Скромный, застенчивый и добрый парень проявил к ней очевидную симпатию. А главное, он помог девушке, наконец-то, по-настоящему приблизиться к её обожаемому кумиру и даже придал немного уверенности в себе, доказав на собственном примере, что не надо быть очень уж экстравагантным, общительным и наглым, чтобы стать другом Руслана. К тому же Дима тоже терпеть не мог гадкую Ольгу, что окончательно сблизило его с Полиной.
 
Правда, несмотря на всю свою ненависть к сопернице, первое, что сделала девушка, когда впереди замаячила реальная перспектива знакомства с Русланом, она осветлила свои тёмные волосы, превратившись в блондинку, и постаралась соорудить такую же прическу, как у Ольги. Полина и сама хорошенько не понимала, зачем она сотворила такое с собой. Просто, не прекращая следить за Русланом, девушка прекрасно знала, что он всё ещё не равнодушен к её сопернице, безжалостно бросившей его.

Иногда парень ездил к шикарному дому того богача, к которому ушла Ольга, и, спрятавшись в кустах, подолгу ждал, когда она будет выезжать из ворот, чтобы хоть мельком увидеть её сквозь окно автомобиля. Из этих поездок он возвращался совсем расстроенный, подавленный и несчастный. Его вид причинял Полине ужасную боль и заставлял её испытывать настоящие муки ревности. Но при малейшей возможности девушка продолжала упрямо следовать за ним каждый раз, когда Руслан туда отправлялся. Ей казалось, что таким образом она разделяет его боль и страдания, и это приближает её к нему.

И вот одним прекрасным вечером в маленьком клубе Дима, наконец-то, познакомил их наяву. Руслан, конечно, не узнал невзрачную санитарку из больницы, слишком уж кардинально девушка изменила свой внешний облик, но он отнёсся к ней вполне доброжелательно. Полина из кожи вон лезла, стараясь понравиться ему, стараясь быть достойной его внимания. К счастью, тем вечером на неё снизошло неожиданное вдохновение, подогретое несколькими коктейлями, которыми угостил её Руслан.

Девушка была беззаботна, весела и остроумна, она не узнавала сама себя и безумно радовалась тому, что может без особого труда поддерживать лёгкий и приятный разговор с Русланом. Полине так хотелось, чтобы он навсегда забыл ненавистную Ольгу и полюбил её. Она была готова на всё ради достижения этой цели. Для него она превратилась в блондинку, для него, не считаясь с расходами, покупала самую стильную и модную одежду, пользуясь советами более продвинутых в этом плане знакомых. Для него она даже сделала маленькую татуировку на левом плече, попросив тату-мастера спрятать среди сложного узора крохотную буковку «R». Для Руслана она постаралась похудеть и начала посещать косметический салон, чтобы выглядеть лучше и привлекательнее. В глубине души для него Полина уже была готова абсолютно на всё, даже заниматься любовью при открытых окнах в той самой бесстыжей позе, которую предпочитала Ольга. Но всё оказалось напрасным. Ничего подобного парень ей так и не предложил.

Несколько встреч в клубе, два нечаянных поцелуя по дороге домой, только ещё больше распаливших её неудержимую страсть, вот и всё, чего удалось добиться Полине. Руслан пребывал в полной уверенности, что он знает её всего неделю, девушка жила лишь им одним вот уже почти два года, естественно, не смея признаться ему в своей тайной слежке за его жизнью. И двух поцелуев ей было теперь слишком мало для счастья.

Полина жаждала большего, потому что опрометчиво ступила за пределы своего приятного, выдуманного мира, ограниченного увеличительными стеклами бинокля, но реальность оказалась слишком жестокой, неприглядной и непослушной её желаниям. Руслан держал её на расстоянии, а потом и вовсе начал отдаляться. И девушка вдруг с ужасом осознала, что все её радужные надежды рушатся, словно замки, выстроенные из песка.


Глава 5.

Медленно продвигаясь вдоль стеллажа, Полина для вида взяла DVD с каким-то фильмом, всё время украдкой поглядывая в сторону заветного стола. Наконец, она увидела, что один из парней снял наушники, забрал свои диски и направился к выходу. Тогда девушка смущённо вышла из своего укрытия и робко приблизилась к столу, в панике чувствуя, что ладони у неё вспотели от волнения, а кровь горячей волной бросилась в лицо. Не решаясь поднять глаза, Полина осторожно положила свои диски на проигрыватель, и тут же её пронзил удушливый, жгучий стыд, когда она заметила, что на упаковке верхнего диска остались следы её влажных пальцев. «Какая мерзость. Я не достойна его. Я противна ему. Я ему отвратительна», конвульсивно бились в её сознании отчаянные, истеричные мысли. «Он ничего не чувствует ко мне, кроме отвращения. Он ненавидит меня».

До боли знакомая рука, покрытая разноцветными татуировками, взяла её диски, и длинные, гибкие пальцы, которые девушка готова была целовать бессчётное число раз, принялись быстрыми, отработанными привычкой движениями снимать упаковку. Сегодня руки Руслана были затянуты в короткие, обрезанные перчатки из тонкой, чёрной, плотно облегающей кожи с дырочками и заклепками, составляющими красивый узор. Сквозь эти дырочки Полина заметила, что парень где-то сильно разбил себе костяшки пальцев, да и сами руки до локтя покрывали многочисленные, свежие царапинки, неопровержимо свидетельствующие, что-то произошло с Русланом совсем недавно, а она ничего не знала об этом. Странная, непостижимая вещь, но, приблизившись к нему, познакомившись с ним наяву, девушка утратила прежний тайный контроль над его жизнью.

В отчаянии Полина отважилась на мгновение вскинуть на него несчастные глаза и увидела, что Руслан всецело поглощён своей работой и даже не узнает её. Его длинные, тёмные, чуть загнутые кверху ресницы были опущены, плотно сомкнутые губы выражали серьёзность и сосредоточенность. А ей так хотелось ласково прижаться к ним своими губами, поправить неловко сместившееся колечко пирсинга, заставить эти суровые губы улыбнуться ей. Парень поставил первый диск в проигрыватель, протянул ей наушники, его большие зелёные глаза равнодушно скользнули по её лицу. И вдруг Руслан с удивлением уставился на неё, отбросив со лба длинные волосы хорошо ей знакомым, быстрым, нетерпеливым жестом.
—Полина? — изумлённо и нерешительно протянул он после небольшой растерянной паузы. — А я тебя не узнал.

Девушка в это время смотрела на его красивые губы и думала лишь об одном: о том, как он поцеловал её тогда, возле подъезда, когда провожал домой после клуба. Она не могла забыть волнующий вкус его настойчивых губ, в нём причудливо смешались ароматы сигарет, коктейлей и кофе, составив своеобразную квинтэссенцию того вечера. Полина до сих пор помнила такое необычное и странное прикосновение прохладных, твёрдых колечек пирсинга, которые носил парень, и то, как они с ним сидели рядышком в такси, которое везло их к дому её родителей в центре города. Ведь не могла же Полина признаться ему, что живёт через дорогу. Руслан тогда был немного пьян и вдруг обнял её за плечи в такси, а потом, уже на улице, поцеловал, предложил проводить до дверей квартиры и снова поцеловал в подъезде дома, неожиданно зажав в тёмном углу между этажами. Впоследствии Полина много раз с волнением, удовольствием и стыдом вспоминала о том, как парень прижал её к стене, а его губы стремительно и нежно прильнули к её губам, и она в смятении почувствовала твёрдые колечки его пирсинга в то время, как его приятные губы мягко, но настойчиво пытались раздвинуть её губы, и, доверившись ему, девушка приоткрыла рот и впустила его дерзкий язык, который принялся творить такие безумные вещи, что она ощутила слабость в ногах и сладкую дрожь во всём теле, что, конечно же, не прошло незамеченным для него. Не прекращая поцелуя, Руслан запустил обе руки ей под кофточку, и растерявшаяся Полина позволила ему расстегнуть её лифчик  и ласкать ей грудь, потому что это было так приятно, что она просто не могла найти в себе сил, чтобы оттолкнуть его нежные руки, гладившие её обнажённую кожу. Как-то незаметно он задрал ей юбку, и, забывшись, девушка даже позволила его проворным, ласковым пальцам проверить, какими влажными стали её трусики. Но потом, продолжая ласкать её одной рукой, парень второй рукой нащупал ремень своих джинсов, и Полине показалось, что он собирается расстегнуть ремень. Это почему-то напугало её, невольно девушка сделала резкое движение, словно хотела освободиться из его объятий, хотя его смелые пальцы были так нежны, сладко скользя всё глубже в неё, прямо туда, где было так горячо и влажно, а его язык и губы были так приятны и неутомимы. Но, разомкнув поцелуй, она попыталась отпрянуть, жалкое, дрожащее "не надо" невольно сорвалось с её губ и остановило его. Когда Руслан неохотно отпустил её, Полина ещё успела заметить томление и желание в его глазах, и это было так невероятно, непривычно, но очень приятно просто почувствовать себя желанной.

