Nemezis dead to the world

ПРЕДИСЛОВИЕ

Гармония. Вся система мироздания, которая содержит в себе всё космическое пространство и существующие в нём небесные тела, состоит из гармонии. Это как колоссальный – необъятный по своим размерам – механизм, с очень сложной структурой, который запустили и он исправно работает, не давая при этом сбоев. Работает вот уже несколько миллиардов лет. Но ничего не вечно в этом мире, и как любое устройство, этот механизм может остановиться, прекратить свою работу, низвергнув всю систему мироздания в небытие. 
 Как и в любом механизме, если вышло из строя одна деталь, вся работа может тут же прекратиться. Наша планета, несомненно, является одной, очень важной деталью этого механизма. Деталью, за которую несёт ответственность каждый человек в отдельности и всё человечество вместе взятое. Взаимное соответствие всего во всём – именно так выглядит наша жизнь.
 Человек справедливо верит, что в мире всегда существуют две противоположности. Будь то бог и дьявол, добро и зло, ум и безумие, свет и тьма, жизнь и смерть, рай и ад, святые  и грешники, мужчины и женщины. Этому учили нас не одно поколение. Такая вера и понимание находится глубоко в каждом из нас, и забрать это сложно. Человеку уже просто свойственно всё разделять надвое, делить на белое и чёрное, хорошее и плохое, потому, что так проще жить. Ведь когда человек сталкивается с чем-то неизвестным или непонятным его это пугает, и что более того, приводит в умственное замешательство. 
 Иногда случаются события, которые заставляют человека сомневаться в своих убеждениях. В своей вере и понимании, в том, во что он так усердно верил всю свою жизнь. Человек непроизвольно задумывается, что же случится, если этот жизненный механизм вдруг остановится, если эта гармония нарушится? Он догадывается, каким будет ответ, он его знает. Это знание рождает непостоянство, которое перерастает в недоверие. Пошатнувшаяся вера приводит к поспешным заключениям, которые человеку кажутся неоспоримыми. Из этого делаются выводы о том, что всё в этом мире непостоянно, что нет ничего вечного, есть лишь вчера и сегодня. Страх порождает сомнение в том, что наступит ли завтра? И тогда человек непроизвольно задумывается о смерти, о её неизбежном приближении, о Конце Света, Апокалипсисе, Армагеддоне, называть этот день можно по-разному, но суть всегда останется одна – это Конец, Финал, последняя точка в истории человечества.
 То, что такой день когда-нибудь наступит, можно уже не сомневаться. Время неумолимо приближает нас к этому событию: оно столько давала нам шансов, чтобы остановиться, одуматься, но человек настолько «эволюционировал», что просто не позволит себе останавливаться на изобретённом, достигнутом, заработанном, украденном, человеку всегда будет чего–то не хватать. Отмеренного человеку времени просто не хватит, чтобы измениться, потому, что его осталось совсем немного.
    О наступлении Конца Света существует множество предположений: Библейское предсказание об Апокалипсисе, множественные предупреждения великих предсказателей, глобальное потепление, начало 3 мировой войны, неизбежность энергетического кризиса, столкновение земли с кометой, распространение всевозможных смертельных вирусов, глобальное химическое заражение, геологические катастрофы, падение астероидов, неизвестные процессы в ядре Земли,  крах биосферы, – всё это свидетельствует о том, что существует бесконечное множество оправданий, которые ищет человек, чтобы оказаться невиновным за содеянное, но Конец Света – это всего лишь катастрофа, которая случиться по вене самого же человека, его пороков, которые он не смог обуздать.
 И когда такое время настанет, изменить что–либо будет уже поздно. Одна испорченная деталь, повлечёт за собой крах всего механизма. 

ПРОЛОГ

…Я сплю. Я чувствую, грядёт великая и ужасная катастрофа. Я вижу адское пламя охватывающее Землю. Я слышу, как она бьётся в агонии бушующего пламени. Из разъярённых небес на землю рухнут огненные искры. Они  очищающим огнём атомной искры уничтожат всё живое. От людей останутся лишь тени, обезумевшие от страха души. Они будут в страхе метаться по зараженной Земле. Спасутся лишь единицы. И когда тьмы рассеется из пепла городов и безмолвной пустыни они возродят новую жизнь…

 Пустыня... Дикая, безмолвная пустыня, в которой почти не осталось живых существ, раскинулась на миллионы километров по всей планете. Бесконечная, выжженная атомной искрой земля, покрытая слоем пепла от сгоревших городов и лесов, укутанная слоем песка, который после катастрофы стал местным ландшафтом. Под этими слоями погребено всё, что когда–то было создано человеческой рукой. Под ними лежат руины некогда прекрасных городов, величественных строений, красивых архитектурных чудес, под этим всем покоятся миллиарды человеческих душ…
 Пустыня… Она появилась после катастрофы, из–за изменения климата в результате использования всевозможного вида оружия. И кто тогда мог подумать, что взяв в руки палку и камень, как первое оружие, человек дойдёт то такого? А тогда думали, что гонка вооружения это всего лишь способ выжить в этом огромном и жестоком мире. Теперь пустыня почти везде, где я бывал за свою жизнь, но остались и зелёные, цветущие странной растительностью места, где теперь не обитаю те хорошо знакомые животные, там господствуют новые виды эволюции, радиоактивные и вирусные мутации…
 Пустыня... Если долго находиться в такой среде, можно привыкнуть ко всему: к постоянной нехватке чистой питьевой воды, к истощающему и забирающему все силы – солнцу, к очагам изменений физических явлений, к матери этой эволюции – радиации, к непредвиденным нападениям эволюционированных существ, ко всему,  но только не к людям.  К ним нельзя ни привыкнуть, ни понять их, ни даже изменить. Так было всегда, сколько я себя помню…
 Пустыня... По щиколотку утопая в мягком, раскалённом песке, я медленно иду на север. Там, далеко на севере, за песчаными холмами и золотистыми горами, за высохшими реками и озёрами, находится небольшая, потерявшая последние силы – крепость человечества, которая очень нуждается в помощи. Этот путь к спасению может занять несколько недель, а может месяцев или даже лет. Это известно лишь Богу и…
 Пустыня... Все те, кто всё–таки выжил или мутировал, предпочитают не связываться со мной или просто обходят стороной. Потому что, существуя в этом новом мире, у всех живых организмов выработался новый, никогда ранее не знакомый инстинкт. С помощью него, эти живые существа чувствуют угрозу, которая исходит от меня. Подсознательно они понимают, они чувствуют, что я не такой как все остальные люди, и это приводит их в замешательство, это развивает в них страх, а затем и панический ужас…
 Немезис –  так меня зовут теперь. Но раньше у меня было другое имя. У меня была другая жизнь, у меня всё было по–другому. Не замедляя  шага, я начал вспоминать всё то, что разноцветными красками отпечаталось в моей памяти о прошлой жизни…

ЧАСТЬ 1 Глава 1 ПРОЕКТ: «ФЕНИКС»

Феникс – птица, обладающая способностью
 сгорать и возрождаться из пепла.
 (Символ вечного обновления, возрождения.)
