8. 7. Самоуважение что это такое?

8.7. Самоуважение – самооценка, совесть или восприятие чужого уважения?

Одной из высших базовых потребностей Маслоу назвал самоуважение. С учетом тех гуманистических ценностей, которые автор вкладывал в представление о нуждах развития человеческого в человеке, самоуважение – это понятное нравственное стремление. Однако нам сложно предположить, что Маслоу обдумывал самоуважение как потребность в его собственном смысле, т. е. оценивал подсознательный характер самоуважения.

Кажется неестественным рассматривать самоуважение как потребность из следующих соображений. Потребность – это ощущение недостатка, отсутствия. С позиций мотивации потребность – это событие или явление, это феномен, запускающий мотивацию человека для активности по удовлетворению потребности.

Но «потребность» ли исходное состояние? Можно ли представить себе инстинктоидное событие в духе «Похоже, я перестал себя уважать? А ну-ка я сделаю что-то хорошее, чтобы начать себя уважать!»

В этом ерническом примере есть здравое критическое зерно. Оно отражает неверную направленность или определение понятия. Пожалуй, самоуважение – не «потребность», а результат некоего когнитивного или подсознательного (информационного в основе) процесса, результат некоего подсознательного сбора информации о себе, это результат самооценки, рефлексии. Это есть результат оценки – «здесь, в этой ситуации, я был нормален», «здесь я был плох! Надо сделать, изменить…».

Мы подходим непроизвольно к тому, что психически возможен такой инстинктоидный процесс как «самооценка».

Уже на опыте потребности уважения нам ясно, что следует рассматривать не состояние, когда нас уважают, а состояние, когда нас не уважают, нами пренебрегают. Депривация уважения проявляется в результате подсознательно идущего процесса анализа отношения к себе других и инстинктивного ощущения опасностей других людей или опасности своего слабого или зависимого положения перед другими.

Потому, по аналогии можно предполагать самооценку как сравнение себя со своим идеалом «Я» или подсознательную оценку своего поведения в конкретных ситуациях. Это состояние, представляющее собственную неудовлетворенность собой. Но здесь мы оцениваем не себя с другими и не отношение других к себе (уважение), а себя в отношении к своему другому «Я» (самооценка, самоуважение). И тогда снова несовпадение реального «Я» с идеальным «Я» или нормой мирового «Я» порождает инстинктивное напряжение. Такое состояние требует исправления или удовлетворения, которое должно формировать мотивацию к активности восстановления самоуважения.

Почему же может и когда должен возникать страх или беспокойство относительно неких норм и правил своего поведения?

В обычной логике индивид видит угрозу в действиях чужих социальных сил в отношении себя и своих потребностей и близких. И это порождает тревогу, именуемую безопасностью III.
На новом уровне при более сложной логике человек может видеть угрозу в ошибках своего поведения и беспокоиться о последствиях для близких, например, это может быть забота о состоянии людей, которых он обидел. Предполагаемые последствия могут видеться себе и в другом виде, как моральные и материальные последствия, нарушающие добро, «гневящие Бога», рождающие зло, которое вернется через общество и к тебе. Это существенно: ошибка через других возвращается к тебе. Обиженные не будут мстить – это иное, это не обычная потребность в безопасности I или II! Твоя ошибка угрожает твоему спокойствию потому, что ты будешь испытывать чувство вины.

Это ощущение возникает инстинктивно, анализ, мотивация и решение могут быть построены уже рационально или тоже интуитивно. Но суть состоит в том, что человек мыслит в этом случае на два (2) шага дальше в своей логической цепи умозаключений. Ранее он мыслил свою потребность действиями других людей. В новом мотивационном видении существуют: 1) действия свои (верные и неверные) и 2) обратная реакция наших действий на нас как последствия. Новая модель мышления человека ближе к модели кибернетики. Модель включает прямые и обратные связи в нашем существовании и в активности. Поэтому самооценка возникает у людей с достаточно развитым воображением (умных и чувствительных). Иначе, это именуется рефлексией. И чем сложнее психика человека, чем больше связей и последствий учитывает мышление, тем больше и работа рефлексии в виде обдумывания последствий собственных поступков.

Вот здесь, в самооценке, существует огромное поле для инстинктоидных реакций тревоги и  неудовлетворенности. Как это может происходить?

Это должно происходить совершенно так же, как и в случае потребности уважения!

В памяти каждого человека уже существует своя система ценностей и норм поведения. Если в нашем поведении возникает нечто, не соответствующее записанной схеме и норме, наш мозг фиксирует этот небаланс в форме интуитивной тревоги. Тревога может возникать перед поступком, во время активности или позже нее.
Здесь, опять же, мы отличаем собственные ценности и собственные интернализованные нормы от ценностей, конформных обществу, и внешних ценностей, навязанных законом. Последние нередко исполняются не потому, что они «в душе», а потому, что индивид боится наказания. Понятно, что страх наказания инициирует потребности безопасности I (болью) или II (рублем, ресурсом) или III (утратой официального статуса), но никак не потребность самоуважения.

