Введение
За окном лил дождь. И улица как будто вымерла. Ни один человек не рискнул выйти из дома. Как никак выходной день. Ближе к вечеру весь северо-восточный район города огласил чей-то вопль. Взбудораженные жители окрестных высоток ринулись к окнам, дабы узреть нарушителя тишины. Спускались сумерки и что-либо увидеть за окном практически было невозможно. Тем не менее крик нарастал, превращаясь в нечто нечеловеческое. Люди боялись лишний раз пошевелиться, настолько их испугал этот истошный рёв. Наконец, самому упорному наблюдателю удалось разглядеть одиноко бредущий женский силуэт.
Неторопливо, хромой поступью брела не разбирая дорог женщина. Она продолжала орать. Жильцы домов были раздосадованы. «Какова нахалка! Ты посмотри на неё!» - говорили друг другу люди. Говорили - но боялись. Жители этого района разумеется узнали кто их побеспокоил.
Урсула, именно так звали женщину, которая истошно кричала, шла будто не разбирая дороги. Её охватила внезапная паника. В последнее время она совершала абсолютно не свойственные ей поступки. Прекрасно это осознавая и, как будто исполняя чужую волю, она вступила в конфликт с собой и постепенно сходила с ума. Бой был неравный. Женщина не видела своего врага, но ощущала его тлетворное дыхание, волеизъявления, и хотела покончить с этим раз и навсегда.
Жители в эту ночь не спали. Удивительную картину они наблюдали: женщина дошла до реки и, пытаясь кануть в бурлящей пучине боролась сама с собой - то топилась, то спасалась. Равнодушные наблюдатели ждали развязку драмы. И вот она наконец-то наступила: Урсула утопла. Примерно минуты через 2 после этого какая-то жительница, чьи окна выходили на набережную облегчённо крикнула своей соседке: « Слава богу, надоела уже, спать-то как хочется, а она всё думала топиться ей или нет…Да сразу надо было! Ну, теперь хоть наступила долгожданная тишина. Спокойной ночи.» «Спокойной ночи»-радостно ответила ей соседка, и полушёпотом продолжила ; «Вот что бывает с теми кто противится моей воле»…
I глава
От вчерашнего ливня не осталось ни следа. Солнце светило в окна, словно испепеляло свидетелей ночного несчастья. Однако об этом старались не говорить. Как впрочем и о том, что это далеко не первый случай в их районе. Смерти на почве сумасшествия уже случались, но что бы так, как вчера…такого не было. Милиция приехала сразу, как только начался рабочий день. Всё потому, что очевидцем самоубийства был отставной генерал штаба по чрезвычайным ситуациям Андрей Взяточник. Если бы не он, то труп никто даже и не искал, а на доске под названием «без вести пропавшие» висела бы фотография утопшей. И то, если бы её кинулись искать родственники. Отставной генерал пояснил, что некая особа – Урсула Бранга накануне ночью слишком шумно лишила себя жизни. Но, поскольку она жила одна в двухэтажном доме с богатым убранством, то правоохранительным органам есть чем поживиться, разумеется, если поделятся добычей с ним, то он, в прошлом генерал, ничего не скажет об этом в вышестоящие органы.
Так милиция превратилась в отдельный богатый слой населения, опутывающий жизни миллионов граждан. Схема была чётко отработана. Свидетели самоубийства есть, самоубийца жила одна, родственников как будто бы и нет, а даже если и есть - всё равно не смогут докопаться до правды. Такова нынешняя Фемида – слепая продажная девка – где деньги перевешивают, там и правда.
В роли основного свидетеля в милицию вызвали Морену Марай. Это молодая девушка, едва достигшая совершеннолетия с необычайно большими чёрными глазами. Если она на кого-либо взглянет то – у любого душа уходит в пятки. Да такой степени её глазища были красивы и беспощадны. Она хорошо знала умершую – до неприличных деталей: размер груди, талии, бёдер, обуви, рост, вес, расположение на теле родинок. В общем, всё то, что посторонний человек не может знать – значит, знакомство имеет глубокие корни. Конечно, допрос был ритуальным – никто не хотел правды. И каждый друг от друга скрывал то, что было спрятано от посторонних глаз. Милиция провела незаконную конфискацию имущества Урсулы Бранга, поэтому лишний шум им был не нужен. От дела хотелось побыстрее избавиться в архив, чтобы некие подробности не дошли до центрального Министерства. А что же скрывала Морена Марай за своими колдовскими очами?..
Старший следователь милиции Антон Уголовский начал свой допрос.
- Расскажите что случилось ночью 6 июня …36 года.
- В два ночи Меня разбудил жуткий крик со стороны реки Смерта. Поскольку мои окна выходили как раз на берег я выглянула в окно.
-И что вы увидели?
- Женскую фигуру. Её заносило из стороны в сторону, думаю, женщина была пьяна.
- Вы смогли разглядеть её? Может узнали кто это?
- Несмотря на то, что лил сильный дождь и было темно, я узнала в этой женщине Урсулу Бранга. Она истошно кричала, но это было не в первый раз. Она и раньше позволяла себе поднимать крик.
- Как думаете от чего она кричала? Может ей была необходима помощь?
- Скорее всего, ей нужна была помощь медиков. В последнее время она сильно пила. Думаю, у неё начался приступ «белой горячки».
- Если так, то почему вы не вызвали «скорую» или же милицию?
-Хороший вопрос. Его можно задать полутора тысячам жителям нашего района, которые тоже видели и слышали всё это, но побоялись придать этому огласку.
- Почему они побоялись? И почему вы не испугались?
- Думаю это вам лучше спросить у них. А я не боюсь никого. Это меня боятся…даже покойники.
- И что утопленница верещала на весь район, а вы такая бесстрашная её не остановили, не испугали?
- Мне хотелось поскорее уснуть, начиналась рабочая неделя. Надо было как следует выспаться.
- А вы разве работаете?
- Да. Я сочиняю жизнь.
- Вас, молодых, поди пойми. Жестокие вы.
- Нет. Мы больше справедливые.
- Справедлив у на суд, а граждане должны быть исполнительны.
-Мне не с чем спорить. Что-нибудь ещё?
-Вы смогли бы опознать тело гражданки Бранга?
- Да. Без проблем.
Расписав все интимные детали Урсулы патологоанатому, Морена взглянула на тело. Внезапно у трупа началась трясучка, но уже через секунду всё прекратилось. Врач испугался, но списал всё на остаточные признаки нервной системы. До конца, не зная так ли это на самом деле.
Патологоанатом, был когда-то кладбищенским сторожем. Но после того как его родители преставились, его семью некому было больше кормить, его зарплата была мизерная. На тот момент у него были жена и трое детей, таких же неказистых, как и он сам. Тогда он дал взятку проректору Института судебной медицины, посетил пару лекций по анатомии человека, одно практическое занятие и ему выдали красный диплом. Далее через многочисленных знакомых пристроился работать в морг при милиции, т.к. одно было неразрывно связано с другим.
Милиция больше работала с теми, кто уже ничего не скажет, чем с живыми. Преступник почти всегда прав и закон его оправдывает, а жертва, в особенности мёртвая и есть главный виновник своей смерти, которую осуждали. Убийств в городе было много. Расследования практически не проводились, но при этом «висяков» почти не было.
По официальным данным тюрем не хватало на всех преступников. На самом же деле не хватало рабочих мест для милицейской протекции. Бывало даже, что один человек занимал одновременно более пяти должностей.
Однако в городе была критическая ситуация по безработице. Лишь 30% из 100 были оформлены на работы. 40% жителей умерли не своей смертью, 60% граждан голодали и были доведены до отчаяния, 10% занимались грабежами, убийством и прочим бандитизмом. Статистика была ужасающая. Но официально в городе всё было в порядке, и «беспокоиться людям не о чем» - так скандировала местная власть.
На пару недель в северо-восточном районе воцарились тишина, мир и покой, относительные конечно. Никто не ждал гостей. Однако через продолжительное время в город приехал сводный брат Урсулы Бранга – Вадим Ядовицкий. Недолго отдыхая от длительной дороги, из Урана на Сатурн, сделав при этом остановку на Марсе, где Вадим промотал последние деньги – наследство от покойного отца, он приехал к покойной сестре в дом, дабы поживиться ценными вещами, продать дом и быть низвергнутым на Венеру к распутным девкам. Там он надеялся скоротать свои дни в ласке и утехах.
Когда Вадим открыл входную дверь в дом, то ошалел. Он прекрасно знал, что его сестрёнка жила можно сказать припеваючи: деньги всегда водились – тратить только было не на кого. У Урсулы был изящный вкус. Но, как и большинству женщин, ей хотелось выглядеть на все сто, поэтому драгоценностей у неё должно было быть много. Любила она живопись, и охотно покупала самые дорогие полотна известных жипописцев на каком-нибудь светском рауте или аукционе. Однако войдя в жилище покойной он ни увидел ни того, ни другого. По сути, дом был пуст. Деньги, драгоценности, полотна и прочая дорогостоящая утварь отсутствовали. Появилось подозрение на то, что даже половина мебели была вынесена. Кем? Куда?
Невесёлые мысли посещали голову Ядовицкого. То, ради чего он приехал сюда, спустив, всё своё состояние не оправдалось. Планы на будущее стали постепенно таять. Про себя он ругнулся чёрной бранью в адрес сестры, то ли от досады, то ли от алчности, а может и потому, что не знал, что ему дальше делать. В общем венерийские блудницы больше его не интересовали. Впрочем, как и он их без денег. Неожиданно мимо Вадима по лестнице наверх проскользнуло что-то маленькое. Это его заинтересовало, и он решительно последовал на второй этаж дома, в глубине души надеясь, что то, что пронеслось мимо него принесёт ему кучу денег, и он воплотит, наконец-таки, задуманное.
Поднявшись по лестнице, Ядовицкий даже не удивился тому, что почти все двери в комнаты были сорваны с петель. «Чего не понятного! - думал он. Когда сестра утонула при свидетелях, то эта новость произвела эффект разорвавшейся бомбы. По закоулкам, небось, это событие обговаривалось до мелочей, обрастая всё новыми и новыми подробностями. Вот, какой-то смельчак, может не один, вычислил адрес Урсулы и хорошенько приложил руку к её имуществу. А и, правда, зачем оно нужно покойнице?»- предполагал «скорбящий братец». Тем временем он слышал посторонние шорохи и шёл на звук, мысленно готовясь к драке. Каково же было разочарование Вадима Ядовицкого, когда вместо долгожданного богатства или грабителя, он нашёл пушистую серую кошку, лижущую свои лапы посреди пустой комнаты. Вадим снова чертыхнулся. Ради чего он пошёл наверх тогда, как ему хотелось жутко есть? Кошка проскользнула на подоконник, и Вадим приметил у неё на лапе что-то белое. Он захотел подойти поближе к кошке, но она ему не далась, противно мяукая. Не малых стараний стоило братцу приручение этой кошечки. Наконец, когда вся эта канитель ему жутко наскучила, он вытащил из кармана своей «походной» сумки толстый кинжал и во всю мочь метнул его в мерзкую кошку, которая хотела было уже выпрыгнуть в двери, подальше от чужака. Цель была достигнута. От ударной волны брошенного оружия кошку, словно гвоздём, прибило к дубовой тёмно-коричневой двери на пол метра от пола. Не в силах больше бороться кошка испустила дух. Заструилась багровая кровь, как будто с двери сползала краска. Ядовицкий подошёл ближе к трупику животного. К лапке кошки была привязана маленькая бумажка, завёрнутая в трубочку. Не мешкаясь, лихой братец содрал её с лапы и развернул бумажку. « Если Вы читаете данную записку, то в Ваших руках моя кошка по имени Афина. Просьба вернуть. Мой номер телефона: +6…366 или обратиться по адресу: Сатурн, Северо-восточный район, улица Меченная, дом 18/3. Меня зовут Урсула Бранга. Заранее спасибо». «Вот дура, ещё б где деньги лежат написала! Хотя и так нашли – ругался про себя Вадим. Что за бабы такие существа! Неудивительно, что из дома всё имущество вынесли…
Тут Вадима осенило: нашёлся предлог!!! Теперь можно идти в милицию и по соседям искать кошку Афину с запиской на левой лапке с домашним адресом и телефоном. Осталось только найти документы на дом, землю и желательно на какое-либо ценное имущество. С этими идеями Ядовицкий спустился на первый этаж в поисках кухни. На удивление кухня была почти не тронута. Возле окна стоял большущий холодильник. «Ха! Сеструха жила одна, а холодильник размером с летающую тарелку. Верно, была обжора. Была…» В первый раз Вадим подумал о своей сестре в прошедшем времени, осознавая её смерть. Ему стало её жалко. Урсула на его взгляд хоть и была удачливой дурочкой, но всё же сестра как-никак. Вскоре грустные мысли без следа пролетели, как по небу тёмные тучки. Вадим сытно наелся тем, что ещё не пропало, и стал собираться в путь. Вначале в милицию, после – по соседям, за сплетнями так сказать.
Сворачивая с одной улочки на другую, без конца спрашивая дорогу у первого встречного, он охотно рассказывал о своём несчастье, мол, сестра покончила с собой, а дом, где она жила обчистили. Рассказал также о якобы пропавшем завещании, дабы причастные к грабежу трепетали в ужасе в ожидании надвигающейся кары. Подойдя к отделу милиции, краем глаза Ядовицкий заметил, как из бокового выхода двое молодых ребят выносят тело пожилого мужчины, с которого стекала кровь, ещё не свернувшаяся. «Свеженький» - подумал Вадим и осёкся. Кто же сидит в милиции? В этот момент к нему подошёл здоровенный амбал в милицейской форме.
- Мужик, тебе чего? – будто рыкнул милиционер
- Здрасьте. Мне нужно подать заявление о краже.- чуть было не сдрейфил Ядовицкий.
- Я тя раньше не видел. Не местный что ли? – продолжал задавать вопросы представитель силовых структур.
- Да. Я недавно прилетел из Урана. Моя сестра Урсула Бранга…
- А-а-а-а!? Помню-помню. Эта она пьяная утопилась?
- На счёт «пьяная» не знаю, но видимо она самая.
- Сочувствую…
- Я себе тоже.- сказал сквозь зубы «безутешный» брат, уже догадываясь с кем придётся вести беседу.
- Ну чё, пошли! Отведу тебя к нашему главному. Побеседуете. Выпивка при себе есть?
-А…? Нне, нету. – тут же напрягся Вадим.
- Жаль. Помянули бы твою систэр. Кстати, меня Юриком звать, а тебя как?
- А я Вадим Ядовицкий.
- Слышь, не знал, что сеструха-то твоя замужем. Аль, развелась?
- Насколько я знаю, она осталась старой девой. А я сводный брат. Отец один, матери разные. Моя мать так возненавидела отца, что даже фамилию его отказалась мне дать, хоть он меня и признал сыночком.
- Сочувствую...
Дальше, пока они шли к начальнику милиции, разговор принял тоже русло, что и в самом начале. Милиционер по имени Юрик постучал в дверь к шефу. Тот попросил подождать Вадима за дверью, желательно где-то в холле. Однако пока Юрик был у начальника Ядовицкий стоял под дверью и надрывал свой слух, что бы услышать, о чём они говорят. Но довольствовался лишь обрывками фраз из-за того, что начальник оказался с сильным дефектом речи, но было очевидно, что он ругал Юрика что, тот привёл нежелательного гостя. Терпению Вадима наступал конец. Нервы были на пределе, и он боялся сорваться. Дверь открылась. Юрик был красного цвета, а его глаза метали искры. Совсем другим голосом он позвал в Дежурную Вадима. Без особого энтузиазма он принял заявление Ядовицкого и сказал, что милиция будет заниматься этим. Потом встал, вышел из Дежурной, не попрощавшись с заявителем, хлопнув дверью. Интуиция Ядовицкого говорила, что «сеанс» окончен и он пошёл восвояси.
Под впечатлением от увиденного мысли у него путались. Одно он, правда, понял чётко – милиция не будет искать сестринское имущество. Поэтому, эту работу придётся взвалить на себя. Всё равно собирался ходить по соседям и району, вдруг, что интересное накопает.
Идя, куда глаза глядят, Вадим дошёл до речки. Снял туфли, которые натёрли мозоли, и встал на рыжий песок. Странно, везде, где он уже успел побывать, песок был либо жёлтый, либо белый, а тут, как - будто кровавый. Притулившись под деревом, Ядовицкий догадался, что это та самая злополучная речка, унесшая жизнь Урсулы вместе с её денежками. Неподалёку стояла многоэтажка. На 2 этаже на балконе развешивала бельё девушка. Судя по всему, верёвок не хватило, и уже, через минуту она вешала постиранное бельё на уличной верёвке. Отчего-то Вадим не мог оторвать глаз от неё. Она тоже вытаращилась на него. Он почувствовал, что его потянуло к ней. Будто заворожённый, он встал и пошёл к ней навстречу, ведь она его ждала, она его манила.… И вот, они поравнялись лицом к лицу…
- Привет - словно пропел Вадим
- Привет – в унисон ответила девушка.
- Я Вадим.
- Что за Вадим?
- Вадим Ядовицкий. К Вашим услугам.
