Битва за Ладогу

                Битва за Ладогу.

Ниже приведёны отрывки из текста моей книги «Финский гамбит или роль советско-финской войны в мировой революции». Книга издана в Абакане в 2008 году в книжном издательстве «Бригантина». Объем книги 260 страниц. Книга продаётся в краеведческом музее г. Абакан ул. Пушкина 96. Авторские права на книгу защищены. Использование текста в коммерческих целях без согласия автора карается законом. Использование текста допустимо с использованием ссылки на источник.



А теперь пришла пора поговорить о судьбе Ладожской военной флотилии, о ее роли в мировой революции. Эта флотилия была создана из учебного отряда кораблей 25 октября 1939 года. Естественно ее создали для  войны против Финляндии, причём еще до Майнильского инцидента. А в ноябре 1940 года её опять переформировали в учебный отряд. После зимней войны все берега Ладожского озера стали советскими. И поэтому ей стало не на кого нападать. Раз так случилось, то и флотилия стала не нужна.  Но 25 июня 1941 года ее создали вновь, так как враги Советского Союза не стали дожидаться нападения Красной Армии и напали сами. 4 ноября 1944 года ее расформировали, так как все берега озера опять стали советскими, и супостаты уже не угрожали нам захватом окрестных озеру земель.
Перед зимней войной Финляндия имела на Ладоге 3-й береговой артиллерийский полк и небольшое количество боевых кораблей с малым водоизмещением. Корабельный состав финской флотилии разные авторы описывают по-разному.
«На Ладожском озере Дерптский мирный договор также предусматривал определенные ограничения. Финские военно-морские силы могли состоять только из кораблей до 100 тонн и вооружены максимум 47-мм орудиями. В 1939 году финны имели 1 сторожевой корабль, 1 ледокол, 1 транспорт и 4 моторных катера. Кроме того, имелось определенное число торговых и рыболовных судов, но лучшие финские торговые суда осенью 1938г. ушли с Ладоги по Неве, чтобы перезимовать в гаванях Финского залива. В 1939г. русские запретили этим судам воспользоваться советскими внутренними коммуникациями, так что суда уже больше не смогли вернуться на Ладогу. Финской военно-морской базой на Ладоге была Лахденпохья, на острове Ойтто находился склад мин (200 мин обр.1908г., 150 HIS и 30 сигнальных мин). Финская береговая артиллерия состояла из 14 легких и средних батарей (3-й полк береговой артиллерии), а также 23-го отдельного батальона пехоты и 4-й отдельной самокатной роты. При случае можно было использовать также пару гидросамолетов. Уже в октябре 1939г. финны предусмотрительно реквизировали несколько гражданских судов, но вооружены они были только после начала войны». (Ю.Майстер «Русско-финская война на море» цитата по хрестоматии Тараса А.Е. стр. 425-426 «Советско-финская война 1939-1940г.г.»).
«Ладожская военная флотилия базировалась на порт Лахденпохья. На острове Ойтто был склад мин (200 русских мин образца 1908г. и 150 мин типа HIS). В состав флотилии входили 5 канонерских лодок: «Аунус» (Aunus), «Юрье» (Jurje), «Вакава», (Vakava), «Тампере» (Tampere), «Виипури» (Viipuri) водоизмещением от 150 до 350 тонн; ледоколы «Ааллакс» (Aalokas, 350 тонн) и «Кивиниеми» (Kiviniemi, 250 тонн); 6 вооруженных пароходов: «Воима» (Voima), Отава (Otava), «Алхо» (Alho), «Сункела» (Sunkela), «Венус» (Venus), и «Сиро» (Siro); минный заградитель М-2, тральщик «Клертер» (Klerter), пять буксиров, одиннадцать моторных катеров и другие суда.
К тому времени финны перестали соблюдать условия Тартуского договора, ограничивавшего тоннаж боевых судов на Ладоге 100 тоннами, а калибр орудий – 47 миллиметрами. Интересно, что осенью 1938 года финские торговые суда ушли с Ладоги по Неве в порты финского залива. Но обратно власти СССР в 1939 году их не пропустили.
Резервом финского флота были морские силы шюцкора, которые имели свои береговые базы, где располагались штабы флотилий катеров и происходило обучение личного состава. Шюцкоровцы укомплектовывали и обслуживали разветвленную сеть постов наблюдения и связи, береговые батареи противокатерной и противодесантной обороны, посты воздушного наблюдения, оповещения и связи, зенитные батареи малокалиберной артиллерии.
Силы морского шюцкора подразделялись на флотилии, организованные в каждом укрепрайоне береговой обороны. Каждая из них имела четыре дивизиона (дивизион сторожевых катеров, дивизион минно-заградительных катеров, дивизион противодесантных катеров и дивизион катеров связи). Всего в шюцкоровском флоте было 17 дивизионов. Количество катеров в дивизионе, в зависимости от характера службы и района расположения дивизиона, составляло от 8 до 30 единиц. В общей сложности морские силы шюцкора располагали 363 моторными катерами, 50 из которых были довольно крупными (типа «SP») и имели на вооружении орудия калибра 20-76 мм». (А. Широкорад «Северные войны России» стр.552-553).
«…вся финская морская авиация состояла из восьми устаревших гидросамолетов» (там же стр.553).
«На Ладоге находился 3-й артиллерийский полк со штабом в Сортавале, под командованием полковника Е.Ярвинена. Полк включал в себя три дивизиона (штабы на островах Коновец и Валаам и в Лахденпохья). Все побережье Ладожского озера делилось на шесть укрепленных районов – Карельский, Куркийоки, Яккими, Сортавала, Валаам и Салми. Общая численность личного состава Морских сил Ладожского озера составляла 5092 человека.
В состав 3-го берегового артиллерийского полка на Ладожском озере входило 35 орудийных позиций, где находились 26 - 152-мм, 6 - 120мм, 18 - 87мм, 10 – 75-мм и 16 – 57-мм орудий». (там же стр. 558).
В описании Широкорада финская военная флотилия выглядит столь внушительно, что возникает подозрение, что он просто преувеличил число финских кораблей и катеров. В описании Павла Аптекаря она выглядит гораздо скромнее: «Правда на Ладожском озере противник мог оказать серьезное сопротивление: в состав финской Ладожской флотилии входили 4 канонерских лодки, 3 минных заградителя, 2 тральщика и несколько катеров». («Советско-финские войны» Аптекарь стр. 297).