Девушка думала об этом всю дорогу, пока в одиночестве добиралась из центра к тётке на окраину. Она словно грезила наяву, пытаясь представить себе, что произошло бы между ними дальше, если бы она позволила Руслану продолжать. Неужели он овладел бы ею прямо там, между этажами, в тёмном углу... Вопреки всякой логике, так напугавшее её движение его руки к ремню теперь вызывало в ней сладкую дрожь и прилив горячей влаги к самым сокровенным местам, стоило Полине вспомнить тот пикантный момент, когда она упустила свой шанс. Не в силах справиться со своим возбуждением, девушка прокручивала всё это в памяти снова и снова, представляя, как Руслан расстёгивает свой ремень и джинсы, а потом прижимается к ней, проникает в неё стремительно, глубоко и сладко, не обращая никакого внимания на её нелепое, трусливое "не надо", и она чувствует его в себе, внутри, она принадлежит ему, а он принадлежит ей, и это чудесно... Вскоре Полина уже почти жалела о том, что остановила Руслана, о том, что он не настоял на своём...

Потом она ещё долго сидела в темноте у окна с биноклем и жадно смотрела, как парень ходит у себя из комнаты в комнату, курит, что-то ищет в шкафу, сидит за компьютером, играет на гитаре. За последний год Полина привыкла ложиться спать лишь после того, как Руслан выключал у себя свет, и больше ничего нельзя было разглядеть.
—Привет, Руслан, — смущённо произнесла она сейчас, пытаясь непринуждённо ему улыбнуться, — я уж решила, что ты… больше не хочешь меня знать.
—Привет. Просто ты так изменилась, что тебя трудно узнать, — спокойно объяснил Руслан, справившись со своим удивлением. — У тебя новый имидж и новая причёска.
—Она мне не идёт? — с предательской дрожью в голосе спросила Полина.
—Нет, наоборот. Она тебе очень к лицу.

Тут девушка рядом с Полиной сняла наушники, закончив прослушивание, и Руслан отошёл к ней.
—Вот эти два возьму, а этот нет, — сказала девушка, и они начали непринуждённо беседовать о том, что какая-то там группа записала слабый альбом.

Полина стояла, одеревеневшая от своего волнения, и умирала от зависти. Она совсем не разбиралась в музыке и поэтому жутко завидовала людям, которые были способны легко и непринуждённо обсуждать эту тему с Русланом. Тогда как сама она ничего не могла сказать ему о слабых или сильных альбомах его любимых групп. С обречённым и унылым видом девушка нацепила наушники и принялась слушать нечто очень скучное и навевающее на неё тоску. Впрочем, она почти не воспринимала музыку и украдкой продолжала непрерывно наблюдать за Русланом. Он поболтал с девушкой, оставив отвергнутый диск у себя на столе, потом занялся оставшимся парнем и тоже немного поговорил с ним о каких-то не известных Полине группах. Тут к столу подошли новые покупатели. Кто-то хотел взглянуть на видео, кому-то понадобился компьютер.

«Он явно меня избегает», печально думала Полина, меняя один скучный диск на другой, такой же скучный. «Он просто делает вид, что сильно занят работой, потому что совсем не хочет разговаривать со мной. Я ему неприятна. Я ему надоела. Что же мне теперь делать?»

К столу подошёл парень в жёлтой футболке, и Руслан отдал ему стопку отвергнутых покупателями дисков, чтобы тот разложил их обратно по стеллажам. Потом он уселся за компьютер, проверяя какую-то игру для клиента, его пальцы быстро и проворно забегали по клавиатуре. Девушка не могла оторвать жадного взгляда от его лица, любуясь дорогими чертами, даже шрам на его левой щеке не вызывал у нее ни малейшего отвращения. Наоборот, ей так хотелось коснуться его губами.

Для приличия Полина послушала немного третий диск, почти не осознавая, что именно она слушает, и, наконец, решительно сдёрнула с головы наушники.
—Пожалуйста, одну минутку, — бросил ей заметивший её резкое движение Руслан, заканчивая с компьютером и что-то объясняя покупателю насчёт неполадок в выбранном им диске. — Вы можете взять другой, такой же. В любом случае, я сейчас выпишу вам квитанцию на обмен, и на кассе вам вернут деньги, если вы не выберете ничего подходящего. Вот, пожалуйста.

Он быстро написал что-то на маленьком, жёлтом бланке с логотипом магазина, вручил его клиенту, оставив у себя бракованный диск, и, наконец-то, повернулся к Полине.
—Ну, что? Покупаешь все три?
—Да, — взглянув парню в лицо умоляющими глазами, тихо проговорила она, потому что сказать ему «нет» было просто невозможно.

Руслан бегло осмотрел рабочую поверхность дисков и принялся запаковывать их с пугающей быстротой. Бедная Полина с замирающим сердцем ждала, что он скажет ей хоть слово, но парень молчал и даже не смотрел на неё, всецело занятый своей работой. И девушка поняла, если она сейчас же не решится на откровенный разговор с ним, то через пару коротких минут ей придётся просто уйти.
—Руслан… — едва слышно и робко позвала она, снова умоляюще заглянув ему в лицо. — Руслан… нам нужно поговорить…

Его пальцы чуть замедлили свои привычные, отработанные движения, но всего лишь на краткое мгновение.
—Сейчас я не могу, — невозмутимо произнёс Руслан, не поднимая глаз, и положил перед ней три аккуратно запакованных в прозрачные, целлофановые конвертики диска, — извини, но я занят.
—Да, я всё понимаю, — торопливо и смущённо пробормотала Полина, чувствуя, что начинает неудержимо заливаться краской, — ты занят, у тебя нет времени на меня. Скоро ваш концерт. Вы много репетируете сейчас, поэтому твой мобильный так часто не отвечает. Но я… я так больше не могу. Вся эта неопределённость просто невыносима. Нам нужно поговорить. Ну, пожалуйста, Руслан. Я прошу тебя. Давай встретимся. Я не отниму у тебя много времени. Обещаю.

У неё было такое взволнованное, расстроенное и умоляющее выражение лица, что в глубине обычно непроницаемых, зелёных глаз Руслана промелькнуло что-то, очень похожее на жалость. Но Полина даже не обратила внимания на эту оскорбительную и обидную жалость, позабыв обо всём на свете, она наслаждалась тем, что парень, наконец-то, прямо и открыто смотрит ей в лицо. Дрожа от волнения и страха, девушка ждала его ответа.
—Ну, ладно, — чуть помедлив в нерешительности, вздохнул Руслан и, достав из кармана джинсов мобильник, взглянул на время. — Примерно через час меня отпустят на обед. Ты знаешь кафе у фонтана здесь, в галерее?
—Да, — словно в трансе, кивнула она, боясь поверить своему счастью.
—Я буду ждать тебя там через час. Согласна?
—Да, — снова повторила Полина, не в силах больше вымолвить ни слова, и посмотрела на него преданными, влюблёнными глазами.
—Ну, тогда пока, — торопливо произнёс парень, уже готовясь заняться очередным покупателем, который с нетерпеливым видом стоял у стола.
—До встречи… спасибо, Руслан, — едва выдавила Полина, с трудом заставляя себя повернуться, чтобы уйти и больше не мешать ему работать.
—А диски? — удивлённо спросил Руслан и вложил в её дрожащую руку забытые на столе диски.

