Холодный мёд, философская сказка

В одном разумном, рентабельном, перспективном улье жили-были,   две “новые пчелы»*. Это были не какие-нибудь там неучи-трутни, совсем наоборот, пчелы эти были на редкость трудолюбивые. И жили они, как все порядочные пчёлы, согревая своим теплом  ближних и отдавая последнее нуждающимся.
Но вот однажды... Заметьте, не вдруг, а именно однажды, точнее, однажды утром, эти две рабочие пчелы твёрдо решили больше не работать на общество. И вовсе не надоело им работать на  «дядю», и не свободы им захотелось, а просто бывает иногда так: с виду, вроде, яблоко, как яблоко, а внутри червоточина скрыта; и оно вовсе не от худого дерева такое, а по недосмотру. В общем, где-то кто-то что-то недоглядел, и вот вам результат: нарушается закон ПРИРОДЫ. Так вот, удалившись от улья на безопасное расстояние, наши беглянки-отступницы принялись бурно обсуждать свою дальнейшую частнособственническую жизнь.
— Накопим мёда, продадим и отправимся  в путешествие по дальним лугам! — шевеля усиками, романтично мечтала первая пчела.
— З-зачем нам путеш-шестие? — прожужжала вторая, что попрактичнее. — Побольш-ше накопим и построим с-с-собственный Улей.
Итак, две предприимчивые пчелы решили втайне от всех открыть своё дело. Решив всё для себя окончательно, они арендовали неподалёку небольшое, но ещё пригодное для жизни дупло,  обустроили его,  слепили  необходимое  количество сот и принялись упорно накачивать в свои собственные закрома свой собственный мёд. С утра до ночи они трудились, не оставляя времени ни для разговоров, ни для развлечений, ни для отдыха. Усердный труд вскоре принёс обильные плоды: мёда накопилось столько, что соседи подворовывать начали.
— И куда же это всё теперь?!  — обозревая несметные сокровища, воскликнула романтичная пчела.
— Теперь всё это продать нуж-ж-жно, — деловито ответила её практичная компаньонка.
Пчелы с наслаждением утопали своими красивыми ворсистыми ножками в собственном густом и пахучем мёде, активно обсуждая вопрос о его продаже.
Мимо  пролетала пчела из их родного улья. Услышав знакомый звук крыльев,  она подлетела к дуплу, источавшему нежнейший аромат свежего мёда.
— Ой, кого я виж-жу! — искренне обрадовалась разведчица, увидев своих родственниц. — Привет пропащ-щим!
— А мы вовсе даж-же и не пропащ-щие, — совсем не приветливо прожужжала ей в ответ практичная пчела.
— Мы ж-же вас ищ-щем кругом, а вы тут что ж-же? — гостья завистливо-радостно восхищалась обилием свежего мёда.
— Мы тут ж-жж-живём!!! — решительно, в одно жужжание ответили пчёлы-собственницы.
— Как жж-ж-живёте? С-совсем одни? Без-зз общ-щества?!  — не верила своим глазам и усам разведчица.
— А зз-зачем нам общ-щ-щество? — Приняв боевую позицию, хозяйки вытолкнули свою чрезмерно любопытную родственницу на улицу. — Мы з-здесь с-сами для с-себя общ-щ-щество!
Вечером, вернувшись в улей, пчела-разведчица обо всём увиденном подробно протанцевала на Совете Улья.
— Ну, что ж-ж-жж, — мудро зашелестела крыльями пчела-Матка, — мёд мы у них, конечно ж-ж-же, з-з-закупим, это не так важ-жно... Важ-жно другое: как ж-же они дальш-ше будут... без-з-з нас-с-с?..
— З-зимой они умрут холодной с-с-смертью, — пустила слезу одна из пчёл.
— Они не с-смогут з-защ-щищ-щаться! Их мёд вес-сь рас-стащ-щат, — погоревала другая пчела.
— Они не выж-живут без-з общ-щества!!! — заламывая ножки, расплакались остальные.
— Тиш-ше, тиш-ше! — авторитетно замахала крыльями Матка. — Мо-ж-жжет, не так всё слож-жно... Мож-жет, они прос-сто пош-шутили?..
На следующее утро отряд пчёл-разведчиц унёс на своих крыльях решение Улья, в котором от имени всего Пчелиного общества отщепенкам делалось последнее предупреждение, после чего они безоговорочно становились отлучёнными ото всех. Несмотря на грозное предупреждение, собственницы решительно протанцевали: «Не ж-желаем служ-жить общ-ществу!!!»
— Оч-чень ж-жаль, — сочувственно протанцевали в ответ пчёлы-разведчицы, набили рты кооперативным мёдом и спешно покинули своих, потерявших рассудок, родственниц.
Прошло время. Пчёлы забыли обиду. Мёд у предпринимательниц, как и договорились, закупили, обязались брать и впредь в неограниченном  количестве. И не потому, что своего не хватало, а просто, чтобы помочь своим отдалившимся, но близким родственницам. Дела у наших отщепенок шли довольно успешно. Построили они вскоре новый, просторный улей. Набрали себе целый рой наёмниц-тружениц и попивали медок то из ложечек, а то и из чашечек.  На удивление всей округе жили и... никому не служили.
На этом, казалось бы, самое время поставить точку или даже восклицательный знак, если бы не одно «но»... 
Мёд!.. Наши свободолюбивые пчёлы разучились делать мёд! Он по-прежнему был у них и густым, и пахучим, и даже, как ни странно, сладким, но он уже никого не согревал! Это был холодный мёд! Его собирали с холодных цветов, с холодным расчётом и холодно упаковывали по холодным сотам. Пчёлы-собственницы часто летали в свой родной улей за советом и помощью. Их тепло там встречали, охотно учили всем тонкостям производства натурального мёда, добродушно уверяли, что ещё капельку усилия, и у них мёд будет получаться таким же тёплым, как и прежде. Но на деле выходило совсем наоборот: мёд становился всё холоднее и холоднее. Поначалу, чтобы скрыть брак, обе пчелы  разбавляли свой холодный мёд тёплым, который сами стали подкупать на стороне. Им даже как-то удавалось некоторое время выходить из положения. Но вскоре Улей совсем прекратил приём холодного мёда от своих «предприимчивых» родственниц. Мёд в лесу не брал больше никто.
Прошёл слух, что болезнь эта очень заразная и почти неизлечимая.

P.S.  Опытный пчеловод,  подаривший мне эту историю, авторитетно заверил на прощание: «Не знаю, как там ложка дёгтя, не пробовал, но ложка холодного мёда выморозит не одну пасеку».