Девушка рассмеялась.
- Если Вам интересно, то я зовусь Мореной.
-Продолжайте. Мне интересно…
- Морена Марай, если точнее.
-Дивное имя, как и сама девица. Смуглянка с чёрными очами, такая молоденькая, стройная, видно горячая…
- Ещё какая! Я Вас раньше здесь не видела. Вы недавно переехали?
- Да, переехал… недавно… совсем недавно… Я живу на Меченной 18/3.
Выражение лица девушки изменилось. Глаза странно поблёскивали. Она будто замерла.
- Я брат Урсулы…
- Знаю. Мы ведь с ней были подругами.
- Да-а-а? Это неожиданно. Как мне повезло, что Я Вас встретил.
- Это точно, уж, повезло…
Девушка так произнесла последнюю фразу, что у Вадима волосы встали дыбом. Невольно он отшатнулся в сторону от неё. Тем временем Морена продолжала:
- Как жаль, что так случилось. Но я, честно говоря, ожидала от неё этот поступок. Ведь в последнее время она сильно пила…- сказав это Морена Марай пристально взглянула своими чёрными, как сама ночь, глазами в глаза Вадима.- Я приглашаю Тебя Вадим ко мне на чашку чая…или кофе…или ещё чего-нибудь… Прямо сейчас!
У Вадима не оказалось сил противостоять давлению колдовских глаз Морены, и сам того не понимая, он согласился на предложение девушки.
-Вот и славно! Идём! – скомандовала колдовская обольстительница.
Как неприкаянный, Ядовицкий поплёлся следом за девушкой. Все посторонние мысли в голове будто отсутствовали. Он понимал, что должен что-то сделать, но что - уже был не в силах вспомнить.
Морена была дома одна. Попросила присесть и подождать её в гостиной, пока она разберётся с напитками. Через некоторое время она принесла какую-то жидкость, похожую на настой из трав, освежающий, словно ментол, одурманивающий, будто хмель. Много ли мало прошло времени, Вадим уснул крепким сном, так, что бомба рядом с ним взорвётся – он не услышит. Морена набрала ванну воды, искупалась в ней. После этого, порезала себе палец и капнула кровью в воду. С четырёх сторон света ванной комнаты поставила зеркала. Самое большое и длинное зеркало положила на дно ванны. Затем раздела Ядовицкого и положила в воду, связала по рукам и ногам. В руки поставила зажжённую свечу. Отключила свет. Вышла из ванны и заперла её. Неторопливо прошла в свою спальню. Села за стол. Отперла письменный ящик. Вытащила толстую, наполовину исписанную тетрадь, раскрыла её, и сделала новую запись... переписала по-новому жизнь – свою и Вадима…
II глава
Ядовицкий не находил себе места. Морена ушла в церковь на службу рано утром и где-то засиделась. Вадим не мог без любимой прожить и минуты. Тоска снедала его сердце, разум отказывался подчиняться и постепенно он подсел на спиртное. Это тоже не помогало, тогда он закурил – тоже никак, перешёл на наркотики – ноль эффекта. Единственной зависимостью в жизни Вадима была Морена. Без неё жизнь была не мила. Хотя, в глубине души закрадывалась ненависть к Морене. Порою на него накатывалась внезапная злоба, и в эти моменты, Вадиму хотелось всё крушить, ломать, рвать. Но было это не часто. Однако в присутствии Морены всё негодование Ядовицкого улетучивалось, как дым.
В полночь Морена вернулась домой. Вадим не спал и хотел всё высказать своей пассии в лицо. Но, как обычно, только завидев любимую женщину, он стремился обнять её, приласкать, поговорить по душам. Но, откровенно говоря, Морена была не так открыта, как ему когда-то, совсем давно, показалось при первой их встречи.
-Милая, ты сегодня снова задержалась. Где ты была? – обеспокоено спросил Вадим
- Ой, даже не спрашивай. Я так устала. Ты поесть приготовил?
- Да. И всё же я настаиваю на своём вопросе.
- Дорогой, я тебя так люблю! Я так по тебе соскучилась, пока отсутствовала, места себе не могла найти. Не будем спорить. Сегодня уже поздно. А завтра я отвечу на любые твои расспросы.
- Мореночка, пошли отдыхать. И впрямь отложим разговор на завтра. Ты, наверное, устала очень…
- Да, я рада, что ты это понимаешь. Ты иди, ложись, а я минуток через десять приду. Мне надо ещё кое-что сделать.
Поникнув, Вадим поднялся в спальную комнату. Он лёг в кровать, но сон не шёл. Внезапно по телу прошла дрожь. За одной волной другая. Его прошиб пот. Озноб разливался по всему организму. Ещё минута, и Вадим будто провалился в бессознательность.
Утром Вадим уже чувствовал себя как огурчик. Правда, выглядел так, как будто всю ночь снились кошмары. Завидев Морену Вадим что-то хотел сказать ей, но тут же понял, что мысли пропали, тема забылась. «Вот и поговорили»- подумал Ядовицкий. Со двора раздался истошный крик, затем наступила тишина, после – безутешный плачь. Морена, Вадим и другие соседи выглянули из окон во двор. Внизу возле детских качелей сидела маленькая девочка и горько плакала. Рядом с ней на сырой земле лежала светловолосая женщина. Все жильцы дома сбежались во двор. Кто-то вызвал бригаду скорой помощи. Через сорок минут «скорая» примчалась. Люди в белых халатах мешкаясь подошли к телу. Минут через пять врач сделал заключение: сломана шея и пробита височная доля головы, разумеется, женщина скончалась. Врачи запрыгнули в машину скорой помощи и завели мотор. В толпе наблюдателей прокатилась волна недовольства. Одна пожилая бабушка высказала мысли вслух:
- А что это вы бросаете тело несчастной. Её ж в морг надо вести.
- Мы – скорая помощь, к моргу теперь не имеем никакого отношения. Свою работу мы сделали. Труп зафиксировали.
- А что нам делать с телом?
- Что-что, во дворе закопать возле лавки.
Машина тронулась, и старушка осталась в недоумении. Кто-то позвонил в центральный морг, что находится при милиции. Минут через 20 служба прибыла на место. Сразу разобравшись что необходимо сделать, сотрудник морга безразлично высказал цену за работу:
- Тысщя, и мы её берём, нет - так уезжаем.
Толпа снова заволновалась. Тем временем маленькая девчушка погибшей матери запричитала:
- Мама, мамочка, мамуль, мам… – навзрыд кричал ребёнок.
Впервые за долгое время Вадим испытал чувство нестерпимой жалости. Выяснив в толпе, что покойница – их соседка, и что она жила вдвоём с дочерью на 6 этаже Вадим тут же смекнул: девчонку заберем себе, ещё пригодится, квартирка нам с Мореной отойдёт, а там, скорее всего, есть сбережения, бедствовать не будем, ещё и в глазах соседей будем выглядеть героями.
Ядовицкий сделал пару шагов вперёд, достал бумажник, вытащил тысячу и отдал её работнику морга. Тело женщины погрузили на носилки, предварительно нечаянно сломав ей ключицу и нос. Хвала Господу, что этого она уже не чувствовала и не видела меркантильных планов Вадима Ядовицкого. Тем временем Вадим приступил к выполнению задуманного. Взял малышку на руки и понёс домой под аплодисменты соседей, которые и впрямь сочли Вадима за героя. Тщеславию Ядовицкого не была предела. Ему хотелось больше всего, раза в два: аплодисментов и денег…
Войдя в квартиру с ребёнком, он увидел Морену на кухне. Она сидела на подоконнике с явно недовольным лицом. Девчушке приспичило в туалет, и она выбежала из кухни в его поисках.
- Как это понимать? Я не хочу что бы она жила с нами! –набросилась тут Морена на Вадима.
- Я, в общем-то, тоже не особо рвусь в отцы. – признался Вадим
- Что ты хочешь этим сказать? – у Морены округлились глаза от удивления.
- Я говорю, что мы изрядно поиздержались. Нам нужны деньги. А девчонка отличный шанс их заполучить.
- Подробнее расскажи о своих планах.
- Рассказывать особо не о чем. Надо стать опекунами ребёнка. Тогда всё то, что было у её матери: квартира, вещи, домашняя утварь, наконец, деньги станут нашими. Да и девчушка нам пригодится ещё. Посмотри, какая славненькая!?
- Я к детям слабости не питаю. Но идея дорогого стоит. Надо хорошенько всё обдумать. А отчего ты уверен, что девицу отдадут нам? Может у неё есть родня? Когда умерла твоя сестра, все тоже думали, что она одна, а тут ты появился…
- Нам нужно пожениться.
- Ты что это, Вадим Ядовицкий? Распоясался!
- Я не распоясался. Что бы мы стали опекунами ребёнка мы должны сочетаться законным браком. Кроме этого, у нас есть куча свидетелей тому, что я заплатил за погрузку тела работнику морга. Или ты думаешь, я это сделал просто так?
- А что с её родственниками?
- Да, я узнал уже! Нет у девчонки больше родных. Она будет наша.
- Как её зовут, ты знаешь?
- Нет. Сейчас узнаем. Малышка, иди сюда.
Девочка прибежала на кухню зарёванная.
-Есть хочешь? – спросила Морена
- Нет, я не буду у тебя есть! – сказала, как отрезала девочка
Глаза Морены чуть не лопнули от гнева. Нет, не ужиться ей под одной крышей с девчонкой. Ядовицкий, конечно, прав на счёт наследства. И переписать жизнь не получиться пока имущество ребёнка фактически не перейдёт к ним. Трудно быть жертвой, когда ты хищник.
-Тебя как звать, ребёнок? – наклонившись ближе к ребёнку, спросил Вадим
- Меня зовут Радой.
- Сколько тебе лет, Рада?
Девочка показала 6 пальцев и ответила: - Шесть лет.
- Если Рада не хочет есть, то надо её уложить спать. Сегодня выдался тяжёлый день, не правда ли Вадим? – нервно проговорила предложение Морена, пристально взглянув в глаза Ядовицкому.
- Да. Пожалуй, так и сделаем. Ты как, Рада, непротив?
Девчушка, набычившись, посмотрела на Морену, потом улыбнулась Вадиму и кивнула в утвердительной форме.
За всё время, что Вадим и Морена, живут вместе, Морена впервые легла спать первая. Тем временем Ядовицкий всё ходил и ходил по гостиной, где на диванчике сладко посапывала Рада. Он смотрел на неё и, почему-то, не мог на неё нарадоваться. Мысли его, однако, были где-то далеко. Из головы никак не шла фраза Морены «Когда умерла твоя сестра, все тоже думали, что она одна, а тут появился ты…». В эту ночь его память начала прояснять прошлое. Ярко всплыла в памяти картина, когда почтальон заплутал по Урану в поисках дома Вадима. В руках у почтового рабочего была похоронка на имя Урсулы Бранга. Ядовицкий тогда вместо траура испытал алчное чувство богатого наследника. Смерть сестры его отнюдь не огорчила.
Вадиму дома стало душно, и он вышел прогуляться. Вспомнив где находится дом сестры он направился туда. За два года, что Вадим и Морена сожительствуют Вадим ни разу не вспомнил, что у него есть сестра. Была… Он подумал о том, что сестры больше нет. Плакаться в жилетку некому. Вадим, как и Рада, во всём белом свете один-одинёшенек. Может поэтому, он проникся к ребёнку нежным чувством и трепетом. Что за дежавю? Какие знакомые мысли. Не уж-то когда-то Вадим так думал? Всё же хищничество дало трещину.
Бродя в ночном полумраке Вадим остановился возле знакомого дома. Ему трудно было решиться на что-либо. Зайти или не зайти? К чему бередить старые раны? Надо освежить память. Нельзя забывать сестру, о сестре и всё, что с ней так или иначе связано. Решительным шагом Ядовицкий вошёл в дом. Дом явно был в запустении, и всё же кто-то там был. Как когда-то, Вадим поднялся на второй этаж и прошёл в ту самую комнату, где, о Боже, он хладнокровно расправился с кошкой. Внутри сидела компания из 4-х человек. Причём один из них был связан, а лицо его изрезано и залито кровью. Ещё три человека были девушки. Одна чем-то была похожа на Морену, но, конечно же, это была не она.
- Здорово, девчонки. Чем занимаетесь?
- А тебе здесь чё надо? – сразу накинулись на него девушки
- Вообще-то, это был когда-то дом моей ныне покойной сестры. Повторяю свой вопрос: чем занимаетесь?
- Мужика порешаем. А ты получается брат Урсулы Бранга?
- Да, только сводный. Мне прямо обидно…
-Чего?
- Обидно, говорю. Все помнят об Урсуле, а я, её брат – нет.
- Мы тоже её не помним, Кобра даже не знает её. Но зато все наслышаны об её кончине. Этого не забудешь.
- Не знал, что это составляет интерес. Сестра, бедняга, запила с одиночества, вот и тронулась умом. Я сам скоро волком завою и тоже от одиночества.
- Ну, ты Волк даёшь! Да все знают другую правду о смерти твоей сеструхи. И вовсе она не пила. Её зомбировали!!!
- Ха-ха-ха-ха-ха. Вы издеваетесь? И как такое могло произойти? Ой, не смешите меня, ведь совсем не та ситуация.
- Мы ничего не выдумываем! – вступила в разговор подруга
- Да-да. Мы даже знаем Кто с ней это сделал.
- ??? Я весь во внимании.
- Есть в этом районе местная колдунья по имени Морена Марай, что дословно значит «Жестокая или хладнокровная убийца». Она всеми манипулирует. Но власть её распространяется только на этот район. Во всех остальных свои колдуньи. Только у Морены талант от рождения, а остальные самоучки. Правда встречаются все они по субботам в сектантской церкви. Да засиживаются там с утра и до самого вечера.
Вадим мог бы посмеяться надо всем вышесказанным, вот только распорядок дня колдуний уж больно похож на распорядок дня его бесценной Морены.
- Расскажите мне, что знаете про жизнь моей сестры. Мы с ней не очень-то ладили. – Вадим вспомнил, как в детстве на игровых площадках обижал сестру, и ему стало за себя очень стыдно.
- Да что рассказывать… Жила себе в этом доме. Ничего примечательного. Проблемы начались после знакомства с Мореной.
- И в чём же эти проблемы заключались?
- По легенде твоя сестра прочла свою судьбу. Предположительно за это Морена с ней так и расправилась.
- Что ещё за легенды! Вы можете говорить серьёзно?
- Я и говорю, узнала она судьбу, уготованную ей Мореной.
-???
- Знаю, звучит странно, но постарайся понять. Когда она была в гостях у колдуньи, та спешно куда-то вышла, а сестра твоя, возможно, тогда и прочитала свою судьбу. Поняв это, Морена…
- Вы что, меня за полного идиота держите!? Нет, нет и ещё раз нет!!! Так не пойдёт. Ваши версии отдают бабушкиными сплетнями. Вы действительно сами в это верите или надо мной подшучиваете?
- Послушай, Вадим, когда существуют реальные свидетели, из плоти и крови, легенда превращается в быль. Ничего невозможного не бывает. Ограничения придумали глупцы! Судьбу свою можно лепить и самому, переписывая и переписывая её, снова и снова, чтобы вкусить силу, установить свою власть над всеми и вершить её. А тот, кто помеха – лишь однажды и навсегда попадает в книгу жизни, которая на самом деле есть книга мёртвых.
- Тогда я сейчас же хочу увидеть свидетелей убийства моей сводной сестры. Дайте мне бумагу и ручку! Я хочу переписать наши судьбы…
- Ты ничего не понял! Не было никакого убийства. Ты не о том думаешь, Вадим!
- Откровенно говоря, я совсем ничего не понял. Как могут существовать свидетели убийства, которого не было и в помине. Вы меня за дурака здесь держите, не иначе! Всё! Хватит с меня этого бреда. Наслушался уже сполна. Приятного время препровождения. Прошу любить и жаловать.
Вадим разволновался. Его руки начали трястись на нервной почве. Он вышел из заброшенного особняка сестры и побрел, толи к себе домой, толи в западню врага. Он уже не знал, что и думать. Репутация его благоверной была опущена – дальше некуда. И не в его силах было защитить правду. Хотя где она, это правда? Принимает ли она чью-то сторону, или также потешается над ним, как и его недавние знакомые незнакомки. Чем чёрт не шутит…
Когда Ядовицкий вернулся домой, на часах было три ночи. Он сразу же залез в кровать, но обнаружил, что она оказалась пуста. Холодная постель, одиночество, сомнения и безверие рвали его душу на части. Его снова зазнобило, холодный пот заструился по телу. Проваливаясь в пустоту, Вадим надеялся, что больше никогда не проснётся, но этого, к несчастью для него, не произошло.
Утро было хмурым. К тому же над рекою поднялся непроходимый туман. Вадим заметил, как Морена роется в кармане его брюк, висевших на стуле рядом с комодом. С минуту, не сводя глаз с Морены, он наблюдал за этим процессом. Морена почувствовала на себе его взгляд, упирающийся в спину.
- Нигде не могу найти мои ключи, хочу взять твои, но, похоже, у тебя тоже их нет.
-Они не здесь. А в спортивной куртке. Вчера вечером выходил прогуляться - там было прохладно и я надел её. Ключи в левом кармане. Ты точно ключи ищешь?
