Федул

Из новой  книги "Похождение Витьки-Жбана и его друзей"



Федул был единственным сыном известной в Веракуше  семьи  эвакуированной во время войны из блокадного Ленинграда.  Их так на полустанке и называли – блокадники.
Строго говоря у Федула был старший брат ,Алешка,но он умер от болезней полученных в блокаду. Младший, Федул, родился уже после войны и родители им очень дорожили и часто его баловали. Мать, Дарья Степановна,бывшая учительница начальных классов, тихая приветливая женщина. Отец, Альберт Янович, работал зоотехником в соседнем совхозе «Веракушенский», интеллигентный, единственный, кто ходил на работу в галстуке и носил шляпу. Мужики за глаза так и прозвали его между собой Альберт Шляпович, не из-за злости, а так метко окрестили приверженность  человека к шляпе, не имея ничего плохого против него. Федул рос болезненным, хилым пареньком. Высокого роста, нескладный, с длинными тонкими руками, он вызывал у ребят сочувствие и его никто не обижал. Мол, Федул, что с него взять. Федул обижался невниманием сверстников и часто на этой почве конфликтовал с ними. Ребята не обращали на  это внимания и обходили стороной Федула в своих мальчишеских делах.
Как-то раз мы  с Витькой-Жбаном возвращались со школы, попутно рассказывая друг другу разные байки. И тут неожиданно Витька-Жбан замер на месте. Увиденное настолько потрясло его, что он от удивления приоткрыл рот.
- Ты,  смотри! – и Витька показал рукой на футбольное поле.
И тут я увидел Федула, который колесил вокруг кромки поля на новеньком, сверкающем на солнце спицами, велосипеде «Орленок». На полустанке было пять-шесть велосипедов, но чтобы «Орленок» для подростков, это что-то из ряда вон выходящее! Фантастика!
Витька, постояв ошалено с  разинутым ртом несколько минут, наконец, пришел в себя.
- У Федула – велик! И какой? – и тут же рванул через  футбольное поле к Федулу.
Тот гордый  произведенным эффектом остановился, поджидая Витьку:
- Дай прокатиться, – сразу же перешел к делу Витька.
- Ты чего! Велик новый, отец не разрешал давать никому, – выпятив нижнюю губу, важно ответил Федул.
- Шляповича здесь нет, никто не увидит, – возразил Витька, кладя руки на руль велосипеда.
- Какого Шляповича? – возмутился Федул.
- Да, это я так к слову… -  не стал спорить Витька. - Ну, дай Федул, прокачусь один разик и все…
- А ты кататься то умеешь? Где твой велосипед? – этим вопросом Федул нанес удар в поддых.
У Витьки действительно не было велосипеда, да и катался он, по правде говоря,  не очень. Обычно я давал ему прокатиться на своем  велосипеде, принадлежащего  моему старшему брату Лешке. Велосипед был высокий с рамой, и чтобы на нем ездить нам приходилось, приспосабливались - совать правую ногу под раму, и так только можно было крутить педали.  С сиденья  невозможно было подростку  достать до педалей, маловаты еще были.  А у Федулы оказался настоящий подростковый велосипед, который родители ему подарили  на день рождения. Он был ниже взрослого сантиметров на двадцать, и на нем можно было ездить сидя прямо на седле. В общем,  «Орленок» - несбыточная мечта любого мальчишки нашего полустанка. Но, Витьку трудно было вывести из равновесия, а тем более переубедить. Если что то задумал – шел напролом.
- Ты чего задаешься-то… Я не хуже тебя езжу, вот Толян подтвердит… Ты не жадничай, дай прокатиться, а заодно и посмотришь, как я езжу… Ну… - и Витька дернул за руль велосипеда.
Федула не отступал:
- Не лапай, не твой. Купи свой, тогда и командуй, – пытался вырвать руль из цепких рук Витьки-Жбана, Федул.
Но не тут-то было, Витька вцепился в велосипед мертвой хваткой.
- Ну, ты, жадина, – произнес сквозь зубы Витька. - Больше мы тебя играть с собой не возьмем. Сиди сычем дома, катайся на своем велике во дворе, а поле футбольное наше, ты его не строил. Давай, уматывай отсюда! – и  Витька уже собирался дать Федулу затрещину, но тут вмешался я.
- Федул, клевый велосипед! Сколько стоит?
- Не знаю, родители не говорили, – ответил Федул, пытаясь вырвать руль из Витькиных рук. Я подскочил к Витьке, взял его за рукав и тихо шепнул ему на ухо: «Действовать нужно иначе…»
Витька выпустил, наконец, руль велосипеда из рук из своих цепких пальцев.
- Да, катись ты колбаской….
Федул гордый, что вопрос решился в его пользу, стал осматривать велосипед со всех сторон, не поцарапал ли его Витька…
- Слушай, Федул, – решительно перешел я к делу. – А ты видел мой новый перочинный ножичек?
Федул насторожился.
- А какой?
- Вот, – и я вытащил из кармана брюк свой новый перочинный ножик, привезенный мне братом Лешкой из Питера в качестве подарка. - Тут, видишь, шесть разных лезвий, открывашка для консервных банок, и вот эта -для лимонада… - стал я показывать ножик.
- Здорово! А в ножички им можно играть? – задал вопрос Федул, неравнодушный к этой игре, где всегда проигрывал, если его брали играть.
- А, то! Еще как можно! – уверенно ответил я. - Вот берешь это большое лезвие, вот так открываешь...