 2013 год


 Это началось 13 мая в период, когда страны и целые континенты оказались на пороге энергетического, и следовательно – финансового кризиса. В мире вспыхивали войны – жестокие и беспощадные по своей сути, они забирали самых лучших – сильных, здоровых, умных людей нашей планеты. Запылали города. Некогда могущественные и сильные державы стали объектами политического и террористического шантажа. Пришло время саботажа, государственных переворотов, провокаций, и небывалой коррупции. Мир оказался на краю пропасти, в каких-то сантиметрах от конца истории человечества…
 Начинало смеркаться. Я торопливо возвращался домой, погруженный в свои мысли. Денёк на работе сегодня выдался просто сумасшедший: мой сменщик подрался с пьяным в стельку начальником службы безопасности, да ко всему прочему, ещё с утра двое подростков попытались украсть несколько сотовых телефонов. Молодых грабителей мы, конечно же, задержали, взяли так сказать с поличным. Но начальник, находившийся в сквернейшем настроении, отыгрался на нас по полной, отсчитал как нерадивых детей за невнимательность по отношению к клиентам. Он долго кричал, матерился, и, в конечном счете, мы заработали по предупреждению. 
 Хотя по большому счёту, повсюду в здании понатыканы видео камеры, которые просто обязаны были заметить грабителей, а если точнее, то, по–моему, оператор просто–напросто проспал. Мы, конечно, не стали закладывать парня, но нам таки досталось по замечанию, мелочь, а неприятно. Рабочий день прошёл напряжённо, но в остальном, всё как обычно.
 Кстати, немного разъясню, я работаю охранником в самом крупном торговом центре компьютерной техники и электроники. Живу с прекрасной супругой – Ниной, вместе три года, в браке год. В материальном плане всё в норме, зарабатываем средне, жизнью не обижены.
 Солнце почти зашло за горизонт, укутав улицу тёмной пеленой, кое–где освещённой тускло горящими фонарями. Я направлялся в сторону дома по асфальтированной дороге, пролегающей вдоль улицы. Всё вокруг казалось мне обычным: на лавочке у дома кто–то мирно курил, кто–то возвращался домой, неся пакеты с едой, кто–то просто выбрался на улицу развеяться. Я же, как обычно возвращался не по главной улице, а по «дворам», так у нас называют путь, пролегающий через жилые дома, и на самом деле его тоже можно считать главной пешеходной дорогой, которая проходит через большинство домов.
 По пути мне встречались, знакомые люди, друзья, те приветливо кивали головой или же здоровались со мной лично. Всё было обычно; жизнь текла по старому руслу, не желая меняться, и меня это устраивало. Стабильность, хорошая штука, особенно когда в твоей жизни не предвидится коренных изменений.
 Одна подсознательная часть меня не хотела перемен, её устраивала семейная жизнь, но другая… другая напрочь отказывалась жить мирной жизнью, но я всё же смог её усмирить.  Характер «волка» уснул во мне, когда я впервые встретил Нину. Она открыла мне глаза, на другую жизнь. Жизнь, в которой можно спокойно работать и жить с любимым тебе человеком, где не приходиться ползать по горам, выслеживая банды террористов. Она усыпила во мне вольного хищного зверя, дав пробудиться верному домашнему псу.
   Мне нравился мой город, здесь я родился и вырос, провел, если можно так сказать большинство своего времени. Рос, учился, влюблялся, и занимался спортом. Такое место можно спокойно назвать родиной, местом без которого трудно прожить и дня, не вспоминая былого. Много друзей и старых знакомых. Небольшое, но очень красивое, тихое место, привлекающее своей красотой большинство туристов, и не оставляющее равнодушными местных жителей.   
 Миновав несколько жилых панельных домов, я наткнулся на пожилого человека, пытавшегося зайти в дом. Он стоял, и отчаянно пытался на ощупь ввести код, чтоб попасть в подъезд.
 Мне его стало чисто по–человечески жалко, и в том, чтобы ему помочь я не видел ничего зазорного, или тем более постыдного. Я был не из тех, кто брезговал общаться или помогать пожилым людям, когда они в этом нуждались. Но некоторые личности просто ни во что не ставили старшее поколение, ввиду своего положения в обществе или каких–то там молодёжных предрассудков.
 ;    Давайте я вам помогу. – Я подошёл к двери, аккуратно перехватывая его руку. – Вы не можете ввести пароль?
 ;    Сынок, у меня не получается попасть домой. – Старик повернул лицо в мою сторону, и я заметил, что глаза у него немигающее смотрят в одну точку. Он ловко перехватил мою руку. – Может у тебя получится?!
 ;    А какой у вас код?
 ;    Ноль–два–три. – Раздельно проговорил он. 
 Я ввёл пароль, замок двери тихо щёлкнул, и дверь медленно открылась. И тут я понял, старик слепой. Его серо–голубые глаза уже, наверное, давно перестали ему служить.
 ;    Сынок, большое тебе спасибо. У меня всегда проблемы с электроникой.
 ;    Да всё нормально, всегда пожалуйста. – Я улыбнулся, но он вряд ли мог это видеть. Он лишь слегка повёл лицом, как будто улавливая моё выражение, и тоже улыбнулся.   
 ;    Ну, проходи.– Он выставил руку в дверной проём.
 ;    Спасибо, но я в другом доме живу, так что извините мне пора.– Я уже развернулся и собрался уходить, как он заговорил. 
 ;    Я тебе вот что скажу, ты очень хороший человек; молодой и целеустремлённый, и вся  жизнь у тебя впереди, но будь осторожен, береги то, что не имеет цены.   
 ;    Что? Это вы о чём?
 ;    В твоё молодом возрасте ты слишком много поведал в жизни, много испытал и перенёс, но всё ещё впереди. По тебе вижу, ты справишься, но никогда не останавливайся по пустякам, иди вперёд и ты сможешь всё преодолеть. Вижу, большое горе у тебя будет...
 ;    Постойте, вы о чём? – По спине пробежал холодок.
 ;    Так надо... не разбив яйцо, не сварить омлет. Ты послушай, потом будешь разговаривать.
 ;    Вы что предсказатель? Как вас звать то?
 ;    Молчи. Ты был на войне, воевал  храбро, но, то другая война. Эту остановить невозможно, нужно лишь смериться. Спустя много лет ты вспомнишь мои слова. От тебя будет зависеть будущее, и в первую очередь твоё. Такая у тебя судьба, ты Творец...– Старик повернулся, и медленно побрёл, опустив свой взгляд в пол. Пройдя несколько ступенек, он повернулся.– Владимиром меня кличут.– Он повернулся и не спеша, побрёл  дальше.
 ;    Да помогут тебе Боги!– Последнее он сказал себе под нос, но я все–таки расслышал это.
 Я так и стоял, отрешенно смотря в сутулую спину старика. Мне хотелось его остановить, поговорить, но я на мгновение потерял дар речи. Слова старика звучали так стран, словно заклинание или молитва.
 «Он что действительно предсказатель?!» пронеслась мысль в голове.
 Через несколько мгновений старик исчез из моего вида, но я по–прежнему смотрел ему в след. Он исчез из моей жизни также быстро, как и появился. С момента встречи во мне что–то перевернулось, словно дёрнули невидимый рычаг, отвечающий за понимание происходящего. Мне так хотелось догнать его, расспросить, но ноги меня не слушались, всё тело, будто окаменело, сохранив только свой прежний вид. Что–то притягивало мой взгляд, что–то невероятное, но кроме ступенек ведущих наверх, ничего больше  рассмотреть мне не удалось.
 Мысли текли спокойно, ровно. Я стоял, и в уме перебирал его последние слова. Но спустя несколько минут стряхнув непонятное оцепенение, пошел домой.
 Поднявшись, и позвонив в свою дверь, я почувствовал себя лучше, спокойнее, ведь за дверью я услышал родной голос, и принадлежал он моей супруге. 
 Зайдя в квартиру, я ощутил душистый запах жареной картошки. Дом, милый дом. Только здесь, в этой уютной небольшой квартирке, я чувствую себя по–настоящему счастливым. Чувствую себя человеком, который чего–то добился в своей жизни, добился непосильным трудом, кровью и потом. Сплёл совместно с супругой родное гнездышко, такое милое, уютное и незабываемое. Что может быть лучше этого ощущения, этой пьянящей эйфории, когда возвращаешься туда, где тебя ждут и любят, где тебе всегда рады! Правильно, лучше и быть не может.
