Ущелье Маска

Предисловие:  основано на реальных событиях. Так получилось рассказать,  на самом деле не было ни заранее купленных билетов на кораблик (только забронированы на последний), ни отсутствия людей в ущелье (до сих пор не понимаю, как они возвращались), ни молний, ни тумана. Были волны  в лагуне: такие, что я поняла разницу между морем и океаном. И она мне понравилась. Кстати, пробуждения в Питере тоже тогда еще не было. Да и Питера не было, все это я написала еще на Тенерифе. Зная заранее.

Ущелье Маска.

Ущелье Маска не отпускает меня.
Оно  цветет, пахнет, поет и затягивает в себя. Оно сужается и уводит вниз, проводя тайными тропами, обещая показать невиданное.
Мы, три подруги, решили спуститься в него самостоятельно, без инструктора. Нас долго пугали непроходимыми тропами, сложностью преград и длиной маршрута, но мы все-таки решили попробовать. Купили билеты на кораблик, который должен был ждать нас внизу в условленное время, после спуска, в Голубой лагуне, и отправились в путь.
Деревня Маска находится в горах, ущелье соединяет ее с океаном. Добраться до нее можно либо на корабле, со стороны лагуны, либо на машине, по серпантину. Мы доехали на машине, деревня и стала отправной точкой нашего маршрута для прохождения ущелья.
Дорога вниз, усыпанная валунами, нас развлекала, первые минут тридцать мы с легкостью преодолевали препятствия на своем пути, с чувством превосходства обгоняя организованные группы. Идущих впереди нас людей становилось все меньше и меньше, пока наконец-то мы не остались одни среди высоких, безмолвных скал.
Ущелье сужалось, скалы становились все выше, а путь – все труднее. Еще несколько часов  мы прошли в полной тишине хранящих величественное  молчание огромных скал, скинувших вниз весь ненужный им мусор в виде платформ и валунов, теперь грудой наваленных на  струящихся по дну ущелья  горных речушках. А нам ничего не оставалось, как идти,  вскарабкиваясь  на этот хлам:  забираться на камни, обходить, съезжать вниз, перепрыгивать и снова карабкаться наверх. Кроссовки, намоченные в ручьях, давно порвались и скользили на гладких, горячих поверхностях отшлифованных временем камней, соленый пот щипал глаза, скатываясь со лба на шею и по спине, ноги перестали держать вес и дрожали на подъемах.
Наши привалы становились все чаще и все короче, потому что страшно было хоть немного расслабиться из опасения больше уже не встать. Туристы вокруг пропали уже давно и не у кого было спросить: когда же, наконец,  закончится этот адский путь и далеко ли еще до лагуны, не от кого было услышать слово поддержки, поэтому мы устроили один большой привал, достали воду, бутерброды и сигареты, смехом заглушая наш страх. Но наше веселье быстро закончилось, когда мы услышали впереди страшные вопли. Побросав бутерброды на радость  подлетевшим птицам, мы бегом кинулись вперед.
- Кто-то все-таки рухнул со скалы, - предположила я, - нужна помощь.
- Кто-то дразнит эхо в пещере, - с сомнением поделилась одна подруга.
- Привидения… - выдохнула вторая.
Мы понеслись вперед. Камни, ручьи, заросли,  спуски и подъемы уже не  останавливали нас, мы повернули за очередную скалу, высотой в многоэтажный дом и остолбенели. Горные козы гирляндами обвили отвесную скалу, смотрели на нас и орали.
- Они голодные… - сказала я.
- Они так кричат, - решила одна подруга.
- Им страшно… - прошептала вторая.
Козы вдруг замолчали,  и в этой тишине мы увидели наш дальнейший путь. Тропа уводила резко вверх, на скалах появились стальные крюки с пропущенной сквозь них металлической веревкой – держателем.  Мы не были горными козами, поэтому осторожно пошли дальше по отвесным скалам, придерживаясь страховочного троса.