Созданная советским командованием Ладожская военная флотилия была в принципе невелика, особенно для такой огромной страны, как наша.
«Затем, 25 октября, после двадцатилетнего перерыва, была вновь сформирована Ладожская военная флотилия. Она подчинялась военному совету Балтийского флота и включала в свой состав дивизион из 12 сторожевых катеров и 3 батарей береговой артиллерии». (Соколов «Тайны финской войны» стр. 16) .
«Русские военно-морские силы также были ограничены условиями Дерптского мирного договора, но в случае войны крупные боевые корабли могли быть переведены за короткое время с Балтийского моря по Неве на Ладогу. Русская флотилия базировалась на Новую Ладогу, Морье и Никулясы и состояла по меньшей мере из 10 вооруженных пароходов, 20 сторожевых катеров, 1 миноносца и многочисленных транспортов». (Ю. Майстер «Русско-финская война на море» цитата по хрестоматии Тараса стр. 426 «Советско-финская война 1930-1940 г.г.»).
Наиболее подробно процесс формирования Ладожской военной флотилии описан Петровым П.В. в книге «Советско-финляндская война 1939-1940». II Том.  Из его описания следует, что на Ладоге советское командование прибегло к тем же  поддавкам, которое оно применяло и на других участках фронта. Часть судов, которые официально вошли в состав ЛВФ, на Ладожское озеро так и не попали. В состав ЛВФ не дали ни одного судна с тяжелыми орудиями, способными бороться с финскими береговыми батареями. Общее число кораблей было явно недостаточным для проведения наступательных операций. Десантных судов не было вообще. Впрочем, если бы они и были, их нельзя было бы применить без кораблей, способных своими орудиями подавить финские батареи. Личный состав состоял в основном из людей недавно призванных на военную службу. Конечно, сам автор подобного вывода не делает. Он, в такт советской пропаганде, утверждает, что все это делалось из-за ошибок советского командования.
«Вплоть до осени 1939, на Ладоге не имелось советской военной флотилии: было лишь небольшое количество катеров пограничной охраны НКВД СССР. Согласно Юрьевскому мирному договору от 14 октября 1921г., Советский Союз обязался не держать на Ладожском озере военных судов, водоизмещением свыше 100 т. и с артиллерийским вооружением свыше 45 мм, что было для нас крайне невыгодно. Военно-морские силы Финляндии (Laatokan Meripuolustus) на этом театре военных действий были известны разведывательному отделу  КБФ, и они, в силу своей малочисленности, не вызывали каких-либо опасений со стороны командования флотом. В случае необходимости, достаточно было просто перевести с Балтики на Ладожское озеро по Неве несколько сторожевиков и тральщиков, а возможно, даже малую подводную лодку, в результате чего устанавливался, желательный для нас, баланс сил. В основном на озере предполагалось использовать различные вспомогательные суда, мобилизованные у Наркомата речного флота и переоборудованные для военных целей (тральщики или сторожевые корабли), а также сторожевые и пограничные катера. Этих сил, как казалось командованию Балтийского флота, должно было хватить для поддержки наступления наших сухопутных частей на Карельском перешейке и в Северной Карелии. В принципе, Ладожскому театру военных действий придавалось, по вполне понятным причинам, второстепенное значение, ибо здесь  не предвиделось значительных морских столкновений». (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940г.» Том II стр. 132-133).
Воевать против Финляндии можно было по разному (игра в поддавки не в счет): можно было начать штурм линии Маннергейма в лоб, обойти ее по северному берегу Ладожского озера, или высадить десант в тыл финским укреплениям через воды Ладоги или Финского залива. Любое из этих направлений могло стать основным или вспомогательным. Всё зависело от того, какой план действий выберет советское руководство. Оно могло сделать два направления основными, а два вспомогательными. Могло на каждом сосредоточить столько сил, что на любом направлении натиск на финнов был бы  примерно одинаковым, в надежде на то, что финская оборона где-нибудь да будет сломлена. Сил у финской стороны было мало, у советской – много, поэтому вооруженным силам СССР можно было наносить сильные удары во многих местах, чтобы растаскать скудные силы финнов. Советское командование могло принять решение о проведении крупномасштабной десантной операции на финский берег Ладожского озера. Для подготовки этой операции следовало собрать на Ладоге побольше сил. Советское командование при желании могло перебросить на Ладогу по железной дороге боевые катера и малые военные корабли, хоть со всех советских флотилий, и по каналам провести боевые корабли из Северного и Балтийского флота. Могло мобилизовать на военную службу массу гражданских судов, как с самой Ладоги, так и с других озер, рек и морей. Советское командование могло из простых грунтовозных шаланд построить канонерские лодки которые, своим огнём, подавили бы все финские береговые батареи, и обеспечили бы успешную высадку советскому десанту. В экипажи мобилизованных судов могло ввести кадровых военных моряков из других флотилий. В распоряжение флотилии советское командование могло отдать сотни или даже тысячи самолетов. Для выполнения этой десантной операции советское командование могло выделить все свои воздушно-десантные бригады. Тогда в СССР было больше миллиона подготовленных десантников-парашютистов. В советской авиации – тысячи транспортных самолетов. Десантную операцию на Ладожском озере можно было провести даже без участия кораблей и катеров, силами лишь авиации и воздушно-десантных войск. Но у советского командования были другие цели. Поэтому оно все сделало так, чтобы наступление на Финляндию сорвалось.
«По мнению наркома обороны (К.Е. Ворошилов) страны, морские силы, имевшиеся на Ладожском озере (три береговые батареи и одна авиаэскадрилья самолетов МБР-2), не смогут решить задачи, которые на них будут возложены в случае военных действий. Поэтому Ворошилов считал, что необходимо еще в мирное время сформировать командование и штаб Ладожской военной флотилии. В состав ЛВФ он предполагал включить два сторожевых корабля типа «Ураган» и сторожевые корабли, призванные из состава Наркомата речного флота, - «Дозорный», «Разведчик», «Дзержинский», «Менжинский» и «Пионер», а также два сторожевых корабля, типа МО-4. В условиях войны, как считал нарком, флотилию можно было усилить дополнительно канонерской лодкой «Красное знамя», шестью мобилизованными тральщиками типа «Ижорец», тремя подлодками типа «Малютка» и одной истребительной эскадрильей. В заключении К.Е. Ворошилов потребовал сформировать в 1939 году на Ладожском озере два новых артиллерийских дивизиона (из них один зенитный) и одну батарею, передать из состава Северо-Западного речного пароходства (с ЗРП) 2 буксира («Менжинский» и «Дзержинский»), а также приступить к оборудованию артиллерийских позиций…» («Советско-финляндская война 1939-1940» Том II Петров глава 2 «Флотилия на приколе» стр. 133-134).