 Нина поцеловала меня, взяла вещи, помогая мне раздеться. Пока я разувался, она прошла на кухню, присаживаясь за стол. Обычно она приходит домой немного раньше меня. И за это время успевает сделать небольшую работу по дому.
 На ней была одета красная кофточка и белые стрейчивые джинсы  – мой подарок на её день рождения. В этом она выглядит просто прекрасно.
 ;    Я приготовила твоё любимое блюдо.– Улыбнулась она, медленно насаживая на вилку горячий кусочек картошки.
 ;    Выглядишь ты сегодня просто супер!– Я облюбовал её нежным взглядом.– А запах жареной картошки, я унюхал ещё в подъезде.
 ;    Ох… спасибо.– Она  кокетливо прищурилась.– Давай мой руки, и садись кушать, пока не остыло.
 Я мигом переоделся, помыл руки, и уселся за стол. Есть хотелось страшно, и поэтому без лишних слов принялся за ужин. Работа не позволяет нормально питаться. Постоянная беготня, волнения.   
 ;    Что–то ты сегодня задержался, случилось что?– Дуя, на горячую картошку, спросила супруга.
 ;    На работе дел много было, начальника в больницу возили.– Торопливо ответил я, быстро пережёвывая горячую картошку.
 ;    А что с ним случилось?
 ;    Напился у себя в кабинете и устроил драку с охранником, ну тот, защищался.
 ;    Сильно пострадал ваш шеф?– Она широко улыбнулась, но потом осеклась о мой взгляд. Шутка не удалась.
 ;    Да нет, парочка синяков, одна рука сломана, и так по мелочи. Давай лучше спокойно поедим.
 Весь ужин мы провели, молча. Но даже наслаждение от употребления моего любимого блюда не заслонило собой мои тревожные, и отчего–то странные мысли. У меня в голове крутились слова странного старика. Он меня о чём–то предупредил, только о чём? Какая беда должна случиться у меня? О чём я не думал, всё непроизвольно сходилось на супруге, ведь для меня она являлась единственным сокровищем в этом мире. Она была настолько мне дорога, что подсознательно я просто откинул эту версию как таковую. Если и должно было что–то случиться, но только не это.
 Расправившись с ужином, я встал, положил грязную посуду в раковину.
 ;    Спасибо, всё было очень вкусно.– Поцеловав её, я ушёл в комнату.    
               
 …Итак, немного о себе. Дэрик – это моё имя, коим меня наградили мои родители, которые четыре года назад погибли в авиакатастрофе, царство им небесное. С этим именем у меня связанно много воспоминаний начиная с самого моего рождения. Когда я родился, то, по словам матери, я не кричал и не плакал, как делали это все новорожденные, а наоборот, весь сиял от счастья и широко улыбался. Врачи были крайне удивленны этому, как и мои родители. Правда это или очередной вымысел матери, очередная сказка на ночь, сказка о том, что я не такой как все, что я особенный – этого я точно не знал. Такое, странное на первый взгляд, имя я получил в честь дяди Дэрика, боевого товарища моего отца. Дядя этот был толи из Англии, толи из Америки сейчас я уже этого не помню, да и не суть важно,  по словам отца Дэрик был очень отважным и сильным бойцом, который не раз выживал в самых невероятных обстоятельствах. Он был наёмным солдатом, воевавшим с моим отцом плечом к плечу несколько лет. Они были лучшими друзьями, но потом дядя Дэрик погиб, отдав свою жизнь за жизнь отца. Перед смертью он лишь попросил моего отца, если у него родится сын, назвать его Дэриком. Отец так и поступил.
 Так, благодаря дяде Дэрику, я и получил своё имя, которым ещё с детства очень горжусь.  Многие мои знакомые посмеивались над моим именем, в шутку называя меня «америкосом», но я не обижался, наоборот, верил в свою индивидуальность, особую неповторимость и невероятную исключительность. 
 Сколько себя помню, я всегда был очень непоседливым ребёнком, постоянно бегал, играл, дрался. Подростком начал заниматься спортом: лёгкой и тяжёлой атлетикой, различными боевыми единоборствами. К двадцати годам стал мастером спорта по рукопашному бою, кандидатом в мастера спорта по дзюдо и боевому самбо.  А по профессии как говорится, пошел по стопам предков – стал военным.  Мой дед по отца линии – военный, отец – военный, и теперь я. Правда, начал я свою военную карьеру с 18 лет в наёмных войсках (это, как вы понимаете секретная информация), и закончил командиром в специальных войсках по борьбе с терроризмом. Но если хорошенько так порыться в моих делах, то, как ни странно, там не обнаружится ни одного упоминания об этих специальных войсках, и тем более моих заслугах пред родиной. Увы, увы, но ни о каких наградах не может быть и речи, в наше–то неспокойное время, когда так процветает мировой терроризм. Сейчас я отставной военный, можно сказать на заслуженном отдыхе. В свободное от работы время начал увлекаться каратэ.
 Итак, мне двадцать шесть лет (не пугайтесь, да, в таком возрасте можно уйти в отставку – за хорошие заслуги), рост – 185см, вес – 85кг. Глаза тёмно–голубые, черты лица благородные, волосы русые. Единоборства это вовсе не хобби, а моя натура...
 Вот так.
 Одни съязвят: «Да, да, да, ни дать ни взять, Арнольд, Вандам и Брюс Ли вместе взятый!»
 Увы, увы, придется вас огорчить! Нет, я простой русский отставной военный, который посвятил всю свою жизнь различным единоборствам, постоянным тренировкам и здоровому образу жизни. Ввиду своей непоседливости и целеустремленности я добился таких результатов, добился всего кровью и потом, в прямом смысле этого выражения.
 Другие скажут: «Знаем мы таких Брюсов Ли, которые только на словах и умеют крутить вертушки ногами, да сносить черепа!»
 И опять мимо. Ну во–первых, для того чтобы снести человеку череп, необязательно крутить ногами вертушки, можно использовать что–нибудь сподручнее, например биту или лопату!
 Некоторые посмотрят на меня, подумают, и выдадут: «Да ты из тех перекаченных парней бойцов–борцов, которые все проблемы решают кулаками. Сначала делают, а потому думают!»
 Я вас снова огорчу. Драться я люблю только в спаррингах на ринге, со своими лучшими друзьями, с которыми после тренировок мы так и остаёмся лучшими друзьями и коллегами, а если на меня нападают где–нибудь за пределами моих любимых развлекательных тренажёрных залов, то я – просто защищаюсь, и не более того…

   Развалившись на широком диване, мы с супругой смотрели телевизор. Как ни странно, в наш просвещённый век – век высоких информационных технологий мы с женой не сильно увлекаемся постоянным просмотром телевизора. Так смотрим вместе иногда какие–нибудь фильмы, но как всегда без особого интереса, без той фанатичности, что завладела многими миллионами. Эта телевизионная фанатичность больше похожа на ритуал, который повторяется изо дня в день, когда ты приходишь уставший с работы и сразу с порога включаешь ТВ–панель и с головой погружаешься в мир совсем ненужной информации, когда забываешь про реальный, и целиком и полностью погружаешься в виртуальный мир. Мир – где только и успевают впихивать совсем не нужную тебе продукцию, которую ты впоследствии все равно пойдешь и купишь. Мир –  где тебе «умные» люди говорят, как можно одеваться, а как нельзя, как сделать жизнь лучше, как и что есть. Мир – где тебе навязывают ту информацию, какую посчитают нужной, а человек впитывает в себя как губка всё, что ему подсунут или преподнесут на информационной тарелочке телеведущие. Нет, у нас не было этой болезни, которой болели многие миллионы, мы относились к этому более чем холодно, если можно так выразиться. В наше время информация – сильное оружие, если ей конечно правильно пользоваться.
