Расценки

Всю жизнь Григорий Петрович Лазейкин прослужил в компетентных органах. Заведовал там Красным уголком до самого предложения снять погоны по выслуге лет. Так что, оказавшись на заслуженном отдыхе, ничего иного он не умел и потому не сразу нашёлся в рыночных отношениях.
Первым делом взялся Лазейкин за газету, прихваченную напоследок с прежнего места работы. Благо, что на страницах печатного издания оказалось немало объявлений о всевозможных вакансиях. И одно такое привлекло внимание безработного пенсионера с особой страстью.
– Требуется дворник-арендатор! – нараспев от прилива трудового энтузиазма, прочитал отставник, жаждущий применения своим навыкам и знания жизни. – Сюда и пойду, в арендаторы!
И на месте, когда отыскал нужный адрес, всё показалось привлекательным претенденту на вакантную должность.
Председатель товарищества собственников жилья «За науку» Станислав Наседкин так определил ему задачу:
– Снег и мусор будешь убирать вокруг нашего дома исключительно квадратно-гнездовым способом!
Непонимающее выражение лица, постоянно сопровождающее Лазейкина, заставило нового его руководителя пуститься в необходимые пояснения:
– Сколько квадратных метров участка очистишь, столько денежек и в семейное гнездо унесёшь!
Обрадовался Лазейкин. Отмерил себе участок в сто гектаров, пользуясь вместо мерительного инструмента собственными ногами, преодолев гусиным шагом расстояния от подъезда к подъезду.
Только председатель ТСЖ с таким «фронтом работы» не согласился. Начал по-своему перемеривать участок для арендатора, прыгая такими гигантскими шагами, что в итоге не набралось и сотки.
Но столь серьёзная экономия вышла ему боком. Вернее – ногой. Потому, что на последнем прыжке поскользнулся и повредил щиколотку. Пришлось Лазейкину, вместо уборки мусора вызывать «скорую помощь» и отправлять пострадавшего землемера в травмпункт на покрытие конечности гипсовым слоем.
Оказавшись в больничной палате с закованной в белый кокон ногой, главный жилец ТСЖ «За науку» пригласил к себе арендатора на заключение нового договора по расценкам трудовой деятельности во вверенном ему коллективе.
Прямо с порога услышал Лазейкин окончательное решение:
– Теперь расценки бросовые!
– Не пойдёт, – заартачился арендатор, но смирил гордыню на милость, едва вникнув в сущность предложения, оказавшегося в том, что платить будут ему отдельно за каждую брошенную лопату снега или мусора, в зависимости от сезона.
Возвращался Григорий Петрович из лечебного учреждения с радостными надеждами на перспективное будущее:
– Вот уж теперь точно – разбогатею!
Вооружился он детским совком, найденным в песочнице и начал считать рублики, откидывая из-под ног снежные комочки:
– Один, два…сотый!
Когда уже заработал на подержанную иномарку, появился председатель правления ТСЖ с другим по размеру инструментом – огромнейшим фанерным сооружением с ручкой, похожим по размерам на однокубовый экскаватор:
– Этим будешь бросать, по гривеннику за десяток!
Попытался показать Наседкин непонятливому дворнику, как следует использовать инвентарь, но переэкономил на бюджетных тратах жилтоварищества. Столько сугробов собрал за один присест, что разогнуться так и не смог – надорвался.
Когда списали прежнего председателя ТСЖ «За науку» по инвалидности с руководящей должности, на его место перешёл со своей должности дворник-арендатор. По всем статьям, как оказалось, не уступавший предшественнику – в расчётливости и тяге к выгодным для себя расценкам.
Он не только не стал нанимать другого специалиста по уборке территории, но и сам себя оформил дворником по совместительству. Только рисковать здоровьем не стал, отмеряя размеры участка и объёмы убранного снега. Теперь он установил предельно-взвешенные нормы. Каждый снежок точным кантариком перевесил, прежде чем убрать из-под ног жильцов, выходящих из подъездов, с тем прицелом, чтобы до весны разобраться с весом общей сугробной массы. Получилась такая большая сумма, что сама по себе требовала проверки.
Да только что проверять-то?! Всё растаяло, не дождавшись ревизии под лучами солнца! Того самого светила, что обещало к лету дотла высушить получившиеся ручейки, объём воды в которых работяга принялся мерить стограммовой стопкой, прихваченной из дома после обмытия им выгодной должности!