- Да, конечно. Что с тебя ещё можно взять.
- Когда я пришёл домой, тебя не было. Где ты была?
- Ходила к подруге.
-В три часа ночи? Да все нормальные люди сладко спали в кроватях и видели десятый сон! – вспылил Вадим
- Если я тебя правильно поняла, то в отличие от прочих, нормальных людей, ты в 3 часа ночи только пришёл домой. Но при этом ты обвиняешь меня, что я не была в постели. Где справедливость? – «давила на логику» Морена
- Мора, дорогая, я вовсе тебя ни в чём не обвиняю. Просто хотел узнать: где была, чем занималась. Живу с тобой 2 года, а о твоих интересах фактически ничего не знаю. Когда ты пойдёшь на службу?
Морена не ожидала от Вадима длительной атаки и за всё время их разговора повернулась к нему лицом.
- В субботу.
- И опять пробудешь там до позднего вечера?
- Да, ты же знаешь, таковы правила - поджала губы Мора
- Определённо идём вместе. Я с детства не бывал в церкви. Пора навестить Бога…
-Это не та церковь. Тебе туда не надо идти. Да и с кем оставишь девчонку? Я с ней возиться не стану. Ты когда привёл её сюда, со мной даже не посоветовался. Теперь сиди с ней сам! - попыталась «отговориться» Морена.
- Я с этим разберусь. Но в церковь мы в субботу пойдём вместе.
- Если ты так настаиваешь – хорошо. – пошла на попятную Мора..
- В противоположном мире всё наоборот. – сказал Ядовицкий и пристально смотрел в лицо Морены.
Морена от изумления дар речи чуть не потеряла. И тоже пристально смотрела на Вадима. Так бы они ещё невесть сколько смотрели друг на друга, если бы в комнату не постучалась Рада.
- Вадим, где моя мама! Я хочу к маме! Я больше не хочу здесь быть! – требовал ребёнок
- Послушай, крошка, как бы тебе так объяснить, что б не нанести травму…э-э-э…
Пока Вадим пытался выкрутиться из щекотливого положения, Морена недовольно фыркнув, вышла прочь из комнаты. Она набрала чей-то номер и стала причитать:
- Послушай, выручай меня. Я попала в сложную ситуацию… Да-да, речь снова пойдёт о Ядовицком Вадиме. Он тут притащил одну сироту… Думаю тебе будет интересно узнать кто она… Заинтриговала…Ладно томить больше не буду. Дочь твоей старой знакомой – Рада Славяна. Удивлена?.. Что делать будем?.. А что Вадим, у него сугубо меркантильные цели. Он положил глаз на их квартирку, сбережения и… Я лично могу сто таких, а то и получше квартир заполучить и стоить мне это ничего не будет. Я, кстати, могла бы жить сейчас припеваючи и в доме его покойной сестры. Это было бы платой за мой труд – или зря я её в книге увековечила… Ха-ха-ха… или изувечила… как тебе удобнее будет. Но вот, правда это то, что я хочу чтобы было правдой… Нет-нет, твоих заслуг я не… Что?.. Хочешь померяться силами со мной?.. Ну что ж посмотрим… Поняла. В субботу я приду с ним…Как-то подозрительно тихо, ложу трубку. Увидимся в… Пока.
Положив телефон на тумбу, Морена медленно повернулась. Точно! Сзади неё стоял Вадим.
- Подслушиваешь! Давно тут стоишь?
- Да нет, секунды три. Вот на кухню иду…завтракать… После долгих объяснений о смерти матери Рады захотелось есть. Подутомился слегка. А, ты не знаешь как её мать звали?
- Чью? – раздражённо проговорила Мора
- Рады, конечно. Ты сейчас где была? По-моему ты даже не услышала меня.
- Я же спросила «чью», значит услышала. Твоё «по-моему» меня начало выводить из себя. Откуда мне знать имя матери этой девчонки. Это ты её притащил сюда!
- Во-первых, они жили по соседству с тобой. А во-вторых, хотя бы изредка называй ребёнка по имени! Она не виновата, что тебе не нравится. Не уже ли, по-прежнему ты недолюбливаешь Раду? Мы бы могли жить одной семьёй. Я – твой муж, ты – моя жена, Рада –наша дочь…
- Так! Всё! Это возмутительно! Я не интересуюсь соседями! Это раз. Я не обязана её любить. Я изначально была против всего этого! Это два. И ты мне не муж, я тебе не жена, а ей, этой Раде, которой ты мне все уши прожужжал, никогда не светит стать моей дочерью. Она сирота! Пусть теперь привыкает. Теперь так будет всегда!
- Милая, я тебя совсем не узнаю! Господи! Да как же мы с тобой могли прожить два года душа в душу, и теперь всё вот так пошло кувырком?
- Ты меня не знаешь! А проблемы начались с того момента, как ты девку эту домой привёл. Ко мне, кстати, домой! Не забывай этого!
После пары секунд тишины, которая внезапно наступила, Морена продолжила:
- Избавься от неё. Это непомерная ноша для нашей семьи. Если ты хочешь, чтобы я стала твоей женой, а ты – моим мужем, то её не должно быть здесь! Не уже ли ты не понимаешь – она нас ссорит. Возможно специально. Есть не мало детских домов, пансионатов, дальняя родня в конце концов у неё должна быть! Быть того не может, что она совсем одна.
- Я уже не знаю, чего хочу. – Озадаченно ответил Вадим.
- Дорогой, ты меня больше не любишь?
- Я знаю, что я люблю Раду, как свою дочь. И не позволю, слышишь меня??? Я не позволю обижать сироту.
- Послушай себя со стороны. Что ты несёшь? Ты же подобрал её из меркантильных побуждений! Не уж-то благосостояние нашей семьи для тебя ничто?
Вадим испытывал чувство досады. Он ощущал отвращение к этой злой женщине. Он никак не мог понять: что же его могло столько времени держать с Мореной? Она для него нечто чуждое. Вадим отрицательно покачал головой, и молча, пошёл в другую комнату за Радой. Через пять минут они вышли из комнаты, и также молча вышли из дома прочь. Морена Марай стояла в оцепенении, бешенстве и, Бог его знает, с какими ещё чувствами. Лишь шёпотом произнесла:
- Правда, это то, что я хочу чтобы было правдой. Громко расхохотавшись, она прошла к себе в комнату. Достав толстую тетрадку, которая почти закончилась, она пыталась написать новую главу своей книги, но чем больше писала – тем хуже она себя чувствовала. В итоге, дописав главу, и закончив тетрадку, она упала в обмороке.
III глава
Вплоть до субботы Вадим и Морена не разговаривали. Рядом с ней ему было как-то не по себе. Она его считала просто не выносимым. И никак не могла понять почему же он вышел из под её контроля. Вадим оказался таким упрямцем! Не ожидала этого от него Морена.
Но яблоком раздора оставалась по-прежнему Рада. Девчушка сама это понимала, но слишком сильно привязалась к Вадиму. Для неё он стал приёмными матерью и отцом. Но о своей маме Рада не забывала. И Вадим, и Морена были темноволосыми, а её мать, Светлана, имела волосы белые словно снег, лёгкие - словно пух. Глаза Светланы были лазурного цвета, её стан благородным, голос – словно журчание ручья. Рада истосковалась по пению мамы. Её колыбельные всегда отличались красотой, величием и самое главное, в их основе были заложены реальные, правдивые события.
Рада себя чувствовала в этом доме как будто посреди поля битвы. Вадим говорил, что Рада будет жить с ними, Морена говорила, что для Рады нет места в этом доме. Однако Раде тоже не нравилась Морена, и её дом был недобрым. Зато Вадим ей симпатичен. Если бы у неё был такой отец… Но её родной отец погиб на войне, когда Рада ещё не родилась. А теперь и мамы не стало. Рада помнила, как мама раскачивала качели, на которой она сидела. Потом когда качели сильно раскачались, мама испугалась за дочь и попыталась их остановить, но качели её маму ударили в голову, и мама скончалась. Рада расплакалась. Она осталась совсем одна, без папы и без мамы. Сирота. Слёзы полили из её зелёных глазиков, и их цвет стал ядовитым. На её плачь прибежал Вадим.
- Малышка, что случилось? Почему из таких красивых глаз текут слёзы?
- Ты ведь меня не бросишь? Не хочу одной. Мамочка, где ты? – причитала, всхлипывая, девочка.
- Да ты что!? Кто тебе такое сказал? Я хочу тебя удочерить! Ты ведь не против чтобы я стал твоим папой? – затаив дыхание, спросил ребёнка Вадим.
- Правда? Значит ты теперь мой папа? Папочка!- Рада перестала плакать и серьёзно взглянула на Вадима.
- Да, конечно, доченька. Я твой папа! – удовлетворённо ответил Ядовицкий.
Уже через полчаса Рада мирно посапывала на кровати. Вадим на носочках прокрался в спальню, чтобы никого не разбудить. Однако Морена не спала.
- Хотелось бы, что бы ты меня тоже любил так, как ты любишь свою «доченьку» – без тени иронии произнесла Морена.
Вадим ничего не ответил. Морена больше не промолвила ни слова.
Утро они провели в полной тишине. Вадим ломал голову, чем занять Раду, на то время, что он будет в церкви с Мореной. Соседям он не верил, да и если ребёнок проговорится, что дома не всё ладно, могут в последствии отказать в удочерении. Морена не хотела посвящать Вадима в свои дела. Переписать его историю у неё в прошлый раз не получилось. Во всём виновата любовь. Рада, по её мнению, причина всех неудач. Вот только у этой малышки сильная энергетика. Её биополе не поддаётся никакому воздействию…
Вадим так и не придумал ничего на счёт Рады и просто решил, что ребёнок останется дома.
В такой же тишине они вышли из дома. Молча, они прошли пару кварталов, и, наконец, остановились возле одноэтажного тёмно серого здания, больше похожего на морг, чем на церковь. Вадима взяла оторопь. Однако, войдя вовнутрь здания, напряжение Вадима стало постепенно рассеиваться. Дом внутри и вправду был уютным. Обстановка располагающая, подобранная со вкусом. Сразу видно, что хозяйка дома также и его душа. Приём был радушный: все были улыбчивы, радостны. Нередко косились, однако, в сторону Ядовицкого. Вадим подумал, что всё из-за того, что он здесь единственный мужчина, а женщин было не менее пятнадцати. В одной из женщин он узнал девушку, с которой столкнулся в доме Урсулы.
- О, здрасьте! Давно не виделись. Кстати тебя как зовут?
- Привет. Вадим, кажется?
- Да, он самый к вашим услугам.
- Чудак ты Вадим… Ну да ладно! Имя мне Маланья.
- Никогда такого не слышал.
- Конечно же не слышал. Я из далека сюда прибыла.
- Если не секрет - откуда?
- Секрет. Оттуда, откуда надо.
- Сегодня, Маланья, ты менее разговорчива, чем в прошлый раз.
- Не говори Морене, что ты меня видел раньше.
- Не беспокойся. Мои знакомства её не касаются. Соответственно и ее, меня не касаются.
- Вы поссорились что ли?
- Да нет. Я бы сказал - разошлись во мнениях.
К Вадиму и Маланье подошла Морена:
- Привет, сестричка.
- Привет. Познакомилась, вот, с твоим парнем.
- Я вижу. Со стороны, кажется, прямо воркуете.
- Да ну! Что ты! Мы просто…
- А ты меня ли не заревновала, милая? – чуть насмешливо спросил Вадим.
- Тебя? А куда ты от меня денешься? Кто тебя отпустит! Я что тебе, милый, прикажу, то и будет – грубо прервала Морена.
- Да хоть бы я его уведу!? – бросила вызов Маланья Морене.
Морена посмотрела на Маланью так, что у Вадима по телу прошлась судорога.
Морена демонстративно взяла за руку Вадима и спешно увела его подальше от девушки.
- Мора, ты меня что ли любишь? – спросил Ядовицкий
- Не знаю. Но если бы нет, то не терпела бы два года твои выходки!
- А может быть, это я терпел тебя всё это время!
- Ты делал то, что я тебе говорила. И дальше так будет. А я тебе говорю избавиться от Рады. Так что не привыкай к ней. Скоро расстанетесь.
- Это с тобой мы расстанемся, если будешь такой же злой и упрямой как сейчас! – разозлился Вадим
- Да иди ты куда подальше.
- Ты ещё не приказала куда.-
- Домой!
- А я не хочу. Мне здесь весело и интересно.
- Ну что ж, веселись дальше! – рассвирепела Марай.
Ядовицкий развернулся обратно и пошёл снова к Маланье, которая только этого и хотела. С самого их первого знакомства ей понравился Вадим Ядовицкий, а также то, что, уведя его у Морены, Маланья утрёт нос зарвавшейся колдунье.
Потом началось самое интересное. В доме появился ещё один мужчина, полностью раздетый. Демонстрируя свои половые органы, этот мужик заставлял женщин поочерёдно уединяться с ним в комнате, которую запирал под ключ. Вадиму это действие или как говорили женщины «священнодействие» не понравилось. И мужик тоже. У него были глаза неестественно иссиня чёрного цвета. Сам он постоянно хитро прищуривался. Нередко посматривал на Ядовицкого с некоторым вызовом. Всем видом своим показывал, что гость сей незваный и делать ему здесь нечего.
Когда очередь дошла до Морены, Ядовицкий наотрез запретил ей идти в комнату к голому мужчине. На что все женщины так взглянули на него, что у него чуть не помутилось сознание. Их глаза налились кровью и мраком. Вадим долго не мог прийти в сознание. Рядом с ним всё время находилась Маланья, которая, выйдя из комнаты от голого мужика, тоже не постеснялась разгуливать, в чём мать её родила…
Тем временем Рада скучала дома. И что бы хоть как-то себя чем-либо занять, она стала рыться по ящикам в поисках сказок или игрушек. Но нашла две исписанных тетради со странными рисунками. Раде стало интересно, и она всё листала и листала тетрадку, пока не нашла запись, сделанную накануне гибели её матери.
« 6 июня. Суббота. Светлана Славяна с древа жизни упала. Расшибла себе лоб и висок, не будет кружиться осенний листок… Смерть – тебе приговор. Умрёшь внезапно, безмолвной, немой…».
Медленно читая, и с трудом понимая, что бы это могло значить, Рада пришла к единственно главному выводу – в смерти её мамы виновна Морена. С этого момента Рада стала непримиримым врагом Морены Марай. Не зря Морена ей с самого начала не понравилось. Рада хотела скорее убежать из этого дома, дома – в котором живёт убийца её мамы. «Вадим тоже с нею заодно. Вместе маму погубили…» - в горячке металась девочка. Она пыталась отпереть замок на входной двери, что бы выбежать на улицу. Но её детских усилий было недостаточно. Дверь ей неподдалась. И тогда девочка кинулась к окну. Открыла его и со слезами на глазах и словами: «Мамочка, забери меня отсюда, я хочу к тебе!!!» выпрыгнула из окна 2 этажа...
Зазвонил мобильник Вадима. Номер незнакомый. Вадим ответил на него:
- Алло? Кто это?
- Я ваша соседка. Вы мне при своём переезде свой номер давали. Тут из вашей квартиры девочка из окна выбросилась. Рада, кажется…
- Где она сейчас? Она живая? Что с ней? Нельзя было оставлять малышку одну дома. Что же я сделал! – запричитал Вадим.
- Мы вызвали «скорую». Врачи девочку осмотрели. У неё лёгкое сотрясение мозга, сказали. Похоже, сильно испугалась. Была вся зарёванная - рыдала навзрыд. Как же это вы оставили ребёнка одного! Какая безответственность!
- Вы из какой квартиры? Я сейчас же выезжаю!
- Можете не торопиться. Мы вызвали комиссию по правам ребёнка. Её наверняка отберут у вас.
- И вы так спокойно об этом говорите! У меня дочь могут забрать! А вы, похоже, рады этому!? Нет, пока не приеду, девочку не смейте никому отдавать!
Очертя голову Вадим понёсся спасать ребёнка, которого хотят спасать от него! А он любит Раду, как свою дочку и не даст её никому в обиду! Но что же случилось? Как так получилось? Кто теперь разрешит удочерить девочку. Рада, что же ты наделала!..
Уже через каких-то 20 минут Ядовицкий стоял у дома многоэтажки. Но которая квартира ему нужна? Женщина отказалась называть её наотрез. Вот тебе и репутация героя в глазах соседей! Подсиживают не глядя.
Из подъезда вышли три человека. Одним из них была Рада.
- Рада, доченька, ты цела, жива. Как я рад! Что-нибудь болит?
Но девочка стояла молча, а на глаза снова наворачивались слёзы. Она так верила Вадиму. «А что если он ничего не знает о том, чем занимается Морена? Ведь на лицо видно, что Морена ненавидит её, а Вадим любит» - такие мысли не давали покоя девочке. Но она также твёрдо стояла на своём, не смотря ни на что. Вадим кинулся с кулаками на обидчиков. Они для него казались похитителями. Однако это были крепких двое мужчин. Они быстро скрутили Ядовицкого. Взяли ребёнка на руки, сели в машину и уехали.