 Я неспешно переключал каналы и неожиданно наткнулся на какую–то передачу с президентом. Интересно, интересно, будет послушать, что на это раз будет говорить глава государства. От президента так и веяло духом патриотизма, чистой совестью и высокой моралью, он постоянно говорил умные слова, и иногда у него было чему поучиться, ведь как–никак он глава такого могущественного государства. Нынешнего президента редко показывали по телевизору, он постоянно был в делах, что собственно и отличало его от предыдущих президентов, которые почти не слазили с экранов российский и иностранных каналов. Наверное, за это его и выбрал народ, за дела, а не за красивые слова.
 ;    …сейчас в прямом эфире...– голосил ведущий программы.– Будет выступать  президент Российской Федерации Воронин Владимир Георгиевич! – Ведущий программы говорил торжественным тоном, но было в этом тоне только усталое безразличие, которое свойственно всем ведущим телеканалов новостей.
 Камеру перевели на президента. Он немного замялся и начал.
 ;    Дорогие россияне, у меня есть для вас плохая новость о том, что скоро начнётся война. Ядерная война! – Он как–то наигранно хлопнул ладошкой по столу.
 Сказать, что его слова повергли меня в шок, значит, ничего не сказать.  Как у любого человека, у меня есть чувство самосохранения, а также есть моя жена. Эти две причины тесно связанны между собой: не будет меня, кто позаботится о Нине?!
 Если вы не знаете, что такое ядерной оружие, значит вы полный чайник, как в военном деле, так и в любом другом, потому что даже пятилетний ребёнок на пальцах может объяснить, что это такое на самом деле. А я как–никак военный с очень хорошей фантазией, к тому же чуть не погибший от такого вида оружия.
 … Последнее, можно так сказать заключительное задание в моей военной карьере, было по зачистке небольшого села, захваченного террористами. Место я, конечно, вам не назову, потому что тайна и всё такое, да и не суть важно, важно другое.
 Задание на вид простое, но кто из нас тогда знал, что в этом селе террористы держат украденную тактическую ядерную боеголовку. Когда началась операция, у меня сразу было нехорошее предчувствие, а оно никогда меня не подводит. Мы штурмовали село.  Оно находилось на высоте 800 метров над уровнем моря. Снизу протекала широченная горная река, и когда мы зачистили село, нашли её, коварную боеголовку. Перед своей скорой кончиной террористы успели выставить на ней таймер, и было на нём девяносто секунд. Я тогда, наверное, побил все рекорды по мыслительной деятельности в короткий срок. Летели в воду мы недолго, или мне так тогда показалось, и когда оказались почти в воде, раздался взрыв. Нас спасла глубокая и бурная река, названия которой я так и не запомнил, и малый заряд боеголовки…
 От таких слов и воспоминаний у меня мурашки по коже пробежали. Вот так новости. Я ещё раз прокрутил всё в голове, и тут же вздрогнул.
 ;    В ней будут участвовать все ядерные державы, остановить её не представляется возможным. Это третья мировая! Победители в этой войне будут праздновать победу на пепле вражеских цивилизаций. Если такие будут. – Прочитал с листка президент.
 Нина замерла. Глаза у неё испуганно расширились. Я прижал её к себе покрепче. Хотя и сам немного ужаснулся, понимая какие будут последствия после такой войны. 
 ;    Подумайте, какие могут быть последствия – сказал президент. Словно прочитал мои мысли.
 ;    Владимир Георгиевич, а известно когда начнётся эта война? – спросил ведущий программы.– И есть ли шансы избежать её?
 ;    По данным нашей разведки, война может начаться через пару недель. Но может и раньше, точно не знает ни кто – ответил он. – Предотвращение её лишь усугубит положение, и подавляющее большинство стран захочет быть победителем.
 ;    А из–за чего она начнётся? – спросил ведущий.
 Обычный и вполне ожидаемый вопрос, но президента немного передёрнуло. Не сильно так, едва заметно, но всё–таки. Что–то было неладно. Он пытался тщательно сохранить каменное лицо, но тем не менее левый глаз непроизвольно дёрнулся.
 ;    Президент Соединенных Штатов было убит вчера ночью неизвестными людьми. Скорее всего, террористами. В Великобритании, Китае, произошло тоже самое. К нам начинает поступать разная,  не обнадеживающая информация. Как обстоят дела в других странах пока неизвестно, но мы предполагаем, что террористы этим не ограничатся. Скорее всего, они хотят спровоцировать войну во всём мире. Но это вряд ли  у них выйдет. По всёй планете с чудовищной силой распространяется новый вирус, известный как «Новая чума». Эта болезнь убивает людей миллионами. Врачи оказываются бессильными против этой заразы. В связи с распространившимися слухами о том, что «новая чума» – биологическое оружие, мы закрываем свои границы. В свете конфликта и угрозы биологического оружия, мы запустили проект под кодовым названием «Феникс». Проект направлен на создание новых криогенных убежищ, именуемых Бункерами, для населения в случае ядерной войны или смертельной чумы. Строительство убежищ уже завершено. Одно бомбоубежище вмещает в себя сто человек. В них люди смогут прожить около 30–50 лет. Компьютер наугад отберёт 1300 человек. Этим счастливчика придется заселять планету в случай полного исчезновения людей на земле. Тем, кого выбрал компьютер, придёт повестка. Место расположения бомбоубежищ – засекречено. У нас есть один день, для того чтобы мы смогли  заселить людей в бомбоубежища. Приказ уже отдан, так что счастливчики ждите.
 Выпив немного воды, он хотел продолжить, но в студию ворвались трое вооружённых людей в чёрных масках. Мы с Ниной внимательно вонзились взглядами в телевизор. Ситуация развивалась по какому–то странному сценарию, от которого не просто дух захватывало, всё становилось настолько запутанно и непонятно, что мы просто уже не могли отвлечься от развития событий, в последствии которые станут роковыми.
 ;    Дэрик, не пойму, это фильм что ли?– Недоумённо высказала Нина, морща свой маленький носик.
 Трое неизвестных открыли огонь, убив при этом всех кроме президента и оператора. Действовали они предельно быстро, и в тоже время очень чётко и слаженно. По движениям и жестам сразу стало понятно – ребята профессионалы.
 ;    Так, ты будешь снимать все, что здесь происходит, и не смей рыпаться.– Прокричал на оператора один из нападавших.
 Судя по всему из этой троицы, он главный. Двое других рассредоточились, направив оружие на дверь и оператора. Да, никаких сомнений, работают профессионалы: отточенные жесты, спокойные движения, цепкие взгляды, всё говорило о том, что ребята знают свою работу не понаслышке.
 Главный властно сел напротив опешившего президента, держа его на прицеле.
 ;    Что… что вы хотите?– Взволнованно спросил президент.
 ;    Твоей смерти! – Спокойно ответил главный, закидывая ноги на стол.
 ;    Но ведь я президент Российской Федерации, вы хоть понимаете, что вы делаете? Да вы даже не зна…
 ;    Заткни пасть! – Перебил его главный.– И на счёт своей охраны не беспокойся! – Он засмеялся.– Никто тебя больше не спасёт.
 ;    Вы не представляете, в какую передрягу вы попали.
 ;    Передрягу? – Передразнил террорист. – О–о–о нет, это очищение мира…
 ;    Дэрик, да как он разговаривает с нашим президентом? Что  он себе позволяет?! – Вспылила Нина.