Девушка почти не помнила, как она расплатилась на кассе и выбралась из магазина. Голову её заполнял какой-то странный туман, притуплявший все посторонние чувства и ощущения. Она могла думать только о Руслане и о будущей встрече с ним. Оказавшись опять в галерее, Полина медленно побрела дальше, вспоминая лицо парня, его голос, его движения и радуясь тому, что он всё-таки согласился встретиться с ней. Сладостная мысль о том, что через час она снова увидит Руслана, несколько её приободрила, и девушка почувствовала себя почти счастливой, ощутив новый мощный прилив самых безумных надежд.

Полина дошла до того места, где бесконечная череда витрин магазинов прерывалась, и галерея образовывала небольшой, уютный дворик с фонтаном в центре. Свежие, серебристые нити воды, взлетающие вверх, весело искрились на солнце, которое смело и беспрепятственно заглядывало сюда. Справа и слева от фонтана располагались многочисленные белые столики кафе, укрытые сверху от дождя и солнца полупрозрачным, матовым, сиреневым навесом, создающим ощущение прохлады и умиротворения. Полина прошла за ограждение, уселась за крайний от галереи столик, чтобы Руслан мог сразу её заметить, когда придёт сюда, и заказала симпатичному официанту чашечку кофе. Рядом приятно журчал фонтан, от него веяло свежестью.

На столиках беспорядочной россыпью лежали солнечные блики, окрашенные навесом в нежный, сиреневый цвет. Люди сплошным потоком текли мимо по галерее, с автостоянки доносилось непрерывное урчание моторов. Внушительным шумом уличного движения отвечал переполненный в это время дня центральный проспект, рядом с которым находился торговый центр.

Девушка неторопливо пила свой кофе маленькими, медленными глоточками, её взгляд рассеянно скользил по людскому потоку, но мысли витали очень далеко отсюда. Она снова и снова вспоминала то ночное такси после клуба, сильную, властную, тёплую руку Руслана на своих плечах и его неожиданный поцелуй, когда парень вдруг крепко прижал её к себе возле подъезда дома, где жили её родители. И где она уже давно не жила, переселившись ради него на окраину города, чего Руслан, конечно, не знал. С тех пор Полина не могла забыть сладостный вкус его настойчивых, мягких губ. Этот вкус преследовал её повсюду, как наваждение, медленно сводя с ума. Снова и снова девушка вспоминала приятное и необычное ощущение от прикосновения его пирсинга, ошеломительную и бесцеремонную смелость его языка, когда Руслан наклонился к ней, и его ласковые руки плотно сомкнулись позади неё, отсекая весь окружающий мир, словно застывший в немом благоговении перед их нечаянным экстазом.

Эти воспоминания неотступно преследовали Полину, мучительно терзая сердце сладкими, ядовитыми миражами нереализованных возможностей и острыми осколками разбившихся надежд. Девушка чувствовала, что готова отдать всё на свете, только бы удержать Руслана рядом с собой. Но как его удержать, какие жертвы принести на алтарь безответной любви, какие преступления совершить, она не знала. И чёрное отчаяние уже начало потихоньку прокрадываться в её измученное сомнениями сердце.

Её грустные размышления о настоящем и приятные воспоминания о прошлом были прерваны появлением знакомого человека среди множества равнодушных, чужих лиц. Из людского потока, текущего мимо с одуряющей монотонностью, рассеянный взгляд Полины вдруг нечаянно выхватил Димку. Парень куда-то быстро шёл по галерее. На нём была белая футболка с большой чёрной мишенью на груди, потрёпанные, светлые джинсы, продранные на колене, и синие кеды с ярким британским флагом на боку. При виде невысокой, коренастой фигуры Димки у Полины внезапно что-то радостно шевельнулось внутри.
—Димааа! — звонко закричала девушка, стремясь поскорее привлечь его внимание, пока парень не исчез из вида, унесённый стремительным людским потоком, она даже вскочила на ноги и высунулась за тонкое заграждение, отделявшее территорию кафе от галереи. — Димка!

Услышав свое имя, Дима растерянно остановился, машинально поправил свой неформального вида рюкзак на плече, весь увешанный значками и заклёпками, потом беспомощно завертел головой во все стороны, не понимая, кто его зовёт.
—Дима! Иди сюда, ко мне. Дима! — продолжала настойчиво окликать его Полина. Она помахала рукой, чтобы ему было удобнее её заметить.

Обнаружив, наконец, источник отчаянных призывов, Димка как-то нерешительно, удивлённо и недоверчиво приблизился к заграждению, видимо, всё ещё не узнавая девушку. Но вдруг за одно мгновение грустное лицо его волшебным образом преобразилось, словно на него брызнуло ярким солнечным светом. Крупные губы парня тут же раздвинулись в счастливой улыбке, а светло-карие глаза засверкали искренней, неподдельной радостью.
—Полина, это ты? — с восторгом проговорил он. — Привет. Какой приятный сюрприз. Вот уж не ожидал тебя здесь встретить. Какая у тебя красивая причёска. Я даже сразу тебя не узнал и сильно удивился. Думаю, что это за девушка незнакомая меня зовёт…
—Неужели эта ужасная причёска настолько меня изменила? — упавшим голосом спросила Полина. — Никто меня не узнаёт.
—Просто ты стала ещё красивее, — убеждённо заявил Димка, рассматривая её со счастливой улыбкой на добром лице. — Ты очень красивая c этой новой причёской.
—А ты сейчас занят, Дима? Может, посидишь со мной немного, чтобы мне не было скучно одной?
—Нет, я не занят. Я совсем не занят. Я с большим удовольствием посижу здесь с тобой, — тут же с радостью согласился Димка. — Только подожди одну минутку, хорошо? Всего одну минутку.

Парень вдруг стремительно бросился в ту сторону, откуда пришёл, и исчез из вида. Полина вернулась за столик, задумчиво помешала ложечкой свой порядком уже остывший кофе, потом взглянула на часы. Времени было ещё вполне достаточно, чтобы успеть поговорить с Димой до прихода Руслана. А ей очень хотелось поговорить с ним, потому что с момента их знакомства на работе, преданный, добрый и всегда неизменно готовый выслушать и помочь Димка фактически стал её единственным, близким другом. Ни одной своей легкомысленной знакомой или коллеге Полина не смогла бы доверить того, о чём спокойно рассказывала этому застенчивому, скромному парню с таким сочувствующим и всё понимающим взглядом светло-карих глаз.

Правда, иногда девушку грызли смутные сомнения. Уж не влюблён ли в неё тайно её лучший и верный друг? Но скромный и застенчивый Дима ни разу за всё время их знакомства не дал ей ни малейшего повода утвердиться в этих сомнениях. Он никогда не пытался пригласить её на свидание. Инициатором их встреч всегда была сама Полина. Он не проявлял никакого желания обнять или поцеловать её, никогда ничего не говорил о своих чувствах и вёл себя чисто по-дружески, сочувствуя ей и поддерживая девушку во всех сложных ситуациях.

Дима обычно терпеливо выслушивал все запутанные перипетии её безумной любви к Руслану и даже осмеливался давать советы, так как знал Руслана намного дольше и ближе её. А если Полина спрашивала о жизни Руслана, о его характере или привычках, Димка охотно рассказывал ей о своём друге. Причём говорил всегда только хорошее, преувеличивал и подчёркивал все положительные черты его характера, преуменьшал или вообще игнорировал отрицательные, что, несомненно, было очень приятно влюблённой девушке. И Полина позволила себе успокоиться на этот счёт.

