Дом с разбитым крыльцом

Нескончаемый серый дождь монотонно стучал по жести, и от этого звука становилось еще тоскливее. Равнодушные прохожие проходили мимо большого окна, за которым мальчик четырех-пяти лет стоял, прислонившись лбом к холодному стеклу. Люди по одному и парами шли по своим делам, обходили лужи, перескакивали через грязь, ежились и, не глядя по сторонам, следовали каждый погруженный в себя. Чужие дяди и тети своими зонтиками как будто закрывались не только от дождя, но и от всего окружающего мира. Мальчику нравилось смотреть в окно. Он мог часами неотрывно следить за упорядоченно-хаотичным движением улицы: светофоры, машины, пешеходы, собаки, голуби: все привлекало внимание и складывалось в уме из разрозненных деталей в сложную картину и выглядело как какой-то большой конструктор, в котором все элементы действуют сами по себе, но в тоже время жестко связаны друг с другом.
Вот какая-то женщина с таким же зонтиком как у мамы прошла вдалеке... Когда же придет мама? За спиной мальчика стоял озорной гомон, весело шумела старшая группа. Мама ушла только полчаса назад, а дождь все идет и идет... Проезжающие машины шумят по лужам, унылый троллейбус гудит отъезжая от остановки, старый трамвай дребезжит на повороте... Мальчик начинает ждать прихода мамы сразу же, как только она уходит, поцеловав его и с улыбкой щелкнув по носу. Мама ушла полчаса назад, а он до сих пор ощущает запах ее духов и чувствует на своей щеке щекотание ее волос...

Обычный день. Детсадовские будни: завтрак, игры, прогулка, обед, тихий час, полдник, игры, прогулка... И вот уже вечер, а значит скоро придет мама. Но сегодня мама пришла раньше. Пришла какая-то необычная: вся искрящаяся и сияющая - такой она бывает только по большим праздникам: на новый год и его день рождения. На маме был надет новый шарфик, и духи пахли сильнее, не так как всегда. Радостно поцеловав сына, молодая женщина, загадочно улыбаясь, сказала:
- Максимка, сегодня у нас гости...
- Да? А кто? Тетя Валя с тетей Любой?
- Нет... - мама продолжала загадочно улыбаться
- А что, сегодня какой-то праздник?
- Ну... можно и так сказать...- задумчиво и не переставая улыбаться, ответила мама.
- А кто к нам придет?
- Пойдем скорее домой, сам увидишь. Пусть это будет сюрпризом!  - говорила женщина, помогая мальчику одеваться.

Пока мама с сыном шли к дому, Максим, перескакивая через лужи, весело рассказывал о событиях прошедшего дня.
- Мама, а кто такой "сотрудник"?
- Сотрудник? Сотрудник - это человек, с которым вместе работаешь.
- А... значит Сережа - мой сотрудник - мы с ним вместе сегодня строили плотину!
Мама ласково улыбнулась. Только мама умеет так улыбаться! Но сегодня она улыбнулась вдвойне ласковей. Так, как будто у нее была двойная радость. Мальчик еще не понимал причины такого маминого настроения, но ему оно очень нравилось.
- Мама, а мы не опоздаем?
- Куда?
- Ну, мы не опоздаем, а то гости придут, а нас нет? Они постоят-постоят и подумают, что мы не придем...
- Нет, сынок, не опоздаем, - мама еще больше засияла и, наклонившись к Максиму, заговорщицки зашептала:
- Гости, а точнее, гость уже ждет нас дома!
- Гость???
- Да...
- А кто это?..
- Увидишь..., - молодая женщина подмигнула и пошла дальше, демонстрируя свое намерение не раскрывать сюрприз до конца.
Мальчик с мамой зашли в старый подъезд с каменным крыльцом. Одуванчик, поселившийся в щели этого крыльца, умылся дождем и тоже как-будто принарядился. Железный лифт прогромыхал над лестницей и затих на пятом этаже. Мама открыла массивную дверь, и старая коммунальная квартира Петроградской стороны встретила их знакомым запахом мастики, жареной рыбы, гуталина и квашеной капусты.
Снимая свои ботиночки, Максим, немного опасливо глядя на дверь, спросил:
- Мама, а гость сидит у нас в комнате?
- Да.
- А что он там делает?
- Не знаю. Наверное, читает какую-нибудь книжку. Да ты сейчас сам увидишь, снимай скорее пальто.