 ;    Тссс, – шикнул я на супругу, – давай дослушаем.
 Благодаря вспыльчивому характеру супруги, мы прослушали половину сказанного.   
 ;    …все государства, все империи и державы со своими правителями ничто, по сравнению с нами. Мы указываем вам, что делать. Мы диктуем вам каждый шаг вашей ничтожной жизни. Именно мы, а никто иной, решаем, когда вам жить и когда умирать. – Главный террорист выдержал театральную паузу. – И ты ещё смеешь, нам противится? – Он встал и направил ствол компактного пистолета–пулемёта на президента.– Ты проигнорировал наши предупреждения, как и все остальные правители. Ты пытался идти в гору, зная, что на вершине этой горы тебя будем ждать мы, но вот точно не с распростёртыми руками. – Он снял с предохранителя оружие.– Ты единственный из всех от кого мы не ожидали такого. Прими мои поздравления, тебе действительно удалось неплохо насолить нам!– За этими словами последовала длинная очередь. – Это ожидает каждую страну, каждого президента, каждого кто встанет у нас на пути.
 Президент умер на глазах у миллионов. Его окровавленное тело упало на пол. Главаря всего забрызгало кровью, но он как будто на это не обращал внимания. Спустя мгновение он взял речь президента, и быстро пробежав по ней глазами, сказал:      
 ;    Ну, посмотрим, посмотрим!– Главарь террористов бросил листок на пол, он произвел заключительную очередь.
 Экран потух, и появилась надпись: «Сигнал отсутствует. Извините за временные неудобства!». 
 В комнате повисла гнетущая тишина. Такой поворот событий меня просто ошеломил. 
 ;    Ну и дела.– Недоуменно произнёс я.
 ;    Что теперь будет? – Шёпотом спросила Нина.
 ;    Что теперь будет! – Эхом повторил я. – Трудно скачать что, но война, по всей видимости, неизбежна.
 ;    Что это за ребята? И как мы будем без президента? – В её глазах виднелся страх.
 Я обнял её, чтобы она немного успокоилась. Что это были за ребята, можно гадать бесконечно,  но то, что они виноваты во всём этом, можно было  не сомневаться.
 ;    Не знаю, но остаётся только ждать. Я уверен, что мы попадём в бомбоубежище,– решил я хоть как–нибудь обнадёжить супругу.
 Дёргаться сейчас куда–то было просто бессмысленно. Если действительно назревает ядерная война,  нам уже мало что поможет. Говорить об этом супруге не стоило ни в коем случае, поэтому я просто старался собраться с мыслями. Паника постепенно брала своё, хотя я не из тех людей, но всё же, конец света, я вам скажу это не просто прогулка на свежем воздухе.
 ;    А если нет? То, что тогда, – воскликнула Нина.– Ты только представь…
 ;    Тогда мы будем бороться изо всех сил, ты ведь знаешь, как я тебя люблю, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы с тобой нечего не случилось.

 С момента передачи прошло больше двух часов, но как по мне, так эти два часа длились вечность. Время будто играла нашими нервами, проверяя их на прочность. Или мне так показалось, не знаю, не до этого. Ожидание не пойми чего, длилось мучительно долго. Ведь не зная точно, сколько осталось жить, поневоле начинаешь волноваться, но не столько за себя, как за любимую супругу. За ту, кроме которой в этой жизни у тебя нет никого.
 Понимая, что жизнь весит на волоске от смерти, человек поневоле старается ухватиться за любую возможность выжить. Сделать что–то такое, чтобы не умереть, даже если это будет противозаконное,  не важно, главное выжить, продолжать сопротивляться, бороться – это естественное поведение. Если ты, конечно, раньше времени не сдашься, не опустишь руки, и не закончишь жизнь суицидом.  Но когда от тебя ничего уже не зависит, и чтобы ты не делал, ты всё равно в конечном итоге погибнешь, вот это действительно страшно, и не важно, насколько ты храбрый или там мужественный, от тебя уже ничего не зависит. Вот это «ничего» и есть причина всех тревог, особенно когда осознаешь, что вместе с тобой погибнет твоя та единственная, за которую отдашь всё в этой жизни.


 Ожидание неизбежной смерти всегда длится очень долго, затмевая разум пустотой и страхом. Как утверждают некоторые, не так страшна смерть, как её ожидание. Действительно, возникает чувство апатии, отстраненности от всего мира, словно ты уже не живой, будто тебя уже вычеркнули из списка живых, но забыли пока забрать тело. Такое чувство посетило не только меня, оно завладело разумом каждого, кто осознал, что выжить уже никак не получится. Как паразит, это странное чувство проникала глубоко в человеческие души, оно подталкивало на совершение таких поступков, в нормальной жизни которые не совершил бы никто. Чувство приближающейся смерти и безнаказанности переплелись между собой как две толстые лианы, расплести которые было уже невозможно.
 Мы с Ниной сидели в зале и думали что делать, но гнетущую тишину размышлений нарушил телефонный звонок. Он прозвучал так громко и неожиданно, что Ниночка охнула от страха. Да и сам я погружённый в размышления моментально пришёл в себя. Подбежав к телефону, я быстро поднял трубку.
 ;    Ало – с нетерпением произнёс я.
 ;    Пожалуйста, внимательно прослушайте это сообщение!– Кто–то металлическим голосом проговорил на том конце аппарата.
 Программа, понял я. У человека не может быть такого голоса.
 ;    Вас приветствует проект «Феникс». Вы  Дэрик Перунов?– Спросил с интонацией голос.
 ;    Да, да это я.
 ;    Мои поздравления! Вы прошли отбор, вас приняли в убежище…
 ;    Я без жены не куда не поеду.– Перебил я.
 ;    Вы имеете право взять с собой жену. – Продолжала программа.– Завтра в десять утра вы должны быть в аэропорту, возьмите с собой только самые ценные вещи. В 9:00 утра за вами приедет машина. Конец сообщения. – Голос быстро проговорил, и на том конце телефона послышались короткие гудки.
 ;    Да конечно.– Ответил я коротким гудкам. Я не мог в это поверить, уж слишком быстро стали развиваться события. Вот так бы и стоял с трубкой, пока Нина меня не потревожила.
 ;    Кто это был? – Тихо, словно боясь, что её кто–то услышит, спросила она.
 ;    Собирай вещи, завтра, мы переезжаем в бомбоубежище.
 ;    Правда?! – Нина улыбнулась, но глаза стали стеклянными, казалось, вот–вот она заплачет.
 ;    Ага. – Я подошел к ней, обнял. – Да ты не волнуйся, всё будет хорошо. – Я успокаивающе погладил её по волосам.
 Хотя мне самому смутно верилось в такую удачу. Настроение немного улучшилось, хотя эта тяжесть на душе – совесть, тяжелым камнем засела у меня где–то в груди. И представляя грядущую войну, смерть, разруху, сердце сжималось, отдаваясь болью во всём теле.   
 «Как можно вот так свалить, спрятаться как крыса, и пережидать в безопасности, когда все остальные останутся в этом аду?» Кричала внутри меня одна половина моего разума. 
 «Но с другой стороны, что я смогу изменить!» Отвечала ей другая.
 Действительно. Наверное, кто–нибудь другой уже бы давно не задумываюсь, свалил в бункер, даже не вспоминая об таких мелочах, как спасении других людей, которые всё равно обречены. Это была горькая правда, с которой смериться было тяжело, но был ли у меня тогда выбор?!