Из этих мер, лишь часть была выполнена. Мощную канонерскую лодку «Красное знамя» не дали. Это был очень сильный корабль. Его водоизмещение – 1541/1823 тонн (Нормальное/полное). Вооружение – пять орудий, калибром 130 мм с длиной ствола 55 калибров, и семь – 45-мм орудий 21К. Две паровые машины развивали мощность – 2200 л.с. Скорость хода – 14 узлов. Экипаж – 201 человек. Появление и использование  этого корабля на Ладоге,   обеспечило бы нашей флотилии полное превосходство над  финской. Кроме этого наличие  такого корабля позволило бы нашей флотилии вести борьбу с финскими береговыми батареями. Вот поэтому канлодку «Красное знамя» и не перевели с Балтийского флота на Ладогу.
 Ладожская военная флотилия в ходе зимней войны так и не получила ни одной  подводной лодки, а ведь ещё в период пограничных конфликтов в 1918 году большевики  отправляли на Ладожское озеро   две подводные лодки «Вепрь» и «Тур» из состава военно –морских сил Балтийского моря. Но  в 1918 году собирались воевать всерьёз, а зимой 1939-1940 г. запланировали играть в поддавки.
«10 октября, согласно директиве штаба КБФ, было начато развертывание Ладожской военной флотилии по мобилизации. Было сформировано ядро штаба флотилии и начата организация управления Шлиссельбургского военного порта. В этот же день в главную базу – Шлиссельбург прибыл весь 4-й дивизион сторожевых катеров. Охрана водного района КБФ в составе 11 катеров типа «Рыбинский». 12 октября в базу пришел обещанный сторожевой корабль «Циклон», а на следующий день – тральщики типа «Ижорец» №29 и 38… 15 октября 1939г. командующий флотилией С.М. Кобыльских своим приказом №1 объявил состав соединений и частей ЛВФ. Однако с рядом кораблей в скором времени флотилии пришлось расстаться. В конце октября в Кронштадт ушли сторожевой корабль «Циклон» и тральщики №29 и №8, так что в составе Ладожской военной флотилии остался всего-навсего дивизион сторожевых катеров. 25 октября нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов в своём приказе №00156 объявил о сформировании Ладожской военной флотилии, командующий которой был подчинен «во всех отношениях» Военному совету КБФ». (там же стр. 134).
 Действия красных флотоводцев могут показаться странными: сначала они создали флотилию, и лишь спустя некоторое время объявили о ее сформировании. Но странного здесь ничего нет, всё это было сделано для маскировки агрессивных намерений: так всегда поступали в советских вооружённых силах  при подготовке к агрессии, сначала тайно сформировывали воинские соединения, и лишь потом объявляли об их сформировании. Часть кораблей из состава флотилии забрали, чтобы её ослабить. Таким же образом  советское военное руководство играло в поддавки и на суше. В ходе зимней войны красные стратеги забирали с фронта некоторые части, чтобы ослабить натиск на финские войска. С Ладожской флотилией поступали точно также. В принципе, советские стратеги могли поступить и иначе, они могли корабли не забирать из состава флотилии корабли, а просто своими приказами ограничить их деятельность в ходе боевых действий. Но видимо этого им показалось  недостаточно.   Ведь очень часто в РККА и РККФ младшие командиры проявляли боевую инициативу вопреки приказам о бездействии. В июне 1941 советские военнослужащие часто переходили советско-германскую границу и нападали на немецкие войска не дожидаясь, пока Сталин отдаст приказ о наступлении в Европу. Советские зенитчики сбивали немецкие самолеты, несмотря на приказ: «не поддаваться на провокации». Когда немцы напали 22 июня, из Москвы шли приказы «не отвечать на огонь», но многие советские военнослужащие этот приказ игнорировали. Ведь могло получиться и так, что в ходе финской кампании советские моряки по своей инициативе, просто устав от бездействия, могли взяться за разгром ничтожной финской флотилии по собственной инициативе. Поэтому советское командование, видимо, решив подстраховаться, часть кораблей у флотилии попросту забрало.
«Директивой штаба Балтийского флота от 5 ноября 1939 года было приказано сформировать предусмотренный мобилизационным планом дивизион канонерских лодок в составе 4 кораблей – «Красная горка», «Сестрорецк», «Ораниенбаум» и «Кронштадт». Канонерки не были судами специальной постройки, а являлись бывшими грунтовозными шаландами Балттехфлота Спецгидростроя НКВД, мобилизованными 7 ноября 1939 года для нужд Краснознаменного Балтийского флота и переоборудованными под канонерские лодки. Этот дивизион нарком ВМФ разрешил передать в подчинение Ладожской флотилии, у которой к тому моменту не было ни одного мало-мальски крупного боевого корабля. 21 ноября дивизион канонерок направился вверх по Неве, но из-за сильного льда движение происходило чрезвычайно медленно. 25 ноября в Шлиссельбург прибыла канонерская лодка «Ораниенбаум», а три остальных корабля остались у Ивановских порогов, так как не смогли пробиться сквозь льды, затем повернули обратно в Кронштадт. Несмотря на то, что приказом Военного совета КБФ № 00144 от 25 ноября 1939 года весь дивизион канонерских лодок был официально передан Ладожской флотилии, она так и остались при одной единственной канонерке».  (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II там же стр.134-135).
Какая наивная история!!! Четыре одинаковых корабля  шли по одному пути друг за другом. Один прошел через льды, а остальные не смогли. По словам Петрова, шли они медленно, но все таки, за 4 дня «Ораниенбаум» от Ленинграда дошел до Шлиссельбурга. А вот остальные, утомившись в борьбе со льдом, повернули обратно. Видимо на обратном пути со льдом было справляться легче, чем идти по пути за «Ораниенбаумом». Лично я в эту историю не верю.