Постепенно она привыкла считать Димку кем-то вроде своего младшего брата, с которым можно поделиться самым сокровенным и тайным, получить поддержку или полезный совет. К тому же парень, действительно, был младше её на два года и с радостью выполнял любые её просьбы, не требуя абсолютно ничего взамен.

Сейчас Дима вдруг возвратился к ней с огромным, роскошным букетом красных роз. Полина, застыв от изумления, наблюдала, как он торжественно идёт между столиками с открытой, радостной улыбкой, сияющей на его добром лице.
—Димка, ну, зачем ты? Не надо было этого делать, — растерянно пролепетала девушка, когда он приблизился. — Ну, зачем?
—Вот… это тебе… — смущённо пробормотал парень, робко протягивая ей ароматный, шуршащий нарядным целлофаном букет и заливаясь краской до самых ушей.
—Спасибо…
—Тебе нравится? — с беспокойством спросил Дима, преданно заглядывая ей в глаза.
—Да. Очень красивые цветы. Спасибо, Димка. Но зачем было так тратиться на меня? Этот букет, наверно, больших денег стоит.
—Просто… ты такая красивая сегодня. Я хотел поднять тебе настроение, чтобы ты не грустила, — смущённо объяснил парень, улыбаясь во весь рот.
—Спасибо. Ты мой настоящий друг, Димка, — растрогалась взволнованная неожиданным подарком Полина. — Ну, садись же, садись. Что ты стоишь?

Он быстрым, неловким движением сдёрнул с плеча рюкзак, повесил его на спинку стула и, старательно пригладив обеими ладонями свои длинные, непослушные, вьющиеся волосы, связанные на затылке в хвост, наконец, робко сел рядом с девушкой.
—Я так рада тебя видеть, — призналась она, поднося к лицу розы и вдыхая их приятный аромат.
—Правда? — снова мучительно краснея и смущённо заглядывая ей в лицо, недоверчиво спросил Димка. — Я тоже очень-очень рад тебя видеть. Я даже выразить это не могу. Хорошо, что я пошёл сегодня через галерею и встретил тебя. Повезло мне. А что ты здесь делаешь?
—Я жду Руслана. Он обещал мне подойти сюда через час.
—Ну, как у вас с ним дела? — тихо спросил парень, опуская глаза.
—Плохо, Димка, всё очень плохо, — печально призналась Полина и положила букет на стол рядом со своей чашкой. — Вот хочу с ним, наконец, объясниться, и… в общем, я даже не знаю, что мне теперь делать, — в отчаянии добавила она.

—Пожалуйста, не переживай так, — он снова с сочувствующим видом вскинул на неё свои лучистые, добрые глаза, — всё как-нибудь образуется, вот увидишь. Не надо только отчаиваться.
—Но он не отвечает на мои звонки. Он отключает телефон. Наверно, он больше не хочет меня видеть и общаться со мной. Я ему надоела.
—Просто понимаешь, в чём дело… он теперь очень занят, — со своей обычной доброжелательностью попытался оправдать друга Дима. — Мы шлифуем нашу программу для предстоящего концерта. Скоро будет генеральная репетиция в клубе. Нужно подготовиться, как следует, чтобы не опозориться там. Ну и вот, он ни о чём другом сейчас не может думать, поэтому…
—Да, я знаю. Я всё понимаю, — перебила его девушка. — Я же не эгоистка какая-нибудь. Конечно, я понимаю, что сейчас самое главное для него — это концерт. И всё же… всё же… — добавила она с горечью в голосе, — всё же он мог бы сказать мне пару слов по телефону, правда? Всего несколько слов, чтобы только услышать его голос. Это не заняло бы много его драгоценного времени, верно?
—Да, — едва слышно пробормотал Дима, не решаясь поднять взгляд на расстроенную Полину.
—Вот когда я звоню тебе, Димка, — грустно продолжала девушка, — ты всегда разговариваешь со мной. Даже если ты очень занят, даже если ты думаешь в этот момент только о концерте. Ты всё равно разговариваешь со мной. Ах, почему ты не он! — вдруг нечаянно сорвалось с её дрожащих губ.

Дима с ужасом взглянул на Полину и тут же поспешил отвести испуганные глаза в сторону, а доброе лицо его на мгновение исказила гримаса боли, которую он сразу же прогнал немного вымученной улыбкой.
—Да, я тоже иногда об этом жалею, — не глядя на неё, хрипло и тихо пробормотал парень, судорожно вцепившись побелевшими пальцами в край стола.
 
Услышав какую-то необычную ноту в его дрогнувшем голосе, девушка удивлённо посмотрела ему в лицо. Только теперь до неё полностью дошёл смысл последних, сказанных ею, неосторожных слов и затаенная горечь его ответа.
—Извини, Димка, — растерянно пробормотала она, — я сегодня несу какую-то чушь. Не слушай меня.

В это время, спасая их от тягостно повисшего, неловкого молчания, к столику подошёл официант в фирменной, сиреневой жилетке поверх белой рубашки с короткими рукавами и предложил посмотреть меню.
—Может, заказать тебе что-нибудь? — робко спросил Дима.
—Нет, не надо, — грустно покачала головой девушка, — а впрочем… принесите мне ещё кофе, пожалуйста.
—Тогда мне тоже, — сказал Димка.

Когда официант ушёл, некоторое время оба смущённо молчали. Полина задумчиво разглядывала людей, идущих мимо по галерее. Дима растерянно уставился на свои руки, судорожно сплетённые на коленях.
—Скажи, пожалуйста, честно, Димка, мне на самом деле идёт эта причёска? — вдруг спросила девушка, резко поворачиваясь к нему всем телом.
—Да, — он поднял на неё искренний и преданный взгляд. — Ты такая красивая с этой причёской. Мне очень нравится.
—Тебе нравится, — с горькой иронией повторила она, — а ему, наверно, совсем не нравится. Он даже меня не узнал. Конечно, как же он может меня узнать? Ведь теперь я совсем не похожа на его драгоценную Ольгу.
—А тебе вовсе и не надо быть похожей на Ольгу, — спокойно сказал Дима, — особенно, если ты хочешь, чтобы он её забыл. Зачем тебе пытаться быть похожей на неё? Ты красива своей собственной красотой. Я тебе уже говорил раньше, прежняя твоя причёска не слишком-то тебе подходила. Не надо было её делать.

—Как ты не понимаешь, я сделала её для него. Я думала, что ему нравятся блондинки, — понизив голос и наклонившись к плечу Димки, горячим полушепотом произнесла Полина. — Я хотела отвлечь его, утешить, хотела показать ему, что я ничем не хуже Ольги. Я даже намного лучше её, потому что я люблю его и никогда-никогда не брошу. Я хотела помочь ему освободиться, спасти его от этой гадкой стервы, которая только дразнила его и издевалась над ним. Но всё оказалось напрасным. Всё зря. Она держит его просто мёртвой хваткой и никогда не отпустит. Никогда. А знаешь, почему? Потому что он сам этого не хочет. Он не хочет освободиться от неё. Наверно, ему нравится терпеть её отвратительные выходки и побитой собачонкой послушно и покорно бросаться к её ногам всякий раз, когда ей вздумается снова его поманить. Ему нравится, когда она издевается над ним, дразнит и бросает его, чтобы потом опять поманить и проверить границы его послушания. Он вытерпит от неё всё что угодно, и простит ей всё что угодно. А я… я ему вообще не нужна. Я такая скучная, и я не умею так изобретательно, красиво и остроумно издеваться и бросать. Я могу только любить. Только любить и всё. А это ему совсем не нужно.

