Будет то, что уже случилось

По долгу службы отправился я как-то из Берёзово (районный центр в Ханты-Мансийском округе) в национальный посёлок Теги на открытие хантыйского этнографического лагеря. Добираться до него летом - только рекой. Сели мы в «Амур» с приличным мотором и двинулись. У штурвала – Михаил Курлин, отвечавший в районной администрации за работу с малочисленными народами Севера, мобилизованный в поездку тем же долгом службы. В компании с нами – телевизионщики, оператор и журналист.   
  Только вышли на Обь, первая же волна смыла с наших физиономий предвкушение удовольствия от водной прогулки. Река напоминала содержимое большого рыбацкого котла, в котором, ужаленная буйным костровым пламенем, вскипала наваристая похлёбка.
- Вернёмся?!- утвердительно засомневался Миша в успехе нашего предприятия. Составившие нам компанию телевизионщики впали в индиферрентность, неосторожно включив разом инстинкт самосохранения и желание «раз уж выехали, сделать сюжет». Оператор Володя Чернышов оценивающе поглядывал то на нас, то на камеру. «Вы-то ладно, чёрт с вами», - читалось в его давно и навсегда всё понявшем взгляде, - «аппаратуру жалко…».
- Мишь, давай уж, может, как-то бережочком-бережочком проберёмся?- попытался я распознать степень опасности предстоящего водного слалома. И Миша, чувствовавший себя на реке почти как в собственной ограде, решился-таки развивать авантюрный сценарий. Мы ползли вдоль изломанной береговой кромки, с полными животами страха оглядывая реку, на много километров вперёд и назад ощетинившуюся нескончаемой грядой волн. Будто гигантского осетра зажали тиски обских берегов, и он выгибает свою колючую спину, накапливая силу решительного броска. Метр за метром, мы буквально карабкались по налитым упругой силой волнам, то и дело с издёвкой огуливающих наше судёнышко смачными пощёчинами.
Так, бережочком, часа за три и дотрюхали до Тег. Прошли через посёлок с уютными и покойными зеленотравными переулочками, по свежесбитой тропе двинулись в сторону леса, туда, где слышны были голоса, и мелькала яркими цветами одежд пришлая жизнь. Постепенно приходя в себя после речной тряски, добрались до этнографического лагеря.
Всем заправляли здесь несколько женщин, уже много лет занимающихся сохранением и возрождением национальной культуры ханты. Встретили-приветили нас, показали - как всё обустроено в лагере, стилизованном под хантыйское поселение. Ребятишки, видно было по всему, мгновенно обжились на новом месте и даже уже вошли в раж хозяйственного обустройства. Открыли мы смену (правда, телевизионная техника почему-то отказалась наблюдать за этим зрелищем), сказали положенные речи и, поощряя унявшую чрезмерное буйство Обь, убрались восвояси.
Через две недели опять собрались в ту же дорогу – на закрытие смены. Выезжаем на Обь, она – будто окантованный берегами жгут олова. Ни малейшей ряби. Взлетающей птицей донеслись мы до заветной пристани, быстро дошли знакомой уже тропой до Главного (Большого) дома этнографической деревни. Тут полным ходом шла подготовка к торжественному закрытию смены. Разговорились с одной из хранительниц очага. Вспомнили прошлый приезд, посетовали, что камера сломалась, и не удалось такой колоритный сюжет снять.
- У вас одних, что ли?! Потом из Салехарда приезжали, у них тоже камера не работала.
- Почемууууу??
- Так вы богам ничего не привезли…
- Миша, - криком шепчу сглотнувшему флегму коллеге, давай, бежим в магазин, ты обычаи знаешь, говори, что брать.
Накупили мы конфет, пряников, платочков, водочки взяли, что-то из закуски. И пошли с бабульками к обустроенному в лесу святилищу.
       (Вообще-то, по языческим законам, женщин к святилищу не допускают. Но тут уж не до жиру. Мужиков, способных и желающих, а главное – годных для сакральных действ почти не осталось).