Ну какой лед в конце октября на Неве? Нева течет из Ладожского озера. Вода медленно нагревается и медленно остывает. Чем больше водоем, тем медленнее в нем вода меняет температуру. Ладожское озеро даже в декабре было свободно ото льда. В Финляндии даже в декабре все реки и озера были свободны ото льда. А что говорить о Неве, которая находится южнее? Откуда там лёд в октябре месяце? Нева же не в Якутии находится. Балтийское море, Финский залив, да и само Ладожское озеро препятствуют резкому похолоданию в этом регионе.
«В первой половине декабря снега было мало, и температура держалась около нуля». (Соколов «Тайны финской войны» стр.94). Сами представьте, какая температура была в октябре в этом регионе?
Возможно, эту байку Петрову подсунула советская пропаганда. А он даже не догадался об этом. В итоге: этот «изобличитель лжи» советской пропаганды сам стал ее жертвой и разносчиком.
Три канонерские лодки повернули назад лишь потому, что советское командование не желало разгрома финской флотилии на Ладоге. В этой войне на суше советские войска тоже часто оставались без артиллерии по каким-нибудь причинам. Особенно часто до фронта не доходили орудия большой мощности и гаубицы, способные бороться с финскими укреплениями. Они все время где-то застревали. Официально «причин» на это было много, а в действительности причина была только одна: игра в поддавки.  Ладожскую флотилию тоже оставили без орудий большой мощности. Здесь в поддавки играли по той же схеме что и на суше.  А ведь каждая из данных канонерских лодок как раз и была вооружена двумя 130-мм орудиями. Именно поэтому они не дошли до Ладоги.
«Недостаток корабельных сил вынудил командующего ЛВФ С.М. Кобыльских попросить у военного совета КБФ новых подкреплений. По предварительным расчетам командующего флотилией, необходимо было иметь один сторожевой корабль типа «Туча» или, «в крайнем случае, один базовый тральщик», 6 сторожевых катеров типа МО-4, 8 тральщиков («Москва», «Видлица» и 6 тральщиков типа «Ижорец») и одну подводную лодку типа М для разведки и высадки диверсионных групп. Кроме этого, по мнению С.М. Кобыльских, необходимо было усилить 41-ю авиаэскадрилью (она базировалась в Новой Ладоге и входила в состав ЛВФ) шестью гидросамолетами МБР-2, а также выделить 9 самолетов-истребителей. Нельзя сказать, что просьба командующего была удовлетворена полностью, но все-таки он получил некоторое пополнение. Кстати, командующий КБФ В.Ф. Трибуц тоже решил помочь в деле пополнения Ладожской флотилии, для чего ходатайствовал перед командующим войсками Ленинградского военного округа К.А. Мерецковым о выделении из состава войск фронта двух эскадрилий самолетов СБ (они так и не были получены) и 6 полевых 76-мм орудий образца 1927г.» (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II стр. 135) Вот вам еще один пример того, как советское командование играл в поддавки с финнами. Мерецков действовал точно по тайным приказам  Сталина, поэтому не дал флотилии требуемых самолётов.
Тральщик № 33 (тип «Ижорец») к началу войны еще не был вооружен и находился в небоеспособном состоянии. (там же стр. 136) Это из той же песни.
«Несмотря на то, что в Ладожской флотилии насчитывалось 22 корабля, её реальная боевая сила была весьма незначительна. Единственный сильный корабль во всей флотилии – канонерка «Ораниенбаум» - располагал двумя 130-мм орудиями, но маневренные качества этого корабля были ограничены скоростью хода, не достигавшей и 7 узлов. К тому же, из двух орудий на правый борт могло действовать только одно, а в корме вообще был «мертвый» сектор. Следующими по силе артиллерийского вооружения были тральщики «Москва» и «Видлица», располагавшие одним 75-мм орудием, но отрицательным свойством этих кораблей было то, что они очень плохо выдерживали качку. Более устойчивыми судами были тральщики типа «Ижорец», но их вооружение было совсем уж несерьезным (только одно 45-мм орудие). Командующий ЛВФ П.А. Трайнин, оценивший все это «добро» очень критически, впоследствии как-то заметил, что пользы от кораблей, у которых лишь «одна пушка на носу», было очень мало. Да и общее состояние кораблей было неудовлетворительным. Механизмы мобилизованных тральщиков были сильно изношены, из-за чего в котлах часто происходили аварии. Корпуса некоторых судов давали течь. Оснащение кораблей также оставляло желать лучшего: навигационное оборудование было примитивным, лагов не имелось, а компасы были ненадежными. На канонерке «Ораниенбаум» и тральщиках типа «Ижорец» отсутствовали штурманские рубки». (там же стр.136-137). Всё это из той же оперы – игра в поддавки. Хотя, возможно сам автор этих строк просто перебрал с критикой советских кораблей. Ведь ругать всю советскую технику того периода уже давно стало модным. И очень часто эта критика бывает совершенно напрасной.
Вот вам один пример придирок: «Следующим по силе артиллерийского вооружения был тральщик «Видлица» (одна 75-мм пушка), но «Видлица», как впрочем и «Москва» были плоскодонными, поэтому плохо выдерживали  качку, особенно боковую». (Широкорад « Финляндия – Россия. Три неизвестные войны». Стр.220) Суда бывают килевыми или плоскодонными. У килевых лучше мореходность и остойчивость, но осадка у них больше   и подойти к берегу близко они не могут. У плоскодонных судов остойчивость и мореходность хуже, зато осадка у них меньше и к берегу они могут подойти ближе.   У каждого из них свои преимущества и недостатки. Критиковать плоскодонные суда за  то, что они плохо выдерживали качку это тоже самое, что критиковать воду за то, что она мокрая. Хотя конечно,  исходя из некоторых принципов критики, можно и воду за это покритиковать…
«Большие трудности возникли с комплектованием Ладожской флотилии личным составом. Дело в том, что только на «Ораниенбауме» и сторожевых катерах имелся кадровый личный состав, соответствовавший своему назначению. Зато на сторожевых кораблях и тральщиках командный и рядовой состав был полностью набран из запасников. Командиры тральщиков обладали некоторыми навыками в тралении, но к несению сторожевой службы подготовлены не были».  (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II е стр.137).
 При желании советское командование могло полностью укомплектовать, мобилизованные в ЛВФ суда, кадровым составом из других флотилий. Но оно не было заинтересовано в этом. Неподготовленным личным составам легче провалить свое нападение.