Требование к себе и конфликт поступка и нормы возникает, только если норма есть ваша нравственная норма – это деревце души, растущее в вас, или, как говорит Кант, нравственный закон во мне». И если у вас нет разночтений с этим, и все, что вы делаете, находится в соответствии с ним, то и самооценка у вас никогда не возникает – все нормально. Нет повода. И кстати, тогда индивид не говорит об уважении себя. Он просто ощущает себя уверенно. Изучаемая нами потребность работает только в обратную отрицательную сторону.

Конечно, Макс Люшер прав, считая, что: «Нормальным самоуважением обладают люди, для которых говорить и поступать порядочно, честно, добросовестно, следуя своим убеждениями, — само собой разумеющееся поведение» [Люшер М.]. Здесь мы впервые видим прямое сопоставление «самоуважения» с «совестью» в устах уважаемого исследователя. В русском языке это состояние, вероятно, логичней именовать «совестью». «Совесть» отражает соответствие нравственной нормы и плана, активности или уже совершенного поступка – это «со – весть» или соответствие, баланс противостоящих целей. И сопоставление Люшера означает, что мы на верном пути. Макс Люшер тем самым подсказывает нам, что совесть – это свойство не быть внутренне противоречивым – быть открытым и говорить то, что думаешь – оно означает наше ощущение высокого самоуважения. Но конец фразы Люшера означает также, что такой индивид только выглядит уверенным и спокойным, но сам, вероятно, не ощущает состояние как «самоуважение», он просто делает то, что считает правильным. Ощущение самоуважения – это и есть удовлетворенная потребность – это собственно отсутствие потребности. Если бы было иначе, мы бы считали, что он «изображает» самоуважение и считали его «гордецом».

Мы видим, что совесть как-то связана с самоуважением? Если я личность, то я и сам себе судья. И я обязан понять и решить, как поступить верно и совестно. Сам выбор решать, что хорошо и что плохо, а не обращаться к психологу или на исповеди к священнику, это можно трактовать и как гордыню.

Но это решение «решать самому» уже есть уважение самого себя. Человек решает проблемы своей совести сам. А вот если решал и не решил (верно) сам или просто не имел привычки думать о своем поведении, то окружающие это заметят. И именно тогда они назовут такого человека «самоуверенным» или грубым и т.п. Но если человек решает проблемы «по совести», то никто не сможет назвать его «самоуважаемым», потому, что совесть – это разговор внутри. При успехе совестного решения этого никто не замечает – нет обид! Высший класс – совершать совестные поступки так, чтобы на них никто не обращал внимания.

Суть здесь не просто в скромности, которая тоже может быть и демонстрацией, а в том, что тем самым логика поступка объявляется исполнителем де факто нормой. И тогда у зрителя, у человека без нормы, подобная норма тоже возникает. Возникает не диктатом и нотацией, а подсознательно, интуитивно. Найти кошелек и вернуть их владельцу – это совестно, но хвалиться об этом – нет. Зато отметить этот поступок другого человека и обязательно сказать о нем другим, тоже совестно потому, что информация о нормальном поведении (которое бывает не часто) должна расходиться шире, чем информация о грязном поведении людей . Потому совесть в сочетании со скромностью многажды воспитывает окружающих. Итак, самоуважение и совесть почти идентичны. Но совесть глубже, см. 8.8.

Почему же самоуважение играет значимую роль? Мы ищем источник ошибок человека, порождающих конфликт поступка и нравственной нормы.

В обычной жизни всегда есть особое подмножество уникальных ситуаций и событий. Чем сложнее мир, тем больше ситуаций, при которых нужной веточки нормы на дереве наших душевных норм еще не выросло. И тогда, как себя вести по-человечески в новой ситуации не ясно. Примеров в реальной жизни больше, чем нужно.  Это проблемы родственников и ваших друзей или возлюбленной (возлюбленного). И кто вам ближе: родственник, друг, любимый человек? Внимания требуют все! Это коллизии личных, общественных и государственных интересов, и чью сторону взять, когда вы на государственной службе? Потребность в любви, принадлежности, общении, уважении и безопасности часто оказываются в противоречии – нужно искать компромисс. Иногда жаль обидеть человека. Иногда его нужно обидеть для его же пользы – установить границу поведения и т.п. И многое другое.