Раздевшись, мама поправила волосы, расправила юбку и... накрасила губы. Максимку этот факт очень удивил, потому что, обычно мама красилась только перед выходом из дома.
- Мама, ты, что куда-то уходишь? Почему ты красишь губы?
- Нет, не ухожу, просто перед гостями надо выглядеть красиво, - ответила женщина, лукаво улыбаясь, - ну, пойдем, а то гость уже, наверное, нас заждался. И она раскрыла дверь, пропуская сына вперед.
Мальчик прошел в комнату и остановился. В кресле сидел и действительно читал какую-то книжку незнакомый мужчина со светлыми курчавыми волосами и такой же бородой. Гость приветливо посмотрел на вошедшего мальчика сквозь стекла больших очков в квадратной оправе.
- Здравствуй, Максим!
Максим молча смотрел на гостя. Он не привык, чтобы у них дома были незнакомые люди. Он немного растерялся и не знал что делать: убежать или стоять, и поэтому просто молча разглядывал незнакомого человека. Мама, стоя сзади мальчика, положила руки ему на плечи и сказала:
- Максимка, это твой папа...
Мальчик молча продолжал смотреть и не двигался с места. Тогда мужчина сам поднялся с кресла и, подойдя к сыну, протянул ему руку:
- Здравствуй.
Мальчик молча и без энтузиазма поднял на встречу свою...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Когда утром Максим проснулся, мама с... папой еще спали. День был субботний и значит мама никуда не уйдет и можно будет погулять вместе. Ребенок забрался на подоконник и стал смотреть за окно. С пятого этажа были видны крыши соседних домов, утыканные телевизионными антеннами и множеством различных печных труб.
Весеннее солнце, пробравшись в комнату сквозь запыленное окно, уже заигрывало с нарисованными цветами на пожухлых обоях. Под его радостными лучами даже этот блеклый рисунок словно наполнялся новой жизнью, и причудливые растения расцветали заново.
Солнечные лучи высвечивали все то, что при обычном освещении не видно: запыленная посуда, захватанное стекло на серванте, забытый детский носок под диваном, бокалы с отпечатками губ на столе...
Мальчик тихонько сидел на подоконнике и наблюдал за солнечным лучом.

Максим жил со своей мамой на одной из тех небольших тихих улиц старого города, попав на которую, забываешь в каком веке находишься. Массивные двери парадных подъездов, арки с узорчатыми воротами, глухие колодцы дворов со специфическими запахом помойки и общественного туалета. Проходя по такой улице, можно зайти в любой подъезд и увидеть там камин (правда, не действующий, а закиданный мусором) и лестницу с кованой решеткой, а на потолке старинную, частично обвалившуюся лепнину.

Оному обитателю этого старинного дома вспомнилось, как они с мамой первый раз здесь оказались. Крыльцо парадного подъезда было сделано из цельного куска гранита. Не смотря на свой возраст - а было оно наверняка ровесником самого здания, построенного еще в прошлом веке - крыльцо сохранило торжественный вид. У этого, почти безупречного крыльца лишь был отломан один уголок. В образовавшуюся трещину набилась земля, и здесь поселился любознательный одуванчик...
Пока взрослые заносили вещи, мальчик стоял и с интересом разглядывал причудливый рисунок гранита на этом крыльце. Мимо ребенка сновали несколько пар ног, но он не обращал внимания на эти перемещения, в то время как любопытный одуванчик, живущий в щели, каждый раз приветливо им кланялся.

