Убийство

   Накрапывал дождик. Поношенные ботинки промокли, и Валентин спешил изо всех сил. Волосы прилипли ко лбу, а плащ висел грудой мокрых лохмотьев. Под ним Валентин прятал от ветра своё детище, своё сокровище, свой долгий труд - свою первую книгу. Перебежав через дорогу и едва не угодив под колёса иномарки, Валентин оказался у дверей высокого серого здания.

   Здесь. Это здесь. Последнее издательство, в котором ему ещё не отказали. Несмотря на множество неудач, Валентин верил, что именно тут всё будет иначе. Здесь его выслушают и воспримут всерьёз, а его труд, хотя бы прочитают. 

   Фойе оказалось довольно тесным. Серые однотонные обои нагнетали на визитёров тоску, а железный турникет у стойки охраны вызывал неприятные ассоциации. Валентин подошёл к охраннику и дрожащим голосом пролепетал:

- Я к Александру Вениаминовичу, мне назначено.

   Охранник вяло поднял мутные глаза. Скептически осмотрел промокшего до нитки, дрожащего и сгорбленного Валентина, а затем нажал на кнопку селектора:

- Александр Вениаминович, к вам тут пришли.
- Кто?
- Какой-то тип, говорит ему назначено.
- Скажите, что это Валентин, насчёт рукописи, мы созванивались, - вмешался Валентин робко.
- Говорит, что насчёт рукописи.
- Пропустите.

   Охранник с облегчением упал обратно в кресло и уставился в телевизор, потеряв к визитёру всякий интерес.

   Пройдя по длинному коридору, Валентин оказался у обитой деревом двери, с надписью «главный редактор». Собравшись с духом, он постучал.

- Входите, - послышалось из-за двери.

   Валентин робко проскользнул внутрь. Перед ним сидел грузный дядька, слегка за пятьдесят. Он вальяжно развалился в кресле и, увидев Валентина, пробубнил:
- Давайте, что у вас там?
- Вот, - ответил Валентин, робко пожимая плечами и протягивая рукопись.

   Через десять минут, он услышал знакомый рассказ. Ему подробно разъяснили, что стиль страдает, что образы героев далеки от повседневности, что формат не совсем подходит их издательству.

- Но ведь людям нравится, - попытался возразить Валентин.
- Людям!? – усмехнулся дядька. - Вот когда у этих людей будет тридцать лет редакторской работы за плечами, тогда их мнение будет что-то значить, - ответил он грубо. - У меня много работы, всего доброго.
- До свиданья, - промычал Валентин и побрёл домой.

   Газовая плита была единственным бытовым прибором в квартире Валентина. Кроме неё оставался лишь старый компьютер, на котором он печатал свои рассказы, которые с таким удовольствием читали соседские ребятишки.
   Синее пламя стремительно ухватилось за края страницы. Один за одним листы исчезали в пляшущих всполохах. Огонь стремительно уносил в небытие удивительный сказочный мир, где столько света и тепла, где герои отважны, а люди светлы и честны. Теперь они гибли в потоке горящего газа, даже не представляя, кто и за что обрёк их на смерть, лишив возможности жить и радовать читателей.