Рассказыовойне

Б О Е Ц    М Е Д С А Н Б А Т А               

     Густой пеленой падал  мокрый  снег на  раскисшую дорогу,  на  шинель  на  лицо,  на   ресницы, падал  и таял, стекая  холодными  струйками с лица на подбородок, проникая за   воротник,   на  разгоряченную продолжи - тельной дорогой грудь.
   Хотелось  остановиться, запрокинуть  голову,  как в  детстве,  и  поймать  жаркими  губами  лёгкую  и  холодную,  снежинку,  зажмурясь  от  удовольствия…
     Когда  это  было?
     Где-то  рядом  за  этой  белой  пеленой  идёт  изнурительная  и  жестокая  война. 
    Настя и её подруги из 118 отдельного санбатальона,  перекинув  через  плечо  ремень,  тянула  сани с раненым бойцом. 
    Маленькая, худенькая, она  изо  всех  сил  старалась  идти  ровно,  но  измученная                бессонными ночами, не успевавшая по-настоящему поесть, порою, падала на  раскисшую  и  скользкую  дорогу.   
   Намокшая,  заляпанная  грязью,  Настенька  виновато  оглядывалась,  улыбалась  измученной  слабой  улыбкой,  останавливалась,  поправляла  повязку,  успокаивая: «Потерпи,  браток!».
     Машины с боеприпасами, буксуя порой, проходили  мимо  на  передовую,  обдавая  дымом и грязью. Хотелось пить. Снег  уже  перестал  идти  и  вскоре  в  лучах  заходящего  солнца  появились               
вражеские  самолёты.  Девушка  уже  знала,  что  это  значит и, не дожидаясь приказа, свернула  с  колеи.
     «Воздух!» - размахивая  пистолетом,  кричал  комроты. 
   Полсотню  метров  Настя  преодолела  почти  бегом  по  ухабам.
    До  спасительного  ельника  рукой  подать,  а  по  цепочке  девичьих  упряжек  с  ранеными  уже  яростно  хлестали  пулемётные  очереди. 
   Девушка,  замерев  от  страха,  упала  на  сани,  прикрыв  собой бойца.  Пулемётная очередь               
прошла  совсем  рядом.  Щепка  от  саней  больно  ударила  в  щёку,  и  струйка  крови  потекла к  губам. Она почувствовала  её  солоноватый  привкус. В следующую секунду санинструктор уже  бегом  бежала  к  лесу,  используя  то  время,  на  которое  понадобится  лётчику  развернуться  на  новый  заход.
   «Пить!» Настя очнулась, напоила из фляги  раненого  и  опять  впряглась  в  сани, чтобы,  петляя  между  деревьями,  продолжить  свой  путь.
    В  ту  ночь  девушки  сделали  семь  рейсов  к  передовой.
   Едва устроившись, как стали поступать  новые  раненые  с  передовой,  которая  находилась  на  расстоянии  двух  километров  от  медсанбата. 
Нужно  было  их  устроить, накормить,   подготовить  к  операции,  или транспортировки               
в  тыл.
     Сумерки  всё  сгущались,  и  нужно  было  обойти  всё  поле  битвы,  обнаружить  и
подобрать  раненых.   
    Вся  похоронная  бригада  погибла,  попав  накануне в засаду. Пришлось и этим делом заняться  санитаркам  из  медсанбата.               
Заглядывали в каждый  окоп, в каждую воронку, под каждый  куст.   
   Собрали убитых и  сложили  на  телеги.
   Уже совсем стемнело,  когда Настенька споткнулась о солдатский сапог, торчавший  из земли.
    Сердце дрогнуло и гулко забилось в груди от  предчувствия.  Она  потянула  за сапог, присыпанный землёю. Девушка обнаружила, что сапог был  на  ноге,  и  она  в   спешке  стала раскидывать землю руками,  призывая  на  помощь  подруг,  которые  поспешили  на  зов,  бросив  подводы. «Вдруг  жив?...Жив!»
    Настя вдруг   почувствовала  тепло  человеческого  тела.  «Скорей!» - она  спешила  сама  и  торопила  других.
   Вот  уже  бойца  откопали,  уложили  на  ровное  место.  Санитарки  молча  делали  своё  дело. Потом, уложив на шинель, бережно  отнесли  его                в  медсанбат.