Повелитель блдей

- Эй! – негромко окликнул он темный девичий силуэт. Стук каблуков по мокрому ночному асфальту внезапно прекратился. – Иди сюда.

Девушка робко подошла. Редкие капли дождя падали на ее носик, заставляя смешно морщиться.

- Я не… - начала было она, но он ее перебил:

- Молчи.

Она замолчала.

- Иди со мной, - сказал он и пошел в плохо освещенный ближайший подъезд. Она, естественно, пошла следом.

На лестничной площадке между этажами он остановился.

- Раздевайся.

Дрожа от озноба она разделась.

- Повернись кругом.

Она повернулась.

- Бляяяя, худышка.

Он пощупал сиськи, ягодицы. Тронул ее пи*ду.

- Не, одевайся. Нахуй!

Он пошел на улицу. Вскоре он услышал за спиной торопливый перестук ее каблучков:

- Подожди меня!

Не оборачиваясь он молча поднял руку ладонью вперед. Она поняла и заткнулась. Ну, хоть схватила его основное жизненное правило: когда он думает, все бл**и молчат и ходят на цыпочках.

Он, собственно, и вышел-то прогуляться ночью, чтобы подышать вечерней прохладой и подумать над смыслом бытия. Неторопливо проходя мимо ночного магазина он показал на него пальцем и сказал:

- Пиво.

Худышка метнулась тенью и вскоре уже догоняла его с парой банок в каждой руке. Он взял одну, посмотрел на нее, потом нехотя открыл:

- А открывать кто будет? Обленилась, тварь! Все, молчи.

Через полчаса, нагулявшись и надумавшись, он вернулся домой. Взял пиво и включил комп. Почитав почту и покурив, встал, подошел к входной двери и открыл. Худышка стояла под дверью, переминаясь на своих высоких шпильках и поправляя мокрые волосы. Он махнул рукой и вернулся к компу. Девочка торопливо вошла и закрыла за собой дверь.

Худая длинноногая бл*дь. Такая же, как все. Как миллионы других, алчущих, жаждущих его внимания, его голоса. Его никто не замечал на улице, пока он не заговаривал, неважно, о чем, с кем и в каких обстоятельствах. После первого звука его голоса женщины готовы были сделать для него всё. Буквально. Со вкусом. Медленно или сразу. По первому его знаку, жесту и выражению глаз. Наслаждаясь всем, чего он от них хотел. Это работало на уровне хромосом. Это было заложено в генах, полученных яйцеклеткой мамуси через х*й папули. Его голос был неотразим.

ВСЕ ЖЕНЩИНЫ СТАНОВИЛИСЬ БЛ**ЯМИ, УСЛЫШАВ ЕГО ГОЛОС. А ОН БЫЛ ПОВЕЛИТЕЛЕМ БЛ**ЕЙ.

Приблудившаяся блондинка мыла посуду на кухне, надев фартук на голое тело и не снимая высоченных шпилек. Одежду она развесила в ванной сушиться. В принципе, в ней была грация. Если честно, она была охуительно красива. «Жаль только, что такая же бл**ь, как все», - думал он. Пока он говорил, все они его любили. Когда он молчал, они убегали, чтобы потом поливать его грязью и помоями, смешивать его с говном, клеветать и проклинать. И смеяться. И не отвечать на его звонки. Бл**и.

«У тебя маленький член!» - говорила та, кто сосала его х*й, как последнее лакомство в ее жизни и просила еще и еще.

«От тебя воняет!» - утверждала другая, а раньше она закатывала глазки, изображая экстаз от его аромата: «Ах, как пахнет твоя кожа!»

«Ты быстро кончаешь» - сказала холодная белокожая тварь, мывшая его своими длинными пальцами перед еблей.

«Никогда не звони мне!» - написала смску та, кто разбила свой телефон, не дозвонившись до него просто потому, что он работал и не мог ответить.

Они слышали его голос, и теряли волю. Чтобы потом пытаться вновь и вновь лишить его права пользоваться своими голосовыми связками. Чтобы посадить его голос в глиняный горшок, как какой-нибудь ебучий цветок, и поливать теплой водой из чайника, когда это им захочется. Водой, не утоляющей его жажду.