—Не надо преувеличивать, Полинка, — робко попытался успокоить её Дима, шокированный этой горячей, отчаянной и откровенной речью, — ты не права. И вовсе ему не нравится, когда его бросают, когда издеваются. Это никому не понравится. Просто… понимаешь… иногда мне кажется, что он чувствует себя виноватым в том, что она такая. Я тебе уже рассказывал, после того как погибли его родители, они с Олей долго жили вместе, как… в общем, как муж и жена. А до знакомства с Русланом Оля была тихой, послушной, примерной девочкой-отличницей. Из-за него она ушла из дома, бросила учёбу. Под его влиянием она сильно переменилась. Я думаю, именно поэтому Руслан так… терпеливо к ней относится, он как бы чувствует себя ответственным за неё. Но я уверен, после той кошмарной истории, которая случилась полгода назад, когда он попал в больницу, всё между ними изменилось. Оля теперь с Люксом, ты же знаешь, с Лёшей Сидорчиком. Когда-то он учился с Русланом в одной школе, а сейчас стал крутым бизнесменом, он даже устроил для Оли конкурс красоты. Не волнуйся, она уже привыкла к роскошной жизни и теперь вряд ли вернётся к прошлому. Наш Руслан ей больше не нужен.

Девушка, казалось, совсем не слушала то, что он говорил, поглощённая какими-то своими мрачными мыслями. Её широко распахнутые карие глаза были неподвижно устремлены в пространство, губы непроизвольно сложились в некрасивую, угрюмую, злую гримасу, портившую её симпатичное лицо. Она едва обратила внимание на то, что официант поставил перед ней новую чашку кофе. Диме было больно на неё смотреть. Не выдержав вида её страданий, парень робко и нежно коснулся её холодной руки, безвольно лежащей на столе.

—Полинка, пожалуйста, поверь мне, не всё так страшно и ужасно, как ты думаешь, — сочувственно произнёс он, желая её подбодрить. — Я знаю, что тебя мучает. Он всё ещё иногда ездит туда, к дому Люкса. Ну и что? Это ещё ровным счётом ничего не значит, — горячо добавил Дима, когда официант удалился, и продолжал, даже не подозревая в своей наивности и чистоте, как далеки от истины его слова: — Возможно, это просто привычка, дань прошлому. Теперь он делает это так редко. Говорю тебе, не надо отчаиваться. Он уже почти забыл Олю, да и она явно не собирается возвращаться к нему. И если ты…

От его лёгкого прикосновения к её руке Полина вдруг вся встрепенулась и, придвинувшись вплотную, так близко, что растерявшийся Димка был вынужден отшатнуться, чтобы сохранить приличное расстояние между ними, взволнованно зашептала прямо ему в лицо:
—Димочка, ты мой единственный близкий друг в этой жизни. Только ты один можешь помочь мне, можешь успокоить меня. Только ты один понимаешь меня и поддерживаешь. Поверь, я очень-очень ценю твою дружбу, Димка. Я так тебе благодарна. Если бы не ты, моя жизнь была бы совсем безрадостной и унылой. Ты столько раз помогал мне и…
—Что ещё я могу сделать для тебя? — тут же с радостной готовностью отозвался Дима, краснея от волнения. — Я всё готов сделать для тебя.

—Спасибо, Димочка. Ничего делать не надо, только скажи мне, пожалуйста, ты должен знать… несколько дней назад, в тот вечер, когда вы помирились с этим Люксом и поехали потом в его клуб… — скороговоркой начала девушка и вдруг запнулась, поражённая какой-то тайной мыслью, глядя на него испуганными, влажными от непролитых слёз глазами.
—Что? — спросил Дима, видя, что она почему-то не решается продолжать. — Что в тот вечер?
—Он видел её в клубе? — выдохнула Полина. — Он встретился с ней?
—С кем? Ааа… понимаю… нет… я не думаю. Правда, я ушёл из клуба раньше всех, и я не знаю точно, — растерянно признался Дима, — но, по-моему, её не было в клубе, когда мы приехали и…
—Поздно ночью он привез её к себе на такси. Наверно, она оставалась у него всю ночь. Димка, ты должен был увидеть её на следующий день, когда пришёл к нему. Ты видел её? Умоляю тебя, скажи мне честно, ты видел у него Ольгу? — спросила девушка, с мучительной тревогой вглядываясь в его доброе, полное сочувствия лицо.

Но вдруг густые тёмные брови парня сердито сошлись над переносицей, а в светло-карих глазах мелькнуло недовольство и даже гнев.
—А откуда ты это знаешь? — после небольшой паузы расстроенно произнёс Дима. — Откуда ты знаешь, кого он привозит к себе домой на такси, поздно ночью?
—Значит, это всё-таки была Ольга, — упавшим голосом прошептала Полина, в изнеможении откидываясь на спинку своего стула и устало закрывая глаза, — это была она, больше некому…
—Полина, послушай, ты ведь обещала мне больше не следить за ним. Ты обещала мне вернуться жить к родителям и выбросить бинокль, — возмущённо сказал Дима. — Ну, как можно строить отношения с человеком и одновременно постоянно исподтишка подглядывать за ним? Разве ты не чувствуешь, как всё это отвратительно. Ты, наверно, просто сошла с ума. Ты ведь совсем ему не доверяешь, ты стремишься контролировать буквально каждый его шаг, каждый поступок. Если это будет продолжаться, у вас точно ничего не выйдет.

—Пожалуйста, не сердись на меня, Димочка, прошу тебя. Это вышло случайно, — оправдываясь, проговорила Полина. — В ту ночь… в ту ночь я проснулась от шума автомобиля и женского смеха на улице. Ты же знаешь, как там тихо по ночам. А я сплю очень чутко. И вот я выглянула… я просто не смогла удержаться. Прости меня. Я выглянула и увидела приехавшую вместе с ним на такси девушку, высокую блондинку. Это была она, Ольга, больше некому, — в отчаянии закончила Полина и вдруг с явным беспокойством заглянула парню в лицо, поражённая внезапной мыслью. — А ты случайно не рассказал ему о том, что я живу напротив и слежу за ним? Ты же обещал молчать, Дима. Ты нарушил своё обещание? Да? Ты всё ему рассказал, и поэтому он так охладел ко мне. Ну, что ты молчишь и смотришь на меня такими странными глазами? Отвечай. Ты всё ему рассказал?
—Конечно, нет, — сердито бросил Димка, отодвигаясь от неё, так как девушка снова наклонилась к нему слишком близко. — Я ничего ему не говорил, хотя чувствую, что всё это ужасно, отвратительно, нечестно и совсем не по-дружески. Представляю, как он разозлится, когда обо всём узнает.
—Так ты собираешься рассказать ему обо всём? — вымученно улыбаясь, пролепетала Полина.
—Нет. Но ты и сама прекрасно знаешь, Полинка, что нет ничего тайного, что рано или поздно не стало бы явным. Так или иначе, но правда всё равно вылезет наружу. Поэтому, пока не поздно, ты должна прекратить эту отвратительную слежку и строить отношения открыто и с доверием. Иначе ни к чему хорошему это не приведёт, вот увидишь.

—Да, ты абсолютно прав, Дима, — с безутешным видом кивнула девушка, предаваясь самому мрачному отчаянию, — ничего хорошего больше и не будет. Всё кончено. Если он снова связался с Ольгой, значит, мне больше нет места рядом с ним. Мне теперь не на что надеяться, и я…
—Но это была совсем не Оля, — перебил её Дима.
—А кто? — удивлённо проговорила Полина, снова невольно придвигаясь к парню и впиваясь в его смущённое лицо требовательным, безжалостным взглядом. — Кто?
—Это просто Макс привёз свою новую девушку. Она тоже блондинка, издалека немного похожа на Олю…
—Ты серьёзно, Димка? Ты не обманываешь меня? Ты серьёзно это говоришь? Это правда? — вне себя от волнения, задыхаясь, прошептала девушка, откидываясь на спинку стула, и на глаза её навернулись нечаянные слезы радости. — Ты… ты, как всегда, возвращаешь меня к жизни. Ты великодушно возвращаешь мне надежду, которую я уже совсем потеряла.