«Немало проблем имелось со связью между кораблями. Хотя радиостанции были на каждом корабле, связываться друг с другом они не могли, так как имели разный диапазон волн. К тому же радисты, по большей части, оказались неопытными. Наиболее пригодная радиостанция была только на тральщике «Москва». На некоторых кораблях не оказалось документов для радиосвязи. Сигнальщики имели самое приближенное представление о семафоре, сигнальных флагах и азбуке Морзе, поэтому надежно передать приказание можно было только голосом. Все это сильно сказывалось на общей сплаванности Ладожской флотилии, которая больше напоминала разношерстное  соединение случайно собранных судов.  Опыта в совместных плаваниях корабли ЛВФ, естественно не получили, поэтому они часто терялись. Во время проведения операций часто случалось, что корабли отряда, снявшись с якоря, разбредались кто куда, и приходили только утром поодиночке». (там же стр.137-138). Вот тут мне кажется, что автор просто перебрал с критикой.
              В принципе, даже имея все эти недостатки, ЛВФ могла бороться с кораблями противника, если бы их не прикрывали береговые батареи. Против них у ЛВФ ничего не было. «Единственным кораблем ЛВФ, способным хоть как-то бороться с неприятельскими батареями, была канонерская лодка «Ораниенбаум», но состояние ее корпуса и механизмов было столь тяжелое, что она вряд ли  смогла бы перейти Ладожское озеро. Остальные же суда флотилии просто нельзя было рассматривать в качестве серьезной силы: они не могли причинить никакого ущерба финским батареям, а сами были бы потоплены. Таким образом, выполнять задачу было нечем. Кроме того, Кузнецов забыл, что финны пользуются расположенными у себя под боком хорошо укрытыми базами, что и давало возможность им использовать в налетах катера и «даже несамоходные вооруженные баржи». У нас же в восточной части озера не было никаких оборудованных баз». (там же стр.148).
Советская военно-морская база на Ладоге даже не была защищена от нападений и артобстрелов.
«…личный состав флотилии вот уже в течение месяца без отдыха воюет в тяжелых условиях, не имея нормальной, оборудованной базы, а еще под постоянным неприятельским обстрелом. При этом он заметил, что «одного такого снаряда достаточно, чтобы пустить ко дну любой из наших кораблей». Мало того, флотилия стала подвергаться нападениям отдельных финских диверсионных групп со льда озера, что потребовало устройства защищенных огневых точек на побережье. Командующий 13-й армии обещал прислать роту солдат для охраны базы, но они должны прибыть только 15 января, а до этого времени нужно было обходиться своими скудными силами». (там же стр. 149). Не из-за скудности сил советское командование оставило базу без защиты. Оно умышленно подставляло её под удар финской артиллерии и диверсантов. Правда, финские диверсанты успехов не добились, так как воевать не умели, а лишь умели хвастаться. А финские артиллеристы совершенно не умели поражать цели. Что впрочем и неудивительно. Когда началась советско-финская война, финны использовали снаряды, которые им достались от российской царской армии. Многие из этих снарядов даже не взрывались. Их вообще нельзя было использовать. 
Дело в том, что в гильзе снаряда имеются различные виды пороха. При выстреле не все сорта сгорают одновременно. Они сгорают как бы по очереди: один за другим. Одни инициируют взрыв других порохов в гильзе, другие выталкивают снаряд из гильзы, то есть дают снаряду старт и третьи  разгоняют его по стволу. Разгонные пороха горят относительно медленно, создавая тем самым более равномерное давление внутри орудийного ствола в процессе выстрела при движении снаряда по стволу. И не дают этому давлению уменьшиться к концу выхода снаряда из ствола. В эпоху дульно-зарядной артиллерии, когда пушки заряжали одним видом пороха, так и было: как только ядро стронулось – максимальное давление, а чем дальше ядро удалялось от казны, тем давление  в стволе слабело все больше и больше. Из-за этого приходилось делать стенки ствола очень толстыми, чтобы очень сильное вначале давление газов не разорвало казённую часть ствола. Итог: перетяжеленные пушки, малая дальность стрельбы и нерационально большой расход пороха. Разгонные пороха все это исправили. Разгонный порох даже от открытого огня загорается не сразу, ведь для возгорания ему надо набрать определённую температуру. Но это в том случае, если он не пережил свой срок годности. В противном случае разгонный порох меняет химические свойства, и в гильзе снаряда взрывается вместе с инициирующим. От этого орудийный ствол может разорваться или может выйти из строя замок орудия.
Так вот финны использовали просроченные снаряды, рискуя взорвать свои орудия. Этот факт сам по себе доказывает и то, что финны либо не производили учебных стрельб из этих орудий, либо производили их крайне редко. От этого у них на складах и скопилось столько просроченных снарядов. Ведь при учебных стрельбах артиллеристам выдают в первую очередь те снаряды, срок использования которых подходит к концу. В нормальных странах снарядные склады постоянно пополняются. Новые снаряды поступают на склад, старые расходуются на учениях. Просроченные, если так уж получилось, никогда не выдаются для стрельб. Это военное преступление против своих же военнослужащих. Финляндия считала себя цивилизованной, культурной, технически развитой страной только потому, что располагалась в Европе. А в действительности там царил полный бардак. Финская промышленность снаряды почти не выпускала, вот поэтому финская армия боялась израсходовать «царский запас». А раз так, то и финские артиллеристы стреляли из орудий довольно редко. Кто-то из них, возможно и вообще не стрелял. Именно поэтому финские батареи за всю войну не смогли ни разу попасть в русский корабль.
Финские писательницы Элоиза Энгл и Лаури Паананен пишут про то, что половина снарядов от финских пушек (которые им достались от русского царя) не взрывались («Советско-финская война» Э. Энгл, Л. Паананен стр.71). А на острове Сааренпяя (Биорке) в ходе артиллерийской перестрелки с русскими кораблями четыре из пяти 254-мм финских орудий береговой артиллерии вышли из строя при стрельбе, хотя русские в них не попали. (там же стр. 118). Причины выхода из строя не указаны, но, учитывая какие снаряды использовали финны, можно предположить, что именно из-за них это и случилось. Вот и делайте правильные  выводы сами, не опираясь на байки всяких Буничей.