Он нашел в компе свои стихи и стал читать вслух. Это поэзия, это музыка, но ее надо уметь не только играть, но и слушать. А его голос, он знал это, еще не нашел своего слуха, АБСОЛЮТНОГО поэтического слуха. Это такой же талант, как и голос.

Худышка замерла с полупомытой тарелкой в руках. Вода лилась из крана мощной струей. А он читал свои стихи. Он читал:

- И пение сирен, И дудка Крысолова…

Он читал:

- И деревья как люди хотят перейти НАСТОЯЩЕГО ЛЬДИСТО ХОЛОДНЫЕ РЕКИ.

Он читал:

- Накрой мой стол пугливыми свечами И просто молча в тишине постой.

Стройная блонди с огромными глазами повернулась, и он увидел, что она плачет. Слезы стекали по ее щекам. Она плакала. Она плакала над его поэзией.

Он подошел к ней, развернул к стене, наклонил, взяв ее за шею рукой мастера, и не снимая с нее фартука выебал. Ее плечи с тонкими птичьими косточками, длинная спина с лопатками идеальной формы, напоминающими крылья альбатроса, вертикаль позвоночника, уходящая в небо, мягкие и нежные окружья ягодиц, призывающие в ЛОНО, ЛОНО, ЛОНО отдавались ему, как глина отдается скульптору, из праха творящему грех.

Он знал, что она не кончит, никто из них, ****ей, не кончал. И тогда он прошептал ей, залитой его стекающей по ее ногам спермой, на ухо:

- Ты грязная ****ь…

Она закричала, кончая, дергаясь в конвульсиях, оргазмом отдавая долг мести Вселенной.

Играла музыка, он танцевал на кухне. В одиночестве. Движением показывая жизнь, свет, радость, утерянную при рождении. Стройная худая ****ь плакала, упав на колени. Вода лилась мощной пенистой горячей струей из крана. Его сперма засыхала на девичьих бедрах, оплодотворяя, даруя, милуя и губя.

Он стал говорить и рассказал ей свою жизнь. Он рассказал, как впервые узнал, что его голос превращает любую женщину в ****ь: ему было четырнадцать, как и той девочке из его класса с большими сиськами. Они были в школьной библиотеке, между стеллажами с книгами, и он сказал ей: «Подрочи мне». И девочка полезла рукой к нему в штаны и стала неумело дрочить. В тот раз у него ничего не получилось. Он хотел с ней «гулять» и дальше - так в то время называли «отношения», - но она почему-то предпочла ему его друга, демонстративно обжимаясь у него на глазах. И эта история открыла ему глаза: женщины – ****и, и это именно он делает их такими, он и его голос.

- Ты не понимаешь, как это трудно. Они тебе отдаются, пока слышат тебя, а потом начинают тебя ненавидеть. И в чем-то они – вы все! – правы. Я лишаю женщин права выбора, да, и поэтому вся ответственность на мне. А ведь я не бабник по натуре. Я искал любовь. Я ищу любовь, а мне предлагают только ****у. Вот ты могла бы меня полюбить?

- Да!

Он подошел и поднял ее с колен. Он вытер рукой ее слезы и обнял. Он прошептал ей на ухо:

- Прости.

Он прошептал ей:

- Я тебя люблю.

В ответ она поцеловала его в губы, взасос, засунула ему в рот свой нежный и ласковый язычок.

- Я тоже тебя люблю, - сказала она, и продолжила уборку. Пока она мыла посуду, убирала его разбросанные тут и там вещи, мыла полы, протирала двери и мебель, он лег на диван и заснул. Уже почти на рассвете, в квартире, сияющей чистотой и порядком, худая, стройная блондинка подошла к нему, спящему, и перерезала ему горло. Потом она тщательно вымыла руки, оделась в свою просохшую одежду, вышла из квартиры и заперла дверь его ключом.

И внезапно испытала самый сильный оргазм в своей жизни. А слезы текли у нее по щекам потому,что она точно знала, что второго такого уже никогда не будет.