Помощь Верного Друга 4

                Натакруна поджидала меня у двери. Она бросилась мне в ноги, и умоляла взять с собой – куда бы я ни ехал. Цепкая, как кошка, она обвилась вокруг меня, и не отпускала. Я сказал, что у меня нет денег. Она совсем не огорчилась, и сказала, что будет служить мне за хлеб и воду. Я подумал, что если планирую переехать в замок с Мейвисом, то прислуга не помешает. А хлеб и вода-то у нас найдутся всегда. Я аккуратно отцепил от себя заплаканную девушку, и пообещал ей, что возьму с собой. Сказал, куда переезжаю. Велел собирать свои пожитки и ждать моих дальнейших распоряжений.
                Утром отец собирался на службу, и был в приподнятом настроении.
                Я покрутился вокруг, заведя пустой разговор, спрашивая о здоровье его советников и о делах. Он отвечал охотно, будто бы ничего не подозревая.
                - А ведь правда, что есть такой закон, что любой человек со средствами может выкупить простолюдина, проданного в услужение?
                - Ну есть. - Папаше помогли надеть камзол, и он заторопился вниз по лестнице к карете у дверей.
                Кажется, я еще был недостаточно опытным в дипломатических переговорах. Выдав такую фразу, я сам себя загнал в угол, и больше уже не мог бродить вокруг да около предмета. Ну все, теперь поехали до околицы.
                - Помоги мне выкупить Мейвиса!
                Садившийся в карету отец промахнулся мимо подножки. Я, как бы поддерживая, на самом деле буквально затолкал его на сидение, и влез следом.
                - Пойми, мне очень это важно сейчас! К тому же, мы с тобой повязаны – как бы мы ни относились друг к другу, мы все равно будем бежать в одной упряжке... Так почему бы не наладить хороших отношений? Ты помогаешь мне - я помогаю тебе!
                - Ты пока мне еще ничем не помог! Только позоришь мои седины! Сопляк, грешник!
                Я дал ему излиться. До ратуши было еще минут двадцать езды. Наша с ним проблема была в том, что мы уже много лет играли одну и ту же партию. Все ходы друг друга давно изучили, и, когда один из нас переходил на оскорбления, это  значило, что у него кончились козыри, и игра была близка к концу.
Я уломал его как раз, когда подъехали к дверям ратуши.
                - Ладно, - Обреченно вздохнул Мевилд, - Но как все это будет выглядеть?! Зачем бы мне оказался нужен этот Мейвис?
                - Скажи Хантазариду, что тебе нужен свой портной, и самый лучший.
                - А если он предложит мне кого-то еще?
                - Лучше Мейвиса там никого нет. Хантазарид не посмеет тебе отказать.
                - А сколько он хочет-то?
Вот и настала самая главная часть переговоров. Только бы теперь не сорвалось.
- Две тысячи.
                - Две тысячи чего? Ты с ума сошел?!
Я сунул ему в руки два мешочка.
                - Здесь тысяча двести. Добавь еще восемьсот. И я все верну тебе сторицей!
                - Нет. Так мы не договаривались! Мне пора на службу.
И он вышел из кареты с другой стороны, бросив деньги мне назад.
                - Отец! Мне больше не к кому обратиться! Пожалуйста, помоги!
Он не ответил. Я помаялся в карете, пока не решил, куда же ехать. Ехать нужно было только назад в поместье.
                Дома я долго сидел в гостиной, вспоминая все чудесное время, что провел с Латом. Без помощи отца эти восемьсот золотых мы с ним будем копить до седых волос. Если еще вспомнить, что он вообще не верит в мою затею, и отдал мне свои последние деньги, как прощальный подарок.
                Конечно, если бы я продал замок, то мог выручить гораздо больше, чем нужно, но кто купит эту развалюху, да еще с такой славой?! Немудрено, что замок просидел там, как сыч на суку, и никто на него не позарился с тех пор, как Гидеалисы оттуда убрались полвека назад.
                Как это все ужасно! Как трудно быть нищим! Конечно, я мог бы подвизаться в ратуше - на побегушках у папаши и советников, и лет через пять накопил бы нужную сумму. Однако что-то говорило мне о том, что моего возлюбленного вытаскивать нужно было быстро. Вернее не что-то, а Завелена. Мейвис и раньше-то не вылезал из немилости, а с тех пор, как Хантазарид смекнул что к чему, и подавно.
                Доведя себя подобными думами до максимально угрюмого состояния, я встал и решил ехать в замок. И тут вошел Дар Ламансвиер. Он был один.
Обнял меня, как всегда. Прижал к груди, и положил мне в ладонь тяжелый сверток.
                - Здесь восемьсот.
                - Спасибо, господин Ламансвиер... - Я проглотил подступивший к горлу комок.
                - Это твой выбор, мой мальчик. И я уважаю его. Ты должен простить отцу его... холодность. Ему трудно восстановить веру в тебя после всего, что произошло между вами.
                Интересно, что он знает о том, что произошло?
                - И все-таки, Домиарн, я-то верю в тебя, как верил всегда, ты удивительный человек редкой одаренности. За это я очень многое могу тебе простить. Сегодня вечером мы едем к Хантазариду все вместе.