Игрушечный теракт

               
            Один богатый мальчик купил игрушечное метро. Это был макет настоящей подземки с игрушечными поездами, станциями и даже человечками.
            Включалось метро очень просто, а работало от батареек. Мальчик жал рычажок, и двери распахивались, влетали и вылетали со сквозняком пассажиры, по разноцветным веткам разъезжались игрушечные поезда.
            Человечки выходили на воздух подышать дымком, а на ночь, на беду игрушечные, оставались там ночевать.
             Так бы и жили они понарошку, но богатый мальчик прикупил террористов (кажется, по случаю дня рождения). И на радостях заслал террористов в подземку, а сам сучил рахитичными ножками и кричал всё: «Немеленно!» Впрочем, напрасно: те ловко устроились, и в игрушечном  метро на славу громыхнул игрушечный теракт.
            Богатый мальчик рыдал от счастья. Игрушечные поезда загорелись игрушечным огнём, а из окон повалил игрушечный дым. Много без вины игрушечных погибло понарошку людей, а взрывы всё не кончались и помирать понарошку приходилось и впредь, как и помогать друг дружке: вытаскивать из вагонов понарошку раненых и тушить понарошку загоревшихся. Отныне что ни день, то проливалась сладкая, игрушечная на потеху кровь.
            Скоро, однако, игрушечная жизнь застыла.

            На каждой станции метро дежурило по десять милиционеров, даром что игрушечных, – и ни одного врача. По долгу службы игрушечные милиционеры подолгу махали игрушечными дубинками, пока понарошку умершие валялись бездействующие, с оторванными понарошку конечностями. Так мальчик, бестолочь, догадался, что подземке нужны другие работники.
            И вновь загремел игрушечный террор, а понарошку искалеченных чинили понарошку спасатели, на ходу успевая перешучиваться с игрушечными терроришками.
            На день защиты детей богатый мальчик приобрёл игрушечных журналистов с игрушечными телекамерами, и по игрушечному телеэкрану теперь смотрел понарошку новости. В игрушечных новостях выступал игрушечный президент и понарошку рассказывал всякие понарошкости, а игрушечные граждане давали понарошку интервью, выражая своё понарошку мнение.
           Годы громыхали, праздники не отменялись, а игрушечное бытие определяло игрушечное сознание. Богатый мальчик подрос и женился на дорогой глупой кукле, и ей теперь делал любые подарки.
           Так помимо игрушечных террористов появились игрушечные охотники на террористов, а следом и игрушечные охотники за игрушечными охотниками на террористов. Во истину смутное наступало для игрушечного народа время.
            На вход установили турникеты, и с входящих взималось 30 игрушечных рублей, а сигающих козлом 15.
            И неизвестно, что сталось бы с игрушечным народом, если бы случайно не помер дурацкий мальчик. Он сидел, плюгавенький, за столом, грыз мацу и с глупой женой болтал о глупости, пока не зажевал в азарте свой язык. Так и сгинул богатый мальчик на самую Пасху, не успев от хилости и дурной жены наследить даже горсткой наследников.
            А в игрушечных новостях показали, что в черепе богатого мальчика обнаружили искусственный мозг, которым управлял игрушечный таракашка. Таракашка был раздавлен при попытке бегства, а культ личности богатого мальчика развенчан, и даже игрушечные дети уверовали теперь, что не они живут понарошку (поскольку из метро вырос целый метро-городок, и у каждого имелись свои игрушечные семьи и дома, а значит, и серьёзная, не пустяковая жизнь), – а богатый мальчик жил понарошку, и умер от этого не понарошку, а всерьёз.   
           И хотя некоторые отсталые личности всё ещё продолжали смотреть на богатого мальчика, как на щедрого Бога, но и сами уже понарошку  подшучивали над собой.
           Всё больше вводились в Метро-городке не понарошку полезные для игрушечной жизни идеи, как, например, замена аккумуляторных батареек – солнечными, отмена президента и прочих глупостей, а так же переплавка террористов в мороженщиков.
           И так пластмассовый мир стал разрастаться, оживать и вытеснять мир богатых никчёмных людей, что вскоре полностью заменил его. И понарошку наступила для всех игрушечная эра, где все на счастья игрушечные человечки зажили в лучших традициях заправской сказки. Хоть и не без грешка порой, да и то наполовину игрушечного. А богатые мальчики совсем выродились. Не стало никогда этой твари. Теперь уж по правде и навсегда.