Под глазом у несостоявшегося папаши наливался здоровенный фингал. Сам же Вадим метался не зная, что делать. Найду эту «добродушную соседку» - убью – пригрозил в мыслях Ядовицкий. Он сел на асфальтовые ступеньки перед подъездом дома и заплакал. Так он давно не плакал, можно сказать, что никогда. За это время на его душе отложилось не мало грязи, но и обид было достаточно. Сейчас он ощущал себя одиноким и самым несчастным человеком в мире. Слёзы Вадима душили. От досады он кричал. В таком состоянии он пробыл долго, до позднего вечера.
Стало совсем темно. Приближалась ночь. Неподалёку от себя он увидел женщину, шагающую бодрым шагом прямо к нему на встречу. Это была Морена.
- Что случилось? Говорят, ты убежал как ошпаренный, даже не попрощался ни с кем - спросила Морена, поравнявшись с Ядовицким.
Вадим молча смотрел в темноту. Морена продолжила:
- А где твоя Рада? Почему сидишь здесь один?
- Не моя больше Рада, увезли её.
- Кто увёз? Куда? Что вообще происходит?
- Она выпала из окна. А увезла её комиссия по делам ребёнка.
- Увезли куда?
- Да я откуда знаю куда! Не посвятили меня в это. Я хотел узнать, вот что из этого вышло! – злобно прошипел Вадим, указывая пальцем на кровоподтёк под глазом.
- Судьба значит, сама продиктовала свои условия.
- Это не судьба! Это люди! Самые злобные и подлые существа на свете.
- Ну, зря ты так!
- Да, и ты такая же. Думаешь, я не понял чем вы там занимаетесь?
- Если хочешь знать, то я огорчена тем, что всё так вышло!
- Чем? Тем, что ты совокупляешься непонятно с кем? Или то, что вы там все колдуньи? Или что, наконец, увезли Раду, возможно навсегда? Что ты от меня ещё хочешь!? Я не могу так больше. Невыносимо… Сам мир невыносим…
- Я огорчена, что Раду увезли вот так вот. Не по твоей воле. Я ждала, что ты сам от неё откажешься.
- Это всё, что ты хотела сказать мне сейчас?
- Пока да.
- Знаешь, а пошла ты вон! И желательно навсегда.
- Когда придёшь в себя не забудь извиниться!
- Не очень-то рассчитывай на моё возвращение. Я не приду к тебе больше.
- Придёшь. Приползёшь ко мне на коленях.
Вадим встал и пошёл, куда глаза глядят. Как ему всё опостылело. Он совершенно один-одинёшенек! И куда только смотрел! Идти на самом деле ему было некуда. Вернее сказать не к кому. Пожалуй, только сейчас Ядовицкий стал осознавать в полной мере всю ситуацию. Положение у него и впрямь было незавидное. У него были родители – умерли; у него была сводная сестра – умерла; у него появилась любимая женщина – а она оказалась не той, какой себя представляла; у него была дочь… «Что же с нею случилось пока меня не было рядом.» Можно было бы всё свалить на Морену, но она была с ним вместе и оба к тому довольно далеко от дома. Дилемма.… А как теперь Раду вернуть? Когда её забирали эти двое… - Вадим про себя разразился в их адрес чёрной бранью – она даже не взглянула на него. Единственно, что он успел заметить – как у ребёнка было осунувшееся личико, будто была снедаема тяжёлыми мыслями. Какие мысли могли подтолкнуть Раду выпрыгнуть в окно. Хорошо хоть этаж второй. Но что нужно хрупкому ребёнку? Всё могло быть хуже. Но Бог видно заступился за сиротинку, не оставил в трудный час. Надо девочку найти – с такими мыслями Вадим пришёл к дому своей сестры – покойной Урсуле.
Как Вадим и ожидал, в доме были гости. Всё те же – Маланья и две её подруги. На этот раз девушки сидели в бывшей кухне (из-за запустения дом превращался в рухлядь; всё, что из дома не вынесли сразу после смерти Урсулы, вынесли в течение последнего года). По разбитым тарелкам и разброшенным кухонным приборам Вадим узнал кухню.
- Привет девчата!
- Ой, кто это?! Вадим Ядовицкий! А что ж без своей второй половины?
- Я себя так чувствую, как будто у меня и своей половины нет…
- Ты это о чём?
- Ухожу я от неё. От Морены.
- Так в чём дело? Любишь или…
- Или…. Жить-то негде. Идти некуда.
- Как негде? А этот дом? Он же принадлежал твоей сеструхе! Насколько мне известно – завещания не было, дом в запустении. Надо только документы подмахнуть и всё в поряде.
- У тебя, Маланья, прям всё так просто. А документов- то тю-тю!!!
- Ну, это не беда! Хочешь, я помогу тебе?
- А что взамен попросишь?
- Смышлёный парень, понимаешь, что просто так ничего не бывает. Тебя!
- Я снова пользуюсь у женщин спросом?
- Ещё каким! На вечере все женщины хотели бы быть в центре твоего внимания.
- Я что-то не заметил этого. По-моему, все женщины хотели быть в центре вашего этого, озабоченного.
- Он не озабоченный. Это обряд такой. По большим праздникам мы вообще запираемся с ним в комнате все вместе и сатанеем.
- Что от меня конкретно требуется?
- Как что? Быть моим любовником.
- А разве тебе не хватает любви?
- Вот именно я хочу любви и ласки!
- И хочешь её купить?
- Зачем купить? Заслужить!
- Да, но это всё долго. Где-то ж я должен перекантоваться…
- Обосновывайся здесь. А уже завтра сам не поймёшь как дом будет уже давно твоим. Идёт?
- Идёт.
- Вот и отлично. А чё стоишь? Хозяин присаживайся и поухаживай за гостями…Хм… За гостьей! – Маланья многозначительно посмотрела на своих подруг, не проронивших ни слова, и они поспешно и так же молча засобирались по домам. Только что попрощались и то – сухо.
- Тебе необходима предоплата?
- Мне необходим ты! – Маланья обхватила своими цепкими ручками плечи Вадима и поцеловала его в губы. Дальше больше. Вадима увлекла эта игра в услугу за услугу, тем более что услуги для него были приятными.
На утро Вадим проснулся в хорошем расположении духа. И тут не поверил своим глазам: дом был как новый! Со вкусом была расставлена мебель. Откуда-то до Вадима донёсся аппетитный аромат свежей выпечки. Он встал из постели и пошёл на запах…
На кухне суетилась Маланья. Вся мойная раковина была в грязной посуде, а на столе стояла большущая тарелка с выпечкой.
- Доброе утро. Ты меня удивляешь. А что это?
- Привет. Это чебуреки. Мои предки были с Земли и когда прилетели сюда привезли с собой кучу «вкусных» рецептов. Если будешь хорошо себя вести, познакомлю тебя со всеми.
- Ну-ну… Ладно, не ломайся. Давай есть.
- Веди себя хорошо и будешь всегда жить в сытости и комфорте.
- Если на вкус твои чебуреки такие, какие и на запах, то я буду пай-мальчиком!
Они оба засмеялись, да так, что весь дом содрогался от их хохота.
Глава IV
Тем временем Морена никак не могла смириться с тем, что кто-то смог ей противостоять. Да, и эта Маланья - «Чёрная душа», претворилась беленькой овечкой. И неважно вовсе, какая она, значение имеет лишь то, что в её районе вершит свою волю какая-то соплячка! Поднять бунт против Маланьи – значит рассекретить себя, вызвать на себя огонь. Рано ещё... Остаётся лишь согласиться на подковёрную борьбу. Кто кого. Но был уговор: у каждого свой район. И какого она связалась когда-то с этим Ядовицким. Счастья особого не нажила, а проблем как перетасованная колода, – никогда не дашь сто процентов какая следующая карта. Морена Марай снова села за свою книгу жизней и снова началась кропотливая работа. И тут её осенило!!! Да! Конечно же! Как же она раньше до этого не додумалась!? Маленькая Радуница Славяна – это мерзкое существо, вечно путающееся под ногами. В начале её мать не давала ей вкусить, как следует своей воли, напиться ею, да так чтоб всем неповадно было, чтобы знали своё место. Теперь дочурка… От Рады даже свет такой же, запах - ну просто вонь, воняет Родом светочей, Родом Славян! Ради чего она, первая из первых, отчаянная из самых буйных, горячая из самых темпераментных столько времени жила под одной крышей с ней, мелкой Славяной?.. Уж явно не для того, что бы Вадим взял и так просто ушёл. Морена подпустит врага к себе настолько близко, что ближе не бывает. Она удочерит Раду. Сомнений быть не может, она сейчас же вырвет только что исписанную странницу жизни Ядовицкого с ещё не поставленной точкой, и напишет новую, где ей отдают Раду в «хорошие», можно сказать матёрые руки.
Настало утро. Проснувшись, Морена поняла, что ничего не сработало: девчонка не появилась. «- Ах, придётся ехать за ней самой». Куда Славяну отвезли Морена прекрасно знала: в приют для круглых сирот. Марай и сама была его выходцем. Как же она ненавидит это учреждение. Память предоставила её взору картины из детства: «- Мерзавка, на карачках вымывай пол! – кричала над ней воспитательница – Тоже нашлась мне неженка. Если вы все такие тут разнеженные будете, мне придётся самой заняться этим делом. А вам, сиротинушкам, привезли много самых разных вкусностей, поэтому я должна уже быть в столовой и есть их энную часть…». «- Я не буду мыть! Ты злая, ты некрасивая, ты…ты… ты сволочь!» - отвечала ей маленькая Морена. А потом, на следующее утро Морена была вся в синяках, ссадинах, кое-где всё ещё шла кровь, где-то кровь успела спектись… по разбитым щекам лились слёзы… «Ну, что, красавица, нравится? Ты останешься без еды на… 2, нет на 3 дня. Я всем воспитателям расскажу, какая ты маленькая дрянь! Никто над тобой не сжалится…». А дальше слёзы, слёзы и снова слёзы. Так и ходила вся побитая, вечно голодная, и умерла бы, верно, если бы однажды, 5 дней не евши, и, время от времени, падая в обморок, её не посадили бы в кладовку с пыльными картами и заперли. Тогда в темноте она нашла чистый лист бумаги и карандаш и наугад сделала первую запись в её будущую книгу: «Когда сядете в столовой на сиротскую кормёжку разом подавитесь и сдохните все до единой гниды. А уже на следующий день пропали все воспитатели сиротского дома и пошёл слух будто бы их всех нашли в столовой и у них в волосах были обнаружены мёртвые вши. Потом туда пришёл работать воспитатель, красивый и до поры до времени добрый… Он её бедную, одинокую, маленькую, забитую и голодную кохал и лелеял, как свою родную дочь. А когда она чуточку подросла, и у неё обозначились красивые женские формы, он регулярно стал приглашать её на ночь в его постель… Однажды во время такого экстаза у него остановилось сердце. В дневнике Морены это была 12 запись – и ей тогда было 12. Но посторонние мысли прочь. Сейчас главное – дело. А оно нелёгкое! Комитет Социальной опеки и руководство детского дома обмануть можно с лёгкостью, а вот эту малявку… «надо сдерживать себя некоторое время, иначе ничего не получится» - думала Морена.
Не прошло и получаса, как Марай вышла из дома и поехала в сиротский дом. Подойдя к зданию приюта для сирот, Морена приметила, что с того момента как она сбежала отсюда, мало что изменилось, разве что только здание устарело. Занавески на окнах и то - всё те же. Со спины к ней подошла молодая женщина, на вид чуть постарше Морены.
- Морена Марай!? Ты ли это? – едва отшатнувшись, спросила девушка. Её глаза были широко раскрыты и не сводили взгляд с Морены, будто, чего-то, опасаясь не доглядеть. Однако края губ её неуверенно дрогнули в улыбке.
Морена повернулась, услышав знакомый озорной голос.
- О-о? Стратония? Не уже ли передо мной стоишь ты? – наигранно обрадовалась знакомой Морена.
- Морена, ну я тебя еле узнала! Ты так изменилась!
- Да, я теперь совсем другая! – серьёзно ответила Марай.
- Как твои дела? Решила вспомнить прошлое?
- Нет. Я своё прошлое и так прекрасно помню. При желании не забудешь. Это у вас всех память короткая. Вы все мною отмечены… - угрожающе произнесла Морена.
- Я рада, что ты не забываешь нас! – будто бы не замечая намеков, продолжала Стратония – Что тебя принесло сюда?
- Мне нужен директор этого учреждения. Не подскажешь, где я могу найти его или её?
- Её. Подскажу. Что ж, она перед тобой стоит – Стратония Бродович!
- Я не верю! Ты и директор дома для сирот! Обалдеть!!! – неподдельно удивилась этому факту Морена и обрадовалась такой удаче. Задача упрощается.
- Да. После того бардака, что был здесь при нас маленьких, я решила взять всё в свои руки. Не без помощи, конечно, вышестоящих начальников, вернее одного начальника…ну, думаю, ты всё прекрасно понимаешь.
- Я хочу удочерить ребёнка.
- Похвально. А сама родить?..
- Я пришла удочерить конкретную девочку. Она дочь умершей не так давно моей соседки. Её зовут Радуница Славяна.
- А-а-а! Помню-помню такую. Чудесная девочка была. Такая спокойная, не по годам умная. Рассуждала прямо как взрослая. Только её вот удочерили недели две назад. Возьми другую девочку – у нас они все хорошие.
- Мне не нужны все! Что мне их солить?! Я приехала за Радой! Её отняли у нас, не пойми как. Из-за этого мой жених ушёл.
- У тебя был жених? Какая жалость, что так вышло. Но, что ты хочешь от меня?
- Отмени удочерение!
- Да ты что, с ума сошла! Как я могу такое сделать. Девочка в хороших руках. Я точно об этом знаю. Опять ты носишься со своими навязчивыми идеями.
- Послушай меня, ты ведь, наверное, догадываешься, что я могу с тобой сделать?! Верни мне девчонку! – вне себя от ярости завопила Морена.
- Прекрати мне угрожать. Мне всё равно, что ты там хочешь или просто думаешь сделать. Ты знаешь, я никогда не интересовалась, как ты отправляла на тот свет людей. Но всегда знала об этом, тут ты права. В остальном же помочь тебе не могу. Роди себе ребёнка, или удочери любую другую девочку или мальчика, хотя ты всё по-прежнему неуравновешенна, поэтому тебе навряд ли дадут опекунство над кем-либо.
- Я тебя сотру в порошок! Ты меня слышишь?! Я докопаюсь всё равно до правды. Я найду ребёнка, но тебе всё равно не поздоровится!
- Прощай Морена. Всё равно рада была свидеться с тобой. Прошу больше не появляться в нашем учреждении. Посмотри, скольких детей ты испугала своими воплями. Они этого не заслуживают. Ты всё такая же безжалостная и бесцеремонная! Мне жаль, что ты так ничего не поняла. Ладно, это уже не моё дело. Прощай… - Стратония неодобрительно покачала головой, повернулась и ушла во двор приюта.
Морена же была вне себя от гнева, от злобы, оттого, что есть ещё люди на свете, которые знают больше о ней, чем кто бы то ни был.
Пройдя несколько кварталов по направлению к своему дому, Морена решила не откладывать «в долгий ящик» свои намерения, тем более что в данном случае её гнев сыграет вспомогательную роль. Она зашла в юношеский парк, присела на «одинокую лавчонку» и достала толстую тетрадь с чёрным карандашом. Сделав очередную запись про Вадима Ядовицкого, про Стратонию, стоящую на пути к желаемому и несносную Раду Славяну – эту маленькую, но острую «кость в глотке». Наконец исписав 20 листов, и излив всю свою чёрную злобу и ненависть по адресатам, она поставила точку. Морена подняла вверх свои чёрные, как смоль, глаза. Напротив неё стояла Маланья. «Хитрая бестия…»- мелькнула мысль у Морены. Маланья беззвучно присела на лавку рядом с Мореной. После минутного замешательства, Маланья первая нарушила завесу молчания.
- Почему ты в него так вцепилась?
- Почему Ты в него вцепилась? – задала встречный вопрос Морена.
- Потому что люблю. И всё же я первая задала вопрос.
- Ты его купила! И мы обе с тобой знаем, что по части любви мы не способны…как бы это выразиться помягче... Короче говоря, мы не способны на любовь. У нас другая дорога!
- Тогда всё же ответь на мой вопрос!? – настаивала на своём Маланья.
- Я его не люблю. Но мне было с ним удобно, пока не появилась ты. И вообще, какое ты имеешь право писать новые истории моего района? Ведь был уговор!
- Время, Морена, время... Оно сыграло с нами дурную шутку. Таких, как мы осталось немного, но прибавилось много подобных нам. Они стали вытеснять старых «сказителей», и заполнять собою всё пространство. Старые договоры не имеют уже той силы.
- И что ты хочешь этим сказать? Я должна молча подвинуться? Ты хоть понимаешь, что ты творишь? И главное ради чего, вернее кого? Неужто, то, что ты понапридумывала себе вскружило тебе голову окончательно? Ты, проводила свой досуг в моём районе – ладно, я закрывала на это глаза, разболтала обо мне некую информацию и думала, кстати, что я ничего не знала – и тут я промолчала. Но ты посмела записать новую историю про вас с Ядовицким, прихватив при этом и Вадима, и дом, ещё и живёте припеваючи! На что ты рассчитывала? Что я снова закрою глаза на всю эту богадельню «у меня под носом»?
