За землю

Никогда не испытывал приязни к сельской жизни Мексики. Особенно к работе на плантациях табака. Однако, будучи временно привязанным к этой конкретной рутине, привык и даже вошёл во вкус дела. Да, бумажная работа, являющаяся основной причиной того, что меня тут держат, не доставляла интереса. Но общение с рабочими весьма и весьма радовала. Наверное, литературная простота жизни селян не так чарует только пока не поживёшь среди них. Вот и сегодня я сидел на гусенице большого трактора вместе с бородачом в грязной майке, который повредил сухожилие во время работы и теперь отдыхал, сидя рядом со мной и наслаждаясь огромной - по моим представлениям - лепёшкой, напичканной свежими овощами. Этот гринго рассказывал мне про своё времяпрепровождение с семьей на последних выходных- то они ездили на ярмарку в Сан Сермен, то ездили на побережье. "Счастливые люди,"- думал я про себя. Жизнь в одиночестве совершенно не доставляла мне удовольствия. Мне вспоминались холодные дни в Москве, тёплые ночи с кухонными разговорами, ставшие традицией ещё с конца прошлого века, когда у нас в гостях бывал сам Тимур Гайдар и дочь Ахмадулиной... Да жил-то как раз одними воспоминаниями. И беседами.
Внезапно из-за ворот послышался дикий скрежет. Те, кто был поближе к забору, подбежали к забору и начали шептаться, заглядывая через него. Я открыл дверь трактора и достал обрез на случай, если это снова люди из страховой фирмы, пытающиеся навязать нам ни к чему не нужный контракт. Но вскоре шёпот работяг стал различим, и отчётливо прозвучало "Homirgonera..." И правда- за забором стояло с десяток бетономешалок и два "Мерседеса". Надо сказать, что в этих краях "мерсы" были чем-то вроде "Бентли" в странах первого эшелона. Дело , видимо, было серьёзное. Я вышел из калитки в воротах, сплюнул на землю и - на всякий случай - взвёл обрез. Человек в костюме, стоявший у одного из автомобилей, нервно сглотнул. Но тут же достал какую-то бумагу из-за пазухи и принялся читать громко, иногда срываясь на крик,- пытался перекричать бетономешалки за его спиной. Я понял только то, что правительственным постановлением было решено снести часть нашей плантации и заложить там фундамент для новой ТЭС (которых, на мой взгляд, в такой маленькой стране хватало уже с перебором). Я подошёл к работягам и тихо шепнул им кое-что. Они начали передавать это друг другу, и вскоре все, кто был на плантации, уже выжидающе на меня смотрели.
Я улыбнулся правительственному агенту и выстрелил в воздух. Человек в костюме задрожал, а я отчётливо произнёс на чистом испанском: "Предупредительный". Тогда вся орава рабочих кинулась на бетономешалки, крича "Это наша земля!","Не вам решать!" и прочее. Я же стоял, довольно улыбаясь и скрестив руки. Вскоре все автомобили убрались и мы вернулись к работе.
Через неделю, когда рабочие пришли за зарплатой, то были приятно удивленны. Каждому был выплачен их двойной оклад, и на всеобщий вопрос: "За что..?", начальник ответил, что, мол, этот русский из бухгалтерии попросил надбавить за преданность своему делу.