Есть и более сложный план. Наша жизнь изменяется все быстрее. А потому все быстрее изменяются и нормы жизни. Нормы должны непрерывно дополняться деталями, которых никогда не было в прошлом. Что уж говорить об этике, если за жизнью не успевают развиваться и обычные законы. Каждый из нас может столкнуться с новыми этическими проблемами, которые никогда до сих пор не решались и не обсуждались публично. Решая их по-своему, человек в форме прецедента и практики строит сам частицу этики общества и своей нравственности.

Или разрушает и то, и другое.

Вот так и возникает неясность поступка, будущего или совершенного. И тогда начинает работать сначала интуиция, ощущение ошибки, неточности как дисбаланс ваших внутренних норм и ваших прошлых, текущих, будущих действий в режиме совести или самооценки. И уж потом к делу подключается ваше мышление.

По сути, мы приходим к представлению о том, что истинный процесс выявления или действия потребности самоуважения является проявлением «совестных состояний», состояний инстинктоидных беспокойств. Они стимулируют наш последующий анализ и поиск разрешения коллизий. Самоуважение оказывается нашей «собственной службой безопасности». Ее резиденция – наша душа в двух Янусах-субъектах: исполнителя и аналитика. И первый – это обыватель, следователь, потом прокурор или адвокат, а второй – судья, судебный пристав и даже палач.

Итак, не потребность самоуважения, а потребность соответствия поступков и внутреннего мира. Или и то, и другое.

Мы вынуждены считать ее еще одной формой потребности мира и покоя (теперь своего душевного) – потребности в безопасности (теперь нашей души) – это потребность безопасности IV. Совесть – это сторож, сигнал тревоги ваших внутренних ценностей. Пожалуй, это выше внешних факторов I, II, III. Это внутри тебя – тогда, когда у тебя есть всё по уровням I, II, III. И когда ты уже уважаем…

А когда ты самоуважаем, ты уважаем? Это вопрос! Можно ли быть неуважаемым другими и  удовлетворить потребность самоуважения? По Маслоу теоретически самоуважение должно надстраиваться над уважением.

Рассмотрим этот вопрос подробней. Неуважаемый человек – это бедный ресурсами человек. И он никому не кажется полезным. Но он может быть невредным и не опасным. И тогда вульгарные прагматики его не уважают по определению. Представим, что он совестлив. Если он боится обидеть кого-то, и совестлив, то это уже оценивается положительно. Ведь если ты совестлив, то начинаешь помогать другим, когда другим трудно, например, сам предложишь помощь. Но это уже означает, что человека начинают уважать. Ведь он становится полезен, он делится ресурсом, хотя бы сочувствием, если может помощью. Итак, из совести, сверху вниз, следует уважение.

Если же наш субъект никого не обижает, но и не помогает, не полезен, то это означает, что он фактически не общается с другими. Поэтому его потребности общения и уважения не могут быть удовлетворены в принципе.

Кто на нас может обижаться вообще? Те, кто ожидал нашей помощи, и не получил ее! Это означает, что «человек совести» – это тот, кто может помочь в ожиданиях окружающих его людей. А это означает, что тот, кого считают совестным, уже помогал и пользовался уважением. А тот, кто не общается? Такой и обидеть никого не может – ведь он просто не имеет контактов, не влияет на других и сам не может испытывать влияний. Такой человек обычно независим. Такому совесть не нужна. У него нет опыта, на котором совесть можно применить.

Предположим, у человека существует стремление «не беспокоить остальных своей жизнью». Покажем сразу, что такая цель не возможна, не исполнима. Обычно (некоторые другие) люди сами вторгаются к вам – независимому – за помощью, хотя бы первый и последний раз в своей жизни. И цель «не беспокоить» не укладывается «в совесть», ибо в этой схеме такой человек должен отказывать в помощи, и, следовательно, обижать и… становиться не уважаемым. Одновременно он разрушает и совесть, остается без нее. Наименование по минимуму – равнодушие.

Поэтому мы приходим к важным выводам: 1) (подлинное) самоуважение (в смысле совесть) порождает уважение; 2) нельзя удовлетворить самоуважение или быть совестным, не будучи уважаемым и 3) потребность самоуважения требует удовлетворения потребностей общения и образует уважение .

Всегда ли феномен самоуважения и эта потребность работает?

Может быть, это состояние возникает у людей с повышенной тревожностью и чувствительностью?

Мы можем представить себе людей в режиме «здоровой жизнерадостной свиньи». Мы, например, знаем, что некоторые люди вообще считают совестные состояния вредными и при заботе личных психологов стремятся их избежать. Они готовы уйти и от переживаний за других близких людей, что уж говорить о собственных переживаниях. Например, бытует фраза: «Моя подруга тяжело больна и лежит в больнице. Но я не могу ее навестить – ведь это так тяжело видеть близкого человека в тяжелом состоянии. Я не могу этого переносить». И возможно, такие люди в режиме той самой «здоровой свиньи» потому чувствуют себя здоровыми и спокойными. И по поводу внутреннего беспокойства сразу обратятся к врачу-психологу.