- Дом принадлежит Ядовицкому по праву. Если не забыла, он принадлежал умерщвлённой тобою Урсуле Бранга, двоюродной сестре Вадима Ядовицкого. А самого Вадима у тебя никто не уводил. Он сам ушёл от тебя. Он мне всё рассказал… Ему негде было жить, вот я и подсуетилась…
- Если б ты не влезла, он вернулся бы, хотя бы по той причине, что нужна была бы ночлежка!
- А что, он тебе более не подчиняется? Ты же говорила, что его разум спит, что он ходит у тебя по струнке, ест с твоей руки? Что же случилось? Или силы твои иссякли?
- Появились непредвиденные обстоятельства. – процедила сквозь зубы Морена.
- Радуница Славяна? Дочка ещё одной твоей «подопечной». Да, я и про неё знаю. Послушай, Морена, я тебя прошу, оставь меня, Ядовицкого и Раду в покое…
- Хочешь уйти из нашей церкви?
- Хотелось бы. Надоело стоять на передовой. Хочется простого женского счастья.
- Чего-чего? То, о чём ты говоришь все человеческие понятия, а ты не человек. И не забывай об этом! Тебя бы и в помине не было, если бы твоя мать, страдающая бесплодием, не написала историю своего материнства. А на следующий день не пойми, откуда у неё оказался младенец – ты! Только знаешь, наши боги в отличие от тех, в кого верят люди, не дают людей – там, где они находятся, людей попросту нет. Но там есть духи… подстать нашим богам!
- То не боги, то демоны. Я не из их числа, хотя и могу многое, и даже больше твоего. Но, зная даже, что я дочь богов, которым ты тоже поклоняешься, я бы на твоём месте не стала бы стоять у меня на пути. Плохо может кончиться, и в первую очередь для тебя самой.
- Не нужно изъясняться намёками. Ты – позор наших богов. Я очень сильно сомневаюсь, что они станут спасать тебя.
- Доказательством моих слов служит хотя бы то, что изменить ты ничего не можешь, и свести меня в могилу у тебя ничего не получилось…
- Это мы ещё посмотрим. Я камня на камне не оставлю, пока тебя не уничтожу!
- Что ж, значит, камней у нас в Мире не будет, но я останусь – посмотрю, как ты когда-нибудь подавишься своим ядом. Ты говорила о моём рождении. А знаешь, сколько лет прошло со дня моего рождения?
- ?
- Четыреста двадцать пять тысяч человеческих лет и 40 световых единиц. Удивлена? Я не дочь богов – Я сама богиня, наказанная и обращённая в человеческую плоть. Я не могу делать всего, что положено богине, но зато Я – Сверхъчеловек. А кто есть ты?
- Ты меня запугиваешь и всего-то! Но в любом случае, я приведу с собою помощников против тебя и вместе мы освободим твой дух – демонический или божественный – мне всё равно.
Морена только хотела встать, что бы уйти, но Маланья её остановила.
- Постой Морена. Я хотела с тобой поговорить ещё кое о ком.
- О ком?
- Оставь в покое Радуницу Славяну. Тебе её не одолеть. А подставишь ты не только себя и церковь, но даже и меня. Мы ей чуждые. И пока она терпит – мы ещё есть. Но лишь она займётся нами более пристально, и мы перестанем существовать! Нельзя этого допустить.
- Поэтому я и хочу уничтожить её. Раньше не давала сделать этого Светлана Славяна. А теперь защитника нет. И это её слабое место. Надо воспользоваться.
- Это твоё слабое место. Ты ведь, наверное, успела уже заметить, что на девочку не действует ничто. Младшая Славяна обладает энергией «Большого взрыва».
- А потом она родит таких же Славян с такими же энергиями! И тогда нам уж точно не поздоровится. Я думаю, что нужно посоветоваться с Ним.
- Советуйся сколько хочешь - дело твоё.
- Так зачем богине во плоти нужен Ядовицкий Вадим?
- Я тебя предупредила, Морена, решай, что делать дальше. – Маланья встала с лавки, отряхнулась и, не сказав больше ни слова, неторопливым шагом пошла на выход из парка.
- И всё же, всё своё я получу обратно, чего бы мне это не стоило! – крикнула ей вслед Морена Марай.
«И погибнешь» - пришёл тотчас же ей мысленный ответ Маланьи.
Морена долго обдумывала сказанное Маланьей. Всё было очень странно. А если Маланья её запугивает? Вдруг она это «мухлёж»? Надо у Него всё подробно узнать, и быть может, переманить на свою сторону. Но сделать будет не так легко, вернее совсем нелегко. Он никогда не бывает за кого-либо. Он всегда Сам…
А Раду я не отдам, равно как и район, и дом, и Ядовицкого, и всё что по договору принадлежит ей. Ни у кого нет права на её собственность. Значит, войны не избежать, и надо начинать к ней готовиться.
Глава V
- Почитаешь мне сказку на ночь? – попросила Рада свою новую приёмную мать.
- Конечно прочту. Которую ты хочешь?
- Я хочу ту, в которой говорится о битве лунного и солнечного родов со стороны рода Светочей.
- Я такую сказку не слышала. Давай другую?
- А мама, когда ещё была жива, всегда рассказывала мне эту сказку, и об их вечных битвах за власть!
- А нескучно ли тебе было слушать на протяжении многих и многих лет одну и ту же сказку?
- Нет. О! Это было очень увлекательно. Каждый раз была новая битва. Лунный род всегда нападал на Солнечный, но Солнечный был отчаянным родом!..
- С чего ты это взяла?
- Они в один миг могли всё потерять и вернуть обратно. Но Они никогда не брали чужого. Среди них и речи не могло быть о воровстве.
- Интересные были законы в этой сказке… И кто же был у них главным?
- Солнце, Ярило, Яр – он всегда остаётся Светочем наших душ, но иногда бывает, что Лунные тени закрывают собою свет Солнышка и тогда всё живое ждёт неминуемая смерть…
- Знаешь, что такое смерть?
- Это то, что произошло с моей мамой. За нею пришла смерть – Марена…
- Марена?..
- Да. Я жила недолго у неё. Там был мой папа Вадим. Он любил меня или…нет. Я не думаю, что он был с нею заодно, но я уверена, что он всё прекрасно знал, но ничего не сделал для того, что бы помочь мне – защитить меня.
- Ты говоришь о Морене Марай?
- Да… Ты знаешь её? Ты с ней знакома?
- Да. Я недавно её видела. Жених от неё ушёл, сказала… Не смог пережить, что тебя отдали в другую семью.
- Значит, Вадим меня любит? И он не врал? Значит, он нашёл в себе Светоч своей души?
- «Не всё то золото – что блестит»…
- А можно мне увидеться с Вадимом?
- Нет. Рада, тебе не следует оборачиваться в эту сторону. На кого Морена положила свой недобрый глаз – тот считай мёртв.
При этих словах Радуница расплакалась. Она снова почувствовала себя безутешно одинокой, как тогда, когда умерла её мама.
- Ой, Боже мой, прости. Я говорю с тобой здесь, как со взрослой, а ты ещё маленький ребёнок, а я тебя такими ужасами стращаю!
- Надо помочь Вадиму.
- Нет! Я запрещаю… Спокойной ночи. Сладких тебе снов. Славянова Светоч. Не ввязывайся во взрослые проблемы, тем более - чужие!
- Так маму мою называли…Славянова Светоч… Спокойной ночи. А Вадим мне вовсе не чужой!.. – только сказала это Рада, как повернулась к стенке и сделала вид, что уснула, но это было далеко не так…
Рада проплакала всю ночь и лишь под утро её пушистые детские реснички сомкнулись в сон, и она провалилась куда-то, где было очень тепло и солнечно. Ей на мгновение показалось, что она видит маму, но внезапно её заслонили злобные тени. Они были уродливыми, гримасничали, скалились, ругались на Раду. И тут издалека она услышала звонкий, как молодой ручеёк, голос мамы: «Я всегда буду с тобой, но и сама будь осторожна. Лунный род готовится напасть на Солнечный. Но эпохи имеют свойство сменять друг друга. Жизнь состоит из борьбы противоположностей. За Солнцем неминуемо следует Луна, за Луною Солнце – иначе Всевышний не возжелал создать. Всегда помни, кто ты есть. Не изменяй самой себе. И никогда не забывай Светоч своей души… Я люблю тебя, доченька! А теперь закрой свои уставшие глазки и прослушай сказку на ночь…».
Следующим утром Радуница была сама не своя. Она сама даже не предполагала, что была настолько привязана к Ядовицкому. Она даже назвала его своим папой. Ему надо помочь. Но только она никак не могла понять, почему Стратония такая жестокая! Почему не даёт помочь Вадиму? А может это заговор Лунного рода? Ведь мама сказала, что жизнь Рады под угрозой. Можно сказать, что в голову этой маленькой девочки приходили совсем не маленькие мысли, напротив, чем больше Рада думала о деле, тем больше напоминала хорошего взрослого стратега. И вот до чего додумалась Славяна… Дело в том, что Раде скоро будет восемь лет, и Стратония хочет к 8 годам оформить девочку в школу. Однажды Рада пойдёт не в школу, а… если Вадим бросил Морену, то, значит, живёт в другом месте. Его надо найти. Как?.. А что если…она напишет историю их встречи, как Морена пишет, но только истории Рады будут добрые и приносить одно лишь благо, в особенности, для тех, о ком будет идти речь в историях. «Класс! Вот это мысль!» - подумала Рада. И её настроение резко повысилось. Детям не надо много всего, им нужно лишь дать, то чего они хотят больше всего на свете – им надо дать надежду в прекрасное…
После того, как Раде исполнилось восемь, Стратония оформила девочку в школу. Но отношения с учителями у Рады не заладились с самого начала. Каждый преподаватель норовил обидеть ребёнка даже по пустяшным вопросам. Например, ругают одноклассника Рады за то, что он не сделал домашнее задание, и тут же говорят, мол, в классе учится слишком «умненькая» Славяна и что он должен списать у неё, а не даст, значит, тетрадь пусть отберёт. Короче говоря, посредством любой мелочи Раду старались дискредитировать. Уже через полгода в лице Рады видели изгоя общества. Одноклассники нередко буквально третировали девочку. Стратония видя, что от первоначальной жизнерадостной Радуницы осталась лишь серая, но ещё любознательная тень, тотчас занялась документами о переводе Рады в другую школу. Но и в другой школе не удалось избежать подобных проблем. Наконец, Раду, взяли в специализированную школу с литературным уклоном, так как комиссия на беседе с девочкой выявила в ребёнке необычайные способности к литературному искусству. Школа эта находилась как раз в Северо – Восточном районе, неподалёку от Меченной.
В один из прекрасных дней в школе дали задание написать сочинение о своей жизни в свободной форме – определённых шаблонов в школе ещё не давали. И, наконец, Рада нашла применение своему таланту. Пока её однокашники написали небольшое эссе с весьма наивными выводами о своей жизни, Радуница же написала целую повесть о себе, о несчастьях, произошедших в её жизни, Марене, о Вадиме, вот только история с Вадимом была дописана. «…однажды урок был окончен раньше обычного. Стратония не подозревала об этом и ещё не приехала в школу за Радой. У ребёнка появилось свободное время, и она решила прогуляться по школьной территории и нечаянно увидела Вадима. Он шел, держась за ручку с женщиной со смугловатой кожей, чёрными волосами и глазами цветом безлунной ночи. Увидев Раду, Вадим бросился к ней со всех ног, но охрана не пропустила его на территорию школы, и тогда Рада во всю силу стала звать Вадима: «Папа, папочка! Это мой папочка!». Охранники пришли в некоторое замешательство и всё же пропустили Ядовицкого Вадима к Раде. Наконец, они обнялись. Вадим расцеловал ребёнка и плакал, словно завидев девочку, у него обнажилась старая незаживающая рана». Он взял её за ручку и повёл к ним домой. Больше они не терялись никогда.» - окончила учительница сочинение Рады. – «Рада, это прекрасно. Едва ли кто может в десять лет писать настолько красиво о встрече с дорогим ему человеком. Это безоговорочная пятёрка. Посмотрите, как надо писать! Смотрите, перед вашими глазами пример. Тянитесь! Берите с Рады пример».
Ах, как Раде было приятно. Только в этой школе её начали ценить. Одноклассники её бесконечно уважали, им нравилось перед ней пресмыкаться. В большей степени это было чистосердечно. Но, как это бывает в жизни, в классе были завистники и не доброжелатели Рады. Они были грамотны и разборчивы в литературе, но достигнуть уровня Рады Славяна они не могли, как не может человек без соответствующего снаряжения погружаться в морские глубины. А Рада в своём мире жила и абсолютно для всех отвела лишь хорошую роль, даже для своих некогда обидчиков. В этом и заключается разница между Солнечным и Лунным родом. Род Светочей ещё будет доминирующим, просто время пока не настало. Тем временем урок кончился раньше обычного. И детей отпустили погулять по школьному парку. Рада и её одноклассница Фелисия и подруга в одном лице тоже не прочь были прогуляться, но не успела Рада выйти из школьного здания, как перед её взором предстала та же картина, какую она видела, когда писала повесть. За воротами шёл Вадим и с ним какая-то дама. Они шли под ручку. Наконец, Вадим остановился как вкопанный – он увидел Радуницу. Спустя минуту, после неожиданной встречи Вадим ринулся к воротам, чтобы пройти через пост охраны. Но его не впустили на территорию школы, как и было написано в повести у Рады и тогда девочка во весь голос начала называть Вадима «Папой» и слёзно просила охрану пропустить к ней отца. Охране ничего не оставалось, как впустить родителя. И тогда они, наконец, смогли обняться. И Рада, и Вадим рыдали навзрыд – такова была горечь разлуки. Много лет они не виделись друг с другом, но ради этой встречи можно было пожертвовать пройденными годами. В это время за воротами школы стояла женщина, которая сопровождала Вадима – это была Маланья. Она стояла как вкопанная, но не от радости за Вадима и Раду, а от свечения Светоча души Рады. Этот ребёнок рассеивал вокруг себя даже малые намёки на затемнения. Маланья же хоть и была чуждой и Свету, и Тьме, но всё старалась держаться на расстоянии. Тьма Маланью так не напрягала, сказано же, что имя Маланья буквально означает «Мгла, Чёрная», но это сияние…есть оно свет? – думала Маланья. А Рада сразу разгадала Маланью, но её было не до неё – она обрела папу! Однако не всем мечтам детским суждено было сбыться. В это время к школе подъехала машина. Из неё вышла Стратония. По выражению лица Стратонии Рада поняла – это не предвещает ничего хорошего. Так, в общем и получилось. Стратония закатила крупный скандал. Охране приказали и близко не подпускать этого человека к Раде. Поэтму вскоре Ядовицкого выдворили со школьной территории. Вслед же Вадиму Стратония бросила: «Предупреждаю, ребёнка тебе не видать, как своих ушей!». А Рада тем не менее наблюдала за всем происходящим, навзрыд плакала, и умоляла отпустить её к папе. Стратония же взяла Раду за руку и посадила в машину, предварительно заблокировав все двери.
- Стратония, отпусти меня к папе. Я хочу к папе. Я так долго об этом мечтала. Почему ты мешаешь мне? – причитала Рада.
- Потому что он тебе вовсе не папа. – отвечала ей Стратония.
- Но и ты мне не мама! – в гневе фыркнула девочка.
- По закону я – твоя приёмная мать. И я отвечаю за тебя до твоего совершеннолетия. Вадим по закону тебе никто. И нет ни одной, даже незначительной причины, чтобы отдать тебя Вадиму.
- Я люблю Вадима...
- Я это уже поняла. Ты только меня не любишь. Сколько ты прожила с Вадимом? Ты чуть не погибла в своё время из-за его халатного отношения к тебе. Помнишь, когда из окна выпала? Ты помнишь, в каком состоянии тебя привезли в детский дом? На тебе не было лица, ты была в синяках, у тебя был жар. Забыла? Сколько лет ты уже живёшь со мной? Сколько я для тебя всего за эти годы сделала? Но ни благодарности, ни тем более любви я, по-твоему, не заслуживаю. Так получается?
- Я тебе благодарна. Но все эти годы я мечтала увидеть Вадима!
- Что ж, увидела… Теперь этого хватит до твоего совершеннолетия.
- Отчего ты такая…ты не любишь Вадима? Что он тебе сделал?
- В сущности ничего. Но может сделать. Он спутался с Марой. Тебе она знакома как Морена. И даже если он сейчас далеко от неё и не с ней – это не говорит, что он не в её власти…или власти другого человека. А в таком состоянии он может много чего натворить нехорошего и прежде всего тебе…
На эти доводы Раде, конечно же, было нечем возразить. Поэтому долгое время Рада ничего не говорила на тему «Вадим Ядовицкий». Вслух не говорила, но снова и снова вспоминала их встречу, смаковала каждую минуту, секунду. Ещё тогда, когда Рада в первый раз увидела Вадима она поняла – он хороший человек, и он может быть её новым папой. Но видимо сама Судьба сплела ей ковригу безотцовщины!
