Барабанщица

Барабанщица

Я тихонько постучала в двери спальни, и в её окнах тут же погас свет -это девчонки  притворились спящими. Постучала погромче – тишина. Значит, решили меня не пускать. Но что же делать? Не ночевать же на комарах, заедят до смерти. Идти жаловаться взрослым? – Стыдно. Но не пустят они меня - вредные, да и забавно им посмотреть, что я теперь делать буду.
Быть как все у меня никак не получалось. Я честно старалась.
-Дерёвня! -смеялась Ирка Козина, хоть бы глаза подкрасила, причёску что ли сделала, а то ходишь, как лахудра. Давай, мы тебя накрасим.
-Не, не надо.
-Ты, чё, посмотри на себя в зеркало, на кого ты похожа?
Из зеркала на меня приветливо смотрела симпатичная девочка с косичками. Но  Козина с подругами  настаивала: -"Тебе непременно надо накраситься!".
И я соглашалась: - "Пускай, жалко что ли?"
И девчата старались: подводили глаза, слюнявя коротенький карандаш, не жалели голубые тени, высунув язык, что-то накручивали на голове... Закончив, подносили зеркальце: -" Теперь совсем другое дело! А то как с луны свалилась. И что бы ты непременно купила себе помаду и брасматик! "
Об одежде девчата со мной даже не разговаривали. Это было бесполезно. (жила я с бабушкой и красивую одежду никто мне не покупал).
У девчонок было шиком прийти в новой кофточке и цыкнуть языком : - "Импортная!"
-Где, где купила?- набрасывались подруги.
-Это мне мама по блату достала!
И все понимали: такой кофточки им не светит.
Мне никогда ничего не светило, и я даже  не завидовала.
За это меня презирали. Так и говорили: -" Мы тебя презираем!" Обидно, но что делать?
Зато я участвовала в конкурсах. Во всех, что устраивали в пионерском лагере: Рисовать? – здорово! Стихи читать ?- с удовольствием! Петь? – ой, лишь бы только взяли! Играть в спектакле?  – ура!.. Для участия в конкурсе не нужно было краситься.
Но после  того как на линейке мне вручали очередную грамоту, девчонки демонстрировали мне своё презрение: - " Всегда этой дуре больше всех надо!"
А ещё мне нравился пионерский галстук. Он казался мне ярким, задорным и очень красивым. Как стриж махал он остренькими крылышками и звал в полёт.
-А, Печкина, ты опять в галстуке? Чё, самая большая пионерка что ли?
-Да нет, я просто…
-Вот ду-у-ура!
А ещё меня дразнили барабанщицей, потому, что когда на совете отряда выбирали кто кем будет , я всегда хотела быть барабанщицей. Это так здорово! Звонко бьют барабанные палочки и сердце стучит им в такт: Трам-там-там, трам- тарарамтам-там! (я и барабанные марши выучила). Но надо мной смеялись даже мальчишки :- "Не девчоночье это дело!" (понятно, они сами хотел быть барабанщиками). И мне в очередной раз приходилось быть редколлегией (потому, что хорошо рисовала).
Вот и сегодня я допоздна рисовала в отрядный альбом. Увлеклась, уж больно хорошо получалось.
И теперь меня не пускают. .. Девчонки знали, что я в "Пионерской" с карандашами. Ну и что? Разве они обязаны  меня ждать?! И вообще уже спят. А от мальчишек запираются на три шпингалета.
-Что, не пускают? - Ко мне подошли ребята из старшего отряда. Они сегодня  дежурные по лагерю.
-Не а… (и слёзы из глаз – обидно)
-Да ты не плачь. Мы сейчас живо тебе откроем.
Парни разогнались и бух ногами в дверь - шпингалеты вылетели вместе с гвоздями.
- Заходи!
-Спасибо!
Но едва ребята завернули за угол,  как на кровати подпрыгнула всклокоченная Ирка.
-А, лахудра припёрлась! Спать не даёшь! Убирайся откуда пришла!
И началось! Девчонки повскакивали с кроватей :- Нагулялась?! Коза! Дура! Уродина! 
А давайте Печкиной бойкот объявим! – придумала Ирка.
-Давайте! Всё, Печкина, больше мы с тобой не разговариваем!
 И они стали громко говорить обо мне гадости, будто меня и нет рядом: Притворяется такой правильной, а сама дура, не от мира сего, дебильная, лахудра поганая.
- Я лежала и тихонечко плакала: «Наверное, я и впрямь какая-то недоразвитая!»
И утром никто со мной не разговаривал. Зато кидали на мою кровать грязную обувь, скидывали на пол одежду и пинали полотенце…
Очень мне горько стало . И тогда я пошла в лес - плакать (что бы никто не видел ). А в лесу знобить меня стало.
"Это даже хорошо, думаю - заболею и  положат меня в медпункт, не нужно будет к девчонкам в комнату возвращаться».
И действительно температура оказалась высоченная, а потом и вовсе худо сделалось, трясёт, как в лихорадке. Лагерная медсестра испугалась, вызвала из города скорую помощь.
Приехал доктор, снял с меня одеяло и удивился.
-Чего ты в галстуке-то лежишь? Снять что ли забыла?
-Мне в нём теплее!