—Успокойся, пожалуйста. Посмотри только, во что ты превратила свою жизнь из-за этой постоянной слежки. Ты мучаешь себя из-за того, что мельком увидела в темноте какую-то блондинку. Ведь так же нельзя. Нужно хоть чуточку доверять человеку, которого… любишь, — с трудом закончил он свою горячую речь и смущённо отвёл глаза от перекошенного невероятной радостью лица Полины.
—Да, ты прав. Я буду доверять ему. Я выкину этот чёртов бинокль, Димочка. Я сегодня же его выкину. Спасибо тебе, ты настоящий друг. Ты даже не представляешь себе, что ты сейчас для меня сделал. Ты спас меня от боли и отчаяния. Я ведь так мучилась все эти дни, считая, что Ольга снова вернулась к нему. Я не знала, что мне делать. Я боялась спросить у него напрямик, я была в полнейшей растерянности, но теперь… теперь я опять оживаю. У меня снова появилась, пусть крошечная, но надежда. И всё благодаря тебе, Димочка… милый мой Димочка…

В избытке чувств Полина вдруг порывисто схватила его руку и, прежде чем парень успел ей помешать, судорожно прижалась к ней щекой, ввергнув тем самым бедного Димку в величайшее смущение, близкое к настоящей панике. Он беспомощно дёрнулся от неё всем телом, пытаясь освободиться, и опять, уже в который раз, залился предательской краской до самых ушей.
—Полинка, что ты делаешь? Не надо… я прошу тебя. Ну, не надо… этого делать, отпусти, Полинка… — пролепетал парень с неподдельным ужасом в голосе.
—Я так тебе благодарна, Димочка, — взволнованно произнесла девушка и отпустила, наконец, его руку, которую не на шутку переполошившийся от её неожиданной выходки Дима тут же нервно засунул в карман штанов.


Глава 6.

Выпрямившись и поправив свою кофточку, Полина невольно взглянула в сторону галереи и вдруг заметила там Руслана, идущего со стороны магазина. Девушка застыла на стуле, едва осмеливаясь дышать от мучительного волнения. Руслан никогда не казался ей младшим братом, девушка даже и мысли такой кощунственной не допускала, хотя по возрасту, он был ровесником Димы и, следовательно, тоже младше её на два года. Позабыв обо всём на свете, словно зачарованная, Полина, не отрываясь, смотрела, как он неторопливо и спокойно идёт к их столику.
 
—Ага-а-а, вот вы и попались, — весело протянул Руслан, улыбаясь и окидывая острым, всё подмечающим взглядом роскошный букет на столе и их смущённые, разом залившиеся краской лица. — Привет, Димка. Рад тебя видеть. Ты сюда на обед пришёл? А мне вот сегодня удалось вырваться из магазина пораньше.
—Привет, — пробормотал ещё не вполне пришедший в себя Дима, протягивая ему руку и пожимая его крепкую, энергичную ладонь, — я вообще-то на минутку сюда заскочил. Вот, Полину встретил, — он нерешительно взглянул на девушку, сидевшую очень прямо с каменным выражением лица, — и мне уже пора… в общем, я пошёл…
—Как, пошёл? Куда? Нет, подожди! — возразил Руслан, удерживая его за плечо. — Не уходи так быстро, Димыч. Посиди немного с нами. Я думаю, Полина не будет против. Верно, Полина?
—Но мне на самом деле уже пора. Извини, Руслан. В другой раз поговорим, — попробовал настаивать Дима, отлично понимая, что Полине хочется, чтобы он немедленно ушёл и оставил её наедине с Русланом. — Мне пора идти.
—Да куда тебе пора? Подожди, — Руслан проворно схватил его за локоть и насильно усадил на стул рядом с девушкой, а сам уселся напротив них. — Возьми чего-нибудь. Между прочим, здесь неплохо кормят. Эй, Колян! — позвал он знакомого официанта.
—Нет, я ничего не хочу, — упрямо покачал головой Дима и потащил со спинки стула свой рюкзак, демонстрируя явное желание немедленно уйти, — вот только за кофе расплачусь… за себя и за Полину, — парень протянул деньги подошедшему официанту.

—Погоди, Димка. Сначала скажи мне, ты общался со своей сестрой? Приглашал её на репетицию в клуб? — спросил Руслан. — А то Макс мне уже все печёнки проел, так хочет увидеть эту твою таинственную сестру. Не терпится ему, понимаешь… так, Колян, притащи-ка мне ваше фирменное блюдо, салат, закуску какую-нибудь поприличней и кофе с булочкой, — добавил он, обращаясь к официанту, стоящему у их столика в ожидании заказа. — Полина, тебе заказать что-нибудь?
—Нет, — отказалась девушка, не отрывая застывшего, напряжённого взгляда от крошечного серебристого замочка, висящего на цепочке у него на шее, — спасибо, Руслан…
—Как хочешь. Ну, так что, Димыч? — живо повернулся парень к Димке. — Придут твои родственнички таинственные на нашу репетицию или на концерт? Ты говорил с ними?
—Да, — кивнул Дима, — я их пригласил и билеты на концерт отдал. Брат обещал прийти на репетицию, послушать нас. Если мы доверим ему наш звук, он попытается сделать всё на высшем уровне. Я ему сказал, что, в основном, мы играем метал-кор, но иногда с уклоном в другие, более лёгкие стили. Правильно?
—Ну, почти, — улыбнулся Руслан.

—Ну, вот, он думает, что проблем особых со звуком быть не должно. Ему уже приходилось строить звук тяжёлым группам, вроде нашей, хотя, конечно, многое будет зависеть от выставленного аппарата и от того, насколько приличный там пульт. Если всё получится, и мы останемся довольны его работой, он поможет нам и на самом концерте. И вообще, если нам нужен постоянный звукач, то он с радостью за нас возьмётся даже и без денег на первых порах. Просто он очень любит этим заниматься и хотел бы попрактиковаться.
—Замечательно, — радостно проговорил Руслан. — А сестра-клавишница как же? Придёт?
—Не знаю. По-моему, у неё что-то стряслось. Она неважно себя чувствует. Заболела, наверно. В общем, не до нас ей сейчас, так что рассчитывать особо не стоит. Хотя она сказала, что у неё есть свой инструмент, и она с удовольствием поиграла бы с нами, но… пока не получится. Возможно, позже.

—Представляю, как расстроится наш Макс, — насмешливо бросил Руслан. — Это будет просто вселенская трагедия. Ха-ха-ха! Он ведь всех девчонок своих разогнал и ждёт встречи с твоей сестрой. Надолго ли его хватит, не знаю.
—А вот Максу так вообще рассчитывать не на что, — сердито произнёс Димка. — Тоже мне, местный Дон Жуан нашёлся. Думает, стоит ему мигнуть, и все девчонки вокруг будут принадлежать ему.
—Да, именно так он и думает, — снова засмеялся Руслан, и Полина невольно подумала о том, какие у него красивые и ровные зубы, совершенно не замечая жутковатого выражения, которое придавал его улыбке шрам на щеке, касающийся уголка его губ, — а ты его лишаешь даже возможности мигнуть. Это жестоко, Димыч. Тебе так не кажется?
—Пускай мигает где-нибудь в другом месте. На концерте, например. Там столько девчонок будет. Мигай, не хочу. Можно даже нервный тик заработать, если всем им подмигивать. А у моей сестры, между прочим, есть жених. Серьёзный и солидный человек. На фига ей наш Макс? Тоже мне, сокровище. Так ему сегодня и скажу.

—Ну, ты же знаешь, нашего Макса женихом не испугаешь, — улыбнулся Руслан, — будь он даже трижды солидный. Это его только раззадорит, вот увидишь. Ну, ладно, ладно, я шучу,— поспешно добавил он, увидев, как мрачно нахмурился Дима, услышав его слова, потом Руслан вдруг повернулся к девушке, почувствовав у себя на лице её настойчивый и взволнованный взгляд.— А ты, Полина, придёшь на наш концерт в L-клуб? Может, тебе билет нужен? Что ты так странно на меня смотришь?
—Да, я приду… конечно… мне Дима уже достал билет… я приду обязательно, — дрожащим от мучительного волнения голосом пробормотала Полина и опустила глаза, чувствуя, что опять начинает заливаться краской.

