meine kleine blume

Именно поэтому кое-кто решил, что все быдет хорошо.  Через упс.

Падает солнце.

Ежедневно восемь рабов в одинаковых серых комбинезонах «за чистоту» вешают свежие головы на колья. И моим редкозубым предкам на первом городском в фамильном склепе хотелось бы видеть данную новость на цветной полосе «Блуррского вестника». Но я отмахиваюсь от заоконного веселья и переворачиваюсь на другой бок, упираясь набухшим членом в чью-то ногу, надеюсь эпилированную и совсем другой мир. Лишь чуть более невинный.

 Восемь нигров в одинаковых робах красят небо в серую краску, курят волшебный винстон по кругу и мысленно ставят раком джей ло. И желтые острые листья сыплются им под ноги визжа эвфемизмами  на кленовом. Собаки вразнобой зигхайлят территориальным столбикам задней лапкой. Дети сосут леденцы. И  к чему это приводит знают производители ароматизированных презервативов, моделируя котировки своих акций. Факельные шествия отменены в связи с неопровержимостью. Баркоды октября на ботоксных щеках отработанных  сорокалеток считывает сканер местного бога и кривится. Утречко приходит, заблевывает всех светом и приговорит:

- Джек, сука …ивая, ты думаешь вставать или хотя бы?
- Тш-ш-ш, - я накрываюсь подушкой. – Разве мы не выяснили все послезавтра. Или хотя бы.
- Нет, - и Мисти стаскивает с меня одеяло. Эй, на переднем рубеже науки, откройте новый вид холеры и назовите твоим именем, милая. – И не мечтай
- И не, - я открываю глаз и вижу совсем не то, во что влюбился много минут назад. Афродизиак из рома+джина+жевательная мармеладка цвета «нарыв». Не применять внутренне..но..нет. – Упс.
- Упс, - соглашается она путем паузного размышления. Непримечательное утро в Блурр-тауне нейтральнее всего проупсить за чашкой растворимого монгольского кофе «Мулан Хыр» - мозг становится малоподвижным и перестает выхлюпываться из носопырки при каждом резком повороте головы. Головой. Теоретически предполагается что там он и содержится. Во всяком случае некоторые из нас препарировали шестимесячного таиландца, не упали в обмороки и получили свою Эй по биологии. Я опять чувствую всего себя неловко в шерстяном носовом платке на голое тело, думаю о теплой ванне, мыльной пене, торчащих сосках и…

- И когда ты решил бы это сказать? – бумажное окно в домике мыслей разорвано и отполированные перламутровым блеском две или три губы, кажется одна из них нижняя, настойчиво ждут ответа.
- Гренки удались, - я откусываю здоровенный кусок и делаю глоток коричневой монгольской бурды. Мист взвизгивает.
- Какой же ты мудак, Джек Попрыгун , - и взвешивает в ладони кофейник. Фарфоровая пастушка в комоде принимает ставки у прочей живности – как высоко и насколько в голову и выживу ли я после. Все знают о беретте в ящике письменного стола. Заряженной.
- Любовь – она… понимаешь, Мисти, - я снова делаю глоток. – Как бы… зло…зла.. – еблысь. Примерно с таким звуком спускают на воду танкеры для некурящих. Примерно также отправляется ракета на кофейной тяге мне в промежуток органов зрения и ранних морщин. Просто жизнь ни *** не заварной крем, дефективные мои детки. И даже не надейтесь.

- Когда вырастешь  - поймешь, - мы уже не песочные малыши, чтобы выпрашивать у мамочек поцелуи наших ушибленных коленок. Хотя полированный альпийский орех в пост-кофейной жиже безусловно жаль. Отличный повод кстати.
- Мне двадцать пять, кретинский …ёб, - выпаливает моя упругопопая сумасшедшая, и храни сатана имена счастливых девчушек закриптографированных в многоточиях.
- Я как раз об этом,  детка
- Аааа, - пока Ми распевается у нас найдется пять толчков стрелки на дедушкином зените чтобы, вероятно, иначе не было бы смысла, но если, то скорее всего, вобщем - начать историю.

Все стряслось однажды, но не давным-давно, а позавчера. Так же однажды оно и утряслось. Самые нетерпеливые всегда перелистывают странички - узнать умер ли мистер A, убийца ли мисс B да и перепихнутся ли наконец мисс C и загадочный незнакомец D хотя бы разок в анал. Как известно, любопытство, граничащее с вуайеризмом,  сгубило бабушку Матильду Хоффнер с пятой улицы самым безапелляционным способом – вплоть до похорон в закрытом гробе. Поэтому вернее всего будет все-таки остановиться на однажды, когда все и началось.