Остановимся на этом. Если человек осознает свою связь с окружающим миром и последствия своих поступков или их отсутствия, то он уже не глупый человек. Но такой человек может быть и мерзавцем или циником. Но, пожалуй, таких стоит именовать не умными, а хитрыми. Длина логических цепочек оборвана на собственной выгоде в некоторый будущий период. Но это всегда локальный оптимум с узким полем действия.

Если человек беспокоится по поводу того, чтобы его поступки улучшили общество и среду или ей не повредили в относительно широком плане (условно глобальный оптимум ), то он имеет совесть или способность испытывать потребность безопасности IV.

Но есть люди, имеющие ресурс и получающие уважение, но не имеющие забот об отрицательных  последствиях своих действий для мира. Это означает, что их уважение строится на ресурсе, который действиями данного субъенкта не несет пользу обществу. Впрочем он может нести и вред, и опасность. Тогда это уважение с минусом. Отсюда возникает еще одно свойство: удовлетворенное уважение не является автоматическим источником формирования самоуважения. Кстати из последнего следует, что в нашем арсенале появляются новые понятия: уважение с плюсом, построенное на любви (потребность в любви), и уважение с минусом, построенное на страхе (безопасность III или даже ниже).

И потому пока не ясно стоит ли включать феномен потребности безопасности IV как потребность самооценки в базовые потребности иерархии Маслоу. Базовая ли эта потребность? Она представляется на данный момент не вполне общей для человека и человечества. Ответ сможет дать серьезное социологическое исследование. Первая причина необщности – низкая культура и слабая логика, отсутствие модельного мышления, см. выше. Скорей всего, уровень IV, – это очень высокая длина логических цепочек, сложная и длинная схема Образа мира.

Не исключено, что это и повышенная чувствительность и тревожность! И пока потребность не постигнута большинством, постольку она и не базовая. И полезно ли ее достигать, пока не ясно. И способны ли ее достигать все типы характеров людей, тоже не ясно. И не вполне ясно, какие силы должно затратить будущее разбогатевшее общество, чтобы не оставлять после себя потомство в виде экскрементов из ленивых и тупых свиней, купающихся в собственном жире, сексе и наркотиках. Богатое общество – это общество, которое умеет (само) производить ресурсы жизни. Тогда оно умно по определению, если не паразитирует. И оно должно оставлять после себя поколение совестных (то есть умных) людей, увлеченных созидательным творчеством и познанием мира. Иначе, такое общество в новом поколении превращается в бедное.

Чтобы минимизировать наши потери от столь энергичного вторжения в систему Маслоу, мы предлагаем компромиссный вариант вплоть до более точных исследований вопроса. У обычного человека, не обременяющего себя самоанализом, мы предполагаем относительно полное совпадение потребности уважения с самоуважением.  В этом есть и то основание, что большинство людей, даже чисто внешне, вынуждены оперировать общепринятыми нормами. А в нормальном обществе  это есть здоровая норма. Тогда человек, опирающийся на иные нормы, – просто маргинал, и его самооценка неверна. А из этого следует, что и внешняя оценка – уважение индивида – оказывается в среднем для множества людей обоснованной, т. е. верной. Это означает, что и сам индивид может оценивать себя на основе оценки других, на основе статуса, который он де факто имеет. И мы можем делать вывод, что в среднем и в порядке базовых оценок для индивида в «нормальном» обществе  вполне приемлемо объединять потребность уважения и самоуважения в одну группу безопасности III. Итак, у обычного и среднего в истории человека существует относительно полное совпадение потребности уважения с самоуважением. На уровне базовых потребностей нам достаточно объединять потребность уважения и самоуважения в одну группу безопасности III.

Но это для общества не «больного»! А в «больном», как в «королевстве кривых зеркал», большинство воспитывают прыгать по звонку, управляемому Старшим братом, читай «1984». Им не до самоуважения, уважения, искреннего общения (искреннее «на кухне»). У них все потребности выше физиологии и ниже, включая любовь с принадлежностью к государству и лидеру, удовлетворяются символически или ритуально. И это тоже к проблеме «Н» Макклелланда, п. 5.14.

Итак, если общество хоть чем-то нездорово, то единственным путем коррекции является корректирующие действия одного, каждого или любого, которые позже объединяются с другими такими же и постепенно становятся общественным движением, приводящим к коррекции. Жизнь корректируется «от потребности»! А иначе…?

Общество распадется само собой когда, закончатся ресурсы его символического бытия. Или, как сказал сатирик, если оковы не падут, то они проржавеют. И других путей к развитию культуры Господь Бог в борьбе с безответственностью Адама и Евы не предусмотрел!