 Наутро, выглянув в окно, я увидел толпы людей, огромные скопления народу, громившие магазины. Людей было столько, что в глазах начинало рябить и двоится. Каждый был занят своим делом, но со стороны казалось, что люди, словно муравьи в муравейнике занимались общим делом – спасали свои жизни. Все старались набрать еды столько, сколько можно унести. В городе воцарился хаос. Все суетились, что–то кричали, ломали.
 «Что же с вами со всеми будет?» подумал я, глядя, как очередная витрина магазина разлетается на миллионы стеклянных осколков.
 Собрав небольшие сумки с вещами, мы стали спускаться вниз, на улицу. На выходе из подъезда нас встретили соседи, бежавшие нам на встречу. В руках они тащили сумки и коробки, наполненные различной едой. На лицах улыбки, а в глазах страх, и ужас. Теперь это были совсем другие люди, которые только внешне остались прежними, но вот внутри…они изменились с тех пор, как объявили о начале войны. Страх перед смертью, которая своей неизбежностью надвигается на каждого человека, меняет сознание. Этот страх забирается во все уголки человеческого сознания и подсознания, восприятия и понимания действительности, этот страх как вирус поражает все клетки организма, он заменяет  собой хорошие качества плохими. Вирус даёт проснуться тем древним качествам человека, которыми люди не пользовались вот уже несколько веков. Так просыпаются инстинкты выживания, самосохранения, инстинкты охотника и убийцы, инстинкты вожака и стаи, все те инстинкты, которые очень долго дремали и ждали своего момента. И сейчас такой момент настал. Настало то время, которого боялись все без исключения, время, когда чтобы выжить самому, придётся лишить жизнь кого–то другого.
 ;    Разве вы вчера не видели по телевизору? Что вы стоите, бегите за хавчиком, там ещё осталось.– Пробегая мимо нас, прокричал наш сосед Пётр.
 Мы ничего не ответили, да и зачем. Мы просто вышли на улицу, ждать своего часа. А он  наступил незамедлительно, как только мы оказались на свежем воздухе. К нашему подъезду подъехала тёмная иномарка, из неё вышел водитель и помахал нам. Представившись, он помог убрать сумки в багажник. Мы, больше не говоря ни слова, сели в машину. Водитель был профессионалом в своей области, он очень быстро, насколько это было возможно, повёз нас в аэропорт. 
 На улицах города творилось что–то страшное, невообразимое. Люди обезумили, и никто теперь с уверенностью не скажет от страха перед смертью или от безнаказанности за совершаемые действия.
 Хаос, он поглотил всё вокруг. Как страшная беспорядочная материя, неорганизованная стихия, зияющая бездна наполненная туманом и мраком опустилась на землю. Она завладела умами большой беспорядочной толпы, сделав её неуправляемой. Одни бегали и что–то кричали, ломая при этом всё, что находится в пределах видимости. Другие дрались между собой даже из–за небольшого пакетика еды или бутылки выпивки, дрались жестоко, безумно, бездумно, словно звери. Дрались насмерть. На тротуарах и дорогах виднелись жертвы этого хаоса. Их было много, и от этого становилось ещё хуже. Люди убивали друг друга, продолжали грабить магазины, напиваться до потери сознания, поджигать машины. Перед глазами мелькали лица, мёртвые тела, кровь, разбой и насилие, перед глазами проносилась прошлая жизнь, которая с приближением к аэропорту становилась лишь воспоминанием.
 Всё это было настолько дико и нереально, что я не хотел верить свои глазам, я не хотел верить в то, что всего лишь вчера это были люди, обычные люди, которые раньше жили нормально жизнью. Я не хотел верить в то, что люди способны на такое, я не хотел это даже понимать, потому что настолько всё это выглядело бесчеловечно. Да, страх и не такое может сделать с человеком, особенно если этот человек только и ждёт момента, ждёт удобного случая чтобы показать всем какой он на самом деле, без масок, какой он внутри, показать на что он способен. Но таковы люди. Когда все законы и запреты, все внутренние предрассудки и моральные устои рушатся в одночасье, человек становится зверем. Он становится тем же первобытным существом, которым он был многие века назад. 
 Правоохранительные органы не решались противостоять обезумевшей толпе, потому что многие из них давно покинули свои рабочие места, присоединившись к всеобщему хаосу. Все, от мало до велика, стремили урвать кусок побольше. Из магазинов выносилось всё, и нужное и совершенно бесполезное, и то, что ранее было не по карману. И их можно понять, человеку свойственен инстинкт самосохранения и порой он бывает превыше всяких законов, тем более тех, которые сам же он и придумал. Но если действительно начнётся война, можно усомниться в том, что всё награбленное сможет им, хоть как–то помочь. 
 Подъехав к аэропорту, мы почти не удивились происходящему, нас встретила огромная толпа людей пытающихся улететь из города. Каждый из них хотел убраться отсюда куда–нибудь подальше, туда, где не будет войны. В другой город, страну, континент, не важно, главное подальше от этого хаоса. Людей было настолько много, что на мгновение мне показалось, что это очередная бесконтрольная толпа, крушившая всё на своём пути. Но на самом деле всё было иначе. Это были те, кто всё–таки надеялся спастись, улететь, это были те, кто боялись больше всех, как за свои жизни, так и за жизни близких.
   Каждый спасается, как может, но у них в отличие от нас не было шансов.  И от осознания этого становилось ещё хуже, казалось, что мы поступаем неправильно, эгоистично. Что мы просто бежим с тонущего корабля как крысы, но что же нам делать? Остаться и погибнуть как все остальные?!
 На территорию аэропорта никого не пускали. Около входа стояли военные, и пропускали исключительно машины с отобранными людьми. Машины еле, еле пробирались сквозь разношерстную толпу. Я взглянул в окно и увидел лица этих бедняг. Они кричали, пытались пробиться в аэропорт, но всё безрезультатно. Через пару минут мы все–таки проехали внутрь. Целые семьи, дети, женщины остались по ту сторону забора. У меня сдавило сердце, я хотел было выйти, но Нина меня задержала.
 ;    Ты не сможешь им помочь. – Она крепко сжала мою руку. На глаза у неё навернулись слёзы.– Знаешь… когда–нибудь, это всё закончится. Террористы будут наказаны, гражданские спасены. Я очень хочу в это верить. Хочу, чтобы не было войны… но мы с тобой вряд ли сможем что–то изменить…
 ;    Ещё точно неизвестно, начнётся ли война вообще. – Негромко заговорил водитель, который всю дорогу угрюмо молчал. – Это только предположения и теоретический анализ, который почти ничем не подтверждён. Так что существует шанс избежать этого хаоса.
 ;    Да, очень хочется в это верить.

 Ровно к 16:00 мы и остальные отобранные люди были доставлены к указанному месту. Весь механизм доставки жителей к убежищам был отлажен как часы, все было отработанно с точностью до секунды. Все было спланировано так, чтоб в случае неожиданной угрозы отобранных жителей доставили к бункерам в течение часа из любой точки России, но если сейчас не торопились, то существовала хоть и маленькая, но всё же надежда что может всё–таки обойдётся.
 Меня и Нину привезли к тринадцатому бомбоубежищу.
 Небо стало потихоньку заволакивать тучами. Ветер с силой гнал их из–за гор. На какой–то миг тёмно–фиолетовые тучки осветила небольшая молния, и потом ветер продолжил свою работу в роли извозчика. Природа как будто давала человеку понять, что надвигается беда. Беда, которая пройдёт быстро и унесёт много жизней, оставив после себя только смерть и разруху. Солнце едва пронизывало небо своими лучами. Создавалось такое ощущение, что темные силы пожирают свет, а он даже не сопротивляется.