Тем временем и Недоля не сидела без дела. На шестнадцатилетие Радуницы вплела в ковригу траурные нити. Пропала Стратония и несколько суток не появлялась дома. Куда только не ходила искать приёмную маму Рада – безрезультатно. Через неделю в день рождения Рады из милиции ей сообщили, что на обочине города нашли труп женщины, в кармане пиджака которой был обнаружен паспорт на имя Стратонии Бродович. И пригласили в центральный милицейский морг прийти на опознание.
Радуница лишилась дара речи. Самый радостный день в её жизни превратился в траурный.
Что ещё можно сказать… Опознание, слёзы, похороны, одиночество… одиночество, одиночество и ещё раз одиночество. У Рады, конечно, были друзья, и вполне не мало, но близких по духу ей людей – нет. Именно этот факт печалил Раду больше всего. Ей казалось, что она в целом свете осталась одна. И единственным стимулом к жизни по-прежнему оставался Вадим Ядовицкий. Боже! Вадим навязчивой идеей бродил за ней по пятам. Он постоянно мерещился ей то возле школы, то возле дома. С большим замиранием сердца Рада ехала на автобусе через мост через речку Смерта. Именно этот вид на живописную речушку открывался ей из окна, когда мама Светлана ещё была жива. Стоп!!! Осенило… Значит должна была остаться квартира. А ещё соседка на втором этаже, с которого Рада когда-то шагнула вниз в безнадёге. Марена Марай… О-О!!! Как отчётливо вспомнилось Раде лицо этой женщины. Смоляные волосы, чёрные как беспросветный мрак глаза, смуглая золотисто-кофейная кожа… Портрет рисовался ужасный. Имеет ли эта женщина какое-либо отношение к смерти её мамы? Когда-то, совсем давно Радуница прочла несколько страничек из дневника Марены, где было написано что-то непонятное про её маму, Светлану Славяна. Но это были написанные слова, вызывающие дрожь, тревогу, страх… Рада сейчас бы многое отдала, что бы снова взглянуть в эти дневники. Но ведь не всё ещё и потеряно, правда?
Не откладывая эту идею в долгий ящик Рада поспешила выйти из автобуса в Северо-восточном районе. Многое стало проясняться в её памяти, потому что годами здесь ничего не менялось. Вот, на пути стоит чья-то ржавая машина, точнее то, что от неё осталось, а тут как торчал из люка бордюр так и до сих пор в застывшей задумчивой позе. Наконец, Радуница вышла к самому микрорайону и к своему когда-то дому. Обшарпанные стены, грязные замызганные бельевые верёвки, песок в песочнице цвета грязи, почерневшие листики на деревьях – всё это и не только говорило о нелёгких временах у жильцов. На лавчонке сидели две женщины, сморщенные, усталые, с потухшими от проблем глазами. Одна из них увидев Раду воскликнула:
- О-ооо! Какие люди. Славяна младшая! Ты ли это, девочка? – удивлённо воскликнула женщина.
- Здравствуйте! Да, это я. Как Вы меня узнали? Прошло только лет… Я так вас и не помню…
- Ну, как же! Я твоя бывшая соседка Очима Жучка!.. Разве не помнишь?
- Простите, я затрудняюсь…
- А ты, верно, про квартирку-то вашу с мамкой узнать пришла? Увели вашу хатку, почти сразу как вы съехали. Как поживает этот паренёкж…ну, как его там…тот, что ещё с Мареной путался…
- Вадим Ядовицкий?
- Да, он самый. Что, небось, женился?
Тут в разговор включилась другая соседка, сидевшая на лавочке:
- Да я его видела недавно! Вот вам крест честной!!! Не одного, с бабою какою-то. Я к нему подошла поговорить всего-навсего, а он как завопит « Пошла вон отсюда старуха, нечего тебе здесь вынюхивать!», а я ему говорю значит «Зачем ты так со мною. Как новую девку нашёл, так и хамишь, честных людей обижаешь», а он мне на это и отвечает: «В своё время, вот такая же честная, а может быть и вы же сами, позвонили в комитет по правам ребёнка и без моего ведома отдали девочку, Раду, им. Это понимаете ли похищение. Тогда я этого не стал доказывать, а сейчас, вот, жалею. Раду-то я увидел за эти годы всего один раз, а ведь это дочка моя. Я никогда этого вам всем не прощу! И если вы ещё хоть раз ко мне подойдёте – пеняйте тогда на себя – уничтожу как вшивого кобеля, понятно, старуха? А теперь пошла прочь, вон отсюда!». Вот так вот. Вот вам и Вадим Ендовицкий. – после окончания рассказа бабушки, в воздухе повисла какая-то неловкая тишина…
- Ядовицкий! – воскликнула Рада.
- Что Идавицки? – переспросила старушка.
- Его фамилия Ядовицкий! – стальным голосом произнесла Радунница.
- Ну, Ядовицки… - снова неправильно произнесла фамилию пожилая женщина.
- ЯДОВИЦКИЙ-Й! – будто рыкнула Рада.
- Ядовидскийэй?
- Ядовицкий! – воскликнула другая старушка, произнеся, наконец, правильно фамилию.
- Он самый. Да.
- Ох, прости, внучка, недослышу я. Не обижайся ты. Я ж не со зла!
Пока Рада предавалась воспоминаниям и спорила со старушками, она внезапно почувствовала на себе чей-то недобрый, испепеляющий всё на своём пути взгляд. Когда Радуница развернулась, сзади неё стояла Марена Марай собственной персоной. За эти годы Марена не только не постарела, но и помолодела странным образом. Хотя нерастраченной злобы в ней было по-прежнему хоть отбавляй. Ни одна из женщин не проронила ни слова. Во дворе вновь возникла пауза, но она была предвестником будущей битвы. Наконец бабулька нарушила тишину:
- Мареночка, здравствуй, ты разве не помнишь эту девушку…Это же Рада Славяна, дочка Светланы Славяна из Солнечного рода – Славян.
- Я похожа на человека у которого проблемы с памятью?
- Что ты, я совсем не хотела тебя обидеть!
- А вот у тебя с памятью непорядок!
- Ну, как же это, я же помню… ой! Что это со мной? Что я здесь делаю? Кто я? Что здесь происходит? Помогите? Помогите!..
- Ты всё шалишь? – неуверенно спросила Морену Рада
- А как ты думаешь? – вопросом на вопрос ответила Морена.
- Что произошло с моей квартирой?
- Что произошло с моим рабом Вадимом?
- Он не твой и тем более не раб тебе.
- Да. Благодаря тебе. Ты любую систему умеешь разрушить.
- Разрушать было нечего. Не пригласишь к себе на чай? Вспомним старые добрые времена…
- Гм…скорее недобрые времена. Пошли, обсудим…
Они поднялись на второй этаж и зашли в квартиру Марены. О-о-о!!! Это была не квартира, это были хоромы. Две квартиры на этаже были соединены. Стена отделяющая их снесена и так оказалось два в одном. Просторно. Шикарно. Но помпезно – в общем, в духе хозяйки.
- Убила соседку?
- Скорее выселила?
- Куда беднягу переселила?
- Ха-ха-ха… На тот свет. – злорадно захихикала хозяйка жилья.
- Ты всё одна?
- По твоей милости, милочка. Я большие планы ставила на Вадима Ядовицкого, но ты их разрушила.
- Да не уже ли Вадим – единственный мужчина на планете?
- Не единственный, но особенный. Такого редко можно встретить.
- Сожалеешь?
- Лишь о тебе. Тебя либо сразу надо было порешить, либо…
- Либо что?
- Десять лет прошло с гибели твоей матери Светланы….
- Я в курсе. Какое отношение ты имеешь к этому?
- Сама как думаешь?
- Не увиливай от ответа. Я хочу знать наверняка и услышать это от тебя.
- Тебя было удочерили. Если не секрет кто? А то за тебя так заступилась одна директриса детского дома…Стратония Бродович. Знаешь такую?
- Знаю. Она же и была приёмной мне матерью.
- Теперь всё ясно. Почему была?
- Её убили. Тело я опознала. Сомнений нет – это она…
Морена искренне огорчилась. Ей неприятна была эта новость. Стратония никогда не была её врагом, кроме того случая, когда сокрыла местонахождение Рады.
- Жаль.
- Что? Тебе жаль?
- Да, я её знаю с детства.
В памяти Морены всплыли фрагменты её несчастного детства.
« - Морена, ты совсем исхудала в этой кладовке. Тебя продержали в ней взаперти почти пять дней. Давай я тебе принесу что-нибудь покушать. Мне дадут. Меня здесь любят – стояла возле кладовки над лежащей на полу Мареной Стратония, обращаясь взволнованно к обездвиженной девочке, с красными от слёз глазами.
Однако Морена не могла ничего ей ответить. 5 дней без еды и воды привели детский организм к обезвоживанию. Язык не ворочался. Живот перестал болеть и уже не урчал. Однако пока рядом была Стратония, Морена знала точно – от голода она не умрёт.»
От нахлынувших воспоминаний неожиданно для самой Марены у нёё навернулись слёзы на глаза, и она отошла в уборную комнату, тем временем Рада быстро-быстро прокралась в кабинет к Марене, открыла стол и вытащила оттуда все имеющиеся там толстые тетради, почти как книги. Их было 6. И все они были исписаны до конца, кроме шестой. В одной из тетрадей Рада увидела и ту самую, где когда-то она прочла загадочную фразу прямо или косвенно связанную с гибелью её мамы – Светланы Славяна из преславного рода Светочей.
Глава VI
После недолгого и не очень дружелюбного разговора Рада поспешила наскоро покинуть северо-восточный район, пока Морена не кинулась пропажи.
Приехав в одинокий и холодный дом Рада сражу не откладывая дело в долгий ящик принялась за прочтение шести адовых книг. Уже с самого первого взгляда Радуница поняла что чтиво не из лёгких и что что-то после прочтения придётся менять в своей жизни. Хотя то, что она имеет разве можно назвать жизнью. Она прожила чужую жизнь. Чью?
Целые сутки ушли на чтение книг и наконец Рада дочитала до последней точки шестой тетради. Её взяла оторопь: на голове встали волосы дыбом, под глазами образовались предательские круги, мурашки бегали по её коже. Мир стал не мил девочке. Теперь она точно знала, что Морена имеет самое прямое отношение к смерти её матери Светланы – она её убила. Не физически, нет, Марена написала смерть Светланы Славяна, а то, что видела Рада – лишь видимая завеса, пелена, которая теперь спала с глаз настрадавшегося ребёнка. Но не смотря на это сильнее всего она беспокоилась за Вадима Ядовицкого. Кто же такая эта Маланья? В чьих жёстких лапах он оказался? Сама Морена боялась этой женщины, а в мире таких экземпляров мало, считай, что и нет. Неожиданно из соседней комнаты Радуница услышала песню, которую ей когда-то уже очень давно пела её мама. И сейчас она узнала тонкий и душевный голосок Светланы. Она швырнула в сторону дневники Морены и бросилась в комнату на зов матери. Её сердце бешено колотилось.
Как и ожидалось, в комнате никого не было. Только была Рада шагнула вон из комнаты, в ней тут же стало раздаваться пение. Девочка снова вошла в неё. В комнате по-прежнему никого не было. Однако Радуница бросила взгляд на зеркало, что было в комнате и не могла поверить своим глазам: в нём чётко, как наяву, она увидела свою детскую комнатку. Горела лампа. В постели лежала 5-летняя Рада, а рядом сидела её мама, и пела песню. Но слова почему-то не могла разобрать. Было такое ощущение, что слова произносились задом наперёд. Потом Светлана Славяна встала, выключила лампу, наклонилась к маленькой Раде, поцеловала её, пожелала сладких снов и удалилась из комнаты. Наяву, в комнате Рады погас свет. Радуница ощутила на себе мамин поцелуй и её стало размаривать. Не в силах противостоять настойчивому желанию отойти ко сну Рада легла в постель. Вдруг лёгкое дуновение ветра чуть хлопнула дверью в комнате, и чуть еле слышным эхом до Радуницы донеслось: «Акьнечод ичон Йонйокопс». После этого Рада сомкнула веки и незамедлительно впала в забытье. В эту ночь ей снились поистине странные и причудливые сны. Они переплетались разными красками, звуками, вкусами, энергиями. Сны изнутри сжимали крепко-накрепко веки девочки, показывая ей то ли прошлое, то ли настоящее, то ли будущее. А может всё было и вовсе вымышленным, однако, чем больше и дальше уходила в них Рада, тем больше понимала и осознавала себя. А главное сны подсказали ей выход. И даже злоумная Морена не могла догадаться о том, что гибель её предначертана. Но во снах всё так легко! Легко ли будет проделать этот трюк в реальности. А что же Вадим? Почему-то от него нет никакой весточки. Он не мог забыть. А жив ли он вообще? И тут Рада увидела весьма непристойную сцену из жизни Вадима. С ним была женщина – Маланья. Да-а…, Вадим сейчас живее живых. Раде стало неприятно видеть всё это, и, наконец, она открыла глаза. Из темноты кто-то на неё пристально смотрел. Затаились и ждут жертву. Взгляд был более чем недружелюбным. Поскольку всё ещё была ночь Рада предпочла закрыть глаза и подождать до рассвета. Время тянулось медленно. Раду стал прошибать холодный пот. Присутствие кого-то её жутко напугало. Наконец уснула, а в реальности проснулась. Рассвело. В комнате никого не было. Казалось ничего и не было. Тут Раду осенило – она и не просыпалась. Заблудилась в сонных мирах. Дело было труба. Из такого состояния можно никогда и не выйти, и тогда ей придётся скитаться в них до бесконечности. Но вдруг она началась вся трястись, и она закрыла глаза. И увидела уже в другом сне, что её за плечи трясёт Морена требуя вернуть ей её молодость. Тут Раду осенило, что перед нею стоит старушка, дряхлая, высохшая, растрёпанная, с безумными глазами и кричала голосом Морены: Йомен йонвломзеб онпазенвь шёрму. Ровогирп ****ь тремс – атсил йиннесо ясьтижурк тедуб ен косив и бол ебес албишсар. Алапу инзиж аверд с Анявалс Аналтевс!»…И так без передышек. В конце концов сердце Рады остановилось от ужаса, который она в это время испытывала. Внезапно перед ней возникло заплаканное лицо её матери и Радуница чётко услышала, что мама ей сказала: «Вставай! Пора!..»
Она открыла глаза, и не сразу поняла, где находится. Голова гудела так, что ею с трудом можно было ворочать. Но у неё на губах затеплилась улыбка. Рада проснулась в реальности.
- Я бы на твоём месте так не радовался! – произнёс грубый мужской голос.
С трудом Рада повернула голову в ту сторону, откуда звучал голос. Возле окна стоял мужчина. Он показался Раде странным. У него были чёрные глаза, смоляного цвета волосы и на этом фоне неестественно белая кожа. Он стоял у окна. Светило яркое солнце. За окном пели птицы. Он хитро улыбался, глядя на Раду.
- Ты меня не узнаёшь? – с некоторой иронией в голосе спросил нежданный гость.
- Нет. А кто Вы?
В ответ гость только расхохотался. Раде послышалось воронье карканье.
- Что Вам от меня нужно? – начала волноваться Рада.
- Вспомни же меня! – лукаво прищурился мужчина.
- Я Вас не знаю. Как Вы сюда попали? Что Вам от меня надо? – настороженно задала вопросы Радуница.
- Ты меня не помнишь, дитя Солнечного Рода? А вот попасть сюда как раз совсем несложно. Но раньше о своей безопасности ты пеклась превыше всего. Мне от тебя ровным счётом ничего не нужно. Меня позвала Светлана. Тебе нужна помощь?
- Я ничего не понимаю. Ваше имя? – разволновалась Рада.
- Анерам.
- Кто Вы такой?
- Я Марена.
- Что?
-Я знаю, как её остановить. Но не знаю как остановить тебя.
- Господин Анерам, оставьте меня в покое! Я в Вашей помощи не нуждаюсь.
- Сюаджун ен ищомоп йешав в я. Еокоп в янем етьвасто Марена нидопсог!
- Что это Вы говорите? Я не могу разобрать кроме слова Марена ничего.
- Огечин Анерам аволс еморк тарбозар угом ен я. Етировог ыв отэ очт?
- Безумие какое-то.
- От-еокак еимузеб.
- Что?
- Очт?
- Подождите, Анерам. Мне кажется я начала Вас понимать. Все предложения, которые вы только что произнесли, до этого сказала я, но наоборот. И что это значит?
- Тичанз отэ очт…
- Прекратите Марена! Я всё равно ничего не могу понять! Даже понимая, что вы повторяете всё за мной, но наоборот.
Повисла долгая пауза.
- Ты должна понять! Если ты не поймёшь, то ты бессильна и ничего не сможешь сделать.
- Что понять?
- Таледс шежомс ен огечин и аньлиссен ыт от, шёмйоп ен ыт илсе. Тяноп анжлод ыт! – произнеся эту фразу мужчина словно растаял в воздухе. А Рада получила новую загадку.