Назначенный четверг произошел. Бартоломью тщательно вылизывал мошонку и взирал на мир вполне благосклонно. Отрыгнув волосяной катышек почти всегда чувствуешь облегчение, тем более если повезло родиться черным котом с зелеными глазами.  Встретите на дороге брюнетку с такими же радужками, непременно скажите ей «мяу» и женитесь в ближайшей неразберихе. Потому что сейчас история как раз о том что не, если бы и потому что.

- Здравствуй, малыш, - говорит она голосом тягучим как тающее ирисовое сандэ. – Какой ты милый. Так бы и зажумкала всего. Жумк-жумк
- Мыррр,  - мыркаешь ты и трешься хребтом о ее коленки. – Возьми на ррручки.

Если бы я продолжал/существовал котом все произошло непременно так. Но… и повторяйте это почаще. Бубните в темноте. Все шесть Иисусов обожают «но» и разбрасывают их где попало, остренькими краями вверх.  Иногда танатотравматически.

«Руководство по избавлению от девушек и прочих неполезных насекомых за двадцать секунд в трех действиях»

Действие первое – дислокация согласно акустике помещения

Действие второе – магическое заклинание

- Мы неприметно должны…
- Ебическая контрреволюция
- Я мульти оборотень.
- Угу, я так и догадывалась. С понедельника
- А вот так.
- Луна значит.
- Она.
- Угу.
- В полночь я превращаюсь в сорок кошек.
- Значит в сорок?
- 120 кг мышц с прослойками жира и костей делим на три. В последний раз было сорок.
- Угу.
- Самое важное при обратной трансформации собраться вместе. Иначе придется хранить ногу или что похуже в холодильнике до следующей полнолуны. Ненавижу марты. Запираюсь в подвале.
- Ты чертов [censored ] ****обол Джек , мать твою, Слёзовыжиматель.
- Это гены, детка. Представь как тяжело мульти бурундуковым оборотням. Просто уф.
- Хватит хероты на завтрак, - теперь  стратегически важно перебить ее как бы невзначай, но настойчиво.
- И кстати, милая, не прими за комплимент но и молчать возможности не иметь – ты никудышно трахаешься. Да, - и пока она проглатывает воздушные пузырики вперемешку со слюной и какой-то словесной скороговоркой достаточно тривиально улыбнуться.
- Отьебись, скотина, - и входная дверь взвывает на петлях в предчувствии удара зубами о коробку

Действие третие – паническая неподвижность по желанию.

Конечно если вас действительно не похищали пришельцы. Впрочем, мы бы знали.
 
Я мог рассказать тебе о пяти годах, одежном шкафе, «Чудовищ не бывает, Джек, это просто старая скрипучая дверца», па поворачивается и улыбается, когда монстр перекусывает его пополам и утаскивает в темноту. Всегда голодный Барнаби, багряные сполохи в сумраках, теперь я знаю имя и мы на одной стороне. Ну, почти. Лучше тебе не знать подробности. Никогда, поверь, эМ.

- Я конфетная, ****ь,  фея в пятидесятом поколении, Джек, хренов, Прыгун, твою мать,  первый. Я знаю когда мне ебут мозги предумышленно.

Живи долго и преимущественно счастливо, мой маленький цветочек. Бабуля Перверсия сказала бы, что я повзрослел. И делаю наконец глупости.

 Рисую на запотевшем зеркале сердечко. Прощай, Ми, прощай.  Надеюсь ты станешь хорошей мамой и  будущая  Люкс никогда не узнает о папе. А он непременно проследит.

Феху и Турисаз, вплетенные в клеймо клана Прыгунов сохранят/утаят от вынюхивающих. Хотелось бы верить. Мисти  Невернесс - одна из двух человеческих фей коих Старший резатель   восточного побережья оставил в живых , за что и расплатится вскоре ссылкой и пытками. Улыбаясь. И Блуррская глушь покажется сущими каникулами, по проверенным слухам мистеру Слупу встроено создателем специфическое чувство юмора. Любовь делает меня глупым.  Жумк-жумк.

И снова прячу ее поглубже внутрь чудовища. И открываю подвал. Хозяин ненасытен и Джек  ходит в любимцах неспроста. В клетках скулят. Они понимают, что сейчас будет.
 
Я выбираю блондинку-веганку  и японский тесак ручной ковки.  К мясу по-французски следует подавать  Шато Мутон-Ротшильд 45-го. Вкус  мистера эС эволюционировал в изысканный  с тех пор,  как охотничьи угодья были поделены между  летунами  и… кем бы мы ни были.

- Возблагодарим Господа  за дарованную пищу, детки.