Когда в очередной раз из дома вышли сразу все три пары ног, раздался мужской голос.
- Ну, вот и всё, Аля, можете заселяться. Поздравляю, так сказать, с новосельем.
- Спасибо, Вам, Михаил Владимирович, за всё, что Вы сделали, - раздался женский голос в ответ. И этот же голос уже по направлению к мальчику, продолжил:
 - Ну, пойдем, Максимка, в наш новый дом.

Мама с мальчиком вошли в темный подъезд, и на них сразу холодно повеяло сырым воздухом, наполненным запахом жареной картошки, ветхой древесины, мокрого бетона и еще каким-то неуловимым запахом старых домов. Подойдя к железному лифту обтянутому стальной решеткой, женщина нажала кнопку вызова и сразу же где-то далеко наверху - наверное, под самой крышей - что-то загрохотало и с гудением и скрежетом стало приближаться. Перед мальчиком остановилась светящаяся изнутри кабина с деревянными распашными дверцами. Аля повернула массивную медную ручку, и кабина лифта со скрипом открылась. Максим такое устройство видел впервые. Дом, в котором они жили с мамой до переезда, был без лифта. Им приходилось ходить пешком по лестнице. Поэтому мальчику казалось очень интересным проехать внутри этой штуки. И каково же было его разочарование когда, войдя внутрь, мама закрыла все дверцы так, что стало ничегошеньки не видно! Только какие-то железяки мелькали в небольшой щели между дверцами. Лифт с гудением и бряканьем поднимался наверх. Достигнув пятого этажа, он с грохотом остановился и затих. Мама распахнула деревянные дверцы и, нажав на изогнутую медную ручку, открыла железную дверь. Когда они вышли из кабинки и захлопнули все двери, в кабинке погас свет. Это так заинтересовало Максима, что ему захотелось тут же открыть кабину снова и посмотреть: зажжется ли там свет опять. Он уже хотел было попросить маму сделать это, но Аля в эту самую минуту открыла массивную дубовую входную дверь в квартиру и позвала мальчика внутрь.

Переступив порог незнакомой квартиры, новый жилец стал с интересом разглядывать пестрый интерьер прихожей. Влево от входа уходил длиннющий коридор, конца которого не было видно. Из темной утробы этого коридора, как из туннеля, доносились приглушенные человеческие голоса, и веяло запахом жареной рыбы, квашеной капусты, мастики и гуталина. Напротив входа в квартиру находилась высокая и широкая дверь в чью-то комнату, над которой были привешены к стене старые и потертые лыжи вперемешку с удочками. Рядом с дверью находилось огромное - от пола до потолка - старинное зеркало, местами осыпавшееся и засиженное мухами. Зеркало украшала резная рама, когда-то бывшая позолоченной. Оно стояло на массивных ножках и имело небольшую полочку для туалетных принадлежностей, сейчас заваленную пыльными газетами и старыми почтовыми конвертами. По правую сторону от комнатной двери вдоль всей стены до самого выхода стояли шкафы, частично накрытые выцветшими покрывалами. Небольшие пустоты между шкафами заполняли лыжи, ведра и пыльные связки обоев. Сверху тоже не нашлось пустого места: там почивали кастрюли, баки разных видов и размеров, пыльные трехлитровые банки, резиновые сапоги, чьи-то рога, валенки, детские санки и еще какие-то тюки и свертки. Вдоль другой, свободной от шкафов стенки, стояли два дорожных велосипеда. Один - без переднего колеса, а другой - зеленый. Все свободное место на полу занимала обувь разного пола и возраста. Когда мальчик из прихожей пошел за мамой вглубь по длинному коридору, одна из многочисленных дверей на миг приоткрылась, и в образовавшейся щели промелькнули чьи-то любопытные глаза с косичками.
Дойдя до конца длиннющего коридора, Аля остановилась перед последней дверью и, оглянувшись к сыну, сказала:
- Вот мы и пришли. Это наша комната, мы будем здесь жить.
За открывшейся дверью в комнату, Максим увидел просторное, залитое солнечным светом помещение с большим окном. Сейчас эта комната была завалена хаотично сваленными вещами: чемоданами, коробками, узлами из связанных покрывал набитых разным тряпьем.
- Мама, как же мы будем здесь жить? Здесь же нет места...
- Что ж, Максимка, мы все это разберем и разложим по местам. А сейчас надо что-нибудь перекусить. Пойдем на кухню. Заодно и познакомимся с соседями.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Мальчик любил в тишине сидеть на подоконнике и смотреть на крыши соседних домов. За окном чирикали воробьи и ворковали голуби. Крыши соседних домов, казалось, тянулись до горизонта. Сколько можно было смотреть вокруг - везде были крыши разной высоты и архитектуры. Утыканные антеннами и печными трубами всевозможных форм и размеров, крыши казались похожими на бескрайнее море, по которому плывут разные корабли и лодки.