Димка тут же стремительно вскочил, словно его подбросило пружиной, в глазах его промелькнуло какое-то странное, страдальческое выражение, он решительно сдёрнул со спинки стула свой рюкзак и резким, нервным движением забросил его себе на плечо.
—Ну, всё, я пошёл, — не допускающим ни малейших возражений тоном громко объявил он с самым уверенным и спокойным видом, на какой только был способен. — До свидания, Полина. Был рад увидеть тебя сегодня. Пока, Руслан, ещё свидимся. А сейчас извини, мне, действительно, уже пора бежать. Я опаздываю.
—Пока, Димыч. Вечером на репетицию приходи, — сказал Руслан.
—Приду, конечно, — буркнул Дима и быстрым шагом, почти бегом направился к выходу из кафе.

Руслан задумчиво посмотрел ему вслед и некоторое время следил за ним отрешённым взглядом, пока Димка не исчез за поворотом галереи. В это время официант принёс его обед и начал расставлять на столике тарелки.
—Зря ты отказалась взять что-нибудь, — с сожалением заметил Руслан, виновато взглянув на девушку, — придётся мне есть в гордом одиночестве.
—Пожалуйста, не волнуйся обо мне, ешь спокойно, — сказала Полина и добавила, обращаясь к официанту: — А у вас здесь можно курить?
—Да, — ответил тот, — сейчас я принесу вам пепельницу.

В ожидании обещанной пепельницы девушка достала из сумочки свои сигареты и положила их на стол, украдкой наблюдая, как ест Руслан.
—Ты какая-то совсем другая с этой причёской и в этой одежде, — вдруг произнёс парень, на мгновение подняв глаза от тарелки, — даже выражение лица изменилось…
—Лучше или хуже стало? — с тревогой спросила Полина, прикуривая от зажигалки, принесённой официантом. — Спасибо, — кивнула она ему и снова повернулась к Руслану. — Так лучше или хуже, скажи честно.
—Не знаю, — пожал плечами Руслан в ответ на её требовательный и беспокойный вопрос, — просто ты изменилась, вот и всё.

«Просто теперь я совсем не похожа на твою драгоценную Ольгу», так и вертелись у девушки на языке опасные слова, но неимоверным усилием воли ей удалось их удержать. Полина курила, смотрела, как он ест, и молчала. И чем дольше длилось это тягостное молчание, тем всё более неуютно и неловко чувствовал себя Руслан. Ему казалось, что каждый её пристальный и настойчивый взгляд невыносимой тяжестью припечатывает его к стулу.

—Почему ты молчишь, Полина? — наконец, не выдержал и спросил парень, отложив вилку. — Я думал, ты хотела о чём-то поговорить со мной. Ну, так говори, я тебя слушаю.
—Если честно, я хотела просто увидеть тебя, — тихо призналась Полина, взглянув в его большие, светло-зелёные глаза, наконец-то, прямо устремлённые на неё. — Я так давно не видела тебя, Руслан. Я соскучилась по тебе. Да ты ешь, ешь, не волнуйся, — добавила она с жалкой, вымученной улыбкой, увидев, что он встревоженно и удивлённо, почти испуганно уставился на неё, перестав жевать. — Меньше всего я хочу испортить тебе аппетит. Пожалуйста, ешь, не смотри на меня с таким ужасом, словно я сказала что-то невероятное.

—Знаешь… мне вот кажется, что наш скромный и застенчивый Димка к тебе явно не равнодушен, — заставив себя улыбнуться, заметил Руслан, чтобы переменить опасную тему, и после небольшой паузы снова принялся за еду. — Это же надо, какой букет роскошный он тебе приволок. Честно говоря, в первый раз вижу, что он дарит девушке цветы.
—Просто он мой друг. Вот и захотел сделать мне приятное. Ты же знаешь, мы работаем на одном предприятии. Коллеги, можно сказать.
—Да, он что-то говорил об этом. Но если бы все, кто работает вместе, дарили бы друг другу такие букеты… — насмешливо начал Руслан.
—Работать бы стало намного приятнее, не так ли? — решительно закончила за него Полина.
—Без сомнения. Но мой тебе совет, присмотрись к нему внимательнее. Вся эта показная дружба шита белыми нитками.
—Ты хочешь сказать, что он притворяется? — возмущённо спросила девушка и яростно покачала головой. — Ты ошибаешься, Руслан. Он на самом деле мой друг. Самый близкий и преданный друг.

—Не может быть дружбы между парнем и девушкой. Тем более самой близкой и преданной.
—Почему ты так думаешь?
—Потому что такого просто не бывает. Обычно за такой дружбой скрывается безответная любовь.
—А вот и бывает, — упрямо возразила Полина, подавшись вперёд. — Бывает. Потому что у нас с Димкой именно так. И вообще, всё это не имеет сейчас никакого значения. Не об этом я хотела поговорить с тобой.
—Так о чём же ты хотела поговорить со мной? И что для тебя имеет значение сейчас? — неосторожно спросил парень и тут же пожалел об этом, так как почувствовал, что его вполне невинный вопрос словно стал последней каплей, прорвавшей, наконец, тщательно, из последних сил сдерживаемую лавину её эмоций.

Полина вдруг посмотрела на него какими-то странными, сверкающими глазами, в которых на мгновение как будто отразились яркие отблески дальних молний неумолимо приближающейся бури.
—Что для меня имеет значение сейчас? — тихо повторила девушка, и в её дрожащем, срывающемся от смущения голосе ему почудилась скрытая угроза и опасность. — Ты хочешь знать?
—Нет, совсем нет, это не срочно, — растерянно улыбнувшись, пробормотал Руслан, пытаясь обратить всё в шутку, но было уже слишком поздно. Её вырвавшиеся на свободу чувства ярко отразились на взволнованном лице.
—Ты, Руслан… только ты… только ты один сейчас имеешь значение для меня. Ты… и ещё то, что… я тебя люблю, — неожиданно даже для себя самой вдруг выпалила Полина прерывающимся от волнения голосом и застыла в испуге, снова зацепившись смущённым взглядом за серебристый замочек у него на шее.

—Вот так поворот… — после большой, мучительной, неловкой паузы осторожно произнёс Руслан, опустив глаза и отложив в сторону вилку. — Но ведь мы с тобой знакомы всего неделю.
—Ну и что?
—Ты совсем мало меня знаешь.
—Мне достаточно, — девушка душераздирающе взглянула ему в лицо, но Руслан упорно не поднимал глаз от своей тарелки.
—Говорю тебе, ты плохо меня знаешь, — повторил он, — у меня мерзкий характер, тёмное прошлое, куча недостатков и дурных привычек.

—У всех есть недостатки.
—Но не такие, как у меня. Знаешь... я ведь даже лежал в наркодиспансере...
—Ну и что? Это было давно.
—Как, ну и что? — парень непонимающе вскинул на девушку удивлённый взгляд, и её лицо сказало ему о состоянии Полины намного лучше любых слов. — Тебя совсем не пугает то, что я был наркоманом, пусть и давно?
—Мне приходилось работать в наркодиспансере медсестрой, — объяснила она, — моя мама и сейчас там работает. Я видела наркоманов и поэтому знаю, что сейчас ты чист. И вообще… как бы ты ни старался себя очернить, всё равно для меня ты всегда будешь самым лучшим и единственным, — тихо добавила девушка, не отрывая от него влюбленных, сверкающих страстью глаз. — Я люблю тебя, Руслан.

—Да, я понимаю… — расстроенно пробормотал парень и устало потёр ладонью свой лоб. — Я сам во всем виноват. По глупости я, наверно, подавал тебе какие-то надежды, но пойми и ты меня…
—Помнишь тот вечер, когда ты провожал меня домой после клуба? — перебивая его, Полина подалась вперёд всем телом. — Помнишь, как ты поцеловал меня в первый раз? Теперь это лучшее воспоминание в моей жизни. Разве ты не понял тогда, Руслан, разве ты не почувствовал тогда, что мы… что мы можем быть вместе. Что мы должны быть вместе.