Я открыл одно из лезвий  ножика.
- Видишь, оно самое длинное. Теперь берешь вот так… - и я воткнул лезвие в травяное поле, - Теперь подбрасываешь.
И я подкинул правым указательным пальцем, сложенный угольником ножичек, так, чтобы он подскочил в воздух, а потом лезвием вторнулся в землю.
- Видал! Вот так-то! Не то, что твой велик. На нем и делов, что прокатится, а тут игра: выиграл – победитель!
 На Федулу ножечек произвел неизгладимое впечатление.
- Дай  Толян попробовать ножичком поиграть – попросил Федул.
- Мне не жалко, но Витька будет против. Мы договорились, что ножичек будет на нас двоих. Я Витькин ножичек сломал, пока не откуплю новый – вместе пользуемся моим.
- Ааа…-  протянул недовольно Федул.
-  Послушай, давай меняться. Я тебе ножичек, а ты нам велосипед? – предложил я.
- На совсем?
- Да ты что. Ты пока играешь в ножичек, а мы прокатимся и квиты.
Федул долго думал, потом махнул рукой.
- Ладно, катайтесь, только, чур, быстро не ездить, он новый еще, не обкатан.
- Конечно, Федул, – ответил я, протягивая ему ножечек и беря из его рук велосипед.
Витька стоял остолбеневший, не вмешиваясь в наш торг. Федул схватил ножичек и стал его внимательно изучать.
- На… – протянул я Витьке велосипед. - Катайся первым. Вот так нужно действовать, умом, а не силой…
- Да, ладно тебе задаваться то, – ответил Витька и, схватив велосипед, тут же разогнал его и, вскочив в седло, погнал вдоль кромки поля.
Велосипед был отличным, легким на ходу и быстро развивал скорость. Витька балдел. Сделав пару кругов, он остановился тяжело дыша.
- Ну, клево, идет как по маслу… нам бы такой.
Я взял велосипед и тоже прокатился вдоль периметра поля.
- Действительно, отличная машина: тормоза, руль, звонок и зеркало заднего вида. Эх, красота…
Тут Федул встал.
- Хватит! Берите свой ножичек, а мне пора.
 Но, Витька влюбленный в этот красавец-велосипед, не хотел расставаться с ним.
- Постой Федул, дай еще один кружочек сделаю и все...
Федул сдался.
И тут произошло непредвиденное. На повороте, где было много песка, Витьку так сильно занесло, что он не справился с рулем и врезался в стоящий  рядом телеграфный столб. Витька полетел в одну сторону, а красавец велосипед, согнувшись дугой, упал в другую…
Мы с Федулом бросились к  месту аварии.
- Ты жив? – крикнул я Витьке, помогая ему подняться с земли. Разбитый в кровь лоб, грязные ссадины по всему лицу и подвернутая рука стала результатом падения.
- Жив, кажется, – ответил Витька, выплевывая изо рта выбитый зуб. - Я не виноват, там песок, занесло…
Я стал успокаивать Витьку, как мог.
- Да, ладно Витек, велосипед починим, главное, что ты жив. Сейчас к Степану Андреевичу тебя отведу, он раны обработает, мазь пропишет. Все будет хорошо…
Мне стало жалко и Федула и я подошел к нему.
 - Не  плачь, мы починим тебе велосипед, а если не сможем, то новый откупим.  Правда, правда! – стал успокаивать я Федула. - Мне мать обещала купить такой же, и  Витька деньги копить будет. В  совхоз пойдем работать, наймемся полоть морковку, свеклу… Там в день можно по пять рублей заколотить. Мы заработаем, честное слово, Федул. Не реви, родителям твоим я сам объясню…
Но Федул плакал и плакал. Я, как мог, его уговаривал:
- Это я виноват Федул. Я и буду за все отвечать.
Наконец, Федул успокоился. Мы взяли поломанный велосипед, прикрыли его сверху пиджаками, чтобы никто не видел, и потащили его к дому Федула. Сзади весь в ссадинах и рваной рубашке шагал Витька-Жбан.
На удивление, скандал родители Федула не подняли. Они удовлетворились моими объяснениями, что мы откупим новый велосипед.
- Работать завтра же приходите, – строго сказал отец Федула, Альберт Янович. – И его с собой возьмите, – кивнул он на сына. – Пусть знает почем фунт лиха. Тогда и разбрасываться велосипедом не будет.
Почти целый месяц мы все втроем ходили на совхозные поля - зарабатывать деньги на новый велосипед.  Родители, конечно, узнали об этом инциденте, но сильно нас не ругали:
- Пацаны, есть пацаны, всякое бывает...- и идею заработать деньги в совхозе  поддержали. 
- Быть счастливым за чужой счет хорошо, а каково за свой будет? – озадачим меня вопросом мой отец, Василий Иванович.
- Пусть поработают, узнают, как денежки-то достаются ... -посоветовал мой отец, дяди Пети, когда тот спросил, как ему поступить с Витькой.
К концу месяца мы с Витькой заработали по сорок пять рублей, еще тридцать заработал Федул и новый «Орленок» вскоре засверкал свежей краской у его дома. Сломанный велосипед родители Федула отдали нам с Витькой.
- Почините, ваш будет. Катайтесь  – сказал  при этом Альберт  Шляпович.
Мы с Витькой были на седьмом небе от счастья. Через неделю второй «Орленок» хоть и помятый, но замелькал по станционной пыли  своими спицами.