Мало того, что Ладожская флотилия была слаба, она еще и действовала очень вяло. Советские корабли даже не препятствовали финнам ставить минные заграждения. «Финские минные заградители выставили эти заграждения без сопровождения других кораблей. Русские не приняли никаких мер, чтобы воспрепятствовать этим минным постановкам. В довершение всего финны выставили также сигнальные мины у Яаакила (10), Сортанлахти (5) и Сортавала (10)». (Ю. Майстер «Русско-финская война на море» цитата по хрестоматии Тараса стр. 427). Советские корабли и самолеты даже не стали атаковать беззащитные минзаги финнов. Хотя им не составляло труда их уничтожить.
«Советские действия на Ладожском озере были относительно незначительными…Однако ночью и в плохую погоду русские выпускали по паре снарядов по финским позициям. Против финской морской линии охранения южнее Валаамо русские не предприняли никаких атак». (там же стр. 428-429). ЛВФ не воевала, а лишь обозначила свое участие в войне редкими артобстрелами.
«Вследствие советской пассивности и нехватки финских боевых кораблей, операции на Ладоге не имели никакого значения. Ледостав и так прекратил использование военно-морских сил. Сокрушительное действие береговых батарей, так же как и их большое воздействие на сухопутные цели были единственным военно-историческим опытом, который дала эта война». (там же стр.430). Про «сокрушительное действие береговых батарей» Майстер конечно соврал, а вот  в остальном он прав.
Борис Соколов  полностью присоединяется к словам Ю. Майстера: «В целом же сколько-нибудь существенной помощи сухопутным войскам Ладожской флотилии оказать так и не удалось». (Соколов «Тайны финской войны» стр.106). Впрочем, правильных выводов о причинах этой пассивности никто из них не сделал.
«Как и в случае с оперативным планом КБФ, перед Ладожской флотилией было поставлено слишком много непосильных задач. Естественно, что при том скудном составе сил ЛВФ, имевшихся к началу войны, говорить о каком то «уничтожении неприятельских кораблей» было просто смешно. Точно такой же нереальной была и задача о поддержке флангов сразу двух армий (7-й и 8-й), ибо для выполнения этой задачи не хватало кораблей с достаточным артиллерийским вооружением. Эти задачи были перенесены без какого либо изменения уже в собственный план боевых действий Ладожской флотилии». (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II стр.138-139). Конечно, на бумаге наши стратеги отдавали приказ об активных действиях, но видимо командующий ЛВФ имел другой, тайный приказ, по которому и действовал. И этот приказ активные действия запрещал. Об этом говорит следующий случай: «Трайнин отдал приказ канонерской лодке «Ораниенбаум» обстрелять финскую батарею тремя залпами, не походя к ней ближе, чем на 70 кабельтовых». (там же стр.141). Ну разве это серьезная война?
          Выполняя это задание, канонерка села на мель. В этом положении она продолжала обстреливать финский берег, пока 15 декабря спасательная партия ЭПРОНа (экспедиция подводных работ особого назначения) не сняла её с мели. В сопровождение ей дали два тральщика 31 и №37, которые должны были провести траление по ее курсу. «…а катер СКА-415 был назначен в противолодочное охранение». (там же стр.141). Странное это было задание, учитывая то, что подлодок у противника на Ладоге не было и советское командование об этом прекрасно знало. В ходе операции тральщик №31 коснулся грунта и получил течь. Тральщик №37 был выброшен волной на камни, получил пробоины и затонул кормой. С него сняли экипаж и вооружение. 45-мм пушку установили на канлодку «Ораниенбаум» (сидевшую на мели). Другие корабли отряда тоже пострадали: катер СКА-415 получил пробоину, катер МО-211 – повредил винты.
В этой войне флотилия получила и другие потери. Тральщик «Москва» коснулся камней и повредил правый винт. Тральщик №30 (тип «Ижорец») получил пробоину. Чтобы избежать затопления командир принял решение выброситься на берег. Тральщик изменил курс на юг и врезался в катер СКА-416. Последний затонул через полчаса.
«Тральщик «Видлица» вышел из гавани и открыл артиллерийский огонь из 75-мм  орудия по финской батарее. Но уже на 5-м выстреле орудие разорвало, при этом из состава орудийной прислуги были убиты 4 человека (из них один младший командир) и 2 человека контужены. Сам тральщик от взрыва больших повреждений не получил: осколками была перебита рея». (там же стр. 146).
«К двадцатым числам декабря 1939 года Ладожская флотилия сильно сократилась численно. Во-первых, было потеряно два тральщика (№30 и «37) и два сторожевых катера (№413 и 416). Во-вторых, тральщики «Москва» и «Видлица», требовавшие капитального ремонта из-за полученных повреждений, пришлось отправить в Шлиссельбург» (там же стр. 146-147).
29 января финские самолеты повредили бомбами тральщики №32 и № 34. при этом тральщик №32 затонул кормой. При налете было сбито два финских самолета. «…потерям судового состава ЛВФ даже превзошел Балтийский флот». (там же стр.137).
«Но зато Ладожская военная флотилия «компенсировала» недостаток потерь на Балтике с избытком. На сравнительно небольшом театре военных действий было потеряно сразу 3 тральщика – «ижорцы»  № 30, 32 и 37 (один из них - № 32 – затонул частично) и 2 сторожевых катера – Р-413 и Р-416. Личный состав ЛВФ недосчитался 8 человек  убитыми ( из них 1 младший командир) и 7 человек ранеными (из них 2 младших командира). В итоге наши потери в боевых кораблях (6 единиц) значительно превзошли таковые у финнов, которые за всю войну потеряли всего-навсего 1 боевой корабль – конвойное судно «Aura». (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940»  Том II стр. 239)  Петров  интересным образом считает советские потери: было потеряно   три  тральщика и два сторожевых катера, в итоге потери в боевых кораблях (6 единиц).  Я уже давно смерился с нетрадиционной математикой при подсчёте потерь в советско-финской войне. Но ведь  катера это не корабли!
Тральщик №32 не был потерян безвозвратно, он лишь затонул кормой.
Тральщик №37 получил течь и частично затонул, его бросили на камнях. Это тоже не безвозвратная потеря.
Тральщик № 30 получил пробоину и выбросился на мель.
СКА-413 (Р-413) наскочил на камни, получил несколько пробоин и затонул. Его бросили на камнях и он вмёрз в лёд.
СКА-416 (Р-416) получил пробоину и утонул, но с него сняли команду, вооружение и часть вещей.