Недолго шли, но как-то путано, вроде и тропинкой, но будто наобум. Внезапно лесная чаща высветилась небольшой укромной полянкой, в глубине которой, словно выскочившая из земли и застывшая на длинных ножках-жердинах – культовая домовина. Развели костёр, женщины односложными фразами направляли наши действия. Положили дары в домовину, вознесённую на двухметровую высоту. Конфеты, печенье, стопку водочки, платочки, ленточки завязали. Нужно было у костра покрутится вдоль своей оси, затем наши проводницы, внезапно углубившиеся в какой-то им только ведомый смысл, сделали что-то, чего мы (почему то?!) не заметили. Потом они, с внезапно просветлевшими лицами, собрали нас ещё раз возле костра, мы разлили по стаканчикам остатнюю водочку, почему-то утратившую крепость и не возбудившую в обомлевших мозгах обычной хмельной волны…
О силе и таинствах языческого мира лучше знать понаслышке, не приобретая этот опыт на собственной шкуре. Почему? Да просто слишком много поведают вам трагичных историй, приключившихся с малопочтительными к чужой религии любознатцами. Нахрапистое любопытство зеваки-туриста никогда не удовлетворялось здесь доверчивой откровенностью. Понемногу, с краюшку приоткрывая завесу таинственности языческого космоса, покажут уважительному вниманию и пониманию этнографический акцентик обрядов, законов, уклада.
С опасливым уважением относясь к местным традициям, я какое-то время не мог взять в толк: почему и в одном и в другом случае боги вынесли свой вердикт ДО свершения действия? (Вердиктом называю неблагоприятную и благоприятную погоду). В первую поездку они поручили реке отметелить нас как следует, за то, что мы, ещё и не доехав до места, уже не принесли дары богам. Во втором случае, нас, ещё и не знавших о предстоящем общении с богами, уже поощрили благоприятной дорогой. Понятно, что эпизоды эти можно счесть чистой воды случайностью, совпадением. Бог с ним. Спорить не буду. Они уже перестали быть и событием и основополагающим аргументом. Мысль зародили – за это спасибо.
     Мысль простая. И причина и следствие существуют как единое событие, как один сюжет, возникший и свершившийся одномоментно. Другое дело – с какого конца (начала) мы в этот сюжет входим. Можем войти так, что события будут развиваться в привычной нашему восприятию хронологической последовательности. А иногда, вначале (по нашей хронологии) оказывается развязка, реакция, следствие.
Тот же Миша рассказывал мне, как они с мужчинами, старейшинами родов, собрались однажды ехать далеко в тайгу, к священному месту, чтобы обустроить его по канонам языческой веры. В самом начале происходит вот что. Специально никто не формирует количественный состав экспедиции. Но всегда, всегда (!) людей в таких случаях оказывается нечётное число. Так положено. И так оно образуется само собой. Или – не само собой? Во всяком случае, образуется именно так. Дальше.
Подъезжают они к назначенному месту. Непогода на реке. Тучи собираются, дождик нудит. Сыро, противно, гадко. Однако стоило мужчинам выйти к нужной поляне, тучи, будто кто-то рукой раздвинул. Выпросталось в небесную голубую пелёнку ликующее солнышко, взбадривая плотницкий азарт трудолюбивых и уважительных гостей стародавнего капища. Сделали всё, что планировали, собрали вещи, инструменты, спустились к реке. И в это же время, кто-то неведомый, но сведущий, будто бы дёрнув шнурок, одним движением зашторил небо огромными серыми полостями туч.
Был недружелюбный голос грома, был водоохотливый ливень, был шторм, словом, всё, чем можно отбить у обыкновенного человека праздные мысли и желания наведаться сюда без санкции предначертанной судьбы.


Рецензии
Интересно читать...)))

Елена Дюпрэ   10.02.2012 13:29     Заявить о нарушении
Спасибо. это опыты перехода от публицистики к эссэистике

Наиль Нагуманов   12.02.2012 23:13   Заявить о нарушении
По-мужски. Хотел бы подправить некоторые моменты. а так - здорово!

Валерий Соболев   03.01.2014 10:56   Заявить о нарушении