Первым же делом Радуница взялась за адские дневники Марены. Вернее за их переписывание. Она решила воскресить всех. Ей почему-то показалось появление Анерама неслучайным. А что если написать книгу, где всё будет написано как у Марены, но только речь будет не о смерти, а о жизни. Этим Рада и занималась неделю.
Сделав эту кропотливую работу Рада никак не могла решить что ей делать с оригиналом – дневниками Марены. И ничего не придумала, как сжечь их. Но снова перед её взором будто из-под земли возник Анерам.
- Отдай мне их. Огонь не уничтожит ни единой буквы из этой книги.
- А как же ты их уничтожишь?
- Тебе это не надо знать. Отдай мне также и написанную тобою книгу.
- Нет. Я хочу вернуть маму к жизни и жить с ней вместе как и раньше, пока Марена не убила её.
- Не убила. Ты так ничего толком и не поняла. Всё совсем другое. Ты же ничего не знаешь, но веришь своей фантазии!
- Я хочу к маме. Я хочу к Вадиму. Я хочу к папе…
- Из всех них для тебя доступен лишь Вадим. И то, только временно.
- Значит всё останется по-прежнему?
- В целом да, но по своей сути, конечно же, нет.
- Ты можешь мне хоть что-нибудь объяснить?
- Сейчас, написав эту книгу, ты создала срединный мир для всех тех, кто был упомянут в дневниках Марены: умер или жил по её дневнику. Это не рай и не ад – это возможность прожить свои непрожитые годы этого мира в серединном. Там тоже будет смерть, но после смерти они смогут уходить в рай или в ад – всё по их деятельности. Но тебе не под силу перевести их из дневников Марены в срединный мир. А я это могу. Я живу этим.
- Это как же?
- Отдай мне эти книги. Я должен это сделать.
- А тебе что с того? Ты же не просто так помогаешь мне.
- Ничего не бывает просто так. Я сам хочу попасть в срединный мир. И если ты мне отдашь свою книгу, равно как и дневники Марены, то мир будет завершён, а из этого мира никто не сможет помешать нашей новой жизни.
- Я согласна. Если это так, то забирай. – Рада решительно собрала все книги и протянула их Анераму.
- Что передать Светлане?
- Скажи, что я очень люблю её и никогда её не забуду, и что она самая лучшая мама во всём мире или во всех мирах.
- Обязательно. – Анерам внезапно исчез, как и все книги, что держала в руках Рада.
На столе Рада обнаружила записку с адресом Вадима Ядовицкого. Окрылённая, Рада приняла душ, приоделась и поехала к Вадиму. Дверь открыла Маланья.
- Я знала, что рано или поздно ты придёшь.
- Вадим дома?
- Проходи. Сейчас позову его.
Рада просидела в гостиной дома более получаса. Её сжигали любопытство и нетерпение. Так хотелось броситься на шею Вадиму, обнять его, извиниться за все причинённые ему обиды, что содеяла когда-то Рада в своём порыве гнева, недоверия и отрицания авторитетов. Наконец-то в холле появилась фигура мужчины: ладного телосложения; лёгкой поступью, не торопясь, он шагал ей навстречу. Поровнявшись с Радуницей Вадим остановился – его голова была поникшей, словно он и не ожидал от этой встречи ничего, что его могло бы порадовать, но взглянув в глаза Вадиму Ядовицкому Рада осознала, что первое впечатление было обманчивым. Вадим стоял напротив подростка и исподволь посматривал на неё своим лукавым взглядом, его глаза излучали свет – они были не просто зеркалом они были самым настоящим светочем его души. Вслед за ним прошмыгнула тёмная фигура Маланьи и молча, она указала гостье присесть на кресло-антиквариат. Рада хотела вначале что-то возразить, но и Маланья и Вадим тут же сели на такие же кресла, и Рада подчинилась условностям гостеприимства этого дома. После того, как она села, Маланья предложила чай с настоем из трав – Рада не отказалась, и Маланья отправилась хозяйничать на кухню, оставив две не чужие друг другу души наедине.
- Девочка моя, да ты совсем стала взрослой. Такая красавица… А я уже было потерял всякую надежду на встречу с тобой…
- А я никогда не теряла надежды. Я всегда знала, что наступит этот день. Ты постарел… Так удивительно…Неужели Маланья с её способностями не могла…
- Мы с Маланьей живём откровенно друг с другом. Я сказал, что хочу чтобы она не вмешивалась в процессы моей жизни. Однако, чувствую, что моя жизнь – это иллюзия, и всё, что вокруг меня - не существует.
- Знаешь, а ведь оно так и есть Вадим. Ты никогда не рассказывал о себе до приезда сюда, о своих родителях, родственниках, корнях…
- А я о своей родне и сам толком ничего не знаю. Была одна такая легенда, что до Взрыва мои предки жили на планете с обильной растительностью и водоёмами. Климат был на ней благоприятный, хоть и невезде. Планета эта была населена людьми без примеси. Всегда забываю название этой планеты. Сейчас придёт Маланья и она скажет – её прабабушка непосредственно с этой планеты. А как ты, малышка поживаешь?
-Ты знаешь, Стратонию нашли убитой. Была на опознании – вне всякого сомнения это она…
- Боже, девочка моя, все твои родители гибнут. Что за судьба…
- Ты веришь в судьбу?
- Я верю, что за все ошибки и прегрешения надо платить.
- Ну как вы тут без меня? Наверно заждались мой чудесный чай… - появилась на пороге комнаты с подносом в руках Маланья.
- Милая, скажи, как назывется планета, та, с которой твои предки?
- У неё много было названий… Земля, Гея, также её называли Голубая планета – всё оттого, что на ней была атмосфере и большое количество кислорода… Впрочем, если бы не он, то она и не взорвалась бы. А предки и твои, и мои, и, кстати, Радуницы были именно с этой планеты. Знаете почему есть люди, которые так или иначе сталкиваются друг с другом на протяжении всей своей жизни, а есть люди подобно теням, вроде рядом, но мимо?
- Почему? – заинтересовалась темой разговора Рада.
- Потому, что есть люди, которые жили на планете земля –у них общая карма, и они не при чём к карме людей с других планет, а свою очередь люди с других планет сталкиваются всю жизнь с людьми с той планеты откуда они сами, и их родственники. Но если люди с разных планет женятся друг на друге, то у них появляется потомство с чистой кровью. Такие дети не расплачиваются за грехи своих родителей и дальних предков.
- Маланья, а почему мы сколько живём, столько мучаемся? - спросила Рада.
- Потому что все мы с планеты Земля. А вы с Вадимом когда-то давно ещё были и родственниками. Он был твоим папой. Отсюда у него возникло к тебе неподвластное ему отцовское чувство.
- Ты всегда это знала и молчала?
- Конечно. Знания просто так никому не даются. Они приходят вслед за чем-то ушедшим. Так получилось и с Урсулой – если бы она не умерла, ты и Вадим, не встретились бы с Мареной. Если бы Марена не приложила усилия, чтобы убить Светлану, ты бы, Рада, никогда не встретилась бы с Вадимом. Если бы я не появилась в жизни Вадима, ты бы Рада умерла от злодеяний Марены, а если бы не умерла Стратония, ты бы никогда не получила дневники Марены.
- Маланья, ты, я вижу, мудрая женщина, и знаешь очень много. Скажи мне кто такой Анерам?
- Анерам это Марена, равно, как Маланья – это Яналам, Вадим – Мидав, а Радуница – Ацинудар.
- То есть?
- Это обратная сущность Марены. Марена кармически связана с тобой в этом мире, поэтому её сущность в противоположном мире нуждается в разделении с тобой посредством помощи тебе в этом мире. Иначе в том мире твоя судьба – это смерть. Этого никак нельзя допустить, поскольку ты орудие в руках Кармы.
- А ты в том мире какая?
- Я в том мире какой. Мир противоположный, а значит там я мужчина, и ты мужчина.
- А я женщина значит? – с усмешкой произнёс Вадим.
- Тебя в том мире нет.
- Почему? Здесь же я есть.
- Твоя судьба – срединный мир. Ты записан в её книге, и переписан рукою Рады в мир «относительный между».
- Тогда почему я всё ещё здесь?
- Тебя уже здесь нет. Но поскольку ты давнишний родственник Рады ты её охранитель. Знаешь, Рада, почему, ты так долго ждала Вадима?
- Нет. Почему?
- Потому что в этом доме есть лишь неподвижная часть Вадима – его бездыханное тело. Но суждено мне быть заклинательницей духов, поэтому в моих силах вселять дух временно в его прежнее место жизни – в привычное для него тело. Я вселила дух Вадима в его мёртвое тело и он ожил. Но лишь на время.
- Поэтому вы с Мареной стали врагами? – серьёзно спросила Рада Маланью.
- Мы никогда не были с Мареной врагами. То о чём ты говоришь – это мистификация и провокация. Мы с ней одного рода-племени, но разных кармических обстоятельств. Ей чтобы обладать духами надо писать закорючки разные ручкой по бумаге, а мне нужна лишь ночь и тишина. Не пытайся понять то, чего даже я не могу уяснить до конца.
- Скажи, я правильно сделала, что отдала Анерам версию дневников Марены и мою?
- Да, Анерам не умеет лгать. Это честная часть Марены. Уже следующим утром между этим и тем мирами появится новый, улучшенный мир, где будут твоя мама, папа, другие замученные люди проживать то, что не прожили здесь. Туда же навсегда уйдёт и Вадим. И я уже не смогу вызвать оттуда его дух. То есть снова останусь одна.
- А я ведь тоже останусь теперь одна. И лишь Марена по-прежнему будет пытаться меня уничтожить.
- Нет, не будет.
- А что будет?
- Я только знаю, что Марена заплатит сполна за все свои злодеяния. А твоя судьба – не одиночество. Я лишь знаю, что есть люди подобные тебе – Светочи души, Великой Души, поклоняющиеся Роду и Солнцу без противоположностей. Это солнце – во всех мирах является Солнцем и благодаря ему все мы имеем живительную силу. Я тоже питаюсь им, но сила моя иного рода. Может даже к несчастью, что так произошло.
- Ты хочешь быть Солнечным дитя?
- Не знаю. И вряд ли кто даст тебе ответ на этот вопрос. Но могу сказать тебе одно – я отчаянно тебе завидую. Такую силу дают не спроста, и ты доказала собой, что ты достойна. Тебя благословил не только Солнечный Род, но и я, как представительница Лунного Рода. А теперь иди навстречу своей судьбе. Ты сделала предначертанное писаниями, а теперь будь счастлива.
ГЛАВА VII
На следующее утро Раду разбудило настойчивые лучи солнца. С вечера она забыла задвинуть на окна шторы, а с утра солнышко порадовало её своими первыми лучами. Она открыла свои глаза. Что-то изменилось. Рада не могла понять что именно. Она слышала громкое пение птиц, но практически не слышала деятельности людей. «Что-то случилось» - с этими мыслями Радуница подскачила с постели и выглянула в окно. Боже! Она находилась в райском месте!!! Вокруг была буйная растительность: зелень была разных оттенков, повсюду росли цветы – эти ароматы, источаемые деревьями, цветами, травами пьянили сознание. Неподалёку поблёскивало озеро – такое чистое, что влекло искупаться в нём, отпить его воды. Рада наскоро накинула на себя одежды, привычную одежду она не смогла найти при всём своём желании, а то, что попалось ей под руку было не одеждой, это были ослепительной красоты ризы. Она накинула на себя ризы и выскочила из дома. О, что это была за земля обетованная: такая мягкая, она источала свет, запах… Рада нагнулась и зачерпнула землицы из под своих ног – она её рассматривала долго, ибо это было чудом – земля имела в себе семя, ростки, разного рода жуков – всё выглядело очаровательно. Лёгкой поступью Радуница взбежала на холм, а с него запрыгнула прямо в воды озера. Оно оказалось ещё более чудесным, чем представлялось с первого взгляда Рады. Вода была мягкой, ласкающей кожу, волосы и тело были словно шёлк, а запах одурманивал, и лишь прохлада воды приводила в чувство бодрости.
Вдоволь искупавшись и напившись чистой прохладной водицы, Радуница потихоньку начала осваиваться в местности: её увлекли причудливые деревья, растущие на каждом шагу, цветы, пестрота которых кружила голову, и аромат которых затмевал разум… Диковинные птицы и животные издавали настолько гармоничные звуки, что Раде казалось это было пение, слаженное, искусное. Здесь не нужно готовить пищу – протяни руку к дереву – и вкуси необыкновенные на вкус плоды и ягоды. Однако не было в этом месте нарушителей природной гармонии – людей. С одной стороны, это было хорошо – всё вокруг имело девственную чистоту и нетронутость, всё было озарено миром и любовью, а с другой – не очень – Рада начала ощущать тоску.
С наступлением темноты Рада отправилась в свои чертоги и вскоре уснула, даже не сменив ризы. Ей снился не менее чудной сон, чем даже день, проведённый ею в этом поистине райском месте. Ей привиделась мама, папа, Вадим со своей сестрой Урсулой и очень-очень много людей… Одни были ей знакомы, иных – в первый раз видела. Все были счастливы. Кажется люди готовились к празднику: готовили еду, убирали дома драгоценными убранствами, мужчины сооружали столы, так чтобы сидящие за ними люди могли видеть друг друга. Прямо над своим ухом Радуница услышала знакомый звонкий смех – обернулась – неподалёку стояла Стратония, держа на руках маленького ребёнка – мальчика. Что-то было в этом ребёнке знакомо Радунице: его глаза лукаво смотрели на неё, а потом дитя начало заливисто смеяться а Стратония приговаривала: « Маленький мой Анерам, ах, ты маленький проказник, шалунишка…». Вдруг кто-то положил руку на плечо Раде, она вздрогнула, ведь её никто будто бы не видел здесь…
- Привет Рада! Очень рад твоему появлению.
- Вадим? - обернувшись не верила своим глазам Рада.
- Да, это я. Хотя ты видишь нас такими, какими помнишь.
- Где мы находимся?
- Как, ты ещё не поняла? Это Срединный мир, мы находимся меж двух миров. Ты же этот мир создала…
- Нет… - усмехнулась Рада, не я – он… - и показала рукой на маленького мальчишку, который только-только встал на ноги и делал по сути свои первые шаги. Этому миру дал жизнь Анерам, как отняла их Марена, ведь он - это она. – стояла Рада, и горько лишь усмехнулась, видя смышленые глаза ребёнка, и понимая, что уже очень скоро мальчик подрастёт и станет кем-то, кто навсегда изменит привычный ход событий Срединного мира. Привычный…- странно звучит слово для совсем недавно созданного мира.
- А как в том мире, после того как кучу народа оттуда исчезли, что-то ведь переменилось?
- Не знаю… - пожала плечами Рада.
- То есть как это?
- Я тоже оказалась в другом мире. – и Рада стала рассказывать Вадиму о необыкновенных прелестях края, где ей посчастливилось побывать. К ним подошли Двое. У Рады задрожал голос, на глаза навернулись слёзы… - рядом с нею стояли мама и папа.
- Доченька – начала Светлана разговор, смахнув с глаз слёзы, - ты осталась всё в том же мире, но ты поменяла ход событий и цепь времени вновь стала истинной. Ты находишься на планете Земля!!! Ты ведь слышала историю о большой трагедии – о взрыве планеты Земля. Так вот, когда-то очень давно, на земле расцвело пышным цветом чернокнижие. Люди стали записывать других людей в книги мёртвых, что бы сделать их навечно своими рабами и питаться их сроком жизни и прочими силами. Они записали в них также имущество, домашних животных и соседский скот, они записали в книги также и куски земельных наделов, вместе частью ядра планеты. Когда этих книг стало слишком много и практически всё было поделено и оспариваемо, Земля взорвалась - её разорвали на куски те люди, что жили на ней и за счёт её даров. Но те, кто эти книги писал сбежал с планеты ещё до взрыва, оставив своё «чёрное достояние» на планете, что приговорили. Ты с ними виделась на Сатурне, на проклятой планете, где зародился Дьявол и где произойдёт его кончина. Но таким как мы на этой планете нет места.
- Мама, а как же мы попали на эту планету? Мы тоже писали книгу мёртвых?
- Писали доченька, но не книгу мёртвых, а книгу жизней. Твоя пра-пра-пра бабушка, чей дух в тебе преобладает перед взрывом закончила книгу жизни, и записала в ней то, что люди не посчитали необходимым записать в свои чёрные тетради – она вписала в них флору и фауну, и тех людей, которым посчастливилось не быть вписанными в эти проклятые книги. Их не так много, но они есть.
- Мама, но на Земле нет людей, я их не видела.
- Дочка моя, ты ещё успеешь с ними познакомиться, там твоя судьба, и я вижу её как на ладони.
- Радуница, ангел мой, как жаль, что при той жизни я так и не спел насладиться отцовством. Я люблю тебя, мы любим тебя дочка. Будь счастлива. – сказал Владислав – отец Рады.
- Я тоже вас люблю. Мама, папа, Вадим, Стратония – вы мои самые дорогие люди. Я вас никогда не забуду.