Советский ЭПРОН мог легко поднять со дна любой затонувший корабль. И уж тем более он мог спасти севшие на мель катера. Эти потери не были для ЛВФ безвозвратны. Канлодка «Ораниенбаум» тоже садилась на мель, но её же сняли.
Потери финнов на Ладоге были невелики. «Во время последующей операции (постановка ночью 03-04.12. заграждений из 20 мин у Питкяранта) взорвалась одна мина, при этом 4 человека погибли и один тяжело ранен, сам «Кивиниеми» получил легкие повреждения» (Ю. Майстер «Русско-финская война на море». цитата по хрестоматии Тараса стр. 427) «…и 2.2.40г. русские самолеты атаковали «Аалокас». Корабль был легко поврежден и имел несколько человек раненых». (там же стр.428). «…22.01.40г. моторное судно «Валамон Луостари» было потоплено у Никкана советскими летчиками. Буксир «Вапаус» вышел 19.11.39г. у Ялайсаари и позже был потерян. Мотобот «Фрисби» (18.10.39г.) и рыболовное судно РМ34 (21.12.39г.) были потеряны из-за льда и плохих погодных условий». (Ю. Майстер «Русско-финская война на море». Цитата по хрестоматии Тараса  стр. 428)
Данные о советских потерях я брал у Петрова («Советско-финляндская война») у него они крайне подробно описаны. А вот данные по финским потерям пришлось брать у немецкого историка Ю. Майстера. Петров не нашел места в своем тексте для полного описания финских потерь. Видимо, по какой то причине Петрову было неудобно  об этом писать. Петров, почему то написал, что финны «потеряли всего-навсего 1 боевой корабль – конвойное судно «Aura».
 «При заключении перемирия 13.03.40г. финны хотели, согласно приказу, сами затопить свои суда. 14.03. этот приказ был отменен, так как все суда должны были быть переданы русским. Только 1 землечерпалка, 5 буксиров и 1 моторный катер в Хаавус не получили своевременно этот приказ, поскольку эти суда были там затоплены». (там же стр. 428). Эти суда тоже были потеряны для Финляндии уже после войны. Часть своих судов с Ладоги финнам удалось спасти: «Финнам удалось эвакуировать по железной дороге только 4 хороших мотобота. Финские экипажи судов 16.03.40г. на лыжах покинули озеро и 20.03. пришли в Савонлинна». (там же стр.428). Так что по безвозвратным потерям на Ладоге финны сильно превзошли нас.
Были у финнов и другие потери «21 января при бомбардировки острова Валаам самолёты СБ потопили два катера и повредили ледокол, стоявший у западного берега острова. Утром 22 января при бомбардировке острова Валаам самолёты СБ потопили ещё два катера и повреждённый ледокол». (А.Б. Широкорад «Финляндия – Россия . Три неизвестные войны». Стр.226)
Ныне официально опубликованы документы, в которых указаны задачи, ставившиеся перед ЛВФ:
«Докладываю:
Первой задачей, которая по приказанию военного совета КБФ, была разработана штабом флотилии в октябре 1939 г., была высадка десанта в составе усиленного полка в заливе Сортанлакс. С 6 по 23.11 флотилия осуществляла переброску озером 75сд из Шлиссельбурга в Олонку.
23.11 приказом Военного совета КБФ №07/оп Ладожской флотилии были поставлены задачи:
Уничтожить финские корабли в Ладожском озере.
Не допустить высадки диверсионных отрядов на Ладожском озере в районах устьев рек Волхов, Сясь, Олонка и Видлица.
Поддержать огнём артиллерии  фланги 7-й и 8-й армий.
Обеспечить коммуникацию на Видлицу и Свирицу.
 Быть готовым к высадке диверсионных групп на фронте Сортавала , Кексгольм.
Организовать ПЛО Ладожского озера.
Во исполнение этого приказа был разработан план операций из расчёта на основное боевое ядро из четырёх канлодок типа «Кронштадт», причём командование флотилии ставило вопрос об  усилении флотилии  другими кораблями и средствами.
Однако флотилия не только не получила усиления, но и осталась при одной канлодке. Вместе с тем наступление зимы отодвигало некоторые из задач, поставленных приказом №07/оп, на задний план». (цитата взята из доклада командующего ЛВФ командующему Балтийским флотом, доклад опубликован в книге «Тайны и уроки зимней войны» стр. 377- 378) 
Обратите внимание, что 23 ноября, когда ещё не было финской провокации, для ЛВФ уже определенны боевые задачи. Приказ об организации ПЛО на Ладожском озере выглядит просто странным. Советское военное руководство не могло не знать о том, что финны не имели на озере субмарин.  Хотя возможно, что советское  военное руководство допускало возможность переброски  в Ладожское озер финских подводных лодок по суше. Однако для выполнения этих приказов ЛВФ не дали нужных средств, тем самым советские военные руководители сорвали выполнение собственных приказов оформленных на бумаге. Впрочем зимняя война велась по тайным приказам таким образом чтобы сорвать собственные боевые операции.
«Общий вывод:
1. Ладожская военная флотилия, созданная наспех, имела за время боевых действий ряд аварий, основная причина которых – незнание театра командирами, их слабая штурманская подготовка, отсутствие на кораблях устройств и инструментов для кораблевождения в условиях военного времени. Ладожский театр не был подготовлен к войне. В то время как у нас на Ладожском озере не оказалось ни одной укрытой якорной стоянки,  Финляндия создала такие гавани, которые нам даже были неизвестны.
2. Задачу прикрытия фланга и тылов 7-й(13-й) армии от нападения противника с озера Ладожская военная флотилия выполнила, несмотря на слабый численный состав и недостаточную подготовку. (цитата из доклада командующего ЛВФ капитана 2 ранга Смирнова командующему Балтийским флотом о боевых действиях флотилии. Цитата по книге «Тайны и уроки зимней войны». Стр.381-382)
Тут надо заметить, что со стороны озера на фланг 7-й (13) армии никто не нападал, только поэтому ЛВФ и справилась с этой задачей. Все остальные задачи остались невыполненными благодаря отсутствию необходимого снаряжения оснащения вооружения и многого другого. Кроме этого на ЛВФ был направлен неподготовленный личный состав. На Ладоге советское руководство применяло те же методы поддавок, что и на суше. Именно благодаря ним финская Ладожская флотилия устояла.
