Дочерина мать или Трёп в маршрутке
По обледеневшему тротуару проходят, пробегают ноги, они торопятся довести своего хозяина или хозяйку до семейного очага. Случается некоторым модно обутым конечностям слегка споткнуться или впопыхах наступить на ледяной кочкарник остановки.
К остановке подруливает нахальный маршрутный Пазик с грязными боками. Он почти приветливо открывает вход в свое теплое нутро. Рядом со ступеньками в напряжении замерла, как стойкий оловянный солдатик, кондукторша. Хозяйка салона пробегает глазами по входящим, синхронно, с прохождением очередного пассажира, загибает пальцы. Губы ее шевелятся. Кондукторша считает вошедших.
- Давайте заплотим за проезд, - громогласно провозглашает хозяйка, вооружаясь пластмассовой коробочкой из-под селедки в горчичной заливке.
Правда народ и без приглашения уже шебаршится по карманам и сумочкам. Идет массовое обилечивание спешащих домой.
Ну а те, кто уже обилечен, мирно сидят или топчутся вокруг сидящих, при необходимости проходя «в зад», либо толкаясь у входа. Впрочем, в голове автобусика топчутся не только те, кто выходит на следующей остановке, но и те, кому ехать до конечной. Они наступают друг другу на ноги, пропускают вновь вошедших, терпят толчки выходящих, виснут на поручнях, но - «мне выходить скоро!» - не двигаются ни на сантиметр.
На заднем сидении, как водится пристанище мужчин находящихся слегка «под шафе». Двое сидящих и один в стоячке беседуют на отвлеченные от работы темы.
-Ноги не держат, - говорит стоящий, - целый день за станком, без отдыха. Да и ночью проблемы были.
- Садись на мое место, – предлагает приятель, – а то ведь и заболеть недолго.
- Не-е, - мотает головой первый, - болеть никак нельзя. Лечить некому. Все врачи пьяные. Я вот вчера прихожу домой, а дочерина мать…
- Это как?
- Что как?
- Ну, дочерина мать… Это кто?
- Жена моя, не понимаешь что ли?
- А… Ну и что?
- Вот супруженница моя и говорит, что сына дома нет, его на «скорой» увезли в Первую горбольницу и прооперировали. Я туда. Мне говорят, что для операции шприцы нужны. Прикупил я шприцы эти, сколько нужно, и к врачам. Смотрю, сын мне говорит, что ему операцию двое пьяных хирургов делали. В уматину…
- Эт ты прав, - вступает в разговор худенький мужичок сидящий справа. - Видел ихнюю работу…Прикинь, они раны не спиртом мажут, а зеленкой. Зеленка ихняя спиртом и не пахнет. Они, эти хирурги весь спирт из зеленки уже достали, потом после операции собираются и пьют его сами.
- Во, во. Вечером друган сына приходит и рассказывает: «Вашего Леху второй раз оперировать будут», - мотает головой стоящий, - только теперь им это даром не пройдет. Только через суд буду с ними говорить. Я их всех разнесу и выясню, чего они там еще не дорезали. Алкаши, а не хирурги.
- Да…
- Вот и я говорю.
- Тут на вокзале мы одну женщину обнаружили, - встревает опять маленький, - ей было плохо. Ну, вызвали мы «скорую» и повезли ее в Первую горбольницу. Везем, везем, везем, а ей все хуже. Ну, привезли чуть живую, ее сразу же в реанимацию. Ставим ей одну капельницу, другую, а ей еще хуже. Тогда врачи садят ее в «скорую» снова, и отправляют нас с ней в двадцать девятую.
Снова везем, везем, везем… Бабоньке совсем плохо. Кончается прямо на руках. Привезли ее кое-как, и сразу в реанимацию под капельницу. Одну, вторую, третью ставим. А ей все хуже.
Она и говорит: «Ладно, парни, мы уж тут сами, а вы уж идите».
Ну, мы и пошли. Врачи, как только мы за дверь, сгребли бабоньку и в «скорую» сунули и снова повезли. А у той совсем клиническая смерть. Привозят на этот раз в шестую…
- Постой, - удивленно поворачивается стоящий, - так шестая больница – это же детская.
- Вот и я говорю: замотали ребенка. Кое-как откачали в реанимации, и отправили в двенадцатую.
- Так это же «психушка»…- в два голоса удивились слушатели.
- А я тебе чего говорю: ребенка – в «психушку», - не моргнув глазом продолжил приятель, - ну, привозим и в реанимацию под капельницу. А там все хирурги пьяные в дым. И оперировать некому. Так же нельзя, ведь ребенок же перед ними.
- А женщина-то как? – пытаясь выяснить судьбу первой больной, спрашивает сидящий слева.
- Какая женщина? – не сразу понял расказчик.
- Ну, которую вы в Первую горбольницу везли.
- … Померла… - обречено махнул рукой маленький, - да… конечно же померла, так и не довезли до реанимации.
- Бедная, надо же.
Мужики чуточку помолчали. Мимо окон проплыла остановка Первой горбольницы.
- Тебе разве не выходить? – спрашивает сидящий слева.
- А зачем, - удивленно взбрасывает брови стоящий, - я дальше живу.
- К сыну же собирался.
- Куда? Я его на все каникулы к бабушке отправил, пусть отдохнет. Неделю уже с супруженницей одни дома.
И мужики заговорили о свободном времени, и как его использовать с пользой для семьи.
Свидетельство о публикации №211110200929