Новые друзья. авт. биогр. пов. Кружение лет

               
          
- Эй, пацан! Ты чего здесь   копаешься, чего ты тут ищешь?  - услышал я строгий окрик. Я увлеченно ковырял лопаткой в песке.  От старости, или от сильного ветра, большая сосна завалилась на землю, подняв огромный, толстый пласт налипшей на корнях его земли и песка. Я собрался развлечься тем, что решил выкопать между его корней пещерку. В нашем багаже, как ни странно, оказалась взятая бабушкой, так, на всякий случай, сапёрная лопатка, с которой мы с бабулей ходили в Котельниче выкапывать мёрзлую картошку из под снега.
Обернувшись на окрик, я увидел двоих ребят, которые с насмешкой наблюдали за моими действиями. Один был лет четырнадцати, долговязым, и худым.   Второй - моих лет, может на годик постарше.
- Ты чего ищешь, мы спрашиваем?  - заносчиво и грубо поддакнул младший.  - Отвечай, золото ищешь,  наверное?  - они хихикнули. - Говори, а то сейчас лопатку отберём.
- Это ты что ли отберёшь? – повернувшись к ним и крепко сжимая в руке нашу семейную ценность, ответил я.
- Да хотя бы и я!  - скривив рожу и оттопырив нижнюю губу высокомерно ответил  он, и цвыкнув между зубами струйку слюны,  посмотрел на длинного, как бы ища одобрения.
- Ну, попробуй, попробуй, если хочешь по кумполу получить, - помахал я лопаткой.
- Ой-ой-ой, как страшно то! - шмыгнул носом пацан, и, сделав три шага ко мне, протянул руки, что бы схватить лопатку. Но я оказался проворнее. Почти не отводя руку  для замаха, я, резко крутанув её в плече, треснул его лопаткой по башке. Хорошо, что удар пришёлся плашмя, да ещё и по голове  в зимней шапке, она как-то смягчила удар. Но противник мой лихо брякнулся на землю и замер.
- Ты чего это,  сдурел что-ли? -  заорал второй, - ведь убил Вовку наверно!   - и он бросился на меня, но увидев  отведённую в сторону лопатку, остановился.
- Что, - сказал я, - тоже хочешь попробовать? - сжав зубы, процедил я.
Вовка, зашевелившись, сел, и  потрогав  голову руками, заплакал.
- Не будете приставать, - сказал я, не меняя воинственной, полной решимости защищаться до конца, позы. Как никак, а я дитя войны и не такое видывал.
- Да мы пошутить хотели, - сказал старший, - посмотреть, как ты в штаны накладёшь.
- Ну, посмотрели, довольны? 
Всхлипывая, и держась за голову, встал с земли его приятель. Хорошо я его саданул видно, долго башка будет болеть, шишка, наверно, здоровая выросла.
- Ты смелый парень, - сказал старший. - Давай знакомиться что ли? Я Юрка. Фамилия моя Абрамов. А это Вовка Бойцов. А ты, как тебя зовут?
Познакомились. Юрка оказался сыном главного инженера строительства, а  Вовка сыном прораба. В дальнейшем мы подружились и называли себя не иначе как три мушкетёра, идея Юрки. Он был Атосом, Вовка Арамисом ну, а я стал Портосом. Д,артаньян так и не появился у нас. У Юрки было много книг и одна из первых, с  огромным  удовольствием прочитанная мною, стала книга ,,Три мушкетёра”.
    Прошла эта бесконечная, достаточно мучительная зима. Ослабленный   организм плохо переносил резкую смену климата.     У меня  оказалось весьма слабое горло, и я часто болел различными катарами. Особенно  досаждали  ангины с очень высокой температурой и даже с потерей сознания. Кое-как, закончив четвёртый класс, я перешёл в пятый. Но, пришло жаркое лето, и болячки мои закончились.