 Впереди виднелась гора, в которую была очёнь точно вмонтирована большая монолитная дверь. У неё столпилось много людей. Счастливые жители убежища, отметил я.
 Мы подошли к двери, поздоровавшись со всеми. Из всей толпы выделялся не высокий мужчина в чёрном костюме.  Он одиноко стоял около круглой двери с цифрой «13»
 ;    Здравствуй,– поздоровался я.
 ;    Привет, я главнокомандующий этого бункера, но зовите меня просто Андрей, так проще – сказал мужчина, подходя ближе ко мне.
 ;    Мне вчера позвонили… – начал я, но он тут же меня перебил.
 ;    Да я знаю. Ты Дэрик, а это Нина.– Он указал на мою супругу.– Я прав?
 ;    Да, я поражен вашей осведомлённостью.
 Присмотревшись к Андрею, я понял, что он личность ещё та: медленные, но уверенные жесты, цепкий постоянно анализирующий взгляд, странное недовольство на лице больше похожее на презрение, и важный голос, который говорит о многом, а именно о том, что его стихия это – власть, чёткий контроль, управление людьми. С таким меланхолично настроенным главнокомандующим нужно быть осторожным, мало ли чего от него можно ожидать.
 Хотя внешне из себя много не представляет, судите сами: ростом он был не выше 160см. худощав, глаза постоянно бегают, голова втянута в плечи. Самое, что было приметное, или даже странное в нём, так это цвет кожи, она выглядела очень бледно, что очень необычно для жителей юга. Но, наверное, он был просто не здешний. Лицо у него было угрюмое, как  будто его не устраивал тот факт, что он останется в живых. Хотя,  кто его знает, что у него в голове. Меня это волновало меньше всего.
 ;    Кстати, если хотите, можете напоследок полюбоваться природой. Потом такого шанса может и не быть.– Обращаясь ко всем, сказал он. Странная улыбка тронула его лицо, которая была похожа больше на оскал.
 Мы с Ниной решили сфотографироваться перед входом. И не мы одни это делали. В основном все фотографировались на цифровые фотоаппараты, некоторые на видеокамеры или мобильные телефоны, коммуникаторы.
 Судя по лицам всех собранных здесь людей, было понятно, что они ещё надеются, как и все остальные, что войны не будет, поэтому ведут себя спокойно, стараются произвести друг на друга лучшее впечатление. Некоторые глупо шутят над тем, что всё это розыгрыш, или, по крайней мере, обычная свойственная только России, халатность.
 Я, слушая эти шутки, так и хотел показать некоторым наглецам, что такое на самом деле халатность, сломав при этом несколько носов или челюстей, но меня опередил Андрей:   
 ;    Всё закругляйтесь, времени почти не осталось, пойдёмте за мной.– Его последние слова были больше похожи на приказ, чем просьбу, а тоненький голос никак не сочетался с характером лидера.
 Он раздал всем ключи от комнат. Ключом была индивидуальная пластиковая карта со штрих кодом. На нашей карте имелся номер «0013», судя по всему номер комнаты. Мы проследовали за Андреем. Пройдя в массивную дверь, мы оказались в длинном, хорошо освещённом коридоре. Он под уклоном шёл вниз, в некоторых местах извивался то влево, то вправо. Весь спуск занял у нас не больше пяти минут, после чего мы, наконец, пришли к убежищу. Ошибиться было невозможно. Это, несомненно, было оно.
 В громадную, но в тоже время аккуратную металлическую стену была вмонтирована круглая – как в подводной лодке – дверь–люк с цифрой 13. Бункер, несомненно, чем–то напоминал подводную лодку, но только очень больших размеров. Судя по всему, денег вложили  в такое строение просто нереально много. 
 Андрей подошел к двери, вставил два электронных ключа, провернув их одновременно. Раздалось приглушённое шипение, означающей только одно, бункер отлично герметичен. Затем раздался тихий щелчок механизма, сменившийся коротким звуковым сигналом, который, наверное, предупреждал, что сейчас произойдёт разгерметизация. Дверь медленно, будто невесомая отъехала в сторону, представив взору удивлённых людей хорошо освещённый коридор. Все обратили внимание на толщину двери, она была где–то около метра.
 ;    О–о–о, ничего себе! – Воскликнул из толпы удивленных людей мужской голос.
 ;    Прошу, прошу! – Андрей приветливо улыбнулся. – Не задерживайтесь!
 Мы вошли внутрь этого большого подземного организма, не представляя себе, насколько он огромен, и тем более никто из нас не представлял, насколько здесь хорошо. Вот только как мы вошли в бункер, я почувствовал странное, необъяснимо приятное чувство, словно все проблемы и страхи отступили на задний план. Словно шагнув в бункер, мы оказались в другом мире, где было настолько безопасно, что можно было забыть обо всём. Всё, словно вязло, казалось немного замедленным и неестественным.   
 Подождав пока все зайдут, Андрей с помощью компьютера вмонтированного в стену закрыл дверь. В действительности, убежище больше напоминало большую консервную банку. В нём практически всё было сделано из какого–то странного металла. Судя по всему, это и был тот новый металл, разработанный российской компанией НАНО–ТЕХ, который не пропускает радиацию, не ржавеет, очень крепкий, долго накаляется и быстро остывает, и ещё много интересных свойств. Андрей всю дорогу только про него и рассказывал.
 Коридоры в бункере выглядели очень чистыми, просторными, и самое главное хорошо освещёнными. Пройдя вперёд, мы миновали ещё одну дверь, и попали к лифту. Пока мы шли, состояние вязкости постепенно проходило, всё приобретала отчётливые цвета и оттенки. Свет словно становился ярче, звуки усиливались, чувства обострялись. Нина недоумённо посмотрела на меня, видно не у одного у меня такое состояние.
 ;    Всё нормально, скоро вы привыкните. Это из–за герметичности бункера такое состояние, так что беспокоится не о чем.– Успокоил всех Андрей.
 Около лифта скопилось много народу, поэтому с первого раза уехать не получилось. Мы ехали где–то на пятом заходе. Пока ждали своей очереди, Андрей проинструктировал всех, куда кому идти.
 Опустившись на лифте на второй этаж, зашли в свою комнату, найти которую было не сложно. 
 Комнаты оказались не слишком большими, но зато очень уютными. Пока я осматривал новое место обители, меня посетило чувство стыда, трудно было смириться с мыслью о том, что мы будим здесь находиться в полной безопасности, жить в роскоши, а снаружи начнётся такое. От осознания всего этого  меня словно выворачивало наизнанку.  Но самое обидное было в том, что у них даже шансов на спасение не будет, в отличие от нас. Чем же мы заслужили это?  Чем мы лучше других?
 Нина не спеша, раскладывала вещи, исследуя при этом новую мебель.
 Комната состоит из четырёх частей: прихожая, слева за дверью спальня, прямо туалет и ванная, справа маленькая комнатка для отдыха.
 В спальне посередине комнаты стоит кровать на двоих, слева от неё большой шкаф для вещей, рядом же зеркало. С право от кровати кресло, письменный столик с ноутбуком.
 Ванная комната и туалет тоже неплохо обустроены, жаловаться не на что. В комнате для  отдыха стоял прямо по центру небольшой диванчик, напротив него ЖК–телевизор с навороченным видеоплеером, и полочкой с дисками. Убежище выглядит очень чистым, красивым и уютным. И это опять приводит  к мысли, что деньги сюда вложены просто колоссальные.
 Как объяснил Андрей, глубоко под убежищем, находится огромный источник питьевой воды, она очищается различными фильтрами, и под давлением подаётся в бункер, а тот в свою очередь распределяет, куда она должна поступать. Всё продуманно настолько, что все сомнения на счёт длительного проживания отпадают сразу.
