Он расставался со мною 21

                21

     Фестиваль открывал Чрезвычайный и Полномочный посол РФ в Австрии Сергей Ильич Нечаев:
     - Вы, писатели, поэты, публицисты,  - сказал он в частности, - являетесь тем шарниром, который связывает наших соотечественников, волею судеб оказавшихся за границей, с их родиной, то есть с Россией, через великое литературное русское слово.

     Я чуть со стула не сползла от гордости. Савельев вовремя заметил:
     - К тем положительным качествам, которые я в Вас нахожу, прибавилось еще одно – умение конспектировать. Ухватываете самую суть.
     - Да ведь у меня и учителя были, - похвасталась я.
     С предыдущего ряда на нас зашипели. Началась церемония вручения дипломов победителям конкурса в номинациях: проза, поэзия, литературная критика,  публицистика и литература для детей и юношества. По три награды в каждой номинации. Пятнадцать человек из шестидесяти. Еще и статуэтку какую-то изящную в придачу. Ни одного знакомого имени. Ну, надо, надо почитать. Василий Миронов. Рассказ «Майка». Елена Рученкова. Рассказ «Брысь».  Ни одного из прозаиков в наличие не было – дипломы вручались заочно. Зато поэты все были налицо, и, мало того, все присутствующие в зале были поэты, включая литературных критиков и авторов, пишущих для детей и юношества. Сама Калашникова была поэт. В чем я убедилась сразу после кофе-брейка. Направо от фойе находился зал с рядами круглых высоких столиков посередине и приземистых  квадратных по периметру. Кофе, чай, апельсиновый сок, минеральная вода, горячий шоколад и печенье.  И печенье – объедение. Уж на что я печенье не люблю.

     Первые литературные чтения открыла Алла Баркан из Австрии, Вена. Пишет поэзию для детей и взрослых. Последнее время увлекается научно-популярной литературой для родителей по психологии ребенка. Понравилось определение «Интеллигентность – это слух абсолютный чьей-то души». О Вене написала:
                Здесь великие гуляли,
                А теперь гуляю я…

     Потом с корабля на бал – прибыла Силецкая Ирина. Москва - Чехия.  Белокурая бестия:

                … верю я только в то, что чувствую…
               
                … меня боги прощают и милуют,
                потому что дитя я славянское….


     Потом под какую-то лабуду Гольдберг  Зинаиды, Латвия, Рига, о любви к детям поэта Саши Черного, у всех заурчали животы. Зинаида не соблюдала священных восемь минут. Ее несло и несло, а мы сатанели и сатанели. Хорошо, что последним выступал Тихомиров Сергей, Австрия, Вена. Главный редактор русскоязычной газеты «Соотечественник» (Австрия). Поэт, кстати, неплохой.
    
     На обеде в монументальном австрийском ресторане неподалеку от площади «Перед Альбертины», где стоят лишь три памятника жертвам Второй Мировой войны – мы очутились за одним столом с поэтессой-вегетарианкой. Когда принесли суп – она каждому совала тарелку нюхать – мясной бульон или нет. Мнения разделились. Воловики и я настаивали на том, что бульон пустой. Мария Фремд, Лейпциг, Германия, утверждала, что пахнет жареным. Поэтесса суп попробовала и выплюнула. Мясной. Потом начала скандалить, чтоб ей принесли хлеба и сыра. Просто хлеба и сыра, неужели так сложно?!
     Воловики и я решили больше за один стол с поэтессой не попадаться.
     Зато я познакомилась с Марией.
     В автобусе на обратном пути в РЦНК мы сидели вместе и знакомились ближе. Каждая фраза Фремд была как нож по маслу. Мне хотелось, как дурочке, повторять за ней «и я», «и мне», «и у меня так же», нашла себе близнеца! Мария строит мосты и автобаны, а в свободное время пишет эротические стихи. Как мне это близко и понятно. Я спросила, как мне ее лучше называть. Десять лет разницы в возрасте.
     - Как-то была замужем за хохлом, - сказала она, - Давно это было. Подружка доставала. За хохлом! Я отправила ей рождественскую открытку и подписалась «Космополитка Машечка».
     - Машенька?
     - Машечка.
     - Поняла.

     Все вторые чтения тоже были заняты поэтами. Мы с Савельевым прямо умаялись. Три раза выходили покурить. Воловик вместе с нами. И Фремд. Да половина зала. А главное – я спросила накануне Калашникову – буду ли я выступать? Наряжаться ли мне? А что она ответила? Ну не выступать же Вам голой!
     И я ли не наряжалась?!
     Темно-синее шелковое платье и фиолетовый атласный пиджак к нему. Да еще гарнитур от Сваровского.
     Читали все. Особенно задолбали поэтессы.
Я написала Али:
 « Мне не дали слова. Сказали, что завтра утром. А я засветила платье зря».

 Али Геруджий мне ответил:
 « Главное, имей чистую голову, и проживай ситуацию на полную катушку. Все лучше, чем стоять на Гавелаке, уходить в минус и костерить все на свете».

     Ах, еще бы не лучше.
     Часов с шести до девяти вечера, до самого ужина, проистекали два круглых стола: « Писатель-издатель» и « Роль русского языка в современном мире».  Я чуть не сдохла. На семи-то-сантиметровых каблуках. И уйти было нельзя. Только Чухонцева с Кушнером, да Чупрынина не было, все остальные были заложниками Калашниковой.  Как же, никто не знает дороги к отелю, потому что на автобусе мы едем по Ринг-штрассе, это такая обалденная улица, которая кругами ведет только в одну сторону. В обратную – ты должен добираться на трамвайчике, номера которого никто не знает.  Великолепная Марина, Марина Калашникова, в девичестве Морозова, заставила нас выслушивать всякий бред, три часа! Я чуть этих старушек не поубивала.

     Нет, кроме всех этих псевдо-издательств и псевдо-редакторов, выступал еще и Олег Воловик. Он сказал:
     - Что вы все ноете да охаете?! Если вы живете в стране, которая разговаривает на другом языке, чем вы, а вы хотите, чтоб она вас непременно поняла – так делайте шаг, по крайней мере, заинтересуйте собой современных австрийских – в вашем случае – кивок – писателей, поэтов, публицистов, критиков.  Как?  Переводом их стихов и прозы на русский. Вы сделаете шаг – вам сделают шаг навстречу. Надо, чтоб в следующем году – в этом зале сидели и австрийские художники слова. Надо работать, а водки мы и в России попьем.

     Я аж пробудилась.
      Он тоже организует литературные фестивали, но только в Грузии. В Тбилиси, Поти, Батуми, фестивали без конкурсов, потому что всем своим участникам они оплачивают дорогу, питание и проживание, люкс-программу, аренду шикарных залов и людей, единственное, что от них требуется – это талант. И, кроме того, в их фестивалях значительное участие проявляют переводчики:
     - Мы живем в открытой ране общественных отношений. Спонсор вкладывает деньги в себя, меценат – это нечто другое. Если хотите, называется это хорошим словом – миротворчество. Только интересуясь друг другом, а не единственно самими собой, мы можем сделать мир лучше, или, если угодно, элементарно спасти.

     Мне этот Олег определенно вскружил голову. 
     А главное, мне завтра придется надевать второе платье, которое мы запланировали на фуршет.
     Вопрос: что надевать на фуршет?!