Мейлах в октябре. Книга 2. Мейлаха здесь не забыли

Рахиль Менделевна во всём замечала отсутствие своего Мейлаха – опустевший диван не скрипел под гладким телом супруга, некому было доесть оставшуюся от завтрака картошку, туалет требовал его решительных действий, а исчезнувшие с подоконника зубы, отражавшие световой поток, делали  помещение без солнечных зайчиков унылым. Покинутая женщина всегда чувствует себя несчастной, по причине того, что её некому довести до слёз и ей некому портить нервы.
- Это ты Мейлаха обгрызла, поэтому он сбежал от тебя! – упрекал Миша маму, особенно, когда брился лезвиями «Нева», так как Мейлах увёз с собой бритву «Золинген».
- Миша! И что ты такое гаваришь? Разви я, красивая, добрая, умная женщина, могу сделать плохое Мейлаху? Он же был без ума от счастья!
- Выходит, он, без ума, от счастья умер?
- Нет, как написано в справке, он умер от остановки сердечного приступа, но я в это не верю! Зачем иму умирать, если он был здоровый, как осёл! Он мог просто притвориться трупом, но чтобы умереть… Нет, нет, я в это не верю! Помнишь, кагда он бил глухой, - я иму ни верила, и оказалась права. Думаю, и здесь такой же случай. Зачем иму ехать помирать за тридевять земель. При добросовестном лечении он и здесь бы помер, но я знаю, что он не любил лечиться, а в таком случае его здоровью ничего ни угрожало. А где иго второй паспорт? Тот, в котором  он с ловкими зубами? Нету, не прислали! А я тибе скажу где -  этот паспорт увёз с собой Мейлаха за границу!
- Мама! Что ты выплетаешь своим языком? Мы же похоронили Мейлаха, поставили памятник, приделали звёздочку и Дору по доброй памяти рядом с ним похоронили, чтобы он ей сочинял там стихи всякие, а ты сомневаешься.
- Миша! Я не хоронила Мейлаха. Мы прикопали какой-то цинковый ящик. Ты же видел, что я по этому ящику даже не плакала. О чём бы в справке с печатью ни нацарапали,  я-то знаю, что-то там ни так! Миня ни обкрутишь советской справкой! Я ни такая простая дура! Откуда вдруг у ниго появились такие необычные зубы? И с улыбкой, и с блеском, и с гвоздодёром, и с азбукой Морзе? В нашем государстве таких ни делают и делать не будут. Если каждый начнёт жевать, как следует, то где им столько еды набраться? У нас зубы делают ни под продукты и улыбки, а под вино называемое «чернило». Оно не застревает в зубах,  и иго хватает всем! По-моему, иму и зубы не нужны!
- Вот ты, Миша на миня не слушаешь. Тогда объясни - от кого мине прислали тот чумайдан с одеждой? От Мейлаха? Нет! От Мейлаха могли прислать зонтик, шляпу, грязное бельё, бритву «Золинген» и полное собрание иго сочинений в замызганной ученической тетрадке, то есть то, что на том свете иму не понадобится. Ты вспомни, что прислали - там и бархатное платье, и сапожки, и юбка клёш, и даже губная помада! Это он откупиться хотел! Ты молчиш, а мине всё ясно - этот белорусский  партизан, с еврейской смекалкой, где-то от нас прятается. Нужно ехать для иго поисков за границу. Правда географический глобус имеет столько пятен, что трудно найти нужное. Если судить по обнаруженным у ниго тугрикам, то он должен укатить в Монголию, а если взять в оборот американские зелёные рубли, то он с ними может шляться по всему глобусу! Как-то во сне он пра пахаход гаварил, только забыла название, какое-то наполовину не русское. Видно, на нём уплыл, раз он иму во сне пригляделся. Миша! Ты уже большой, раз к Тамаре ходишь математикой заниматься, чтобы вкручивать ей лампочку, когда иё муж в командировке, поэтому я могу тибя смело оставить одного. Будишь около ниё перебиваться, только смотри, не переступай запретную черту, - не жри котлеты иё мужа. Тибе и так «вкусного» хватает, так ни наглей, да и вообще, береги на ней своё сэрце, сильно не зверствуй, как все мужики имеют привычку, добравшись до чужой жены! К ней относись бережно, как к своему велосипеду, а ни как к Лёниному – раз проедешь да поломаешь весь и в кучу сложишь!  Ты миня хорошо понял?
– Мама! Что ты меня всё учишь? Я сам знаю, что делать у Тамары. Я же у неё ни целый день, а  только когда со школы прихожу да уроки выучу… Если ты с Мейлахом не разобралась, так и мне твои советы без пользы! Что ты задумала? Ехать на поиски Мейлаха, так поезжай. Ты его так напугала своим счастьем, что он, думаю, спрятался от тебя надёжно – не поймаешь. Он же не дурак, чтобы тебе высовываться навстречу! Пока ты рядом, дорогая, и счастье не рискнёт к вам подойти! – как сказал когда-то Мейлах.
– Миша, Миша! Зачем ты сибе позволяешь цеплять такие слова на маму? Вас этому в школе учат? Так ни будь отличником!  Кое-чего недоучивай, чтобы не быть таким умным и не обижать маму!
Рахиль Менделевна с укором глядела на Мишу, а про себя подумала:
 - Он не так прост, как кажется. Такой Миша среди любых Ванек не пропадёт!
Миша, как всегда, не стал задерживаться около мамы – доймёт своим разговором. Он, не дослушав её до конца, побежал по своим делам, тем более что он заметил, как решительными шагами к его маме направился бывший сосед Василий.
- Послушай, Рахиль! Одолжи мне на бутылку!
- А когда ты отдашь? – в свою очередь поинтересовалась Рахиль Менделевна.
- Когда будут, тогда сразу отдам!
- Вот когда будут, тогда и приходи! – спокойно сказала Рахиль Менделевна и гордо удалилась.
Василий не удивился ответу этой жадины, но про себя отметил: сволочь, она и есть сволочь, с какой бы стороны на неё, ни посмотреть…