 ;    Ну что, может, пойдём с соседями познакомимся?! Надо же заводить новых знакомых. – Закончив разбирать вещи, предложила супруга.
 ;    Конечно!
 ;    Я вот только одного не пойму, что будет с остальными людьми? Что будет с теми, кто не сможет найти себе убежища? – Нина медленно опустила взгляд.
 ;    Ну не грусти,– я прижал её к груди.– Я думаю, всё будет хорошо. Может всё обойдётся…
 Хотя сам начал сомневаться в сказанном.
 ;    Да я…– Нина закрыла глаза.– Я не грущу, просто жалко мне людей, ведь, сколько погибнуть может.
 ;    Нина, пока ещё ничего точно неизвестно, надо жить и надеяться на лучшее. Мы в этом мире всего лишь те, кому посчастливилось здесь оказаться. Надо благодарить судьбу за такой подарок. Значит, мы ещё нужны этому проклятому миру.
 ;    Дэрик, мне страшно. За всю свою жизнь я ещё так не боялась, понимаешь…– Она небрежно смахнула подступающую слезинку. – Понимаешь, если это всё правда, то даже если нас это не коснётся, мы так и будем жить в убежище до конца своих дней. 
 Я обнял Нину, стараясь успокоить её. Она положила свою голову мне на плечё и зарыдала. Её голова медленно вздрагивала.  У меня в горле стал ком, я прикрыл глаза. Плакать я не мог. Я не был эгоистом или бессердечной скотиной, просто я не знаю что такое слёзы, или, наверное, их у меня просто не было. Такой вот характер…или организм.
 Через четверть часа, когда Нина успокоилась, и никаких дел не осталось, мы пошли к соседям,  дверь которых располагалась напротив нас.
 ;    Можно войти? – Постучав в дверь, негромко спросила Нина.
 ;    Да, конечно входите,– прозвучал за дверью женский голос.
 Когда мы вошли, я увидел семью из трёх человек. Мужчина средних лет, сидел на диване рядом с ребёнком и что–то рассказывал, а женщина распаковывала вещи.
 ;    Мы ваши соседи – сказал я, стараясь взять всю инициативу знакомства на себя, но, увы, супруга решила иначе.
 ;    Я Нина, это мой муж Дэрик.– Она приветливо заулыбалась. – Мы уже закончили распаковывать вещи, а что делать дальше, пока не решили.
 ;    А я Лиза, это наш сыночек Витя и мой муж Иван. Очень приятно познакомиться, – сказала ласково девушка.
 ;    Нам тоже очень приятно.– Разглядывая ребёнка, ответила Нина.– Приветик Витенька! – Нина пощекотала ребёнка. – Такой милый.
 ;    Может кому–нибудь сварить кофе?– Теплая улыбка легла на лицо Лизы, такая приветливая и искренняя, что на мгновение она напомнила мне Нину.
 «Может, сюда действительно попали только хорошие люди? Может это судьба так распорядилась, спасая только своих любимых или наиболее человечных личностей? Время покажет»  пронеслось у меня в голове.
 ;    Нет спасибо, я его редко пью, да и чего–то не хочется.– Отмахнулся я.– Но большое спасибо за предложение.
 ;    А я не откажусь от горячего кофе.– Улыбаясь, и немного покраснев, сказала Нина.
 ;    Ну, тогда пойдём на кухню, пусть мужчины поболтают.
 Девушки хихикнув, скрылись за дверью. Да, Нина действительно умеет быстро заводить отношения, с её характером у неё это получается лучше всего.
 Витька сидел на диване и что–то мастерил. Его маленькие ручонки были постоянно в движении, а взгляд был таким осмысленным, таким мудрым, что его возраст никак не вязался с его выражением лица. Весёлый такой, весь сияет – ну хоть кто–то в этом мире по–настоящему рад.
 Я разглядел Ивана получше: тёмные модные джинсы, чёрная кожаная куртка, туфли – видать этот парень любит неплохо одеваться. Рост около – 180см, немного  смуглый, глаза карие, красивые черты лица, небольшие уши.
 ;    Ты иностранец? – Прищурив глаза, спросил он.
 ;    Нет, с чего ты взял, родители так окрестили.
 Он несколько секунд всматривался в моё лицо, затем махнув рукой, спросил:
 ;    Ну, рассказывай, как вы сюда попали?
 ;    Да собственно и рассказывать нечего. После передачи раздался телефонный звонок, я поднял, и мне сообщили, что нас выбрали, потом привезли в аэропорт, ну и так далее, а как вас?
 ;    А нам позвонили только утром, и тоже объявили, что надо ехать в аэропорт ну вот так мы и здесь.
 ;    А где ты работал? – поинтересовался я, стараясь завести разговор.
 ;    Я работал механиком в автомастерской. Отец ещё в детстве учил меня всему, что связанно с машинами, вот теперь знаю их в совершенстве.– Он улыбнулся.– Зарплата конечно невысокая, но я не жаловался, да и на жизнь вполне хватало.
 Значит он автомеханик, я военный, и как же они отбирали людей для проживания в бункере, неужели сюда смогли попасть обычные смертные? Или просто повезло? Всё может быть, жизнь непредсказуемая, и иногда она закладывает очень крутые виражи, от которых просто кружится голова. Так что неважно, как мы сюда попали, и неважно кто мы были по профессии раньше, теперь мы лишь счастливые свидетели судьбоносных виражей. Мы те счастливчики, о которых говорят: «родился в рубашке».
 Иван немного задумался, и через несколько секунд продолжил:
 ;    Вот только сейчас, наверное, вряд ли кому–нибудь понадобится механик. Столько жили, трудились, а в один момент всё полетело псу под хвост. Мне только 28 лет, вроде и не пожил толком, а тут такое…– Иван махнул рукой. – Теперь всё в прошлом, теперь то – наша прошлая жизнь.
 ;    Да… ты прав. А мне–то сейчас всего–то 26 лет, супруге тоже. В той жизни работал охранником в торговом центре компьютерной техники. Жена в библиотеке. Она у меня такая начитанная…– я задумался. Да, действительно, теперь все, что было до бункера уже  в прошлом, теперь это уже будет историей, моим личным воспоминанием.
 Мы ещё долго разговаривали о прошлой жизни, которую так не хотелось забывать.  Я делился с едва знакомым человеком своими мыслями, переживаниями, и Иван отвечал тем же. У нас получился неплохой разговор, мы изливали друг другу душу, рассказывали забавные истории. Всё потихоньку отходило на задний план, Иван мне уже не казался незнакомым человеком, словно мы были с ним знакомы вечно. Странно, но это было так.
 Несколько минут мы сидели молча. Он как я, скорее всего, думал о предстоящей войне и всеми последствиями из этого вытекающими.
 ;    Кстати, что ты думаешь на счёт той передачи?– Иван привстал с дивана, и как–то странно посмотрел на меня.
 ;    В каком смысле?
 ;    Афигеть, да?
 ;    Ага, просто не верится. Это просто нереально. Кстати, как они, втроем, смогли пробраться в здание с  президентом? Просто завалили его на прямом эфире, бред.
 ;    Да не просто завалили, они устроили публичную казнь! – Иван задумчиво потёр подбородок.– Ну, да ладно, не будем о грустном. Всё уже в прошлом. Давай сменим тему. Кстати, а ты в курсе, что сегодня будет какое–то собрание по поводу этой войны?
 ;    Нет, пока ещё никто не сообщил.
 ;    Когда мы будем идти, сразу за вами зайдём.– Иван улыбнулся.
 ;    Куда ж мы денемся с подводной лодки.
 Мы засмеялись. Только вот смех этот был совсем другой, не такой как раньше.