Руслан с ужасом смотрел на неё широко распахнутыми, зелёными глазами, такими невыносимо испуганными и удивлёнными, такими жестокими в своём безграничном удивлении и непонимании.
—Извини, — наконец, с трудом произнёс он, — извини меня, Полина. Я, конечно, очень виноват перед тобой. Я тогда, наверно, просто выпил лишнее в клубе и спьяну полез к тебе с этими дурацкими поцелуями… сам не понимаю, что тогда на меня нашло… Пожалуйста, извини меня.
—Не извиняйся! — обиженно вскрикнула Полина и даже закрыла уши ладонями, чтобы не слышать больше, какими ужасными причинами он объясняет то, что составляло теперь лучшее воспоминание в её жизни. — Сейчас же прекрати извиняться!
—Хорошо, я не буду, — удручённо пробормотал Руслан, — но я должен сказать тебе честно… впрочем, ведь и так всё ясно... ладно… не будем больше об этом говорить. Всё это довольно неприятно и так неожиданно… просто опомниться не могу…

Парень взял булочку и машинально откусил от неё кусок, стараясь не смотреть на Полину, которая продолжала неподвижно сидеть напротив него с абсолютно несчастным видом, зажав уши ладонями.
—Но разве мы не можем быть вместе? — через несколько томительно долгих минут, немного придя в себя, спросила девушка, мрачно наблюдая, как он быстро допивает свой кофе, старательно пряча от неё взгляд. В ответ Руслан молча, но решительно покачал головой, упорно не поднимая на неё глаз. От резкого движения длинные волосы свесились ему на лицо, но он не убирал их, продолжал сидеть с безучастным видом, сосредоточенно разглядывая что-то у себя в чашке.
—Почему?

Он не отвечал. Опущенные ресницы скрывали выражение его глаз, губы сомкнулись в суровую, твёрдую линию и, казалось, больше не собирались открываться.
—Почему, Руслан? — настойчиво и требовательно повторила Полина, теряя всякий контроль над собой и порывисто наклоняясь к нему через стол. — Почему? Скажи мне, почему? Пожалуйста, скажи мне, почему?
—Я уже говорил. У нас с тобой слишком мало общего, — наконец, тихо произнёс парень каким-то безмерно усталым, хриплым голосом. — Ничего не получится…
—Но можно ведь попробовать, Руслан, — как утопающий за соломинку, хватаясь за обломки своих разбитых надежд, в отчаянии сказала Полина. — Давай хотя бы попробуем. Я уверена, если мы попробуем, у нас появится много общего. Я ведь люблю тебя, Руслан. Я всё для тебя сделаю. Я согласна ждать, сколько потребуется. Со временем ты тоже полюбишь меня.

Он снова неумолимо покачал головой, по-прежнему избегая смотреть ей в лицо, поставил на стол пустую чашку, потом достал из кармана деньги и положил рядом. Девушка с ужасом поняла, что сейчас он просто уйдёт, навсегда ускользнёт от неё, холодный, равнодушный и недостижимый, как божество, исчезнет из её реальной жизни, оставшись только за стеклами бинокля, в мире иллюзий и несбыточных мечтаний. И сделать больше ничего нельзя. Невозможно удержать его никакими силами, потому что не нужно ему ни её жертв, ни её любви.
—А с ней у тебя много общего? — не сдержавшись, вдруг злобно выпалила Полина, обезумев от боли и отчаяния. — С ней у тебя всё получится?

Руслан вздрогнул всем телом и резко отпрянул назад, словно девушка ударила его по лицу. Несколько секунд парень, не отрываясь, смотрел на неё холодными, безжизненными глазами, которые будто подёрнулись пеплом, утратили свою яркую зелень и стали совсем чужими, отстранёнными и непроницаемыми.
—С кем... с ней? — после паузы хрипло пробормотал он.
—Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Не притворяйся, что ты не понимаешь. Наверно, тогда вечером ты целовал меня и представлял себе, что я это она. Да? Ну, признайся же. Признайся. Ты бы хотел, чтобы на моём месте была она. Не так ли? Но она не любит тебя, и ты это отлично знаешь. Ты лишь жалкая игрушка в её руках. Она только забавляется с тобой, но никогда, никогда тебя не полюбит. Никогда. Ты слышишь? Никогда, — потеряв над собой контроль, горячим, быстрым, задыхающимся шепотом произнесла Полина, наклонившись всем телом вперёд через стол и с непонятно откуда взявшейся жестокой радостью наблюдая, как помрачнело и вытянулось его бледное лицо.

Она, конечно, чувствовала, что причиняет Руслану сильную боль, растравляя его старые, едва затянувшиеся раны. Но в тот момент девушка ничего не могла с собой поделать, с истеричной жестокостью она вонзала в него эти злые, колючие, больно ранящие слова, стремясь найти в них иллюзорное облегчение от своих собственных страданий и невыносимой боли разочарования. Слова неудержимо срывались у неё с языка и падали между ними с роковым, опустошающим звоном, словно возводили непреодолимую, ледяную преграду.

Некоторое время, показавшееся девушке вечностью, Руслан сидел неподвижно и молчал, напряженно выпрямившись на стуле и уставившись в свои колени всё тем же жутким, безжизненным взглядом. Длинные, тёмные волосы наполовину скрыли его расстроенное лицо. Полина смотрела на него обезумевшими глазами. И по мере того как она приходила в себя и успокаивалась, её всё больше и больше затапливала жаркая волна жалости к нему, жалости к себе, неудержимая волна бесплодной жалости и мучительного, бесполезного раскаяния. Даже слёзы навернулись у неё на глаза.

—Руслан… прости меня… — дрожащим, срывающимся голосом прошептала она, вытирая нечаянные слёзы. — Не слушай меня… я просто дура и сама не знаю, что говорю. Позволь мне любить тебя. Я так сильно тебя люблю, что моей любви хватит нам обоим. Ты забудешь её, ты будешь счастлив. Я сделаю всё для того, чтобы ты был счастлив. Только позволь мне быть рядом с тобой, позволь мне любить тебя, и я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы ты почувствовал себя счастливым. Я всё-всё сделаю для тебя, Руслан. Неужели ты не видишь, что она тебя не любит? Она смеётся над тобой. Ей нравится тебя мучить, издеваться над тобой и дразнить тебя. Ну, разве я не права? Разве я не права, Руслан? Тебе же плохо с ней. А я… я всё для тебя сделаю… всё сделаю…

Её жалкий шёпот становился всё тише, разбиваясь о ледяную, непроницаемую стену его молчания, и, наконец, совсем умолк. Не зная, что ещё сказать, как пробиться к нему сквозь глухие, толстые барьеры отчуждения и равнодушия, Полина с отчаянием взглянула ему в лицо. Руслан вздрогнул от её настойчивого, умоляющего взгляда, потом медленно поднялся со стула.

—Ты во всём права, — усталым, расстроенным, но подчёркнуто спокойным голосом произнёс он. — Я один здесь виноват. Извини, если что не так. Мы не можем быть вместе. Это исключено. Прощай.
—Не уходи, Руслан! Пожалуйста! — горячо взмолилась девушка. — Прости меня. Я совсем не хотела тебя обидеть. Сама не понимаю, как это вышло. Пожалуйста, прости меня. Останься, не уходи. Я не хотела тебя обидеть.
—Ты меня не обидела. Просто мне уже пора, — сказал парень, не глядя на неё, и направился к выходу из кафе.

Полина следила за ним несчастными, полными слёз глазами, его худощавая фигура расплывалась во влажной дымке, ускользая от неё навсегда. И когда Руслан окончательно исчез из вида, девушка закрыла лицо руками и, не в силах больше сдерживаться, беззвучно и горько заплакала.


Конец второй части.