О. Ч

Сколько я не писала? Месяц? Два? Три? Это не важно. Это совсем не важно. Мои сны разрушают реальность, когда ты натягиваешь мою душу на себя, как старый свитер, и она расходится по швам. Я вскрикиваю, открываю глаза, а вокруг тишина. Только за стенкой слышу, как встает мама, что бы спросить, как я себя чувствую. И ответ всегда одинаков: «Как обычно». Я плохо сплю ночами или не сплю совсем. Выпиваю семь-восемь чашек кофе и отказываюсь посещать тренировки. Когда-то я хотела начать все сначала: упорядочить свою жизнь, разложить все по полочкам в душе, а вот нет, а не вышло. И теперь я сижу в пустой комнате в обнимку с плюшевым медведем рыжего цвета и не знаю, что делать. Он меня простит за то, что я оторвала ему хвост и потеряла где-то в складках теплого одеяла. И бабочка по имени Жуня тоже простит меня за то, что я постоянно открываю окно ночами, что бы покурить, и холодный ветерок проползает по раме к ее лапкам. Зато я сама себя не прощу. Я устала, я выдохлась. Хочется молчать и ничего не говорить. Гулять по ночному городу и не думать ни о чем. Так хочется поговорить с ним и спросить: «Эй, почему ты такой красивый?», а он ответит, что таким его сделали люди… шелушащаяся кожа на руках, усталые глаза. Только никто не заметит этого под искренней улыбкой и счастливым голосом. Нет. Ничего не случилось. Все хорошо. Только что-то болит и очень сильно саднит, а иногда кошки царапают что-то внутри, но я никак не могу понять что это. И так часто хочется плакать. Не знаю почему. И от этого проклятого кофе сердце так стучит, будто хочет вырваться наружу, разрезав себя ребрами на части и развалиться прямо у твоих ног. Как я хочу спать, Боже, как я хочу этого… Спать спокойно и крепко, как спала раньше. Спать в теплых одеялах и просыпаться рано, что бы собраться и вылететь на учебу пулей, хоть и проспала всего на пять минуточек. Как я хочу вернуться в то русло, в котором когда-то была. Раньше я просыпалась по ночам, теперь просто боюсь засыпать. А вдруг я не проснусь, а вдруг эти сны станут явью? А вдруг… вдруг… вдруг… и после этих многих «вдруг» я открываю глаза в своей комнате, где так красиво светит луна в окно и совсем не сплю. Господи, пропишите мне лекарства, снотворное или что-нибудь от этих страшных вещей! От бессонницы я стала не той. Стала тихой, чуть забитой и часто злюсь глазами. Почти на всех, кто когда-то сделал что-то не так. Способна на все, только бы деть куда-то это ощущение опустошенности и страха. Кто бы не брал за руку, кто бы не улыбался: я не чувствую этого. И отвратительно-тошно хочется плакать. Много. Долго. Что бы потом выдохнуться и уснуть крепко-крепко, но я даже плакать разучилась. Про что я еще забыла? Наверное, про многое. Про ответственность, про чувства, про любовь. Я даже задвинула карты в самый дальний ящик, только руки все равно тянутся к ним так, как не тянулись никогда. И так хочется спросить: «За что?», но я забываю. Знаете, я стала очень забывчивой: могу не позвонить старшим, что бы спросить как они поживают, могу не позвонить отцу и не написать sms кому-то из близких, могу забыть тетрадь и никогда потом не найти ее. Иногда я жду звонка, но телефон не звонит, и я закрываю глаза, что бы помечтать, будто я сплю и все хорошо. Иногда телефон звонит, но я не беру трубку или не слышу его, потому что… не важно почему. Просто не беру и все. А еще хочется курить. Опять. Много. Что бы легкие переполнились однажды никотином. «Вы можете дышать реже», - пошутила преподаватель в ВУЗе и именно вы этот момент, смеясь, я осознала, что мне больше не хочется этого делать. Не хочется дышать. И наконец, за эти два месяца я что-то написала. Я не счастлива и не прыгаю от радости. Внутри меня ничего нет. Я просто сделала это от безысходности. От того, что не могу больше так. И я знаю, что ничего не изменится. Я все так же схожу за сигаретами, прогуляюсь по загородной аллее, где все золотые листики уже слетели с берез. И мне ничего не надо будет. Я не боюсь, правда. Мне не страшно… Только прошу, перестань натягивать мою душу как свитер, она ведь когда-нибудь лопнет, и меня не станет.

Просто К.
о4. 11. 2о11 год