- Живи дальше и не вспоминай всю грязь, которую видела и которой дышала на Сатурне. Иди вперёд, мы всегда будем в мыслях о тебе. – проговорил Вадим. – А теперь тебе пора просыпаться, сама судьба стучится в твою дверь и заглядывает в окна.
- Но когда мы встретимся? Это сон? Завтра вы мне приснитесь?
- Теперь мы увидимся после того, как кончится срок отведённых нам лет. Мы увидимся, но будет это не скоро. Спасибо тебе за созданный мир. Здесь нам хорошо…» - и вдруг мир, где только что была Рада, озарился нестерпимым светом и жаром, таким, что Рада сомкнула глаза, а на Земле раскрыла их.
В дверь кто-то стучался. Настойчиво. Рада никого не ждала. Но во сне же ей сказали – «сама судьба стучится в двери и поглядывает в окна». Накинув на себя безумной красоты ризу Рада отправилась открывать дверь настойчивой судьбе. Почему-то она волновалась, но решительно рванула дверь, что бы наконец-таки узнать кто же стоит на пороге её дома.
За порогом стоял юноша сказочной красоты: у него были светло-золотистые волосы средней густоты, глаза его были серо-зелёного цвета, кожа белая, как снег, нос средний прямой, губы средних размеров, алые, тело крепкого сложения, высокий, своим появлением он озарил собою всё пространство, и дух его был Славянской породы. Молодой мужчина учтиво поклонился и поздоровался.
- Здравствуй девица! Принимай гостей непрошенных! – пророкотал юнец.
- И тебе здравствуй дорогой гость! Спасибо, что заглянул в мою скромную обитель. На пороге не стой – в дом заходи. Только ты сказал, что не один…
- Верно подметила, хозяюшка, не один я, а с конём – напоить-накормить его не сочти за труд.
- Мне чем больше гостей, тем лучше, мне одной сидеть одиноко, а в компании веселее.
Молодой человек в дом вошёл и с Рады глаз не сводил, чем девчонку-то и засмущал. Зарумянилась Радуница, и глаза в пол опустила, но при этом скатерть на стол накрыла, и еду выставила, ту, что накануне своими руками добыла: были на столе яблони румяные, груши сочные, вишня зрелая, абрикосы сладкие, также были и ягоды: ежевика, брусника, земляника, малинка с калинкою и лесные орешки.
Поначалу разговор откровенно «не клеился». Оба были весьма смущены, но Радуница настолько была любознательна, её так интересовала эта планета, что о ней и пошёл разговор. Но сперва они познакомились.
- Разреши представиться, меня Радуницей звать.
- А меня зовут Радомир. Наши имена даже чем-то похожи. А из какого рода-племени будешь?
- Племени? Нет у меня никакого племени. Но из рода я Славян.
- Я ведь тоже из рода Славян, а из племени Росичей. И отсюда живу не так далеко. Откуда же ты взялась такая, Радуница, куда подевалась твоя родня, почему в этой хате почиваешь одна? Да и раньше я здесь проезжал, но строений никогда таких не видалал?
Рада было растерялась. Замолчала, и в пол потупилась. Разговор сдал свои позиции.
- Расскажи-ка ты мне добрый молодец, большое ли племя твоё, и сколько племён населяет землю.
- Что за дивный вопрос ты мне задаёшь? Но ответ мне труда не составит. Племя у нас небольшое, только дюже могучее. Наши мужчины грозные – ни один враг к нам не подступится, трудолюбивые, любят выпить Сурьи и иного хмеля, что Квасурой дарованы были, хорошенечко закусить, песни петь, да пуститься в пляс возле нашего очага, охраняемого нашими женщинами.
- У вас есть враги?
- Не сказать, что это враги. Просто племена эти чуждые нам, поклоняются лишь тем Богам, что приемлют лишь море крови, хоть животных, хоть людей, и детей не жалея рубят, ни своих, ни чужих, тем на Род свой проклятья вбирая, своё будущее у себя отбирая, у потомков его украдая…
- А вы крови Богам не приемлите?
- Есть и у нас Боги грозные, иногда испрашивают барашков, да молоденьких чистых овец, чтобы в битве мы не пропали. Однако же наше племя не поклоняется им, и идём мы своею дорогой, ибо кровь наша Святая - Русская. Понимаем мы это, и память храним, из уст в уста, да в уши каждому поколению, что б Богов своих чтили, и ими до последнего вздоха ведомыми были.
- О своих потомках заботитесь – рассмеялась Рада – молодцы.
- Ты, послушай, меня Радуница. Ты одна здесь живёшь. Жить одной худо. И жилище моё далековато будет. Если на тебя нападут враги, я тебя защитить не сумею. А гибели твоей не хочу. Приглашаю тебя в наше племя – погостишь в нём поначалу… Племя наше гостеприимно. И бояться у нас тебе нечего. Под защитой нашей будешь.
- Но ведь вечно гостить не могу я, и вернуться обратно придётся, так лучше пусть будет всё так, как есть.
Спал с лица Радомир, опечалился добрый молодец. И сказал:
- Радуница, я посоветуюсь с нашими старейшинами. Коль согласятся принять тебя к нам – будешь нашей соплеменницей, а коли, нет, я ещё что-то придумаю, но тебе в одиночку оставаться опасно.
И побрёл богатырь в своё племя. Глаза не отрывал от земли он, и ноги его передвигались с трудом. Нелегко ему будет испросить милости у старейшин и затянется их совет на долгие дни, и может недели, ведь согласия между ними давно исчерпалось. В эти хмурые думы для воина промелькнула вдруг странная мысль. Если в их в племени нету мира, и вот-вот оно распадётся, почему бы ему – Радомиру не заняться разделением Рода. Это даст ему преимущество, и поможет над всеми возвыситься.
И приехал опечаленный молодец к своему поселению-Роду, к досточтимому старому племени, устаревшему не от времени, но от тяжких споров и дум. А навстречу мать ему вышла и позвала его на обед, от обеда он отказался, подивилась тут его мать и с расспросами стала лезть. И не выдержал Радомир настойчивых вопросов своей матушки, и раскрылся он перед нею.
- Матушка моя, посоветуй, как мне быть: привести в наше племя Радуницу и все споры разом разрешить? - горше слёз добра молодца мать ещё не видала. Понимая, что Радомир вырос, что решит – то сотворит, стала она его заклинать крепкий род не разрушать, со старейшинами поговорить и попробовать их уговорить.
Тем же вечером мать Радомира – достойная имени Акулина, поспешила в избу к старейшинам, где они по привычке совет держали, спорили друг с другом, скандалили и Сурью пили и волховали…
Ей навстречу вышел примечательный старейшина племени: известный рубака Бореслав, в Акулину тайно влюблённый, словно Амуром заговорённый. Знала это матушка Радомира, понимала, чем это чревато, но за ради милого сына горы готова была обогнуть, лишь бы сын её не страдал, буйну голову - молоду не ломал, и не лез очертя в тёмный омут.
- Здравствуй Бореслав, славный воин, разве сегодня Совет вы не держите?
- Здравствуй ладная Акулина, матерь молодца Радомира! Чем обязаны в вечерний час возле избы нашей видеть Вас?
- У меня случилась несчастье! Мой сынок, мой Радомир, снова в глубь леса один уходил. Повстречал он красну девицу, и похоже в неё он влюбился. Хочет в племя её привести, от затворничества лесного спасти. Что ты можешь мне посоветовать?
- Я за всех не могу держать ответ, потому идём на совет.
Акулина и Бореслав зашли в избу, где был запах свежей хвои и усыпан пол свежескошанной травой. По углам сидели старцы длиннобородые и напрочь седые, между собой о чём-то спорили и друг друга будто не слышали.
«В один голос многоголосье
Не приносит пользы никоей.
Словно много разных колосьев
Не взрастут в диком поле на воле.
Каждый сам по себе отмерял –
Приводил пример, хлеще прежнего
Правду с истиной не различал,
Путаясь в праведном с грешным…»
Осерчал Бореслав, завопил что было мочи.
- Странники рода Славян, будет вам! Я вопрос принёс неотложный! Назревает у нас прибавленье – добрый молодец Радомир красну девицу полюбил не из нашего племени-рода –чьего не известно, хочет жить её к нам привести, либо сам от нас к ней в сторожку уйти.
- Иноземке не место здесь!..
Запросила тут Акулина слова, и поведала всё, что сын ей рассказал, опуская думы о разделении племени, и подталкивая к нужному ей решению.
От вечерней зари и до утра глубокого изба старейшин была словно улей. Спорили-рядили и постановили:
- Мы должны услышать Радомира, красну девицу Радуницу. Если всё так, как говорит Акулина примем девицу в наше племя, коли, нет - мы изгоним и её, и с ней Радомира, что бы было ему неповадно в племя наше водить чужестранок.
С неутихшим беспокойством на сердце воротилася в дом Акулина. И с порога зазвала Радомира. В эту ночь буйный воин тоже не спал, прихода своей матери и решенье Совета он ждал.
- Матушка, милая, ты меня не томи, что Совет наших Старейшин решил, что же он постановил?
- Совет не торопится решенье принять, но хотят с тобою и красной девицей твоей поболтать. Ты садись на коня вороного, да скачи в лес к сторожке, красну девицу сюда привези, да побыстрее за нею беги.
- Я бегу, лечу за нею! – не успел Радомир предложение договорить, что есть мочи на коня усадился; поскакал через чисто поле, да к чащобе леса, сквозь него к сторожке, и к Раде скорее.
Но не тут-то было: сторожка пуста оказалась! Испугался было молодец-буйна головушка, что опоздал, но печали развеялись скоро, как услышал он пение девицы. И пошёл на голос сладенький, тонкий и сильный, словно журчание Роси-речушки. Остановился молодец, как вкопанный, увидав, как Рада нагая купается, засмущался, хотел воротиться, только понял, что крепко влюбился. За кустами схоронился, и подглядывать было стал, только Радуница Радомира заметила и быстрее на берег вышла, да оделась и скорее к сторожке пошла. Словно чарами зачарованный добрый молодец за девицей вслед пошёл, и окликнул её. Обернулась Радуница, как ни в чём ни бывало поздоровались, поклонились друг другу они. Сразу к делу добрый молодец приступил, про старейшин проговорил. Призадумалась Радуница, и хотела отрицательный ответ парню дать, только метко Амур в её сердце прицелился – не смогла Радомиру она отказать. Понимая, что впервые влюбилась, и что молодец пред нею достойный, сесть на вороного коня согласилась, да последовать в чудный род, что на грани был распада, но присуща ему награда, что помочь любому готовы, тем отмечены были Родом.
По полям, по дивным лугам, по опушкам звенящего леса, вдоль прохладных озёр, да речушек вороной конь стремглав с двумя всадниками что есть мочи в племя скакал.
Начало вечереть. Сумерки тихо склонились над землёй, будто матерь склонилась над люлькой младенца. Прискакали на закате всадники: Радомир с Радуницей.
В племени было суетно: несогласие выделялось, не было в нём гармонии, тишиною оно отличалось, да косыми взглядами. Из жилища навстречу Раде, да горячному Радомиру вышла кроткая Акулина, матушка добра молодца, одинокая, но свободная, оттого что в племени Русовом родилась она, да пребудет до конца дней своих в нём. Улыбнулась Акулина гостье, да здоровья ей пожелала, Рада с Радомиром поклонилися и скорее в сторожку явилися. Акулине Рада понравилась, только виду она не казала, путников за стол усадила и накрыла сытным ужином, сына с гостьей она накормила, а потом принялась за расспросы.
Из недолгого разговора Акулине стало ясно, что не просто всё с пришлой гостьей, что не лёгкая у неё судьба, но собою девица прекрасна, воспитание из себя, да отлична здравой мыслью, трезвым взглядом на жизнь и более. Но на небе взошла Луна, звёзды ясны по небу рассыпались, лёгкой дымкой округу накрыло, Акулина гостью проводить до старейшин напросилась, а сыночку своего родимому наказала за ними следовать, но ни по чём не спорить с старейшинами, им виднее, мудрее они, да огромный у старших опыт. Ну, а Раде она нашептала со старейшинами племени Русова общий язык найти, так как девица ей очень понравилась, и симпатия лишь прибавилась.
Долгой ли, короткой дорогой добрались до старейшиного дома. Только в нём лишь одном Светоч племени никогда не сгорал и не тухнул. Постучалась в окошечко малое Акулина просила войти, у крылечка стояла красна девица, поодаль чуть озадаченный в полночное небо Радомир смотрел и с нетерпения фыркал под нос себе, да сопел.
Дверь отворил Бореслав, старец будто был чем-то взволнован, молча на Акулинушку посмотрел, тяжко как-то вздохнул, да вовнутрь дома Радуницу попросил, Акулину посторониться у сторожки упросил, чем на сердце добродетельной матери семя беспокойства посеял.
Радуница с недоверием за седым стариком пошла, не оглядываясь, но озираясь по всем углам и сторонам. Вдруг девицу красну ослепил необычной природы огонь. Это сам Агни их посетил, озарив собою округу. От столь редкого чуда свечения племя Русово осветилося, и священный огонь племя Рода Славян очистил от всякой скверны, недовольства друг другом и богохульства. Подивилися явлению круг столетних мудрецов у огня, да на Раду все устремилися, с градом вопросов накинулися, кто такая, откуда пришла и чем славится красна девица.
Начала свой рассказ недолгий Радуница от начала времён, как взорвалася планета Земля, да Сатурн всех карми приютил, кров дал шаткий и прочие планеты ходуном от людей ходили, и что люди на них творили, рассказала она о Вадиме, о Марене, Маланье, Стратонии, да о Светлой своей матушки Светлане Славяна. И не стала она утаивать, что срединный мир создала, что от рабства людей высвободила, новую жизнь написала и на эту планету попала. Мудрецы-старейшины молча долго красну девицу слушали и дивились её словам. Расспросив Радуницу о сказках, что ей в детстве мать поведывала, да о том, что за книгу писала Марена, и что в ответ написала Рада, да как именно девица от злых чар души загубленные освобождала. Исчерпав все свои вопросы мудрецы числом трижды семь у огня Священного девушку усодили. Стали меж собою совещаться, да не спорили они друг с другом и решили они одногласно, что девица из их Рода-племени, да какую-то старую книгу достали, где страницы были стёрты наполовину и переплёт в ней был обветшалый. Бореслав протянул девице книгу да просил её слова зачитать. Радуница раскрыла книгу, да узнала в ней свою перепись, где она отменяла чары Марены и с самого начала жизнь и праведность насаждая. Да как стала книгу читать, соответственно наизусть, то, что написано в ней, и что в ней никак не прочесть из-за ветхости данной книги, мудрецам так и стало ясно, что девица весьма не проста, и что автором данной книги имена Радуница была. Да сочли девицу посланницей Божьего помысла, приняли в славный род Русичей- Русов, и как будто бы в подтверждение, разноцветными языками пламени, как в прекрасное одеяние сам Огонь-Агни укутал Раду соглашаясь с решением старейшин, упрочая в них решение правильное. И до самого до рассвета, до багряной зари не сомкнули они глаз, и позвали они Акулину, женщину честную, благочестивую, и добра молодца Радомира за исполнение Божией воли, да спасение Радуницы стали хвалить и благодарить. Удивительно было Радомиру, и опешил он сначала, но к девице он вновь пригляделся, и ещё прекраснее стала Рада ему казаться, и не в силах будто сдержаться красну девицу поцеловал.
Ликовали старейшины, знак им данный они подглядели, стали они намекать, что бы Рада красна девица, да добрый молодец удалой Радомир не откладывали надолго свадебку и женилися побыстрее, а Славяново племя-Род пир горою обязались устроить и как следует это отметить, что б о празднике славном знали, восемь сторон света, три подлунных и солнечных мира, да друзья, враги и иные, что неизведаны никому.
Согласились Радуница и Радомир, стали невестой и женихом, да решили созвать на свадебку всех с планеты Земля, отправляя гонцов во все стороны, приглашая народы все и к врагам особая просьба посетить этот дивный праздник и устроить день перемирия. Поразъехались с приглашениями во все стороны добры гонцы, вестники мира золотоголосые, дети Солнечного Рода, Славного Рода Славян.
Много ли мало ли времени всех с планеты Земля собрало соединение уз влюблённых у ворот Земли Славяновой весь люд земной, и сбежались на свадьбу громкую, сытую и Небесную, Богом Всевышним отмеченную насекомые, звери и птицы слетелися, да не стали охотиться, и настал в животном мире мир, согласие и гармония, то же было и у людей да много бесконечных дней и ночей.
Эпилог
Свадьба Рады и Радомира все племена на планете Земля укрепила, собрала их воедино, и на славной могучей планете лишь одно единое крепкое племя было, даже Солнце с Луной слились в одно целое – в один Род.
Старейшины всех племён и народов вознесли на княжеский трон Радомира, Радуницу возвели Великой Княгиней, что народили Славных детей, внучат, правнуков и дальних потомков, наших современников, что поныне по Земле нашей бродят, и взывают во Славу Мира, и ведут борьбу в Возрождения Мира, и стремятся к Вселенской гармонии.
Жизнь по её дневнику
© Copyright: Кристиша Тотагамувочка, 2011
Свидетельство о публикации №211110301574
Свидетельство о публикации №211110301574
Рецензии