     С друзьями мы много времени проводили в тайге и на рыбалке. Настоящая бамбуковая удочка была только у Юрки. У нас с Вовкой были длинные пятиметровые сосновые хлысты, вырубленные в самой гуще молодняка. Удочки тяжеловаты, но неплохи, пока   сыроваты, но,   высыхая, становились очень хрупкими и мало пригодными для крупной рыбы. Настоящих лесок, в сегодняшнем понятии, у нас не было, а были конические лески, плетённые из конского волоса, то есть из лошадиных хвостов. Знакомый, пожилой рыбак из местных,  научил нас плетению  лесок и  всем рыбацким премудростям.
Однажды отец Юрки Фёдор Михайлович, предложил нам сходить в тайгу и потренироваться в стрельбе из малокалиберной винтовки, мелкашки, как её называли. Мы все с радостью согласились.
    В полукилометре от посёлка, в тайге, находился большой овраг, в котором  и решено было организовать стрельбище. Стреляли стоя, метров с сорока. В качестве мишени использовался обыкновенный тетрадный листок, прикреплённый смолой к большой, толстой сосне. Вместо  упора было плечо Фёдора Михайловича  сидевшего  на пеньке. Правила стрельбы мне были хорошо известны. Я знал, как целиться, как нажимать курок. Будучи в Литве в городе Лаздияй, мы много стреляли с ребятами из настоящего, боевого оружия.  И неудивительно, что я вышел здесь победителем в этом состязании, чем очень удивил и озадачил нашего инструктора. Все мои пули были в листке. Из ребят, только Юрка пару раз оцарапал пулей кору дерева.
- Молодец, Эдик, ай какой молодец!  - подводя итоги стрельбы, сказал инженер.  - Из тебя вышел бы хороший снайпер.
- Да он за войну натренировался, стрелял даже из настоящих винтовок, - сказал с завистью Вовка, слыша мои рассказы о пребывании во время войны  в Литве. Я был горд собой, мушкетёр Портос, хотя и дохлый.
Река Ия, прозрачная, с вкуснейшей водой, стремительная в своём течении, была одним из основных объектов наших мальчишеских увлечений. Рыбалка, вот что нас привлекало.
Как я уже рассказывал, настоящей удочки у меня не было, а использовал я, сосновые, тонкие стволики, вырубленные в самой чащобе. Там они росли очень тонкими и длинными, метров до пяти, а то и до шести длинной. Я очищал их от коры, подсушивал, чтобы полегче были, и оснащал самодельной, плетёной из конского волоса леской с поплавком, вырезанным из сосновой коры. Весьма неплохие получались удочки, но пользоваться долго ими было нельзя. Они достаточно быстро пересыхали, становились очень хрупкими и частенько ломались в подсеке. Приходилось менять их. Я, правда, спустя некоторое время приспособился. Не оставлял их прислоненными к дому, а засовывал в траву, особенно кончики их. Ночные росы не давали удочкам пересыхать.
Что досаждало, так это течение. Уставали руки от многократных пере-  бросов. Но приспособился. Появились свои излюбленные места, омуточки, где река нарушала свой прямолинейный бег, и течение завивало спиралью. Мы с мамой частенько сиживали с удочками у таких омутов, соревнуясь, кто больше поймает. Снасть настраивали несколько иначе, чем поплавочную удочку. Грузило привязывали на самом конце лески, а два поводка с крючками, выше его сантиметров на двадцать и сорок. Поплавок регулировали соответственно глубине лежащего на дне грузила. Получалось некое подобие донки, а точнее полудонка.
Ловили в основном ельцов, хариусов, окуней. Иногда язики попадались.
Однажды мама, придя с работы, рассказала об лесных озёрах, которые находились в тайге, километрах в восьми от нашего посёлка: озеро Чёрное, Лопуховое и Карасиное. Рассказала, что озёра сказочно богаты, и что на них можно наловить неимоверное количество рыбы. Ей кто подробно нарисовал карту подхода к ним и, рассмотрев её, мы тут же решили, что надо  в ближайший выходной отправляться на них.
Оставшиеся до выходного дни, мы, изнывая от нетерпения, готовились к рыбалке. Выверяли свои удочки, ставили крючки побольше, так как было сказано, что там берёт очень крупный карась, подготавливали червей. Готовились, как к большому сражению. И вот этот день настал.
    Продолжение следует...