На одной из скал моя нога соскользнула в пустоту, на расстоянии метра рядом опоры не было – путь был отшлифован предыдущими туристами. Я, вцепившись в провисшую стальную веревку, застыла на отвесной скале. Мои подруги уже стояли на другой стороне этой скалы, подбадривая меня, одна кричала, что мне нужно вернуться, вторая орала про то, как мне нужно двигаться дальше. Я висела под ветром и прощупывала ногой хоть какую-то опору.
Страх высоты делал все вокруг вязким, мутным и нереальным.
- Не смотри вниз! –  уже вместе кричали они.
Я передвинулась ближе к ним, стараясь опереться. Мелкие камушки, сдвинутые ногой, посыпались вниз с огромной высоты. Взгляд опустился за ними, на валуны и камни, кажущиеся такими маленькими с этой высоты.
Опоры не было . Нужно было просто перепрыгнуть.
Если бы это было просто.
Горячий пот заливал глаза, ноги дрожали от усталости и страха высоты, сознание отключилось, в секунды перемотав возможность жуткого падения. Кто-то тянул мне руку в помощь, крича: держись, сделай этот шаг! Я продолжала висеть, не принимая руки, с ужасом понимая, что утяну за собой, падая, любую поддержку. Но висеть так долго я тоже не могла. Панический ужас, прокручивая в моем сознании уже факт самого падения и размазывания меня по скалам и уступам, прошептал: Сейчас. Ты должна.
И я сиганула вперед с воплем:
- Да что я, в конце концов!....
- Пи-пи-пи, твою мать! – эхом продолжили мою фразу величественные горы вокруг, видевшие и слабых, и пугливых, и сильных, и смелых, и, в конце концов, увидевшие меня, перепрыгнувшую одним махом на другую сторону скалы, трясущуюся и скулящую от ужаса смерти. Преодоление своих страхов  в жизни обычно выглядит весьма непрезентабельно.
Выкурив пару сигарет, я, оттрясясь и переплача, смогла пойти дальше. Путь пошел вниз горы, и мы стали спускаться на онемевших ногах.
 С гор за нами пополз туман, клубами застилая путь, в клочья дыма обволакивая скалы и камни. Мы спешили, задыхаясь и падая, успеть вперед этого, темными клубами застилающего все тумана, но он с завидным упорством догонял нас.
И вот наконец-то после многочасового пути мы вывалились в лагуну, с одной стороны после протяженной череды заваленных камней протянувшуюся до скалы широкой полосой  блестящего перламутром черного песка, и с пустым причалом – с другой. Нет ни кораблика, ни людей, спешащих на него.
Никого нет.
 Мы стоим, окруженные скалами, позади нас спускается туман, становясь все темнее и темнее; орут дикими голосами козы, и небо опускается низко-низко темно-серыми, в росчерках стального,  тучами, а со стороны океана на лагуну несутся отвесные волны: на взлете - в черном,  от поднятого снизу песка, а на спаде -  бирюзово-синие, в ворохе белой пены от силы удара волны об берег.
Волны становятся все внезапней и мощнее, туман, наползающий со спины, прячет нас друг от друга, лагуна пустынна, козы орут, и от этого крика, усиленного мощью скал, закладывает уши. Надо возвращаться назад, но у нас нет сил, обратный путь опасен и я опять так боюсь упасть с той скалы вниз…
Ноги утопают в черном, горячем песке. С горизонта нарастает темно-синяя волна, увеличивающаяся с бешеной скоростью, в своем грохоте обещающая смыть все с островка суши нашей лагуны.
Нужно возвращаться назад, наверх, через ущелье, к деревне Маска.
Через туман, вверх по валунам и через отшлифованную временем и людьми скалу.
Нет, ни за что!
А волна приближается, нарастая в своей океанской моще.
Назад. Другого пути нет.

Я просыпаюсь в холодном поту в квартире в Петербурге, нагретой от тепла батарей.
Ущелье Маска не отпускает меня.
И я знаю, почему - мне надо еще раз пройти эту тропу и вернуться обратно наверх. Я должна.