Мама с папой еще спали, и Максим не хотел их беспокоить. Он сидел тихо и смотрел в окно. В доме напротив старушка поливала разноцветные гераньки, заполнявшие весь ее балкон, а вода просачиваясь из горшков, капала вниз на тротуар. Несущиеся вниз капли сверкали в солнечный лучах и, рассыпаясь на более мелкие, на какой-то миг становились маленькой летящей радугой.
Мальчик так засмотрелся на эти чудесные переливы, что не заметил, как отец подошел к нему и встал рядом.
- Давай откроем окно - сказал он и потянул ручку оконной рамы.

Струя свежего воздуха ворвалась в сонную комнату, наполнив помещение весенними звуками поющих на все голоса птиц и разнообразными ароматами весны, вступающей в свои права.
- Какая красота! - восхищенно протянул мужчина. А мальчик в это время, опершись на подоконник, заглядывал на улицу сквозь окно, распахнутое в этом году впервые.
- Хочешь увидеть больше? - спросил Максима отец и, не дождавшись ответа, обхватил за бока и почти полностью высунул его в окно.
- Боюсь... - лепетал мальчик, действительно испытывая ужас и сжавшись в комок.
- Не бойся, Макс, я тебя крепко держу.
Сильные руки отца действительно надежно держали сына, но он, тем не менее, испытал значительное облегчение, когда Егор поставил его на пол.
- А хочешь, позапускаем самолетики? У тебя есть бумага? - пытался придумать еще какое-нибудь развлечение новоявленный отец.
- Давай... - протянул мальчик - и пошел доставать старые газеты.