Перед началом войны перед Ладожской военной флотилией ставили массу задач. Она должна была уничтожить финскую флотилию, поддерживать огнем наступление прибрежных армий, бороться с батареями противника, осуществить захват островов, установить контроль над озером. Это официально, по бумагам. А на самом деле флотилии нужно было инициировать слабость и безынициативность. Такие действия привели к тому, что финская флотилия сама господствовала на озере. Финские корабли сами обстреливали наши прибрежные армии (8-ю и 13-ю), и даже высаживали десанты в тылу наших войск.
С учетом интересов мировой революции, все действия нашего командования на Ладоге, были полностью оправданы. Однако захват румынских земель в 1940 году выдал Гитлеру намерения Сталина. Гитлер понял, что Сталин хочет ударить ему в спину, лишив его нефти из румынских месторождений. Благодаря «финской симуляции» Гитлер считал Красную Армию слабой. Но он понимал, что для захвата Румынии сгодится и такая. Чтобы спасти свое положение, он  решил совершить нападение на СССР. Позорная для СССР война с Финляндией наполнила немецкое руководство решимостью и верой в свою победу. В целом же на протяжении всего хода Второй мировой войны советские флотоводцы вполне рационально распоряжались силами речных и озёрных флотилий, но политические ошибки Сталина они исправить не могли.
В то время как все авторы пишут о том, что советский военно-морской флот в ходе зимней  войны потерял один корабль и одну подводную лодку, Петров нашёл ещё кое-какие потери у советского флота: «Несмотря на очень скромные результаты боевой деятельности, надводные силы флота (если считать вместе с Ладожской флотилией) понесли некоторые потери. Десантная операция Отряда (так в тексте)  особого назначения обошлась потерей всего лишь одного моторного катера и 1 гребной шлюпки, разбитых штормом.  3 января 1940 г. Буксир КП-5, шедший с продуктами на остров Гогланд, был затёрт льдами  и отнесён течением к финской батарее Торсаари, где подвергся обстрелу её  152-мм орудий. От полученных повреждений буксир затонул. На нём погибли два человека. Команда КП-5 сошла на лёд, после чего сильный холод привёл к гибели большую её часть. 12 человек замёрзли, а оставшиеся 4 моряка были спасены самолётом У-2. Наконец, 9 января, при попытки выхода из Таллиннской бухты для дальнейшего перехода в Лиепаю,  сторожевой катер МО-111 был сдавлен льдами и получил пробоину. В результате быстрого поступления воды катер быстро затонул. Экипаж успел покинуть катер. Таким образом, потери Балтийского флота в корабельном составе были, в общем-то, незначительные». (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II стр.238-239)     Обратите внимание на то, как тщательно  Петров подсчитывает потери КБФ. Он   даже учёл потерю одной  гребной шлюпки. А ведь никто  и никогда не подсчитывал, сколько шлюпок потеряли финны на этой войне.  Да и данные о потерях советских шлюпок никто из советских и российских историков никогда не проводил в своих книгах. 
Гибель буксира КП-5 описана таким образом, что можно подумать, будто бы не только лёд, но и финские артиллеристы стали соучастниками потопления буксира. Может быть, осколки финских снарядов и задели буксир КП-5, но сам снаряд явно не попал в него, Ведь если бы 152-мм снаряд угодил в данный буксир, он бы, как минимум,  разломил его пополам, а команда буксира понесла бы гораздо большие потери.   А так на нём всего погибло 2 человека. Финские артиллеристы по каким-то причинам не смогли расстрелять из орудий покинувшую буксир команду. Видимо это от того, что финские артиллеристы просто стрелять не умели.



               

Ниже приведёны отрывки из текста моей книги «Финский гамбит или роль советско-финской войны в мировой революции». Книга издана в Абакане в 2008 году в книжном издательстве «Бригантина». Объем книги 260 страниц. Книга продаётся в краеведческом музее г. Абакан ул. Пушкина 96. Авторские права на книгу защищены. Использование текста в коммерческих целях без согласия автора карается законом. Использование текста допустимо с использованием ссылки на источник.
В то время как все авторы пишут о том, что советский военно-морской флот в ходе зимней  войны потерял один корабль и одну подводную лодку, Петров нашёл ещё кое-какие потери у советского флота: «Несмотря на очень скромные результаты боевой деятельности, надводные силы флота (если считать вместе с Ладожской флотилией) понесли некоторые потери. Десантная операция Отряда (так в тексте)  особого назначения обошлась потерей всего лишь одного моторного катера и 1 гребной шлюпки, разбитых штормом.  3 января 1940 г. Буксир КП-5, шедший с продуктами на остров Гогланд, был затёрт льдами  и отнесён течением к финской батарее Торсаари, где подвергся обстрелу её  152-мм орудий. От полученных повреждений буксир затонул. На нём погибли два человека. Команда КП-5 сошла на лёд, после чего сильный холод привёл к гибели большую её часть. 12 человек замёрзли, а оставшиеся 4 моряка были спасены самолётом У-2. Наконец, 9 января, при попытки выхода из Таллиннской бухты для дальнейшего перехода в Лиепаю,  сторожевой катер МО-111 был сдавлен льдами и получил пробоину. В результате быстрого поступления воды катер быстро затонул. Экипаж успел покинуть катер. Таким образом, потери Балтийского флота в корабельном составе были, в общем-то, незначительные». (Петров «Советско-финляндская война 1939-1940» Том II стр.238-239)     Обратите внимание на то, как тщательно  Петров подсчитывает потери КБФ. Он   даже учёл потерю одной  гребной шлюпки. А ведь никто  и никогда не подсчитывал, сколько шлюпок потеряли финны на этой войне.  Да и данные о потерях советских шлюпок никто из советских и российских историков никогда не проводил в своих книгах. 
Гибель буксира КП-5 описана таким образом, что можно подумать, будто бы не только лёд, но и финские артиллеристы стали соучастниками потопления буксира. Может быть, осколки финских снарядов и задели буксир КП-5, но сам снаряд явно не попал в него, Ведь если бы 152-мм снаряд угодил в данный буксир, он бы, как минимум,  разломил его пополам, а команда буксира понесла бы гораздо большие потери.   А так на нём всего погибло 2 человека. Финские артиллеристы по каким-то причинам не смогли расстрелять из орудий покинувшую буксир команду. Видимо это от того, что финские артиллеристы просто стрелять не умели.