Папа Максима очень ловко складывал самолетики и запускал их в окно, а мальчик, облокотившись на подоконник, с нескрываемым интересом следил за их полетом. В ту самую минуту, когда Егор, складывая очередной самолетик, показывал сыну как правильно его делать, к ним подошла только что проснувшаяся Аля.
- Что это вы тут делаете? - с интересом спросила она - О! Да вы закидали всю улицу бумагой! - воскликнула она, выглянув в окно.
- Ничего, Аля, сейчас мы с Максом пойдем и все соберем - ответил мужчина - и, обратившись к сыну, завершил утвердительно вопросом:
- Правда, Макс?
Мальчик, глядя на отца преданными глазами, согласно кивнул.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Пообедав после первой за многие годы семейной прогулки, Егор стал собираться уходить.
- А куда ты уходишь? - спросил его сын.
- По делам, - односложно ответил Егор, одеваясь.
- А по каким делам? - не переставал допытываться ребенок.
- У меня здесь дела. Я же приехал ненадолго и мне нужно еще встретиться с несколькими людьми и кое-что сделать.
- А ты вечером придешь? - не унимался мальчик.
- Нет, сегодня я не приду, но мы можем встретиться послезавтра - ответил отец успокаивающим голосом.
- А почему послезавтра? А где ты будешь ночевать? На вокзале? - с серьезным видом спросил Максим, как-то услышавший из разговора взрослых, что те, кому негде ночевать, спят на вокзале.
- Ну почему же на вокзале? - рассмеялся его отец - нет, в квартире. У меня есть где ночевать.
- А почему ты не хочешь остаться у нас? - не мог отстать от отца мальчик.
- Сейчас не могу - ответил твердым, но примирительным тоном Егор.
Аля, наблюдавшая всю беседу, не вмешивалась в диалог двух дорогих мужчин. Но когда поняла, что их разговор окончен, тихо, но вкрадчиво сказала с надеждой в голосе:
- Может, все же придешь?..
- Приду. Послезавтра. Созвонимся. - ответил с улыбкой Егор, застегивая молнию на куртке.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Когда отец ушел, Максим задумчиво и рассеяно перебирая книжки им подаренные, посмотрел долгим и внимательным взглядом на маму убиравшую посуду и спросил:
- Мама, а почему папа с нами не живет? И почему он так долго не приезжал?
Глаза мальчика и Али встретились, и женщина на миг заметила во взгляде сына что-то не по годам взрослое. Какую-то неуловимую и неосознаваемую самим ребенком мысль, которая сейчас занимала его ум. Женщина отвела глаза и, продолжая расставлять посуду, ответила с интонацией искусственного безразличия:
- Почему не приезжал?.. Потому что, он далеко живет, Потому что, у него работа...
- А почему он не остался?
- Ну, папа же сказал, что приехал сюда в командировку из другого города и ему еще нужно заниматься своей работой... - отвечала Аля так, как будто она не сыну это говорила, а сама себе внушала.
- Мама, а что такое командировка? - продолжал свои расспросы мальчик.
- Командировка? - переспросила Аля бодрым голосом, обрадовавшись, что можно увести разговор от болезненной темы - командировка, это когда человек работает в одном городе, а его посылают поработать в другой город. Понял?
- Да... - протянул Максим - а когда осенью ты ездила собирать картошку, это была командировка? - размышлял вслух ребенок. Женщина рассмеялась.
- Да, Максик, командировка!
- Мама, а бывает так, что человека навсегда отправляют в командировку? - не унимался мальчик.
- Навсегда? Нет, наверное, не бывает - непонимающе ответила его мама.
- Вот бы папу навсегда отправили в командировку - мечтательно высказался ребенок - он бы с нами жил...
- Ах, вот ты о чем... - удивляясь такому ходу мыслей, только и смогла пробормотать Аля.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Егор, выйдя из дома с разбитым крыльцом, неспешно направился в сторону трамвайной остановки. На самом деле ему было некуда спешить. Но ушел он от Али с сыном только потому, что какая-то сила гнала его оттуда. Егору почему-то невыносимо было там оставаться. Он сам не понимал, что или кто его гонит из этого дома. Аля - любимая женщина, которая давно уже все простила своему бывшему мужу и жаждала быть вместе с ним. Максимка - сын, который так похож на него и с которым он так сблизился за эти сутки... Почему он ушел?..
Так и не ответив себе на этот вопрос, мужчина остановился около телефонной будки, уже почти пройдя ее мимо. В "телефоне-автомате", он достал из кошелька "двушку", положил кошелек на полочку и стал набрать номер. "Почему он ушел?", "Куда он звонит?", "Зачем он звонит?" - менялись мысли в его голове. Но вот уже ответили на том конце провода, и Егор, услышав знакомый голос, отогнал все сомнения.

- Привет! Это я. - начал он разговор.
...
- Да, прилетел на неделю. А ты дома?
...
- Ну, так я сейчас возьму чего-нибудь и приеду.

И одухотворенный, закончив разговор, пошел в сторону гастронома.

Июль-октябрь, 2011 г.